Пока в жизнь Элизабет не вошел этот странный, удивительный человек, Бен Мастерс, она была уверена, что любовь между нею и Джейми была любовью идеальной. Но теперь в ее душе зародилось сомнение. Бен одним своим присутствием согревал ее и заставлял ее кровь быстрее бежать по венам. Кроме того, от Бена исходило ощущение первобытной мужской силы, и оно было таким властным, что Элизабет не могла сопротивляться. Вот и сейчас она невольно, то и дело, украдкой, опускала глаза на облегающие брюки Бена, и что-то неукротимое, вечное и незнакомо-пугающее просыпалось в душе Элизабет.
Она пригубила бренди, покатала его на языке, прежде чем проглотить.
- Вы не ответили, - напомнил Бен.
- Почему вы решили, что я не любила его?
- Неважно, - ответил он. - Я слышал о том, что в Британии не редкость фиктивные браки. Или браки по расчету, - усмехнулся и добавил:
- Впрочем, эта система имеет и свои преимущества.
Элизабет задумалась. Ее брак был именно браком по расчету. Когда отец Джейми решил женить сына, он сделал предложение отцу Элизабет. Фамилия Гамильтон была известнее, чем девичья фамилия Элизабет, и родители быстро договорились обо всем, не спрашивая согласия детей. Правда, Элизабет долгое время тешила себя мыслью, что Джейми любил ее, но теперь нужно посмотреть правде в глаза: она просто оказалась в нужном месте и в нужный час. Дочь богатого, хотя и не знатного отца, она просто оказалась для Гамильтонов подходящей партией.
- Я была очень сильно привязана к Джейми, - просто сказала она. И не стала добавлять, что Джейми был при этом первым человеком, хоть как-то проявившим интерес к ее персоне.
Бен задумчиво склонил голову набок и покрутил в бокале бренди. Элизабет посмотрела, как внимательно он изучает его цвет, и задала давно мучивший ее вопрос;
- А мать Сары Энн? Вы любили ее?
- Я был очень привязан к ней, - ответил он Элизабет ее собственными словами.
- И никогда не были женаты?
- Нет.
- Но почему? Ведь вы так любите детей.
- Я не знал этого, пока не осиротела Сара Энн, - ответил он. - И потом, она… она особенная.
- Все дети необыкновенные.
- У вас с Джейми не было детей?
- Я потеряла ребенка еще до его рождения, - сказала Элизабет, и глаза ее подозрительно блеснули.
- А у Барбары?
- Она была замужем меньше года, а потом ее муж умер.
- Отчего он умер?
Элизабет замялась. Ей очень не хотелось об этом рассказывать, тем более что она и сама многого не знала.
- Ее мужа застрелили, - коротко ответила она.
- Еще один несчастный случай?
Элизабет отрицательно покачала головой.
- Дуэль.
- Вот как? - нахмурился Бен. - А я полагал, что дуэли давно запрещены законом.
- Это так, - согласилась Элизабет и, не желая продолжать разговор о смерти Хэмиша, сменила тему. - Прошу вас, расскажите о родителях Сары Энн.
Бен допил бренди, не спеша поставил на стол пустой бокал.
- Я мало что о них знаю. Мери Мэй вышла замуж за Йена за три года до того, как его убили во время игры в покер. Молодая вдова была беременна. Я знаю, что она пережила трудные времена, но знаю и то, что она бралась буквально за любую работу, лишь бы поднять на ноги Сару Энн.
Бен вспомнил свою первую встречу с Мери Мэй, то, как смело она подошла к нему тогда в салуне…
- Она была храброй женщиной, - добавил он.
- Иногда мне кажется, что над этой семьей висит проклятие, - медленно сказала Элизабет.
- Я не верю в предрассудки, - возразил Бен. - Но почему Йен Гамильтон уехал отсюда?
До Элизабет доходили слухи, что старый Джон Гамильтон запретил в своем доме произносить имя Йена.
- Он уехал еще до нашего знакомства с Джейми, и в доме никогда не говорили о том, почему он уехал. Я слышала, что с Йеном был связан какой-то скандал…
- Мошенничество?
