- Джинни зачарованно, со страхом наблюдала за приближающимися мексиканцами - они выглядели опасными преступниками в своих широких сомбреро, закрывавших лицо, и с лентами для патронов, опоясывающими тело. У многих были огромные ножи с широкими лезвиями, и у всех - пистолеты. Как их много, не сосчитать! Что им нужно? И хуже всего - что они собираются делать? Один из бандитов, очевидно предводитель, хриплым голосом отдавал приказы на гортанном жаргоне местных жителей.
Французские солдаты, красные от гнева и стыда, бросили оружие, подняли руки. Капрал Валми замешкался, и один из бандитов ударил его прикладом, раскроив щеку. Бессмысленная жестокость окончательно вывела из себя Мишеля Реми. Джинни отпустила его руку, хотя стояла рядом, ища защиты, и капитан, неожиданно выхватив револьвер, выстрелил; звук отдачи на миг оглушил его, и молодой человек плашмя растянулся на земле, поняв только сейчас, что сам ранен. Кровь хлестала из раны на плече. Джинни, пронзительно закричав, нагнулась над ним:
- О Боже, Мишель! Мой бедный храбрый защитник…
Тебе плохо?
Ее пальцы прижались к пулевому отверстию, пытаясь остановить поток крови, и Мишель едва сдержал стон.
Позади послышались выстрелы; Реми попытался встать и потянулся за револьвером, который не смог найти. Где он?
Уронил?
- Лежи, Мишель, умоляю, дежи…
Голос Джинни становился все тише, глаза Мишеля закрылись. Девушка повернула голову и увидела неподвижные тела двух французских солдат, попытавшихся воспользоваться моментом, когда капитан отвлек внимание нападавших.
Больше никто не пытался сопротивляться; и только Джинни, находившаяся в состоянии близком к истерике, забыв о страхе, осмелилась задать несколько вопросов ухмылявшимся мужчинам, быстро и бесшумно собиравшим оружие французов.
Соня и Тилли успели выйти из экипажа. Мачеху трясло от ужаса.
- Что вы хотите от нас, грязные дьяволы? Мы американские граждане, и, если посмеете тронуть нас, ответите перед американским правительством! - вскинулась Джинни.
Один из бандитов, преувеличенно восхищенно покачав головой, сказал девушке:
- Какая храбрая сеньорита! Такое мужество!
Она пыталась перетянуть рану Мишеля полосками ткани, оторванными от нижней юбки, но, сердито подняв глаза, прокричала:
- Я требую, чтобы нас оставили в покое! Французская армия заступится за нас! У нас ничего нет - ни драгоценностей, ни… О, посмотрите, что вы наделали, убийцы!
Она не знала, понимают ли ее, но, очевидно, предводитель понял. Джинни услышала его смех - издевательский и чем-то странно знакомый.
- Скажи ей, Педрито! Такая храбрость заслуживает ответа!
Мужчина улыбнулся, показав неровные зубы в табачных пятнах, и сказал на плохом английском:
- Мы ищем деньги, сеньорита, много денег. Следили за вашим дилижансом много миль. Не странно ли, что маленький экипаж с изящными дамами оставляет такие глубокие следы на дороге? Мы - люди любопытные.
Джинни услышала задушенное восклицание Сони и бросила на мачеху предостерегающий взгляд.
- О Джинни! Как они…
- Соня, не надо. Это бандиты" неужели не видишь? Отдай драгоценности, и, может, нас отпустят.
- Вижу, сеньорита достаточно рассудительна!
Мужчина подошел ближе, и Джинни отшатнулась. От него несло запахом немытого тела, спиртного и… смерти. Кошмар оказался реальностью, и на этот раз проснуться не удастся!
Пока бандиты связывали французских солдат, мучитель Джинни, улыбаясь, надвинулся на нее:
- Сеньорита, почему американские леди путешествуют с этими свиньями французами? Наверное, везете много денег, а? Достаточно, чтобы мы, бедные бандиты, разбогатели?
Он рассмеялся, и остальные присоединились к веселью.
