Блу беспомощно развела руками. Все в гостиной разбились на группы и принялись обсуждать предстоящее предприятие. Каждый пытался внести свой вклад в общее дело. Сесил и тетушка Трембл увлеченно спорили о конечном пункте назначения. Изабелла заявила, что знает одного человека, приятель которого может достать подробный план Ньюгейтской тюрьмы. Месье сообщил, что ему удалось познакомиться с тюремным привратником и сыграть с ним в шахматы – тот оказался большим любителем этой игры. Моутон же склонился над картой города, а Томас начал составлять список всего необходимого для путешествия.
– Вы кое о чем забыли.
Поскольку за минувший час это были первые слова, произнесенные леди Кэтрин, все подняли головы и посмотрели на нее с удивлением.
– О чем же мы забыли? – в растерянности пробормотала Блу.
– Вы не пригласили меня принять участие в побеге, – сказала Кэтрин, пристально глядя в глаза дочери.
– С вашей стороны было бы неразумно присоединиться к нам, – ответила Блу. – Тот, кто окажется замешан в это дело, потеряет все. Нас наверняка узнают. Возможно, кто-то из нас будет ранен. Схватят нас или нет – скандал разразится ужасный. Никому не удастся сохранить свое доброе имя.
На глазах леди Паджет появились слезы.
– Милая Блузетт, неужели ты думаешь, что, давая уроки тебе, я сама ничему у тебя не научилась? Разве я боюсь потерять все это? – Кэтрин окинула взглядом роскошно обставленную гостиную. – Какой мне прок от незапятнанного имени, если я должна расстаться с теми, кого люблю? На что мне мое доброе имя? За время, проведенное вместе с тобой, я успела понять, что главное в этой жизни – найти в себе мужество следовать велению сердца. Самое дорогое для меня – отважные и благородные люди, собравшиеся в этой комнате. Моя дорогая доченька, я бросила тебя однажды… но я не сделаю этого еще раз.
– Господи… – прошептала Блу. Она робко протянула к матери руки, на глазах у нее блестели слезы. – Мама…
Они шагнули друг другу навстречу и обнялись. Аромат дикой розы окутал девушку. Щеки Кэтрин были влажными от слез.
– Блузетт, ты никогда прежде не называла меня так.
– Но мне всегда этого страстно хотелось.
– Прости меня, дорогая. Пожалуйста, прости мне мою глупость и слабость. Не было дня, чтобы я не пожалела о том, что потеряла тебя.
– Милая, милая мама, я уже давно тебя простила. Я люблю тебя. – Смеясь и плача, Блу прижалась к матери, чувствуя ее тепло, вдыхая ее божественный запах.
– Я тоже тебя люблю, и я хочу, чтобы ты об этом знала. – Кэтрин убрала темный локон со лба дочери. Немного успокоившись, они достали спрятанные за манжетами кружевные платочки и утерли глаза. Леди Кэтрин нежно погладила Блу по щеке и, понизив голос, робко спросила: – Он спрашивал обо мне?
Блу поцеловала мать в щеку.
– Он носит прядь твоих волос в золотом медальоне на груди. Я никогда не видела, чтобы он его снимал.
Кэтрин в изумлении взглянула на дочь:
– Столько лет? Я не думала…
Тетушка Трембл разрушила семейную идиллию, ударив Томаса тростью по ноге:
– А ваш корабль достаточно вместителен, ваша светлость?
– Простите?
– Ваше судно – оно большое? Раз у нас остается всего неделя на сборы, мы должны упаковать столько вещей, сколько выдержит ваш корабль. Я непременно возьму с собой спальный гарнитур. Я смогу заснуть только в собственной постели. И обеденный стол надо прихватить. За ним сидело несколько поколений наших предков, и Кэтрин будет его очень не хватать. Не забыть бы фарфор и серебро. И конечно же, вазу, подаренную нам его величеством. Не можем же мы все бросить! Думаю, мои личные вещи займут одиннадцать саквояжей. Боюсь, меньше никак не получится. Кроме того…
Томас весело рассмеялся:
– Мой корабль достаточно велик, чтобы вместить все, что вы захотите взять с собой. Берите хоть весь дом, если вам угодно. Миледи, я оставлю свободным целый отсек в грузовом трюме специально для вас.
