- Уже не больно. Ты прекрасен, Берк. Он задрожал, закрыв глаза, пытаясь противостоять напору невероятных ощущений, которые она будила в нем. Она была такой тесной и маленькой и… Берк сцепил зубы.
- Не двигайся. Пожалуйста, не шевелись.
- Хорошо. Берк?
- Что?
- Ты так глубоко во мне. Все это так странно. Ужасно странно.
- О Боже, - охнул он, отчаянно пытаясь опомниться, взять себя в руки, но было уже поздно, слишком поздно. Он хотел попытаться снова подарить ей блаженство, унести с собой в счастливые выси, ведомые лишь одним любовникам, но почувствовал, как напрягается, вздрагивая, набухшая плоть, как он сам рассыпается на миллионы звездных осколков, теряя остатки разума, изливая семя в это нежное лоно. отдавая все, все на свете, обещая без слов, что так будет до конца жизни.
И Ариель приняла его и удерживала и приветствовала всем сердцем.
Глава 18
- Берк?
Такой тихий, милый и нерешительный голос… Пытаясь отдышаться, Берк ухитрился промычать что-то неразборчивое.
- Что со мной случилось?
Берк приподнялся на локтях, чтобы не раздавить жену своей тяжестью, и взглянул на нее. Медно-золотистые волосы разметались по плечам, чуть затуманенные глаза широко открыты, а припухший рот казался таким прелестным, что он не выдержал и, наклонившись, поцеловал ее, стараясь сохранить равновесие и полностью игнорировать тот вполне реальный факт, что он по-прежнему находился глубоко в ней и снова хотел ее.
Но тут Берк заметил, что Ариель слегка нахмурилась.
- Что случилось? Ты попросту соблазнила меня. Ариель улыбнулась и слегка шевельнула бедрами, чтобы теснее прижаться к нему.
- Не надо! - Он затаил дыхание и вновь стиснул зубы. - Не двигайся так, Ариель! Иначе я за себя не ручаюсь.
Она чуть сильнее прижала его к себе:
- И это означает, что все начнется сначала?
- Совершенно верно.
- Пожалуйста, объясни, что произошло со мной. Странные ощущения… похоже на боль, только это вовсе не боль, и я хотела еще и еще, и чувствовала, как внутри сейчас что-то взорвется, и это уже была не я, но ты оставался тут и рядом и стал частью меня, и все было…было чудесно и великолепно.
Несколько минут он был не в силах вымолвить ни слова. Наконец, откинув с ее лба непокорный локон, Берк выговорил:
- Именно таким должно быть взаимное обладание. Но тут же, подумав о длинной веренице женщин, в чьих постелях лежал и телами которых наслаждался без настоящих искренних чувств, покачал головой:
- Нет, все это редко бывает столь сильно и остро и оглушительно-прекрасно, но между нами так будет всегда, Ариель, потому что мы любим. Это любовь, не боль, не унижение и не господство мужа над женой, а только любовь и блаженство, безмерное, безбрежное блаженство, снова и снова, словно волшебное кольцо, без конца и начала. Ну а теперь я не хочу окончательно вдавить тебя в землю.
Берк осторожно поднялся, почувствовав, как Ариель слегка сжалась. Но она тут же подняла руку и положила ему на грудь.
- Даже потный ты великолепен. И, глубоко вдохнув, добавила:
- И запахи. Запах мужчины, запах Берка…
- И аромат Ариель, сладостей и лаванды, потный и земной, и все перекрывает мой запах.
- Да, - согласилась Ариель. Ей уже снова не хватало его, ощущения заполненности внутри, тяжести тела. Но тут она почувствовала что-то мокрое и липкое между бедер и невольно стиснула ноги.
- Лежи смирно, милая.
Дотянувшись до кармана куртки, он вынул платок и вытер ее, призвав на помощь всю оставшуюся силу воли, чтобы сдержаться и окончательно не потерять голову. Нужно подождать, он должен дать ей время отдохнуть. Она отдавалась так самозабвенно, и Берк не ожидал этого, по крайней мере пока не начал ее целовать, а потом попросту перестал думать и соображать, и это оказалось к лучшему, иначе боязнь обидеть Ариель, причинить ей ненужную боль превратила бы Берка в нерешительное, связанное страхом создание.