Но тут бандит, словно устав от игры, начал отдавать приказы, и трое мужчин, выхватив мачете, побежали к экипажу. Послышался треск отрываемых досок. Золото! Они знали о нем! Но откуда?!
- Сеньорита… он выживет, ваш глупый капитан. Пожалуйста, подойдите к остальным леди…
Джинни подняла глаза. Соню и Тилли привязывали к колесам. Рот Тилли широко открыт, словно она хочет закричать, но не смеет, Соня, кажется, вот-вот упадет в обморок.
Девушка несколько секунд стояла неподвижно, но тут услышала прерывистый шепот Мишеля:
- Мой… револьвер… упал… Жинетт? Жинетт… где?..
Он снова попытался сесть, и Джинни резко велела ему лежать спокойно.
- Пожалуйста, не убивайте его. Как только вы получите все, за чем пришли… вы убьете его?
Она заставила себя умолять этих грязных негодяев, скаливших зубы, ощущая тяжесть револьвера Мишеля у бедра; рукоятка из слоновой кости врезалась в кожу.
Она, почти не задумываясь, успела сунуть его в карман платья. Возможно, что-то сумеет сделать. Правда, пока бандиты не попытались изнасиловать их. Может, они возьмут деньги и уйдут? Но если попробуют хотя бы дотронуться до Джинни, она будет стрелять!
Предводитель бандитов снова что-то резко прокричал.
Мексиканец пожал плечами, но отодвинулся:
- Мы никого не убьем без нужды, сеньорита. А теперь прошу вас…
Взглянув в последний раз на лежавшего без сознания Мишеля, Джинни поднялась. Бандиты, обыскивавшие экипаж, возвращались, неся сумки с золотом. Раздавались торжествующие вопли. И даже предводитель, сунув ружье стоявшему рядом человеку, решил наконец спуститься с холма. На секунду о Джинни все забыли, девушка прижалась к колесу.
- Взгляните, сколько денег, приятель, совсем как ожидали! И прекрасный подарок для таких бедных людей, как мы!
Мексиканец шел прямо к ним.
"Не позволю связать меня! - решила Джинни. - Пусть только попробуют!"
Не пытаясь бороться с охватившей ее паникой, девушка выхватила револьвер и прицелилась. Оружие не дрожало в руках.
- Еще один шаг, и я буду стрелять. Отзовите своих людей, иначе…
Он стоял не двигаясь, с почти комическим выражением недоверия на плоском лице с индейскими чертами.
Бандиты тоже перестали смеяться. Все словно застыли в самых различных позах.
- Она сумасшедшая! Сеньорита, как глупо с вашей стороны…
- Немедленно развяжите этих солдат! Иначе, сеньор бандит, вы мертвец! - Голос звучал спокойно, но руки почему-то задрожали.
- Но нам придется убить вас, сеньорита, так не годится!
- Педро, погоди! У барышни истерика, позволь мне поговорить с ней!
Перейдя на кастильский диалект, предводитель, о котором Джинни успела уже забыть, объявил:
- Сеньорита! Видите, я бросил пистолет. Давайте потолкуем. Вы поступаете неразумно. Думаете, несколько жизней что-нибудь значат в сравнении с золотом?
Голос все приближался, но Джинни не смела отвести глаз от осторожно отступавшего Педро.
Закусив губу, чтобы не зарыдать в голос, Джинни прицелилась в шагавшего навстречу человека. В отличие от остальных лицо у него было завязано платком. И хотя он был одет как все, даже сомбреро и пончо не могли скрыть чего-то давно знакомого в походке и манере держать себя… Где она могла встречать его?
- Значит, вы и есть их атаман - человек, как трус, скрывающий лицо, - презрительно бросила Джинни, хотя еще никогда в жизни не была так напугана. - Может, если вашей жизни будет угрожать опасность, они уйдут?
- Убьете меня - они прикончат всех ваших спутников.
Вы этого хотите? Вряд ли, вы не глупы, сеньорита, просто способны на необдуманные поступки. Бросьте оружие, и я обещаю пощадить всех, даже французов. Дайте мне револьвер.
Он протянул руку, внимательно следя за Джинни.