– Отлично, – кивнула тетушка Трембл. – Кажется, все постепенно налаживается.
Блу с сияющими глазами следила, как леди Кэтрин отдавала слугам распоряжения. Когда всем принесли пирожные и вино, она вместе с Моутоном склонилась над картой. Этот день был по-настоящему счастливым. Она помирилась со своей матерью, план спасения Бо Билли начал обретать конкретные очертания, и ей не придется разлучаться с теми, кого она любит. Только вот…
Блу посмотрела на Томаса и заметила, что он украдкой наблюдает за ней. Их взгляды встретились, и девушка явственно почувствовала жар его дыхания, хотя они стояли далеко друг от друга. Сжав кулаки, Блу опустила голову, стараясь заставить себя не думать о возлюбленном. Избавившись от наваждения, она решительно вскинула подбородок и перехватила внимательный взгляд Сесил.
– Как продвигается наше письмо к тетушке Милдред? – спросила Блу, попытавшись улыбнуться, и сердце ее мучительно сжалось. Блузетт не прикасалась к Томасу и почти не разговаривала с ним, но все же ей казалось, что она предает сестру.
Они снова собрались в гостиной леди Паджет два дня спустя. Томас стоял у камина с картой Лондона в руках.
– "Уильям Портер" будет полностью оснащен и загружен провизией через четыре дня, – сообщил герцог, разворачивая карту. – Сразу после побега экипажи проследуют вниз по Нью-Бридж-стрит к Темз-стрит, а затем на восток к Сент-Мэрис-Хилл. "Уильям Портер" будет стоять на якоре близ Биллингсгейтского спуска. Я выбрал место к востоку от Лондонского моста, чтобы можно было быстро отплыть. Месье и мистер Аппл начнут загружать продовольствие на борт накануне вечером. Мистер Аппл с помощью прислуги уже распустил слух, что леди Трембл собирается съехать и жить отдельно. Это объяснение удовлетворит любопытство тех, кого может заинтересовать обилие вывозимых из дома ящиков. Должен признаться, мы с леди Кэтрин доверили все наше имущество вместе с правом распоряжаться делами одному надежному человеку, законнику. Он обещал быстро продать все, не предавая дело огласке. Мы договорились, что полученная сумма будет переведена в Бостон.
Изабелла встала, степенно откашлялась и заняла у камина место Томаса.
– Я достала план Ньюгейтской тюрьмы. Меня заверили, что он абсолютно точный. Здесь обозначены все изменения, сделанные во время перестройки. – Она сунула руку за корсаж и извлекла свернутые в рулон листы бумаги. – Как видите, тюрьма разделена на пять частей. Месье тщательно изучил план, и они с Моутоном сошлись на том, что для нас представляет интерес только одна часть – караульное помещение. Оно здесь, слева от ворот. На ночь Бо Билли запирают в камере для осужденных, она находится как раз под караулкой.
Изабелла передала бумаги Месье и уступила ему место. Маленький француз водрузил на нос очки и ткнул пальцем в план.
– Все, что от вас требуется, – это войти в ворота. Вот здесь. Потом надо будет пройти вперед, минуя еще три двери, вы окажетесь в камере для осужденных. Задача была бы куда сложнее, если бы мистера Моргана содержали в главном крыле или в общей камере. – Месье поправил очки и продолжал: – Итак, через четыре дня мне предстоит сыграть в шахматы с мистером Уэртуэйтом, начальником охраны. Так что он будет занят весь вечер, с семи часов до полуночи. Хотя надеюсь, – маленький француз лукаво подмигнул своей воспитаннице, – что мне не придется ждать до полуночи.
– Не нравится мне все это, – проворчал Томас, вставая. – Выходит, я останусь на борту корабля, Месье тем временем будет отвлекать мистера Уэртуэйта, а самая сложная часть плана ляжет на плечи женщин и Моутона?
– Не волнуйтесь, мы предусмотрели каждую мелочь, – заявила Блу.
Томас молча пожал плечами и снова уселся на стул. Следующие несколько часов они провели, подробно обсуждая отдельные детали плана и пытаясь найти уязвимые места. Потом, уже около полуночи, все подняли бокалы с вином и выпили за удачу и новую жизнь, ожидавшую их вдали от берегов Англии.