Но оба они были естественными и раскованными. Берк вспомнил о фантазиях, все три долгих года не дававших покоя, фантазиях, в которых образы девушки переплетались с грезами о жгучем наслаждении, которое она когда-нибудь подарит, и вот теперь все произошло на самом деле, и она принадлежит ему. Но он и понятия не имел о палящей, почти безумной потребности, таившейся глубоко в душе, в самой сердцевине, о бездонной пустоте, которую смогла заполнить лишь Ариель, ее реальная суть, а не девушка из мечты и грез, помогавших Берку выжить все это время.
- Теперь ты останешься со мной? - тихо и нежно, так нежно, что сердце Ариель наполнилось теплом, спросил Берк.
Ариель отвела взгляд, посмотрела поверх его головы на сверкающие иголочки солнечных лучей и сказала правду, которую ни один из них не был в силах отрицать:
- Мне больше некуда идти. Неста и Алек вернулись из Бостона.
- Верно, но они вскоре отправятся в Нортамберленд, в Каррик Грейндж.
- Нет, я не поеду с ними. Не хочется становиться бедной родственницей, а поскольку у меня нет денег, никем другим меня не будут считать.
Берк выжидал. Наконец Ариель подняла глаза, окинув его вопросительным взглядом. Что она хотела узнать? О себе или о нем?
- Думаю, - сказала она серьезно, - думаю, что хочу остаться с тобой.
Берк протянул руку, осторожно коснувшись ее груди, мягкой, шелковистой, и, медленно наклонив голову, прильнул губами к ее соску, лаская, посасывая его, пока не почувствовал ответный трепет. Улыбнувшись, он осторожно подул на ее разгоряченную кожу, пристально глядя на тугой камешек соска, сжавшийся от наслаждения, которое дает ей он, Берк.
- Знаешь, Ариель, если бы я взял тебя тогда, пятнадцатилетней, женился бы против воли твоего отца - причем ты, конечно, долго терзалась бы угрызениями совести, - а потом забрал бы с собой на континент, мы отличались бы друг от друга как небо и земля. Ты была бы открытой, любящей и нежной, очень-очень молодой, а я, возможно, вел бы себя, как любящий, снисходительный отец, считающий себя ответственным за твое воспитание, но обращался бы с тобой скорее как с ребенком, нежели с женой и женщиной. Вряд ли ты смогла бы долго это выносить и наверняка вскоре покинула бы меня, взяла бы мою лошадь и ускакала, оставив хозяйство и палатку на попечение Джошуа.
Ариель рассмеялась, звонко, весело, вновь оценив способность мужа говорить с улыбкой о самых серьезных вещах.
- Нет, - возразила она, сияя глазами, - я ни за что не бросила бы тебя. Дебора - это наша маленькая дочка, - ты и я жили бы в офицерской палатке, и я готовила бы и чинила твою одежду и отгоняла бы метлой других офицеров, которые, конечно, влюбились бы в меня, все до одного.
- Вполне возможно. А я сделался бы отвратительным ревнивцем и собственником, и ты огрела бы меня чем-нибудь тяжелым по голове, швырнула бы в лицо тарелку с едой и, без сомнения, не стала бы штопать мои рубашки и пришивать пуговицы.
- Как жаль, что ты чаще всего оказываешься прав! Действительно, она долго терзалась бы собственной, виной из-за того, что покинула отца.
Расслышав нотки горечи в ее голосе, Берк удивленно спросил:
- Она?
- Иногда я думаю о той глупой, наивной, доверчивой дурочке.
- Нет! Черт возьми, Ариель, она - это ты, часть тебя, и когда ты смеешься, это ее смех, твой смех. Та очень невинная молоденькая девушка все еще жива, но ты теперь, став женщиной, смогла закалить ее, заставить стать взрослой, и именно тем необыкновенным созданием, которое я люблю всем своим существом.
Нагнув голову, он снова поцеловал Ариель. Берк хотел целовать ее, пока не прогонит воспоминания о пережитой боли, горечь и обиду, пока не исцелит нанесенные жизнью раны.