Она неохотно кивнула:
- Да, так говорили. А что вы знаете о нем?
- Мошенничество. Именно за это его и застрелили в Техасе. Там к подобным вещам безжалостны. Не дай бог, если кто попадется в Техасе за карточным столом! До границы ему живым не добраться, это уж точно!
Бен медленно поднялся, и Элизабет подумала, что он испытывает сильную боль. Но, оказавшись на ногах, Бен двинулся легко, несмотря на свою больную ногу. Он подошел к книжным полкам и минуты две постоял, читая названия на корешках. Затем снял с полки томик.
- Не будете возражать, если я возьму это?
Элизабет молча кивнула и тоже встала со стула. Взяла со стола заранее отобранные детские книги и протянула их Бену.
- Это для Сары Энн.
- За свою жизнь я прочитал всего лишь одну детскую книгу, и все сказки, которые там были, Сара Энн знает наизусть. Боюсь, что сказочник из меня получился никудышный.
Этому Элизабет охотно поверила. Бен производил впечатление человека, который любит жизнь, а не сказки; живет в реальном, а не в придуманном мире.
- Тогда бог в помощь! - ласково сказала Элизабет. - Если вам нужны сказки, то здесь вы найдете их сколько угодно!
Бен был уже возле самой двери, когда обернулся и спросил:
- Вы не надумали поехать вместе с нами в Эдинбург?
Элизабет не смогла скрыть изумления. Почему он приглашает ее, когда с ним уже едет Барбара? Соблазн, конечно, велик, но она прекрасно знает, что будет дальше. Они схлестнутся там с Барбарой, и Барбара в конечном итоге окажется сильней. А играть вторую скрипку? Нет уж, увольте!
- У меня слишком много дел здесь, - сказала она. - Нужно готовить Шэдоу к скачкам.
Голубые глаза Бена вдруг стали пронзительными и бездонными. Элизабет заглянула в них, и у нее закружилась голова - словно она посмотрела в морскую глубину с вершины высокого утеса.
- Не хотите отправиться завтра на озеро? - спросила она. - Сара Энн могла бы поехать на своем пони.
- Она была бы в восторге.
- А вы?
- Я думаю, что нельзя упускать ни единой возможности оказаться хоть на время подальше от Аннабел, - ответил Бен.
- А мне казалось, что она вам нравится.
- В каком-то смысле, да, - согласился Бен. - Я всегда ценил независимость - и в себе, и в других.
Элизабет с усилием сглотнула. Он что, намекает на нее?
- А вы останетесь здесь, если мистер Алистер подтвердит права Сары Энн на наследство? - спросила Элизабет.
- Не знаю.
- Вас могли бы назначить управляющим, - осторожно сказала она.
- Назначить меня могут, но справлюсь ли я? - неопределенно ответил он. - И вообще, пока что рано обсуждать эти вопросы. Спасибо вам за бренди, и за книги, и за разговор, леди Калхолм.
Элизабет сразу стало зябко. Последних слов она явно не заслужила. И уж никакого коварства в ее вопросах и в помине не было.
- Всего доброго, мистер Мастерс, - сухо ответила она.
Он немного помедлил и усмехнулся.
- Глуповато звучит, вы не находите?
- Не более глупо, чем "леди Калхолм".
Лед в глазах Бена стал таять, но Элизабет не могла не ощутить той преграды, что по-прежнему разделяла их невидимой стеной. Той преграды, которую она надеялась в один прекрасный день разрушить.
Она шагнула навстречу Бену, не желая отпускать его. Глоток бренди, взгляд - глаза в глаза, разговор, в котором они приоткрылись друг другу, - все это вместе вдруг нахлынуло на нее словно осенний шторм.
Его взгляд, казалось, проникал ей прямо в душу, рождая ответные, мощные волны. Элизабет крепко сжала кулаки, словно защищаясь от напора собственных чувств. А они продолжали бушевать в ней - новые, неведомые прежде. Ей захотелось коснуться пальцами этого сурового лица и почувствовать, как оно смягчается от ее ласки. Ей захотелось прижаться губами к этим не умеющим улыбаться губам. Желание было таким сильным, что ей казалось, она умрет, если не сделает этого.