– Вот дьявольщина! – пробормотала Блу, забираясь под одеяло. А вдруг все пойдет совсем не так, как они рассчитывают? Если их план провалится, если все окажутся в тюрьме, она одна будет во всем виновата. – Милый Боже, пожалуйста, сделай так, чтобы все прошло как надо, – взмолилась Блу. – Пожалуйста, защити тех, кто мне дорог. Не дай мне стать виновницей их гибели.
Как и все остальные, той ночью она почти не сомкнула глаз.
Глава 21
Томас уже занял свой пост на борту "Уильяма Портера", а Месье начал шахматную партию с начальником охраны, когда все остальные собрались в гостиной Гросвенор-Хауса, чтобы выпить для бодрости кружечку горячего эля.
– Сегодня холодно, – заметила леди Кэтрин, отдергивая занавеску. – Зато ночь выдалась безлунная.
Все были тепло одеты, но даже толстые перчатки и плотные накидки не спасали от холода. Промозглый, стылый воздух вызывал озноб. Как хорошо было бы сейчас погреться у огня. Но камин не был зажжен. В пустой комнате бросались в глаза голые стены. Все вещи, кроме кружек в руках заговорщиков, уже отправились на "Уильям Портер", в корабельный трюм.
– Ох, мама… – Блу подошла к леди Кэтрин и взяла ее под руку. – Мама, еще не поздно изменить решение. Ведь я знаю, как ты любишь этот дом и все, что с ним связано.
– Помолчи, дорогая. – Задернув занавеску, леди Паджет отвернулась от окна и робко улыбнулась дочери. – Это всего лишь дом. Просто груда кирпича и стекла. Очень скоро у меня будет великолепный особняк в Бостоне. – Она натянула перчатки и добавила: – Кажется, я слышу стук колес. Это, наверное, карета. Сесил, ты уверена, что справишься?
Щеки девушки вспыхнули.
– Да, мама, уверена. Я точно знаю, что надо делать. И заметь, я надела свою самую старую юбку.
Кэтрин одобрительно кивнула.
– Трембл, ты взяла свои нюхательные соли? Будет очень некстати, если ты раньше времени упадешь в обморок.
– Я держу соли наготове, – ответила тетушка Трембл, похлопывая по расшитой бисером сумочке. – Я тоже выбрала самое старое из моих платьев. Можно не сомневаться, полы там покрыты толстым слоем грязи. – Она презрительно фыркнула.
– Изабелла, ваши подруги встретят нас в тюрьме?
– Si. – Сегодня Изабелла выглядела почти так же, как в тот день, когда впервые появилась в доме леди Паджет. Ее лицо было ярко размалевано, а вырез открывал грудь почти целиком.
– Что ж, если мы ничего не забыли, – сказала Кэтрин, обводя глазами комнату, – думаю, можно идти. Бросив последний взгляд на гостиную и холл, леди Паджет переступила порог и направилась к ожидавшему ее экипажу.
– Неужели я была настолько глупа, что думала, будто ей недостает храбрости? – прошептала Блу, покосившись на Моутона. Прежде чем сесть в карету, девушка обратилась к мистеру Апплу: – Вам не потребуется много времени, чтобы запереть дом. Мы встретимся с вами и другими слугами на корабле. Вы знаете, где он?
– Да, мисс. – Мистер Аппл позволил себе вольность и похлопал Блузетт по руке. – Желаю удачи. Да поможет вам Бог! – Дворецкий проводил взглядом стремительно набиравшие скорость экипажи и поспешил в дом.
Подъехав к Ньюгейтской тюрьме, кареты остановились в глубокой тени перед церковными воротами. Блу отдернула занавеску и стала вглядываться в окно на втором этаже караульного помещения. Как и обещал Месье, на подоконнике горела свеча – знак, что начальник охраны занят игрой в шахматы и все идет по плану. Девушка перевела взгляд на первый из экипажей, откуда выходили леди Кэтрин и Изабелла. Стоило им сойти с подножки, как от стены церкви отделились две темные фигуры и направились к Изабелле. Испанка о чем-то заговорила со своими подругами. Затем все трое взялись за руки и, затянув громкую песню, побрели к главным воротам, изображая веселых дам легкого поведения.