- Ты моя жена, - сказал он. - Ты моя.
- Да, - шепнула она, сжимая ладонями его щеки. Он снова поцеловал Ариель, ощущая тепло солнечных лучей, греющих спину, и жар ее тела, прижатого к его груди.
Берк пристально наблюдал за Ариель с того момента, как она вошла в гостиную. Ему никак не удавалось согнать с лица ехидную улыбку. По-видимому, удача сегодня была не на стороне Ариель, поскольку в этот час в комнате, кроме него, сидели лишь Неста и Алек. Берк понимал, что жене не по себе. Но она умудрилась улыбнуться Несте и достаточно весело приветствовать зятя, хотя явно старалась не встречаться с ним глазами.
Но Алек, со своей стороны, отнюдь не страдал от смущения и даже заявил самым наивежливейшим тоном, когда-либо слышанным Берком:
- Прекрасная погода, не так ли, Ариель?
- Да, - пробормотала та, упорно уставившись на сапоги Берка.
- И прелестное, незабываемое утро, не так ли, сестричка?
Ариель мгновенно вскинула голову и открыла рот только затем, чтобы тут же сжать губы при виде издевательской ухмылки на невероятно красивом лице Алека.
- О чем речь? - осведомился Перси, входя в гостиную под руку с Ленни. - Гроза в этом раю влюбленных?
- Алек - просто невоспитанный грубиян, - пожаловалась Неста. - Ничего необычного.
- Довольно типичное недомогание среди джентльменов, - добавила Ариель.
- Поскольку Перси еще не мой муж. - хихикнула Ленни, - я не имею права поставить его на место, как полагалось бы.
- А я-то собирался упасть к вашим изящным ножкам, - застонал Перси, - и предложить свои руку, дом и экипаж. Теперь я что-то не так уверен, хочется ли мне этого. Что ты думаешь, Берк? Женился бы ты на Ариель еще раз?
- Несправедливо, - вмешался Алек, прежде чем Берк успел ответить. - Он надел на себя эти кандалы совсем недавно и все еще пребывает в тумане брачного и сексуа… впрочем, неважно. Тебе следовало бы спросить старого женатого узника вроде меня. Милосердные небеса! Почти пять лет! Я уже на краю могилы! Сегодня утром я нашел у себя седой волос, а ведь мне и двадцати семи нет!
- Как я уже объясняла, - заявила Неста, ни к кому в особенности не обращаясь, - невоспитанный грубиян.
- Но ты все еще существуешь в… - выпалила Ариель, - то есть женат довольно давно, а туман все не рассеялся, по крайней мере у тебя и Несты, и…
Ариель поспешно прикрыла рот рукой и очутилась в объятиях смеющегося мужа.
- Время целомудрия грядет, - провозгласил Алек, скорбно качая головой.
- Что тут творится? - спросил Найт с порога. - Он выглядел, как всегда, великолепно, и, как подумал Берк, присмотревшись к другу, невероятно довольным собой.
- Ничего особенного, обычная супружеская перепалка, - заверил Берк. - А вот что с тобой, Найт? Ты выглядишь, словно кот, добравшийся до горшков со сливками.
- Рад сообщить, старина, что приглашаю джентльменов на бокс в пятницу утром в маленький городишко Чиддинстоун. Я заказал комнаты на постоялом дворе "Гусиная шея". Случайно встретил сегодня Рафаэля Карстейрса и Лайона Эштона, и мы решили немного повеселиться.
Найт одарил присутствующих сияющей улыбкой. Берк уже хотел покачать головой, но остановился, когда Ариель спросила:
- Бокс - это драка? Между двумя мужчинами? На кулаках?
- Да, мадам, - ответил Перси. - Ну, Найт, ты просто молодец!
- Фи! - сморщила нос Ленни.
- Тебе это нравится, Берк?
- Да, в общем, да. Но я не хочу расставаться с тобой.
- Не могу же я привязать тебя к своей юбке, - улыбнулась Ариель. - И к тому же я не инвалид, Берк.
- Нет, но мы совсем недавно поженились и… Услыхав за спиной смех Алека, Ариель кончиками пальцев быстро прикрыла рот мужу.
