Шерис почти не слушала его. Внезапно ей стало смешно. Перед ней лежало то, чего она с таким нетерпением ждала, - письмо. Но мысли ее были только о Лукасе. В этом конверте ее спасение, но здесь - Лукас! Мысль о том, что она никогда больше не ощутит прикосновения его удивительных рук, вдохнувших жизнь в ее тело, повергла ее в панику.
- Простите меня, господа, мне необходимо удалиться на несколько минут. Я так давно ждала этого письма.
- Шерис!
Лукаса раздосадовала ее бестактность по отношению к гостям, но она не могла ждать.
- Я только на минуту, Лукас, - заверила она и ускользнула в свою комнату.
"Дорогая Рисси!
Ты представить себе не можешь, насколько трудно оказалось отправить тебе это письмо. Меня лишили свободы, и никого ко мне не пускают. Но миссис Этертон сжалилась и пообещала пропустить ко мне Труди, так что я смогу передать это письмо ей, а она его отправит. Я не осмелилась просить об этом никого из слуг, так как они все расскажут папе.
Рисси, все просто ужасно. Когда ты уехала, ярость отца обрушилась на меня, и мы с тобой даже предположить не могли, насколько его гнев будет велик. Он лишил меня всего. Я никуда не могу пойти и никого увидеть. Даже слугам запрещено разговаривать со мной. Мне ни разу не удалось повидать Джоуэла! Даже тогда, когда папа принимал его и мистера Паррингтона, чтобы рассказать им о твоей "болезни". Он говорил всем своим друзьям, что ты больна и свадьба на время откладывается. Но это было, когда он еще надеялся вернуть тебя. По прошествии времени ему пришлось сообщить отцу Джоуэла правду. Из-за этого его гнев стал еще ужаснее.
О, это какой-то кошмар, Рисси! Пока я не вижу для нас с Джоуэлом никакой надежды. Если я упомяну его имя, отец взорвется. Но это еще не самое худшее. Отец сказал, что, если ты не вернешься домой в течение следующей недели, а это, как нам обеим известно, совершенно невозможно, он лишит тебя наследства.
Мне хочется плакать. Это всецело моя вина. Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня. Но, пожалуйста, не отчаивайся. Я обещаю что-нибудь предпринять. Просто это займет немного больше времени. По крайней мере из твоего письма я сделала вывод, что мистер Холт кажется вполне приличным человеком, так что тебе не составит труда задержаться у него подольше. Не теряй надежды, Рисси".
Шерис опустила голову. Как тут не отчаиваться, если в письмо не вложены ни деньги, ни билеты? Отец лишит ее наследства в течение недели? Это письмо шло дольше. И что теперь? Она никогда не сможет вернуться домой? Неужели ей придется навсегда остаться здесь?
Она долго сидела неподвижно. Какое-то время спустя она услышала, как Лукас открыл дверь.
- Думаю, тебе лучше выйти, Шерис. Сэм привез нам маленький сюрприз.
Она почувствовала напряжение в его голосе, но не обратила на это внимания. Сейчас ее мысли занимало другое. Шерис машинально встала и последовала за Лукасом.
Глава 30
Когда вдали показалось ранчо, Лукас замедлил бег жеребца. Зрелище было чарующее: утреннее небо за домом прочерчено фиолетовыми, сиреневыми, аметистовыми полосами - все оттенки ее глаз, хмуро подумал он.
Дымок спиралью поднимался над домиком Билли, но в большом доме не ощущалось никаких признаков жизни. Шерис скорее всего еще спит. Зачем ей вставать в столь ранний час? Он уехал, не сказав ей ни слова.
Интересно, что она подумала, когда он удрал шесть дней назад. Безусловно, она расценивает это как бегство. Соответственно беглеца и встретит. Если она рассержена или обижена, что ж, ничего не поделаешь. Он считался с ее чувствами больше, чем со своими. Теперь достаточно.
Лукас направил коня к ранчо. Мешок, висевший у его нога, зашевелился, и он усмехнулся: значит, кошка еще жива. Он сам не мог понять, зачем взял с собой эту тварь. Он нашел ее на ферме у Тусона, куда заехал за водой, и купить ее у фермера показалось ему вполне естественным поступком. В конце концов он везет кошку не Шерис, а Чарли.
Лукас не стал будить Мака и сам поставил лошадь в конюшню. Затем он выпустил кошку и стал наблюдать, как она бросилась отыскивать какое-нибудь укромное местечко, чтобы спрятаться. Что ж, Чарли вскоре почувствует ее присутствие, теперь у него появится своя женщина.
Когда Лукас вошел в комнату Шерис, Чарли заворчал, но тотчас понял, что от Лукаса пахнет кошкой, и замолк. Шерис не проснулась, даже когда он прогнал Чарли из комнаты и снова закрыл дверь.
У него было время посмотреть на спящую и полюбоваться ее красотой. Каждый раз это зрелище так действовало на него, и Лукас не пытался бороться с этим. Но вид кольца на ночном столике мгновенно остудил его жар.
Рассерженный, он с размаху сел на постель с намерением разбудить ее. И разбудил.
- Лукас?
Что прозвучало в ее голосе - радость? Нет. Скорее гнев. Ну и ладно. Почему это должно его огорчать?
- Как дела, голубушка? - спросил он.
- Как дела? - возмутилась Шерис. Она вскочила с постели, схватила пеньюар и отскочила в дальний угол комнаты. - Как ты смеешь спрашивать меня об этом после того, что сделал?
- Единственное, что я сделал, - это уехал ненадолго.
- Я не об этом говорю! - огрызнулась она. - Можешь снова уезжать, мне все равно. Ты обманул меня. Я сочла бы эту нелепую церемонию дурным, сном, если бы Мак не стал теперь называть меня миссис Холт!
- Значит, в твоих глазах действительно был панический страх, когда я представлял тебя священнику. А я-то пытался убедить себя, что это только удивление.
Его сарказм заставил Шерис замолчать. О, почему этот разговор произошел именно сейчас, когда она еще толком не проснулась? Она не была готова признаться ему во всем. Ей хотелось только убедиться в том, что, когда Сэмюэл Ньюкомб привез к ним священника, Лукас расстроился даже больше, чем она.
- Это было только удивление, Лукас, - сказала она , более сдержанно. - Но ты же знаешь, я не люблю сюрпризов.
- Кажется, ты употребила другое слово - "обман"!
- А что же еще я должна почувствовать? - защищаясь, спросила она. - Я была сама не своя в тот день. Напилась этого ужасного варева Уиллоу. Была напугана до полусмерти полудюжиной индейцев, не говоря уже о твоем брате. И в добавление ко всему… Ладно, не важно, - спохватилась она. - Боже, я не могу припомнить и половины событий, происшедших в тот день!
- Что из этого? У нас не было выбора, когда священник уже оказался здесь. Надеюсь, ты понимаешь это? Или нет ничего важнее, чем твоя репутация? - Она в раздражении повернулась к нему спиной, и он насмешливо сказал:
- Нет, конечно же, нет.
Лукас сердито смотрел ей в спину. Может, у нее выбора и не было, но у него был. Он мог вышвырнуть и Сэма, и священника из дома, как и намеревался сделать. Но нет, он в первую очередь подумал о Шерис и ее проклятой чувствительности! Он просто не мог так унизить ее перед Сэмом, отказавшись жениться на ней. Какой же он джентльмен!
Хотя вовсе не женитьба привела его в ярость. Церемония не означала вступления в законный брак, во всяком случае, до тех пор пока он не выполнит все формальности.
Конечно, она не знает об этом. Он бесился потому, что перестал владеть ситуацией.
Черт бы побрал Ньюкомба и его манеру совать нос в чужие дела! Этот ублюдок решил, что сделал им обоим приятное - привез священника на ранчо. Но на самом деле он только спутал все карты Лукаса. И даже теперь, после шестидневных раздумий, Лукас все еще не знал, как поступить. Черт побери!
Может, лучше, если Шерис будет продолжать сердиться. Тогда им обоим будет легче расстаться.
- Знаешь, Шерис, мне начинает казаться, что ты вообще не собиралась выходить замуж.
Предположение, столь близкое к правде, заставило ее продолжать атаку.
- Как ты можешь говорить такое? - возмутилась она и, подбоченясь, направилась к нему. - Разве я приехала сюда не для того, чтобы выйти замуж? Что же, значит, я теперь должна всем быть довольна? Ты сам говорил, что у меня будет время привыкнуть и узнать тебя получше. Ты обещал мне это. Я пробыла здесь всего пять недель, и мы уже поженились!
- Мне казалось, ты успела узнать меня достаточно хорошо, - усмехнулся он. Шерис вспыхнула.
- Не в этом дело, - отмахнулась она. - Кстати, твое поведение тоже нуждается в объяснении. Не станешь же ты отрицать, что сам был расстроен в тот день, Лукас. Ты так рассвирепел, что уехал сразу вслед за священником, даже не попрощавшись. И ты все еще сердишься. Хотелось бы мне знать - почему.
Лукас посмотрел ей в глаза. Он мог сделать одно из двух: или задобрить Шерис и вернуть все в прежнее русло, или же проявить для разнообразия честность, что полностью испортит их отношения. Первое выгодно ему, второе - ей.
И снова он выбрал ее интересы. С нарочитой небрежностью он сказал:
- Дело в том, что я никогда не собирался жениться на тебе, Шерис.
Она смотрела на него, не понимая:
- Что?
- Это правда.
Шерис стало плохо. Она снова перенеслась в те времена, когда считала себя непривлекательной, слишком высокой и слишком рыжей.
- Я не понимаю, Лукас. Я… я знаю, ты ждал Стефани, но ты же сказал, что это не имеет значения. А теперь говоришь такое… Почему ты сразу же не отослал меня назад, если нашел меня настолько непривлекательной?
Возникшая в ее глазах боль разрывала ему сердце. Он хотел рассердить ее, а не заставить страдать.
- Черт побери, ты меня неверно поняла, - быстро сказал он. - Причина не в тебе, Шерис. Я никогда не встречал женщины более привлекательной, чем ты. Мне просто не нужна жена - никакая. Это совсем не относится к тебе лично.
- Но ты же дал объявление, что ищешь жену?
- Да.
- Не собираясь жениться?
- Верно.
- Почему? - воскликнула она.
- А это, милочка, не твое дело.
- Нет… о… - Она было отвернулась, но тут ее осенило:
- Ты соблазнил меня, не собираясь жениться!
- Я не слышал, чтобы ты жаловалась. Она дала ему пощечину и ударила бы снова, если бы Лукас не перехватил ее руки.
- Ты заслуживаешь презрения, Лукас.
- Возможно, - вздохнул он. - Но давай поговорим о тебе. Кто ты в действительности? Ее сердце упало.
- Что… что ты имеешь в виду? - осторожно спросила она.
- Подумай сама. Когда женщина объявляет себя вдовой, логично предположить, что она больше не девственница. Как же ты объяснишь тот факт, что была девушкой?
- Ты знал? - выдохнула она. - Почему же ничего не сказал?
Лукас пожал плечами:
- Не хотел смущать тебя.
- А теперь, когда я стала твоей женой, меня можно смущать!
Она была слишком рассержена, чтобы признать за ним право отплатить ей той же монетой. Чувство вины из-за своего обмана померкло перед его ложью.
- Отпусти меня, Лукас, - ледяным тоном потребовала она.
- А ты больше не станешь распускать руки?
- Ты заслужил эту пощечину.
- То, что я заслуживаю, и то, что согласен принять, не всегда совпадает, Шерис, - резко сказал он. - К тому же мы сейчас говорим о тебе.
Лукас отпустил ее, и она принялась растирать запястья, бросая на него сердитые взгляды. При этом она судорожно пыталась сообразить, как удовлетворить его любопытство, не открывая правды.
- Лукас, - высокомерно начала она, - когда человек сам не очень честен, он обычно сомневается в других.
- Конечно, сомневается, если у него есть на то причины. Твое первое замужество не без оснований кажется мне очень сомнительным.
- А тебе никогда не приходило в голову, что у моего "мужа могли быть проблемы? Что он не мог кое-что довести до конца? Это несчастье, но не все мужчины такие здоровые и сильные, как ты. Я не перестала из-за этого чувствовать себя замужней женщиной.
Лукас поморщился. Боже, значит, она оказалась невинной жертвой. Ему снова придется пересмотреть свое отношение к ней. И, черт побери, он уже ощущал, как зреет чувство вины и он уже готов совершить ради нее какую-нибудь благоглупость.
- Если ты захочешь аннулировать брак, это будет несложно при создавшихся обстоятельствах, - спокойно предложил Лукас.
- Конечно, хочу, - холодно ответила Шерис. - Не думаешь же ты, что я останусь с человеком, который меня не хочет.
Он опустил глаза.
- Что ж, пусть будет так. Но пока ты побудешь здесь. И если ты предпочитаешь аннулировать брак, а не развестись, тогда держись от меня подальше. Передо мной никогда не стоял вопрос; хочу ли я тебя?
Наступило молчание, затем она спросила:
- Почему я не могу уехать сейчас?
- Я разорен, Шерис, и не могу оплатить тебе дорогу, тем более в Нью-Йорк. Ты же хочешь туда, не так ли?
- Да. И как долго ждать, Лукас?
- Куда тебе спешить? Ты приехала сюда, чтобы выйти замуж, вспомни, - бросил он ей. - Считай, что ты пока что замужем, хорошо?
- Я считаю наше положение невыносимым, - безжизненным голосом сказала она.
- Ты думаешь, мне оно нравится? Я бы предпочел закрыть тебе рот поцелуем, но не хочу сыпать соль на раны. - Он встал и подошел к двери. - Причина, по которой ты нужна мне здесь, все еще существует. Теперь, когда мы женаты, твой отъезд вызовет слишком много вопросов. Тебе придется подождать, Шерис.
- Ты не назовешь мне причину?
- Нет.
- Тогда уходи, Лукас. И пожалуйста, будь любезен, никогда больше не заходи в эту комнату.
Он ушел, испытывая чувство вины, полный печали и сожалений.
Глава 31
Желать уехать и набраться мужества, чтобы уехать, - две совершенно разные вещи. На рассвете Шерис оделась для поездки верхом и упаковала то, что удалось поместить в чемодан, который можно будет прикрепить к седлу. Теперь она ждала, молясь, чтобы Лукас поскорее покинул ранчо и ей не пришлось бы еще раз встретиться с ним лицом к лицу.
Она раньше не задумывалась о том, что Лукас может попытаться остановить ее, но теперь у него есть на это все законные права. Даже если ей удастся добраться до города и Сэмюэл Ньюкомб даст ей приют, Лукас может вернуть ее назад. И никто ничего не сможет поделать, и менее всего она сама, потому что он ее законный муж.
Каков же выход? Теперь, когда ей известна правда, она не в состоянии больше оставаться здесь. Если бы он объяснил, как долго намерен ее удерживать, может, она не испытывала бы такого отчаяния. Но вдруг это продлится годы? Она уже знала, что со временем все простит ему. Если они снова окажутся в одной постели, она не сможет аннулировать брак. Ей остается только тайком уехать, и сделать это надо немедленно.
Наконец Лукас, взяв с собой одну из новых кобыл, покинул ранчо. Шерис поспешила на конюшню и попросила Мака оседлать ей лошадь. Свой чемодан и пустую корзинку для Чарли она пока спрятала. Не стоит обнаруживать свои намерения перед Маком. Затем Шерис отправилась на поиски кота. Она нашла его в дальнем конце конюшни, в темном углу. Когда она позвала его, он не прореагировал, даже не повернул головы. Вскоре она заметила золотистые точки - кошачьи глаза, сверкающие из-под доски в углу.
Шерис очень удивилась. Наверное, Лукас все-таки привез кошку на ранчо. Как мило с его стороны! Но это не должно повлиять на ее решение. Не стоит забывать об остальных его поступках.
Чарли явно не хотелось покидать свою новую подругу, но Шерис не могла уехать без него. Она поспешно посадила кота в корзину. К счастью. Мак не видел, как она прикрепляет свои вещи к седлу. Ей осталось сделать только одно - попрощаться с Уиллоу и ее ребенком.
Шерис едва не расплакалась. Уиллоу не пыталась удержать ее. Она не задавала никаких вопросов, видимо, понимая, что бегству есть причина.
Шерис добралась до города без каких-либо происшествий и оставила лошадь в конюшне у Пита, где Лукас сможет ее забрать. Уилбер, сидевший у входа в почтовое отделение, окликнул ее и сказал, что на ее имя получено письмо, Шерис удивилась, но то, что оказалось внутри конверта, заставило ее вскрикнуть от радости. Деньги! Более чем достаточно для того, чтобы вернуться домой. Она просто поверить не могла в такую удачу. Деньги пришли как раз вовремя, когда она особенно в них нуждалась. Ей больше не придется никого обманывать или просить о помощи Сэма Ньюкомба. Она сможет покинуть город, прежде чем Лукас обнаружит ее исчезновение.
Не тратя времени на то, чтобы прочитать письмо, Шерис направилась на станцию. Главной ее заботой было узнать, когда уходит ближайший дилижанс. Ей опять повезло: дилижанс опаздывал и должен был прибыть с минуты на минуту.
Ожидание давалось с трудом. Даже когда большой неуклюжий экипаж наконец приехал, Шерис пришлось ждать еще час, пока поменяли лошадей и поел возница.
В дилижансе было жарко, как в печи, кожаные занавески почти не пропускали воздуха, но здесь она была в безопасности.
Шерис начала понемногу расслабляться, когда дверь распахнулась и в дилижанс взобрался Слайд. Он сел рядом. Шерис потеряла дар речи.
- Как?..
- Я видел, как ты приехала в город, - сказал он. - С тех пор наблюдаю за тобой.
- Но что ты делаешь в Ньюкомбе?
- Я еду туда, куда хочу. - Его взгляд пронизывал ее. - А вот куда ты направляешься, красотка? Она сжала губы, намереваясь молчать.
- Не отвечаешь? - подстрекал он.
- Это не твое дело, - заявила она твердым голосом.
- Не знаю, не знаю. - Он откинулся на спинку сиденья И небрежно произнес:
- Я встретил Люка в Тусоне несколько дней назад и не поверил, когда он сказал, что дело сделано. Вот я и приехал, чтобы разузнать правду. И верно, я услышал от нескольких человек, что священник превратил тебя в порядочную женщину. - Он вздохнул. - Я никогда не превращал женщин подобным образом в порядочных.
- Не потому ли они так тебя не любят? - желчно поинтересовалась она. Он улыбнулся:
- Ты так думаешь? Но мы говорили о вашем новом статусе, миссис Холт. Мне кажется, поскольку ты вышла замуж за моего брата, мне есть дело до твоих поступков.
- Глупости, - огрызнулась Шерис. - Тебя никогда не волновали чувства твоего брата. Почему ты вдруг решил защищать его интересы?
- Кто говорит о его интересах? Имя, которое ты теперь носишь, принадлежит и мне тоже, красотка. Думаешь, мне понравится, если станут болтать, будто Холт не смог удержать свою женщину? - Прежде чем она успела возразить, он продолжил:
- Ты здесь одна. Из этого следует, что Люк не знает о твоем отъезде. А он, как мне казалось, пришелся тебе по душе. Ты сама мне об этом говорила, не так ли? - с явной издевкой спросил он.
- Оставь меня в покое, Слэйд. Она отвернулась, но он схватил ее за подбородок и заставил посмотреть на себя.
- Ответь мне.
- Да! - Затем добавила:
- Да, он был пределом моих мечтаний, но теперь это не имеет значения, потому что ему не нужна жена. Я не могу оставаться здесь, зная это.
- Может, он сам не знает, чего хочет, - загадочно заметил Слэйд. - А ты в него влюбилась?
- Нет, конечно, - ответила она слишком поспешно. - Тебе нечего беспокоиться, Слэйд. Лукас переживет разлуку со мной. Он надеется, что я аннулирую наш брак, и я его не разочарую. Я сделаю это как можно скорее.
Он задумчиво посмотрел на нее, затем сказал:
- Что ж, прежде чем ты перестанешь быть новобрачной, я хочу воспользоваться одним старым обычаем. Она выставила руки, чтобы остановить его:
- Слэйд, нет!