Он протянул руку и провел ладонью по ее волосам, вновь безнадежно разрушив аккуратную прическу. Рука опустилась ниже, и палец Бена нежно очертил линию ее подбородка.
"Какие у него нежные пальцы, - промелькнуло в голове Элизабет. - Нежные и горячие!"
Она из последних сил боролась со своими чувствами. Бен считает, что ей что-то нужно от него. Пусть не думает, что она пускает для этого в ход свое тело. Господи, дай ей сил справиться с собой, с теми неведомыми ей прежде силами, что готовы разорвать ее сердце на части!
Бен наклонился и прижался губами к ее губам. Крепко. Нежно. Обжигающе.
Она хотела ответить ему. Жаждала ответить. Но какой-то внутренний сторож удерживал ее. Ведь если она ответит, он может утвердиться в худших своих подозрениях. Тело Элизабет разрывалось от желания слиться с телом Бена, но она усилием воли заставила себя отпрянуть. Опустив глаза, дрожа, она медленно попятилась назад.
- Элизабет?
Когда она подняла глаза, ей показалось, что на лице Бена промелькнула тень подозрения, даже цинизма. Она отступила еще на шаг, борясь с соблазном. Нет, нет. Нельзя, если она хочет сохранить хоть каплю уважения к самой себе.
- Я не хочу торговаться, - выдавила она из себя. Бен не ответил, но Элизабет догадалась, что он понял все. И отвернулась, чтобы он не заметил слезинку, скатившуюся из ее глаз.
- Но я тоже не торгуюсь, Элизабет, - наконец сказал он. - Я думаю…
- Хотели посмотреть, как далеко я могу зайти? - вспыхнув, спросила она. - Что ж, теперь вы это знаете. Далеко. К моему глубокому сожалению.
Элизабет дрожала. Ей и в самом деле было холодно. Ужасно холодно. Весь жар как-то разом покинул ее тело, и оно стало холодным и безжизненным, словно ледяным.
- Прошу вас, уходите, - срывающимся голосом попросила она.
Тишина. Затем - прикосновение твердой ладони к плечу. Не в силах сопротивляться, она повернулась, чтобы вновь оказаться лицом к лицу с Беном. Его пальцы снова обхватили ее подбородок, подняли вверх лицо, заставив еще раз заглянуть в пронзительные, бездонные глаза.
- Простите, - неожиданно сказал Бен, и Элизабет увидела на его лице неподдельное раскаяние.
- Не нужно, - прикусила она губу. - Я просто подумала… Я просто не подумала…
- Я не очень хорошо разбираюсь в эмоциях, но по-настоящему понимаю желания. Я полагал, что понимаю, чего вы хотите. По крайней мере, чего вы больше всего хотите. Или здесь, в Калхолме…
- Убирайтесь к черту! - воскликнула в ярости Элизабет и выбежала из библиотеки, громко хлопнув дверью. Господи, какой же дурой она казалась самой себе! Она на одном дыхании взлетела вверх по лестнице, заперлась в своей спальне, и тут ее вновь начала колотить дрожь. Черт возьми Бена Мастерса! Она совершенно не понимала его. Было мгновение, когда ей показалось, что его влечет к ней так же, как и ее к нему! Но, быть может, он просто ее проверял?
Генри негромко заскулил, спрашивая разрешения забраться к ней на постель. Не дождавшись ответа, он решил, что разрешение получено, и стал медленно вползать. Обычно Элизабет забавляло то, как он это делает: приближается к ней, осторожно, неслышно переставляя лапы, подолгу застывая в неустойчивом равновесии. Но сегодня ей было не до его проделок. Она обняла пса за шею и прижала его к себе.
- О Генри! - всхлипнула Элизабет. - Что ж я натворила?
* * *
Бен нарушил все свои правила. Он выпил вторую рюмку. Затем - третью.
Господи, что за наваждение? Он просто помешался на ней.
И все же где-то в глубине мозга сидел червячок сомнения. "А может, она просто хочет получить с тебя то, чем ты вовсе не намерен делиться?" - нашептывал он Бену.