- Уверена, вы переживете это, милорд, точно так же, как и я, а кроме того, дамы составят мне компанию. Не беспокойся, мы прекрасно проведем время.
Берк нежно сжал ее руки:
- Ты уверена?
- Еще один симптом, - провозгласил Алек. - Туман настолько густ, что он не может видеть ничего за стенами спаль…
- Довольно! - строго велела Неста.
- А кто дерется? - поинтересовался Берк.
- Чемпион Крибб и Молине. Я слышал, Молине тяжелее, а его руки на два добрых дюйма длиннее, чем у Крибба, но один из них не весит больше четырнадцати стоунов. Я, конечно, за Крибба, но и Молине не следует легко сбрасывать со счетов.
- Почему же вы за Крибба, если у Молине руки длиннее, и он может ударить Крибба, а тот его не достанет? - недоумевала Ариель.
- Серьезный вопрос, и наука сложная, - кивнул Найт.
- Дело опыта, и хитрости и, пожалуй, коварства.
- Лучше не скажешь, - подтвердил Берк. Ленни, шутливо подмигнув Ариель и Несте, нарочито тяжело вздохнула:
- Представляете, что случилось бы займись женщины боксом?
- Не знаю, - задумчиво протянула Ариель, - но, думаю, природа в большей степени одарила нас теми свойствами, о которых говорил Найт.
Появившийся на пороге Монтегю вежливо откашлялся:
- Ужин подан, миледи.
- Важная часть науки - есть хорошо и регулярно, - объявил Перси, предлагая руку Ленни.
- А самое главное - нежный поцелуй перед завтраком, обедом и ужином, - добавил Берк, целуя жену.
- Незаменимо для хорошего пищеварения.
- И последний, заключительный принцип, - терпеливо-веселым тоном воскликнул Найт, - способность сохранять здравый рассудок в окружении влюбленных безумцев.
- Твой час настанет, старина, - пообещал Алек.
- Никогда! - яростно отрекся Найт. - Только не я.
Ни малейшего шанса. Даже через миллион лет. И потом, я умираю от голода.
- Наконец-то в постели, где нам и полагается быть. Представляешь, я еще ни разу не любил тебя в постели!
Ариель подумала о благоухании листьев, травы и мха, о робких солнечных лучах, пробивавшихся сквозь густые кроны, плясавших на обнаженной коже, о тяжести его тела и поняла, что будет помнить это день до тех пор, пока не умрут чувства, зажженные в ней Берком в этот самый первый раз.
- В кленовой роще, - пролепетала она, не зная, как выразить то, что испытала, - было так хорошо…
- О да, - согласился Берк тихо и медленно стянул с нее простыню, обнажив груди.
- Берк, я не ожидала, что так будет.
Берк разглядывал ее груди, но тут поднял глаза:
- Ты имеешь в виду наслаждение со мной, с мужчиной?
- И это, и то, как прекрасно просто быть собой и больше никогда не бояться.
И сердце Берка сноха мучительно сжалось властным, почти убийственным ощущением, сводившим его с ума от любви и желания. Он медленно провел ладонью по розовым холмикам, вверх и вниз, и сказал, решившись быть с ней абсолютно честным;
- Но все же это еще очень хрупкое чувство, не так ли?
- Не знаю.
Дыхание ее стало слегка прерывистым, и Берк улыбнулся, зная, что она испытывает в этот момент.
- Ты такая мягкая, - шепнул он и, наклонив голову, вобрал ртом ее грудь.
Тонкие пальцы запутались в его волосах, привлекая его ближе.
- Мило. Очень мило, - заметил он, легко касаясь затвердевшего соска.
- Ты лучше, - убежденно заявила она, дернув его за ухо. Берк поцеловал пухлые губы, как она хотела, крепко и страстно, отдавая и отдавая, предлагая всего себя, заставляя принять и понять его.
Ариель ощутила, как его палец скользнул в нее как раз в тот момент, когда его язык проник сквозь преграду зубов, и закричала от наплыва чувств, вызванных ласками, и образов, теснящихся в ее мозгу. Ее руки лихорадочно блуждали по его телу, прижимая, притягивая, гладя, стискивая изо всех сил.