Жара была почти непереносимой, девушка задыхалась.
Рядом рыдала Соня, умоляя Джинни не допустить, чтобы их всех убили.
Джинни колебалась, не зная, как поступить, но тут мужчина внезапным рывком бросился вперед, пытаясь выбить у нее револьвер; оружие словно взорвалось у нее в руках; отдача была так сильна, что девушка упала на спину. Она была достаточно близко, чтобы видеть, как пуля прошила пончо, но вдруг острая боль мгновенно пронзила запястье - рука мужчины с силой ударила сверху вниз, выбив револьвер из онемевших пальцев.
И тут же накопившееся напряжение мигом прорвалось.
Джинни затрясло от ужаса и отвращения. Она узнала его!
Еще до того, как услышала его проклятия, до того, как она, словно дикая кошка, вцепилась ногтями в это ненавистное лицо, срывая черный платок, она узнала его.
Темно-синие глаза все так же сверкали безжалостным блеском, словно голубые небеса над годовой, пальцы с силой выворачивали тонкие руки, прижимая ее к боковой стороне дилижанса.
- Вы, - выдохнула она, борясь с надвигающейся истерикой. - Вы! О Боже, нужно было прикончить вас!
- Ты всегда была плохим стрелком, Джинни. Но это и к лучшему! Ты уже успокоилась?
Как он смеет так издевательски улыбаться?!
Стив отпустил ее, что-то сказал ухмылявшемуся мексиканцу, и Джинни набросилась на него, словно обезумевший загнанный зверек, раздирая ногтями его лицо. Не поймай Стив ее за руки, она выцарапала бы ему глаза. Мгновенно нагнув голову, Джинни вцепилась зубами в тыльную сторону его ладони; зашипев от боли, тот отвесил ей оглушительную пощечину.
- Кошка проклятая! От тебя одни неприятности! Да стой же спокойно.
Но Джинни не слушала Моргана. Она вопила, брыкалась, кусалась, дралась, пока не выбилась из сил. Стив грубо завернул ей руки за спину, заставив упасть на колени; всхлипывая от боли и унижения, она вызывающе смотрела в лицо мучителю.
Теперь, когда необходимость в маскировке отпала, Стив открыто начал отдавать команды, не обращая внимания на раненых французов и рыдавшую, умоляющую о чем-то Соню.
Потом, повернувшись, спокойно сказал по-английски:
- Извините, что так вышло, мэм, но я предупреждал: не стоит пересекать границу. К сожалению, ваша падчерица вела себя не лучшим образом.
- Пожалуйста, - всхлипывала Соня, - вы не можете… вы взяли золото, чего еще хотите от нас?!
Испуганные голубые глаза встретились с темно-синими, в которых не было ни жалости, ни снисхождения.
- Боюсь, мадам, у меня только два выхода, оба достаточно неприятные. Я могу приказать, чтобы всех убили - свидетелей не останется, или…
Он многозначительно замолчал, и Соня судорожно всхлипнула:
- Пожалуйста, умоляю, только не это! Клянусь!.. Если вы уйдете и оставите нас в живых, я никому не скажу, что узнала вас! Ради Бога!
Суженные, полные ужаса глаза заметили, как дернулись губы Моргана, будто бы тот хотел улыбнуться, но передумал.
Все еще колеблясь, Стив пожал плечами и взглянул на Джинни, не сказавшую ни слова с тех пор, как ей связали руки.
Словно почувствовав, что на нее смотрят, девушка подняла искаженное ненавистью лицо:
- Я не дам никакого обещания, слышишь, каналья, грязное отродье! Лучше убей меня, потому что, клянусь, если останусь в живых, найду тебя на краю земли и уничтожу, подлый грабитель, убийца, мерзкий пес!
Их взгляды встретились, застыли. Джинни почувствована неприятную дрожь, но вынудила себя не отводить глаз. В эту минуту ей было все равно, что с ней сделают! Пусть! Он предал ее, ударил, велел связать, был причиной гибели невинных людей, и все ради золота, ради денег. Она ощущала горечь желчи - не будь так сухо во рту, плюнула бы ему в лицо!