Стоя в тени, леди Кэтрин ожидала, когда Блу, Моутон, Сесил и тетушка Трембл подойдут к воротам. Она должна была выждать пять минут и последовать за ними.
– О Господи, Господи… – пробормотала Трембл, глядя на толстые, покрытые изморозью стены тюрьмы. – Я сейчас упаду в обморок, я точно знаю.
– Только не сейчас, тетя. Вот твои соли, – прошептала Сесил, подавая знак толкавшему ее кресло Моутону, чтобы тот ускорил шаг.
У ворот Блу должна была громко позвать стражников, чтобы отвлечь их внимание от Изабеллы и ее подруг. Не обращая внимания на женщин легкого поведения, как это сделала бы любая знатная дама, Блу заплатила входную плату за себя и обеих леди и вошла в караульное помещение. Приблизительно через пять минут Изабелле и ее подругам предстояло увлечь за угол стражников, охраняющих вход и обслужить их неторопливо.
– Господь всемогущий! – воскликнула тетушка Трембл, потрясенная до глубины души. – Здесь такой смрад, что можно с ума сойти! А какая всюду грязь! Кто тут убирается? Надеюсь, Кэтрин устроит им хорошую взбучку! – Почтенная леди последовала примеру Сесил и прижала к носу платок.
– Эй, вы! – обратилась Блузетт к приближающемуся тюремщику. – Мы пришли повидаться с Бо Билли Морганом, пиратом.
Тюремщик внимательно оглядел посетителей и остановил взгляд на внушительной фигуре Моутона.
– К пирату не пускают посетителей так поздно, мисс. Его уже заперли на замок.
– Но мы члены семьи, на нас правила не распространяются, – заявила Блу тоном, не терпящим возражений. – У нас есть разрешение провести с ним последнюю ночь перед казнью. Мистер Уэртуэйт, начальник охраны, подтвердит мои слова.
Тюремщик колебался, и все решило своевременное вмешательство тетушки Трембл. Она ударила тюремщика по колену своей тростью и воскликнула:
– В этом отвратительном помещении просто невозможно находиться, молодой человек! Я здесь задыхаюсь! Не знаю, смогу ли дольше терпеть. Я вот-вот упаду в обморок, а ведь еще пока рано. Так что не тратьте попусту время и немедленно проводите нас к пирату.
Сесил положила перчатки на колени, привлекая внимание тюремщика к своим неподвижным ногам.
– Наверное, этот джентльмен думает, что мы – банда опасных преступников, тетя. – Мелодичный смех Сесил прокатился эхом по коридорам тюрьмы.
– Меня совсем сбила с толку эта проволочка. Не могу припомнить… это тот самый стражник, которого мы собирались убить? – спросила пожилая леди, внимательно оглядывая тюремщика.
Шея стражника побагровела под воротничком. Он стиснул зубы и снова покосился на Моутона. Блу же нахмурилась и проговорила:
– Надеюсь, вы вызовете наконец начальника охраны. Думаю, мистеру Уэртуэйту интересно будет узнать, что вы испугались трех слабых женщин и одного слугу. – Блу не стала подчеркивать, что одна из женщина – калека, а другая – дряхлая старуха, но ее взгляд был достаточно красноречив.
Без дальнейших возражений тюремщик повернулся, снял с пояса кольцо с ключами и отпер первую дверь, затем вторую и третью. У Блу вырвался вздох облегчения, когда распахнулась последняя дверь и вся процессия вступила в тесную камеру, черную от дыма и копоти. Здесь было ужасно душно. Дешевые сальные свечи чадили, распространяя мерзкое зловоние. Вдоль стен лежали грязные соломенные тюфяки, на которых спали арестанты, и каждый из них был прикован к полу цепью.
– Тетя Трембл, закрой глаза, – распорядилась Блу. Она подала знак Моутону, и тот набросился на стражника. К сожалению, оставить в живых этого человека было невозможно. Великан молниеносным движением свернул тюремщику шею, и тот рухнул на каменный пол.
– Быстро и безболезненно. Отлично сработано, – прошептал Бо Билли, садясь на своем тюфяке. – Рад знакомству. – Он приветливо улыбнулся Сесил и тетушке Трембл и, сняв колпак, склонил в поклоне свою косматую голову. Девушка побледнела, а пожилая леди вскрикнула и, схватив флакон с нюхательной солью, поднесла его к носу.