Берк горячо дышал ей в рот, и она отвечала короткими стонущими вздохами.
Он почувствовал, как она открылась ему, слегка раздвинув ноги, и этот молчаливый знак безграничного доверия заставил его задрожать. Теперь Берк был не в силах остановиться, даже если бы захотел. Он лежал между ее бедер, глядя в раскрасневшееся лицо, нежно, настойчиво теребя тугой бутон плоти, и наконец вошел в нее, одним глубоким, сильным рывком, и Ариель невольно вскрикнула.
Берк обезумел от желания, потерял рассудок и, ощутив, как взрывается в ней, выкрикнул ее имя и провалился в бездонную пропасть, падая неизвестно куда, не сознавая, что делает, пока не понял, что Ариель летит вместе с ним, обнимает, прижимается и шепотом просит о чем-то, и наконец небытие окутало его, и лучше этого он в жизни ничего не испытал.
Когда Ариель, спустя долгое время, открыла глаза, Берк по-прежнему был глубоко в ней, тяжело дыша, положив голову на подушку рядом с ее головой. Ариель улыбнулась, нежно провела кончиками пальцев по влажной щеке. И тут же замерла.
"Нет, - подумала она, - о Боже, нет!" Берк почувствовал, как напряглась жена, и мгновенно откатился от нее:
- Что случилось? Я слишком тяжел для… Но Ариель качала головой, пытаясь подняться:
- Доркас!
Доркас? Берк попытался сообразить, в чем дело. Что здесь творится, черт побери?!
- Она стояла вон там в полумраке, у двери. Она наблюдала за нами, Берк! Наблюдала! Берк вскочил с кровати.
- Оставайся здесь. Пожалуйста, - попросил он, накидывая халат и потуже завязывая пояс. Потом, как был босой, шагнул к смежной двери, открыл ее и вошел в соседнюю спальню.
Ариель непонимающе нахмурилась. Возможно ли, что Доркас слышала их и подумала, что Берк издевается над ней? Да-да, именно так и есть, единственная причина, по которой старая женщина решила бы войти в комнату среди ночи. О Господи, как долго она следила за ними?!
Она услыхала шаги Берка, потом он окликнул кого-то, но Ариель не смогла разобрать слов. Наконец он вошел и сел на край кровати.
- Я так и не смог найти ее, - вздохнул он.
- Понятно, почему она сюда явилась, - воскликнула Ариель. - Должно быть, посчитала, что ты бьешь меня. Это единственно возможное объяснение.
Берк выглядел сердитым и встревоженным. Ариель услыхала, как он выругался, очень тихо, и некоторые слова были настолько непристойными, что она рассмеялась.
Берк пристыженно ухмыльнулся:
- Прости, но это уж слишком! Ну а теперь. дорогая жена, позволь мне обтереть тебя. Лежи смирно, сейчас принесу мокрую салфетку.
Пока он водил по ее разгоряченной коже влажным теплым полотенцем, Ариель почувствовала себя немного спокойнее.
- Тебе не больно? - спросил Берк.
- Только немного саднит, вот и все.
- Я слишком забылся. Ну вот, теперь лучше? Он слишком сильно прижимал к ней полотенце, и Ариель неожиданно смутилась. Как глупо: в конце концов, Берк ее муж и знаком с ее телом так же хорошо, как она сама, но все же…
- Д-да, - с трудом выговорила она. Берк вытер ее насухо, и прежде чем она успела пошевелиться, нагнулся, раздвинул нежные створки, отыскал набухший бугорок и поцеловал.
- Берк!
- Тише…
Он продолжал ласкать ее, язык гладил и проникал все глубже, и Ариель стало так стыдно, что она судорожно дернулась, пытаясь отстраниться. Берк поглядел в ее разгоряченное лицо и улыбнулся.
- Ты прекрасна, - просто сказал он, и Ариель поняла, что он говорит этот совершенно искренне.
- Мое лицо?
- Это тоже.
- О…
- Снова вернулись к междометиям, дорогая? Это я виноват?
- Не знаю… не уверена, что ты должен делать это… О, милый!