Ну нет! Пусть хоть все силы ада восстанут против него, он до последнего будет сражаться за права Сары Энн и никогда не позволит себе потерять ни голову, ни сердце.
Да… Но она была так хороша там, в библиотеке. Как блестели ее каштановые волосы в свете лампы, как нежно розовели щеки, как призывно улыбались губы… Элизабет вдруг казалась ему ожившей иллюстрацией из модного журнала. Вот, посмотрите: элегантная молодая леди в своем собственном доме, на фоне книг. Она - порождение этого мира, и она органично существует в нем.
А он, Бен, - чужак.
Проклятие! Да он никогда и не желал жить в этом искусственном мире марионеток!
Что она сказала? Что его могут назначить управляющим? Так вот в чем дело? Ей нужен управляющий, которым она сможет управлять. А он-то, дурак, развесил уши. Увидел чувства там, где их и в помине не было. Просто красивая женщина обратила на него внимание, и готово дело - закипела кровь. Но он-то прекрасно должен знать, что это всего лишь похоть!
Хватит с него одного раза! Чушь все это - все эти сказки про любовь между мужчиной и женщиной. В действительности есть только страсть, влечение и, если очень повезет, дружба - единственное настоящее чувство между людьми.
Все это было у него с Мери Мэй. Но при чем тут любовь?
Бен постарался не обращать внимания на неожиданное щемящее чувство одиночества, кольнувшее его в сердце.
Но разве он одинок? У него есть Сара Энн, и он по-настоящему верит в любовь между детьми и родителями. По правде сказать, это единственная вера, которая у него теперь осталась. Даже его незыблемая вера в то, что черное - это черное, а белое - белое, однажды - а все по милости мерзавца по имени Дьявол - пошатнулась.
Проклятие! Как бы ему навсегда забыть этого человека? Но не удается. Они живы в памяти - и взгляды, которыми обменивался Дьявол с женщиной, будущей его женой; и те жертвы, на которые каждый из них готов был пойти ради другого.
Бен прикрыл глаза, стараясь отбросить от себя воспоминания, слишком болезненные, ведь именно тогда его впервые посетили сомнения в собственной правоте и в справедливости закона, которому он служил.
Затем поставил, поморщившись, наполовину пустую рюмку на стол, загасил лампу и вышел из комнаты.
Он мало спал вчерашней ночью. Может быть, сегодня удастся заснуть?
Впрочем, в этом он не был уверен.
* * *
- А где леди Элизабет?
Сара Энн озабоченно оглянулась по сторонам. Слуги тем временем продолжали грузить багаж в готовую к путешествию карету.
Бен и сам хотел бы это знать. После той встречи в библиотеке, два дня назад, он видел Элизабет лишь мельком. Вчера она не вышла к обеду, а что касается похода на озеро, то словно и разговора никакого об этом не было.
Бен не винил ее. Сказать по правде, во всем виноват был прежде всего он сам. Он вел себя грубо, и оправданием ему могло служить лишь то, что он делал это для самозащиты, в ситуации, когда была задета его гордость. А отчасти еще и потому, что он подозревал Элизабет в желании использовать его в своих целях. А этого Бен не позволит больше никому и никогда.
Однако обиды Бен не чувствовал. Бог свидетель, он сам не раз использовал других людей для достижения собственных целей. Так ему ли говорить об обидах!
Он еще вчера хотел извиниться перед Элизабет, но нигде не смог найти ее. Бен пытался узнать о том, куда она девалась, у Каллума Траппа, но тот лишь хмуро пробурчал в ответ: "Это ее дело". В голосе тренера слышался намек на то, что некоторым любопытным тоже следовало бы заниматься своим делом, и Бен отступился от Каллума.
- Папа, - дернула его за руку Сара Энн. - А где Элизабет? Я хотела попрощаться с нею и попросить, чтобы она присмотрела за Пепперминтом.
- Она обязательно позаботится о Пепперминте, - ответил Бен. - Не сомневайся.
- Я хочу, чтобы Пепперминт поехал с нами.