- Может, сделаем по-другому. Возьмем вас с собой, в качестве заложницы, конечно. Заодно познакомитесь со страной - вы же этого хотели, не так ли?
Джинни хотела что-то сказать, но не смогла; презрительно-насмешливо оглядев ее, Морган повернулся к протестующей Соне:
- Миссис Брендон! Другого выхода нет, если, конечно, не хотите умереть мученицей! Я сам позабочусь о том, чтобы через месяц ваша падчерица благополучно оказалась в Техасе или Мехико. - Он иронически поклонился рыдающей Соне.
- Я не поеду! Вы не можете меня заставить, я буду сопротивляться, кричать… - Джинни, вне себя от ярости и возбуждения, сама не знала, что говорит и делает, особенно когда заметила, что Мишель открыл глаза и с ужасом уставился на нее.
- Мишель! О, слава Богу, ты жив? Мишель, не позволяй ему!
Стив Морган бесцеремонно поднял ее, сжимая стальной хваткой и смеясь вместе с остальными бандитами над безуспешными попытками лягнуть его.
- Вот это да! Ну и дикая кошка! Много придется потрудиться, чтобы ее усмирить, приятель!
Джинни не знала диалекта, на котором говорили бандиты, но Мишель все понял и застонал от тоскливого ужаса.
Они не связали его скорее всего из-за ранения, и, когда француз попытался пошевелиться, кто-то сразу поднял пистолет, но Морган резко велел оставить его в покое.
- Сеньор, - обратился он к Мишелю, удерживая сопротивлявшуюся девушку, которую Реми любил до безумия, - если вы боитесь за жизнь этой… дамы, не смейте преследовать нас. Судьба ее зависит от вас.
- Оставьте ее! Возьмите лучше меня! - Мишель попытался сесть, но тут же со стоном боли опустил голову.
- Весьма трогательно! Как и нежные объятия, которые мы наблюдали! Но боюсь, сеньор, мы тратим время. Помните мои слова - и мисс Брендон вернется живой и невредимой, - прозвучал издевательски-торжествующий голос.
- Леди - моя невеста, и если вы причините ей вред, никогда не сможете показаться в Америке.
Джинни истерически закричала - двое бандитов уволокли ее к лошадям; Соня Брендон вновь забилась в истерике. Мишель, преодолевая слабость, сел, закрыв от боли глаза, а когда смог видеть яснее, понял, что все исчезли - и Джинни, и бандиты. Мулатка-горничная что-то пробормотала, глядя на него, но слова ее не имели смысла для Мишеля, по крайней мере в его теперешнем состоянии.
- Я всегда знала, что от этого человека - одно лишь зло. Настоящий дьявол! И пыталась сказать мисс Джинни, но она не слушала…
- Заткнись, заткнись сейчас же! - завопила Соня. - Он увез ее… О Боже, что я скажу Уильяму? Что с нами будет?!
Часть III
КОНФЛИКТ
Глава 18
Они ехали и ехали - минуты перетекали в часы, а бешенная скачка все продолжалась. Каждая косточка в теле Джинни ныла, девушка почти теряла сознание от усталости. Она не знала, где находится и куда они едут, но это не имело значения. Было холодно; платье, промокшее при переправах через горные реки, липло к дрожащему телу. Они оказались высоко в горах, и несколько человек, забрав свою долю золота, уже разъехались в разных направлениях.
Сначала Джинни гадала, кто они: бандиты или сторонники низложенного президента Хуареса, пыталась их считать, запомнить, сколько всего человек в банде, но вскоре все слилось перед глазами, и она молила Бога только о том, чтобы они поскорее остановились, - бесконечная, изматывающая усталость тяжелила тело, девушка боялась, что вот-вот потеряет сознание. Сначала она брыкалась, вывертывалась, пыталась сползти с коня, пока Стив Морган, с застывшим, холодным от злости лицом, не ударил ее: раз, другой, третий; медленно, расчетливо, так, что в ушах зазвенело, а голова пошла кругом. Он силой посадил ее перед собой в седло - руки девушки были по-прежнему связаны за спиной - и, когда довел Джинни до беспомощных гневных рыданий, прижал винтовку, словно палку, к ее груди, усиливая давление и отсекая приток воздуха каждый раз при сопротивлении девушки.