– Он очень даже красив, если его помыть и приодеть, – заверила их Блу. Она наклонилась над бездыханным телом тюремщика и выхватила у него из руки кольцо с ключами.
– Ключ от твоих оков на этом кольце? – спросила она у отца.
– Нет, – ответил Бо Билли. Он бросил взгляд на Моутона и снова улыбнулся. – Надеюсь, городская жизнь не совсем размягчила тебя, старина? Мы сумеем разорвать эту цепь?
Остальные заключенные приподнялись на своих тюфяках. Некоторые из них принялись разглядывать Блу и Сесил, другие же уставились на пирата и его немого друга. И Бо Билли, и Моутон были довольно крупными мужчинами, и общими усилиями им вскоре удалось разорвать цепь на ноге Моргана. Когда Бо Билли встал, Блу приподняла юбку, достала спрятанный за подвязкой кинжал и бросила его отцу. Морган поймал кинжал и попробовал лезвие пальцем. Затем кивнул в сторону Сесил и Трембл и проворчал:
– Ты с ума сошла, дочка? Что здесь делают эти женщины?
– Не беспокойся, папа. Они – часть нашего плана.
Бо Билли покачал головой и прищелкнул языком.
– Леди, вам не хватает здравого смысла.
Блу достала из-за подвязки еще один кинжал и спрятала его в складках плаща. Затем взяла под руку тетушку Трембл и прошептала:
– Ты помнишь наш план, тетя? Теперь нам придется действовать быстро. Как только прозвучит сигнал тревоги, это место превратится в сумасшедший дом. Помни, никто не поверит, что вы с Сесил могли иметь к этому хоть какое-нибудь отношение. В любом случае мама и Месье вызволят вас. – Блу стиснула обтянутую перчаткой руку старушки и повернулась к сестре; – Милая Сесил, если с тобой что-нибудь случится, я никогда этого себе не прощу.
– Со мной все будет в порядке, обещаю. Я больше волнуюсь за тебя. – Сесил вспыхнула от волнения и прошептала: – Встретимся на корабле.
Блузетт расцеловала обеих леди и посмотрела на отца:
– В какой части тюрьмы больше всего стражников?
– В этой, – ответил Морган.
Блу снова повернулась к сестре и к тетушке.
– Ох, как мне не хочется оставлять вас, – пробормотала она, кусая губы. – Но мне нужно быть с Моутоном и отцом – на случай, если завяжется драка…
– Мы обсуждали эту часть плана множество раз! – заявила тетушка Трембл. – Так что давайте начнем! Мои нервы уже на пределе!
Моутон открыл дверь, выглянул в коридор и подал знак Блу. Девушка выскользнула из камеры, подбежала к следующей двери и, немного повозившись с ключами, подобрала нужный. Ключ с лязгом повернулся в замке, и Блу распахнула дверь. Бо Билли и Моутон с тетушкой Трембл на руках быстро проследовали за девушкой. Внезапно раздался пронзительный крик:
– Эй вы, стойте!
Они пробежали по коридору и остановились перед очередной дверью. Прежде чем начать подбирать ключ, Блу бросила взгляд через плечо и улыбнулась. Сесил загородила проход своим креслом, поставив его поперек предыдущей двери. Стражник позади нее побежал проверять камеру Бо Билли, а двое других принялись обсуждать, как выйти из положения, не повалив на грязный пол благородную леди. Скоро Блу отперла дверь, и трое беглецов выскользнули из коридора, оставив у порога тетушку Трембл. Увидев приближающихся стражников, пожилая дама должна была упасть в обморок, загородив выход. По расчетам Блу, старушка могла задержать погоню на одну, а то и на две минуты. Девушка взглянула на Бо Билли и Моутона. Если все шло, как было задумано, в караульном помещении не оставалось ни одного стражника. Леди Кэтрин собиралась задержать их в соседней комнате – ей надлежало устроить грандиозный скандал по поводу невыносимых условий содержания заключенных и потребовать радикального переустройства тюрьмы.
– Быстро сюда – и за ворота, в карету, – прошептала Блу.