- Знаю, милая, но мы будем очень заняты, и он станет скучать в незнакомом месте.
По лестнице спустилась улыбающаяся Барбара. В фиолетовом дорожном платье, в маленькой шляпке, лихо заломленной на одно ухо. Она была оживлена, а глаза лучились в предвкушении путешествия.
Она протянула Бену затянутую в перчатку ручку, и он помог Барбаре подняться в карету. У нее была очень нежная ручка. Ручка, не знавшая мозолей от верховой езды. Бен поднял в карету Сару Энн, подал ей корзину с Аннабел. Девочка наотрез отказалась расстаться даже на время со своей кошкой. Наконец, Бен и сам занял место в карете - между дверцей и корзиной.
- Я уверена, что вам понравится Эдинбург, - сказала Барбара. - И надеюсь, что вы все-таки согласитесь остановиться в нашем доме.
Он покачал головой.
- Нет, лучше мы остановимся в гостинице.
- Но вам же потребуется чья-нибудь помощь - ведь должен же будет кто-нибудь присмотреть за Сарой Энн, пока вы будете заниматься делами. А у нас в доме очень умелые и добрые слуги.
Бен уже думал об этом. Действительно, он не сможет постоянно быть с Сарой Энн. Ему не хотелось брать с собой девочку на встречу с управляющим: разговор будет долгим, а она еще слишком мала для того, чтобы выдержать его.
Из корзины донеслось громкое мяуканье, и Сара Энн вытащила Аннабел и пристроила ее у себя на коленях. Кошка потянулась, высоко изгибая спину, повозилась немного, а затем успокоилась и улеглась, не сводя пристального взгляда с Барбары.
Барбара не обратила на Аннабел никакого внимания и продолжала вопросительно смотреть на Бена.
Ему ужасно не хотелось быть хоть чем-то обязанным семейству Гамильтон, но Барбара, пожалуй, была права. Он и в самом деле не сможет брать с собой Сару Энн повсюду.
- А где остановится Хью?
Бен знал, что тот тоже собирается в Эдинбург на встречу с управляющим. Правда, от места в карете Хью отказался и заявил, что отправится верхом.
- У друзей, - ответила Барбара.
- Тогда, возможно, я приму предложение остановиться в вашем доме.
Окончательное решение Бен отложил до Эдинбурга. Сначала он должен взглянуть на горничную и дворецкого, чтобы понять, сможет ли он доверить им Сару Энн.
Следующие несколько часов прошли под несмолкаемую болтовню Барбары, которая без устали рассказывала о своих эдинбургских знакомых, о балах и приемах, которые, вне всякого сомнения, должны понравиться Бену. Карету подбросило на ухабе, и Барбара оперлась рукой о колено Бена, а затем покраснела - так естественно, что тому даже стало неловко за свою подозрительность.
Своим вниманием Барбара не оставляла и Сару Энн, делая героические усилия, чтобы добиться расположения девочки.
- Тебе, должно быть, нравятся мятные конфеты, раз ты в честь них назвала своего пони.
Сара Энн согласно кивнула.
- Аннабел тоже их любит.
- Не сомневаюсь, - согласилась Барбара и покосилась на спящую кошку, стараясь, чтобы ее взгляд был менее презрительным, чем обычно. - Мятные конфеты все любят.
- Даже вы? - спросила Сара Энн с таким изумлением, что Барбара не могла сдержать улыбку. Божественную улыбку, отметил про себя Бен.
- Даже я, - она наклонилась и доверительно добавила:
- Я особенно любила их, когда была еще маленькой девочкой - как ты сейчас.
- Я - леди, - возразила Сара Энн, ошеломив этими словами Бена. Прежде она себя леди не называла. Может быть, она сделала это сейчас из упрямства? Но ее губы не сжаты, как это всегда бывает в таких случаях. Неужели Сара Энн на свой лад решила проверить Барбару? Нет, это невозможно. Девочка еще недостаточно хитра для этого. Пока.
- Ну да, ты действительно леди, - ответила Барбара и бросила на Бена растерянный взгляд. Он молча пожал плечами. Барбара прикусила губку и решила двинуться дальше: