Белл поспешила в гардеробную, где висело ее свадебное платье. Пожалуй, стоит позвонить, позвать горничную, чтобы та помогла ей одеться. Белл всегда представлялось, что помогать ей облачаться в свадебный наряд будут мать, Эмма, и, может быть, несколько подруг. Они станут шутить и хихикать над каждой мелочью. На этом пышном торжестве она была бы королевой. И вот теперь рядом никого не было.
В полном одиночестве в день своей свадьбы… Какая гнетущая мысль!
Она вспомнила о Джоне, который с нетерпением дожидался ее внизу. Белл представила себе, как он, прихрамывая, вышагивает по гостиной. Его хромота стала для Белл привычной и даже милой. Ее губы дрогнули в улыбке. Нет, она не одинока. И никогда не будет одинокой.
Потянувшись за платьем, она услышала торопливый стук каблучков. Дверь с грохотом распахнулась, и Эмма буквально влетела в комнату.
– Боже милостивый, кузина! – выпалила она, переводя дыхание. Белл не сомневалась, что на лестнице Эмма скакала через две ступеньки сразу. – Ты могла бы известить меня и пораньше!
– Все случилось слишком неожиданно, – смущенно объяснила Белл.
– Подозреваю, за этим что-то кроется.
Их внимание отвлекли тяжелые шаги в коридоре.
– А – О Господи, это Алекс! – пробормотала Эмма.
Вышеупомянутый джентльмен открыл дверь пинком.
– Как и следовало ожидать, – сухо заметила Белл.
Грудь Алекса тяжело вздымалась, и Белл решила, что он шагал сразу через три ступеньки. Он устремил пристальный взгляд своих зеленых глаз на смутившуюся жену и отчеканил:
– Если я еще раз увижу, как ты выпрыгиваешь из экипажа, то, клянусь Богом, я задушу тебя!
Эмма избрала путь наименьшего сопротивления и не стала отвечать мужу.
– Он стал чересчур заботливым – из-за моего деликатного положения, – объяснила она Белл.
– Эмма… – предостерегающе произнес Алекс.
Именно в этот момент на пороге появился Джон.
– Что, черт побери, здесь происходит?
Белл вскрикнула, всплеснула руками и убежала в гардеробную.
– Сюда нельзя! – крикнула она.
– Ради Бога, Белл, перестань! Это же не обычная свадьба!
– А я хочу, чтобы она прошла, как положено. Так что уходите. Увидимся внизу. – Ее голос приглушали несколько слоев ткани и толстая деревянная дверь.
Вытаращив глаза, Алекс пробормотал:
– Ох уж эти женщины! – за что был награжден яростным взглядом жены. – Мне надо выпить. – Он вышел из комнаты, и Джон последовал за ним, не оглянувшись.
Эмма быстро закрыла за ними дверь и поспешила к двери гардеробной.
– Они ушли, – негромко сообщила она, не вполне уверенная, надо ли говорить шепотом.
– Ты уверена?
– Ради Бога, Белл! Я еще не слепая и уверяю тебя, их здесь нет.
Белл высунула голову за дверь, убедилась, что в комнате нет представителей сильной половины человеческого рода, и вышла.
– Я привыкла считать тебя более благоразумной особой, – заметила Эмма. " – Я лишилась рассудка, – заявила Белл, ни на минуту не сомневаясь в собственной правоте.
– И ты уверена, что готова выйти замуж?
Белл кивнула, и слезы навернулись ей на глаза.
– Правда, я думала, что все будет иначе. Здесь нет даже мамы! – она громко всхлипнула.
Эмма взяла ее за руку, глубоко тронутая неожиданными слезами.
– Можно подождать, Белл. Нет причин устраивать церемонию сегодня.
Белл покачала головой.
– Я не могу ждать, Эмма, ни единого дня, – и затем она рассказала ей свою историю.
Глава 17
Эмма помогла кузине облачиться в свадебное платье, приговаривая, что Белл – самая ослепительная из невест, каких ей доводилось видеть.
– Полагаю, это значит, что глаза у меня не покраснели, – пошутила Белл.
Эмма серьезно покачала головой.
– Хочешь, тебя поведет Алекс?
Белл нахмурилась.
– Я надеялась, что Нед успеет приехать, и рядом со мной будет хотя бы брат. Но папа придет в ярость оттого, что ему так и не удалось повести меня к алтарю.
– Ну, зато он был моим посаженым отцом, – утешила ее Эмма. – Этого вполне достаточно. Нед прислал ответ?
– У него не было времени.
Эмма прикусила губу.
– Может, мне спуститься и попросить подождать еще немного? Я скоро вернусь.
Она выскользнула за дверь и прошла в гостиную. Джон вышагивал по ней не столько нервно, сколько нетерпеливо.
– Чего мы ждем? – спросил он.
Эмма поджала губы и взглянула на часы.
– Сейчас всего десять минут восьмого. Это удивительная пунктуальность для свадьбы, назначенной на семь.
– Ох уж эти женщины! – повторил муж Эммы, развалившийся на диване, слишком хрупком для его мощной фигуры. Данфорд сидел напротив, мрачно усмехаясь.
Эмма обвела их всех недовольным взглядом, прежде чем повернуться к будущему зятю.
– Мы вскоре будем готовы, – сообщила она.
– Эмма, дорогая, – непривычно мягким тоном позвал ее супруг, – не могла бы ты подойти сюда на секунду?
Эмма подозрительно оглядела мужа, но подошла поближе.
– Видишь вон там священника? – прошептал Алекс.
Эмма кивнула.
– Ты не замечаешь в нем никаких… странностей?
Эмма склонила голову, обозревая тучного джентльмена.
– Похоже, он немного кренится набок.
– Вот именно. Он провел здесь тридцать минут и пьет уже четвертый стакан бренди. Пожалуй, церемонию надо начинать немедленно – пока он еще в состоянии совершить ее.
Эмма молча покинула комнату и поднялась наверх. В комнате Белл она заявила:
– Дольше медлить нельзя.
– Еще несколько минут.
– Нет, если ты хочешь выйти замуж сегодня.
Белл не представляла, что это означает, но решила поверить Эмме на слово. Схватив белое испанское кружево, она приколола его к прическе.
– Очевидно, Неда нам уже не дождаться. Позови Алекса, чтобы он вывел меня.
Эмма бросилась вниз, схватила мужа за руку и попросила Персефону сесть за пианино. Они с Алексом встретили Белл на верхней площадке лестницы в ту минуту, как пальцы Персефоны коснулись клавиш.
– Боже милостивый! – простонал Алекс, услышав немыслимую какофонию. – Неужто это Бетховен?
– Могу поклясться, я просила Баха, – хмуро заметила Белл.
– По-моему, это даже не Бах, – высказался Алекс, – это вообще ни на что не похоже.
– Остается лишь надеяться, что она не запоет, – подытожила Эмма. Одарив кузину еще одной улыбкой, она спустилась по лестнице, изображая посаженую мать.
– Вряд ли она поет хуже тебя, – не преминул уколоть жену Алекс.
Белл взглянула на кузину, которая уже спустилась до середины лестницы.
– Надеюсь, она тебя не слышала, – прошептала она.
– Тогда мне повезло. Ну, идем? – Алекс предложил ей руку. – Полагаю, теперь очередь за нами.
Они чинно спустились по лестнице, усыпанной розами, и вся тревога и неуверенность Белл в преддверии поспешной свадьбы оставили ее наконец, уступив место чувству радостного ожидания. С каждым шагом она приближалась к любимому человеку, жизнь которого вскоре окажется неразрывно связанной с ее жизнью. Шагнув в гостиную и увидев Джона, который стоял рядом со священником, Белл с трудом удержалась, чтобы не броситься к нему в объятия.
Наконец они с Алексом вышли на середину комнаты, Алекс вложил руку Белл в ладонь Джона и отошел.
– Возлюбленные братья и сестры! – затянул Дауэс.
Пары спиртного из его рта окутали Белл. Она кашлянула и сделала шаг назад.