И теперь она устало и равнодушно прислонилась к Моргану, ни о чем не думая, даже ощущала смутную благодарность к похитителю, когда тот набросил пончо ей на плечи.
Сама не сознавая того, Джинни тихо захныкала, словно раненое животное. Почему они не остановятся? Почему?
Казалось, прошла неделя! Бандиты наконец решили раскинуть лагерь в тени огромного бесформенного валуна, нависавшего над ними, словно доисторическое чудовище, и образующего природную пещеру, немного защищавшую от ветра.
Стиву пришлось снять Джинни с лошади и прислонить к камню - у нее слишком затекли ноги.
Быстро работая ножами, мужчины нарубили веток и связали их, построив нечто вроде импровизированного шалаша.
Потом покормили лошадей, повесив им на шею торбы, вытерли сухой травой. Костров они, видно, разводить не собирались.
Джинни начало трясти, зубы неудержимо стучали. Морган вынул из седельной сумки одеяло, укрыл ее, но озноб не прекращался. Присев рядом, он перерезал веревку, стягивающую запястья, и начал грубо растирать ей руки. Будь у Джинни силы, она отстранилась бы, но пришлось выдерживать его равнодушные "заботы". Зато по крайней мере кровообращение почти восстановилось.
Мужчины пили что-то из фляжек и жевали сушеную говядину. У некоторых были бутылки пульке или текилы.
Морган предложил мяса Джинни, но она мрачно покачала головой.
- Лучше ешь, - спокойно посоветовал он. - Больше ничего не получишь.
Он глотнул текилы из фляжки и протянул ее Джинни, она отвернулась.
- Ты дрожишь от холода, - нетерпеливо заметил Морган и дерзко добавил:
- Если умрешь от воспаления легких, какой от тебя прок?
И насильно влил ей водку в горло. Жесткие пальцы впились в челюсти, так что ей пришлось сделать несколько глотков омерзительно пахнущей жгучей жидкости. Он снова дал ей кусок мяса, и на этот раз Джинни взяла еду, неожиданно поняв, как проголодалась.
Мужчины начали укладываться на ночлег. Морган встал и потянулся. Джинни тупо уставилась на него.
- Поспи - через два часа мы вновь отправляемся в путь.
Джинни так устала, что едва соображала, о чем идет речь.
Два часа? Невозможно, это безумие!
Стив наклонился над ней, вновь связал руки, расстелил одеяло и, уложив девушку, сам лег рядом. Она начала сопротивляться, хотя ноги казались безжизненными и словно налились свинцом, но он прижал ее к себе, так что Джинна едва могла дышать. Морган тихо усмехнулся:
- В такую погоду лучше всего согреваться теплом друг друга.
Джинни молчала, мучительно сознавая собственную беспомощность. Он может сделать с ней все, все, что угодно. И она совершенно бессильна. Сама мысль об этом заставила Джинни вздрогнуть от страха и ужасного предчувствия, но Стив ничего не сделал, только продолжал прижимать ее к себе, пока не стало теплее. Наконец Джинни немного успокоилась и закрыла глаза.
Разбудили ее, как показалось, почти сразу же. Стив бесцеремонно тряхнул ее за плечи, поставил на ноги и бросил в седло.
Темно-синее небо едва заметно посветлело на горизонте, пока всадники, погоняя коней, мчались по узкой горной тропе в опасной близости от края глубокого каньона. Вскоре взошло солнце, и жара стала невыносимой. Она потеряла всякое представление о времени. Бандиты останавливались только для того, чтобы напоить лошадей и наполнить фляжки из крохотных горных родников. Они ели сушеное мясо, и Джинни привыкла к вкусу текилы. Мужчины не пытались изнасиловать ее, видимо, считая собственностью Моргана, и даже относились с чем-то вроде уважения к стоицизму девушки, не понимая, что причиной такого мужества является полнейшая физическая и духовная усталость, лишившая ее всех эмоций, даже страха.