Персефона не заметила поданный ей знак и продолжала терзать пианино, явно довольная собой. Дауэс с раздражением повернулся к ней и возопил:
– Я сказал: "Возлюбленные братья и сестры!"
Персефона прервала свои музыкальные упражнения.
Воспользовавшись тем, что Дауэс на минуту отвлекся, Белл прошептала Джону:
– А ты уверен, что он действительно священник?
Джон едва сдержал улыбку.
– Совершенно уверен.
Дауэс повернулся к паре.
– Как я уже сказал, возлюбленные братья и сестры… – поморгав, он оглядел немногочисленных гостей, – или вернее, – добавил он, – вы, все трое…
Белл не сумела сдержаться.
– Позвольте заметить, здесь четверо гостей.
– Прошу прощения?
– Я сказала, – повторила она еще отчетливее, – что здесь четверо гостей. Понимаю, эта свадьба необычна, но я бы хотела, чтобы вы упомянули всех четверых приглашенных. – Она почувствовала, как Джон рядом с ней затрясся в беззвучном хохоте.
Дауэс был не из тех, кто пасует сразу, да еще перед женщинами, особенно подкрепившись пятью стаканами чистого бренди.
– Я вижу лишь троих.
– И все-таки их четверо.
Дауэс начал считать, тыкая пальцем в Алекса, Эмму и Данфорда.
– Один… два… три!
– Четыре! – торжествующе закончила Белл, указав на Персефону, которая с любопытством наблюдала происходящее из-за пианино.
В этот момент Данфорд взорвался громким смехом, заразившим Алекса и Эмму, которые до сих пор ухитрялись держать себя в руках. Побагровев, Дауэс возразил:
– Это таперша.
– Она – моя гостья.
– Ну, будь по-твоему, упрямая девчонка, – проворчал он, вытирая лоб мокрым платком. – Возлюбленные, мы собрались здесь перед лицом четырех свидетелей…
Несколько минут церемония шла на удивление гладко. Джон едва смел верить своему везению. Еще несколько минут, думал он, и они обменяются клятвами и кольцами, а Белл отныне и навсегда будет принадлежать ему. Охваченный нетерпением, он с трудом удерживался, чтобы не схватить за грудки и не встряхнуть болтуна священника, заставив его веселее шевелить языком. Джон понимал, что ему следовало бы наслаждаться каждой минутой священного обряда, но единственное, чего ему хотелось, – поскорее покончить с этим и удалиться в какой-нибудь укромный уголок, где и провести с новобрачной следующую неделю.
Однако все надежды Джона на быстрое завершение церемонии обратились в прах, когда он услышал, как парадная дверь дома распахнулась с оглушительным треском. Дауэс недоуменно уставился на него, и Джон вежливо кивнул, прося продолжать.
Дауэс не перестал болтать, даже когда в коридоре загремели тяжелые шаги. Не желая очередных проволочек, Белл смотрела прямо перед собой, но Джон не удержался и, обернувшись, увидел, как в комнату ворвался темноволосый юноша. Такие синие глаза могли быть лишь у брата Белл.
– Боже милостивый! – воскликнул Нед Блайдон, перепрыгивая через диван. – Вы еще не добрались до клятв?
– Пока нет, – отозвался Дауэс, нос-картошка которого рдел в отблеске свечи. – Не добрались.
– Отлично. – Нед схватил Белл за свободную руку и оттащил ее от импровизированного алтаря. – Ты соображаешь, что делаешь? – прошипел он. – Кто этот человек? Что тебе известно о нем? Что происходит? Как ты могла послать мне записку за день до свадьбы? О чем ты думала?
Белл терпеливо переждала эту возмущенную тираду.
– На который из вопросов ты хочешь получить ответ в первую очередь?
– Послушайте! – взревел Дауэс. – Так мне продолжать церемонию или нет? Мне уже…
– Продолжать, – решительно заявил Джон.
– Я занятой человек, – оповестил собравшихся Дауэс, – я не могу…
– Мистер Дауэс, – мягко перебил Данфорд священника, – прошу простить нас за прерванную церемонию. Мы весьма сожалеем, что человеку в вашем положении приходится терпеть подобное. Не хотите ли выпить со мной стаканчик бренди, пока ситуация не прояснится?
Белл не знала, что делать – благодарить Данфорда или сердиться на него. Поглощая бренди такими темпами, Дауэс не сможет довести свое дело до конца. Страдальчески закатив глаза, она повернулась к брату, который с тревогой смотрел на нее.
– Ты уверена, что не совершаешь ошибку? – спросил Нед. – Кто этот мужчина?
Алекс шагнул вперед и хлопнул Неда по плечу.
– Он славный малый, – негромко произнес он, а Эмма утвердительно закивала.
– Ты любишь его? – спросил Нед.
– Да, всем сердцем, – прошептала Белл.
Нед взглянул на нее в упор, словно пытаясь измерить глубину ее чувств.
– Что ж, хорошо. Прошу прощения, что помешал вам, – произнес он громко. – Но будьте любезны начать все с самого начала – я сам хочу повести сестру к алтарю.
– Слушайте, вы, юнец! Мы уже добрались до середины, – взревел Дауэс. – Я – занятой человек…
– Ты попросту красноносый пропойца, – пробормотала себе под нос Белл.
– Что вы сказали? – переспросил Дауэс, гневно заморгав. Повернувшись к Данфорду, которого он принял за союзника, священник схватил его за плечо. – Что она сказала?
Данфорд вежливо высвободился из мощной длани священника.
– Не беспокойтесь, приятель, за дополнительные хлопоты дополнительная плата. Об этом я позабочусь.
Белл и Нед заторопились вверх по лестнице и уже на верхней площадке услышали рев Дауэса:
– Так она собирается аккомпанировать или нет?
Не прошло и нескольких секунд, как Персефона мстительно ударила по клавишам бедного инстру" мента, и Белл начала второе шествие вниз по лестнице к алтарю.
– Ты великолепна, – прошептал ей Нед.
– Благодарю. – Белл улыбнулась, глубоко тронутая его словами.
Они с братом нежно любили друг друга, но чаще препирались, нежели обменивались комплиментами. Вновь войдя в гостиную, Белл увидела, что глаза Джона по-прежнему излучают любовь и гордость, к которым теперь примешивалась легкая насмешка из-за некоторой комичности ситуации. Белл ответила ему улыбкой, желая показать, что неожиданная задержка не огорчила ее. Ей хотелось лишь скорее заполучить Джона в полную собственность.
На этот раз все шло удивительно гладко, без прежних недоразумений. Даже Персефона перестала терзать пианино, едва услышала громогласный рев Дауэса: "Возлюбленные братья и сестры!"
Джон и Белл наконец-то стали мужем и женой.
Они поцеловались под шумные поздравления, хотя позднее Данфорд сознался, что радовался скорее завершению затянувшегося обряда, нежели счастью новобрачных.
После привычных поздравлений и непременных поцелуев с невестой всех гостей мужского пола (таковых было всего три, потому поцелуи не затянулись) Нед перевел взгляд на сестру:
– А где праздничный стол? Умираю с голоду.
Белл потупилась. Она совсем забыла об угощении и теперь могла лишь досадовать на себя за подобное упущение. Кроме того, Белл казалось, что сегодня больше подойдет обычный ужин, чем торжественный обед.
– Белл решила отложить свадебный обед, – спокойно вмешался Джон, – до возвращения родителей. Она сочла, что мать одобрит ее решение.
Неду казалось, что мать гораздо охотнее одобрила бы задержку всей этой авантюры, но придержал язык. Вежливо улыбнувшись новоиспеченному зятю, он наконец-то задал вопрос, вертевшийся в его голове на протяжении всего вечера:
– Так как же вы познакомились с моей сестрой?
– Недавно я приобрел поместье близ владений Эшбурна в Уэстонберте, – объяснил Джон. – Там мы и встретились.
– Джон сражался вместе с Алексом в Испании, – добавила Белл. – Они давние друзья.
Очко в его пользу, подумал Нед.
– Кстати, о войне, – вдруг вмешался Алекс. – Тебе ни за что не догадаться, кого я видел из экипажа у самого дома.
Джон круто обернулся к другу.
– Кого же?
– Джорджа Спенсера.
Белл почувствовала, как пальцы Джона сжали ее руку. Казалось, он собирался что-то сказать, но не издал ни звука.
– Ты наверняка его помнишь, – продолжал Алекс.
– Кто такой этот Джордж Спенсер? – поинтересовалась Белл.
– Один давний знакомый, – слишком поспешно откликнулся Джон.
Склонившись, Алекс запечатлел отеческий поцелуй на щеке Белл.
– А теперь, по-моему, нам пора предоставить новобрачным возможность побыть вдвоем. – Он улыбнулся Эмме, которая немедленно собралась уходить.
Но Джон удержал друга.
– Эшбурн, не могли бы мы прежде обменяться парой слов? – приглушенно спросил он.
Алекс кивнул, и оба мужчины удалились в библиотеку.
Джон закрыл за собой дверь.
– По-моему, тебе не все известно насчет Джорджа Спенсера.
Алекс удивленно вскинул голову.
– Мне известно, что ты заставил его бросить воинскую службу.
– Да, после того, как я стрелял в него.
– Прошу прощения?
– Я выстрелил ему в задницу.
Алекс прошел к ближайшему столу, налил себе стакан виски и осушил его одним глотком.
– По какой же причине?
– Он изнасиловал молоденькую испанку. Девушку, которую я пообещал защитить.
Алекс приглушенно выругался и стиснул стакан так, что суставы его пальцев побелели.
– И если Джордж Спенсер и вправду слонялся у дома, – язвительно добавил Джон, – вряд ли его целью было пожелать счастья жениху и невесте.
Алекс приподнял бровь.
– Значит, на этом история не закончилась?
Джон постарался реально оценить ситуацию. Меньше всего ему хотелось втягивать в это наверняка гиблое дело Алекса, обремененного женой и будущим ребенком. Но теперь и сам он обрел жену, и появление на свет их первенца в ближайшем будущем было вполне реальным. Груз ответственности лег ему на плечи, и Джон вспомнил слова, сказанные Белл пару дней назад.
"Тебе нельзя бороться в одиночку".
Джон и впрямь не знал, как ему поступить. Он всегда полагался лишь на самого себя и совсем не умел просить о помощи и уж тем более – принимать ее. Теперь Алекс стал его родственником – весьма отдаленным, соединенным лишь браком, но тем не менее родственником. Родство с ним Джон ощущал сильнее, чем с кем-либо из родных братьев или сестер. Дамиан даже его свадьбу не удостоил своим присутствием.
А Эмма с Алексом примчались из отдаленного поместья. Незнакомые доселе родственные чувства охватили Джона. Он пристально взглянул на Алекса, который ответил ему не менее внимательным взглядом.
– У меня возникли неприятности, – негромко сообщил Джон.
Алекс склонил голову набок.
– Джордж Спенсер пытается убить меня.
После еле слышного изумленного присвиста Алекс отозвался:
– А ты уверен?
– Я уверен лишь в том, что кто-то желает моей смерти, – объяснил Джон. – Но я не могу поверить, что Спенсер оказался поблизости случайно.
Алекс запустил пальцы в копну волос. Он припомнил, как бушевал Спенсер, когда Джон вынудил его покинуть армию.
– Да, это не случайно. Нам надо что-то предпринять.
Джон испытал некоторое облегчение при слове "нам".
– Где ты намерен провести эту ночь?
Это был серьезный вопрос. В конце концов, час назад Джон сочетался браком. В обычных обстоятельствах они с Белл отправились бы в свадебное путешествие или на некоторое время уединились в Блетчфорд-Мэноре. Но Джону казалось, что в поместье их жизнь будет еще менее безопасной: в доме слишком много окон и дверей, через которые злоумышленник способен проникнуть внутрь. Лондон отличался лишь тем, что вокруг кишели люди, возможные свидетели нападения Спенсера.