- Ваш бедный отец будет прекрасно себя чувствовать. Но вы должны смеяться. Смейтесь, улыбайтесь, делайте вид, будто очень всем довольны. А сплетни скоро иссякнут.
- Вы уверены? Прислушайтесь: все только о нас и говорят. Причем вслух, не стесняясь! Никого даже не интересует, слышим мы их или нет!
Кружась в вальсе, Йен и Элайна действительно слышали обрывки фраз, относящихся к ним.
- Какая наглость! - воскликнула одна старая леди. - Появиться здесь вдвоем!
- Конечно, неслыханная дерзость, - откликнулся сидевший рядом с ней военный.
- Живя в этой дикой стране, она и сама стала дикаркой, - заметила молодая матушка миловидной девицы Темпы.
- Она ужасна! - поморщилась обсыпанная пудрой престарелая дама, имени которой Йен не помнил.
- Но как посмел Йен позволить себе подобное в доме своего отца! - проговорил старый офицер с пышными седыми усами.
Йен заметил, что Джулиан подошел к отцу и матери и что-то сказал им. При этом Джаррет понимающе кивнул и бросил взгляд на старшего сына. Потом Джулиан прошел через зал и остановился перед Элайной.
- Позволите? - спросил он, приглашая ее на танец. Элайна бросила взгляд на Йена и с готовностью подала руку Джулиану. "Может, она сделала это слишком поспешно", - с раздражением подумал Йен. Однако, овладев собой, он пробрался между танцующими к столику с напитками, возле которого стояли его родители и Тедди Макманн. Йен чувствовал, что сплетни расползаются по залу, становясь все более ядовитыми. Впрочем, голос его прозвучал спокойно и ровно:
- Отец, матушка, доктор Макманн. Я хотел бы сегодня кое о чем объявить и прошу вас поддержать меня. Это касается вашей дочери, сэр Тедди. Вы уже, несомненно, слышали сплетни о ней и обо мне. Пожалуйста, не сомневайтесь в нашей с Элайной порядочности, хотя нас и поливают грязью.
Йен посмотрел на мать и с удивлением понял, что ситуация скорее забавляет, чем тревожит ее.
- Вот видите, Тедди, - сказала она Макманну, взяв его под руку, - я была права, говоря, что сплетен не избежать, как бы мы ни старались. Правда, мне очень интересно, как отреагирует на них мой сын. И сумеет ли их пресечь.
Тедди Макманн, худощавый человек среднего роста с гривой седых волос и ясными добрыми глазами, молча взглянул на Йена и протянул ему руку.
- Элайна - это все, что осталось у меня, Йен. Многие годы семейство Маккензи проявляло ко мне уважение и внимание, и я чувствовал себя здесь как дома.
Поскольку моя дочь, очевидно, уже сделала свой выбор, то вручаю вам ее судьбу. Я безгранично доверяю вам.
Иен посмотрел на отца. Джаррету Маккензи все это не слишком нравилось. Скрестив на груди руки, он стоял с весьма озабоченным видом. Заметив, что сын наблюдает за ним, он тихо спросил его:
- Это правда, что та девушка соблазнила тебя в водоеме? А может, ты ее? Отвечай!
- Никто никого не соблазнял, отец. Все это произошло совершенно случайно.
- Мужчина способен пережить это. Но мисс Макманн совсем убита. Ты должен это понять. Мистер Тедди Макманн тоже держится за сердце, конечно же, думая о том, что сам разбил судьбу дочери, когда, проявив эгоизм, один отправился отдохнуть на острове.
- Вы хотите сказать, что настоящий джентльмен может покончить с подобными грязными сплетнями только одним способом? Поверьте, я придерживаюсь такого же мнения. Но, отец, мы уже поженились с Элайной Макманн.
Джаррет нахмурился. Его темные, глубоко посаженные глаза внимательно изучали сына. Не выразив своего отношения к услышанному, он деловито проговорил:
- Сейчас же расскажи все Тедди Макманну. Боюсь, как бы беднягу не хватил удар, если он узнает эту новость одновременно со всеми. Его надо предупредить заранее. А я пока попрошу музыкантов сделать паузу, чтобы ты объявил об этом во всеуслышание.
Джаррет отошел от сына, не проронив больше ни слова. Йен же направился к Тедди Макманну, который давно уже с горечью взирал на него. Случившееся явно ошеломило этого человека, однако ему хотелось найти в своем обидчике, в этом коварном соблазнителе, какие-то хорошие черты.
- Мистер Макманн, - обратился к нему Йен, - мне следовало быть откровеннее с вами. Но только сейчас я могу сказать вам то, о чем надо было известить вас гораздо раньше. Дело в том, что ваша дочь Элайна… стала моей женой.
Тедди Макманн посмотрел на Йена непонимающим взглядом. Стоявшая рядом Тара Маккензи схватила сына за руку.
- Простите меня, матушка, - поспешно добавил Йен.
- Вашей женой? - повторил ошеломленный Тедди. - Возможно ли это? Ведь моя дочь никогда ничего от меня не скрывала…
- Вы вправе расторгнуть наш брак, - заметил Йен, - если сочтете это необходимым.
Тедди покачал головой:
- Я никогда и ни в чем не отказывал своей дочери.
Элайна всегда делала то, что хотела. Поэтому сейчас я просто… недоумеваю.
Музыка снова смолкла. На помост, где расположился оркестр, поднялся Джаррет Маккензи и поднял руку, прося внимания.
- Леди и джентльмены! Позвольте мне кое-что сказать вам. У нас сегодня есть сюрприз, имеющий отношение к семье Маккензи. Пусть же мой сын сообщит вам, в чем состоит этот сюрприз.
Йен посмотрел на Элайну и Джулиана, прошел через почтительно расступившихся перед ним гостей, взял девушку за руку и, поднявшись вместе с ней на помост, обратился к собравшимся:
- Дорогие друзья и уважаемые гости! Обстоятельства вынуждают меня публично объявить то, в чем я хотел вначале признаться только родителям. Но поскольку оказалось, что мое страстное желание соединиться с горячо любимой женщиной уже ни для кого не секрет, прошу вас разделить счастье с нами. А теперь, дамы и господа, разрешите представить вам мою супругу Элайну… Элайну Маккензи.
В зале воцарилась мертвая тишина. Казалось, все утратили дар речи. Потом гости разом заговорили, зашептались, воздух наполнился изумленными восклицаниями, недоверчивыми возгласами и смехом. Внезапно раздался звонкий женский голос. Йен огляделся и увидел стоявшую у дальней стены Лавинию. Он инстинктивно прижал к себе Элайну, смотревшую на него широко раскрытыми глазами. Щеки ее залил густой румянец. А во взгляде застыл немой ужас, который, однако, можно было принять за обожание. Мягкие локоны Элайны касались лица молодого Маккензи и щекотали его. Йена охватил трепет, а сердце преисполнилось еще неизведанной нежностью. Он посмотрел на Лавинию и сказал дрогнувшим голосом:
- Мне очень стыдно, но наши родители до этой минуты ничего не знали. Надеюсь, они простят нас, ибо одного взгляда на мою жену достаточно, чтобы понять мои чувства.
Йен наклонился и поцеловал Элайну в губы. Он заметил, что ее глаза вспыхнули, а губы задрожали. И вновь все та же предательская мысль молнией пронеслась в голове молодого Маккензи: неужели она все еще любит негодяя О'Нила? Не напомнил ли Элайне его поцелуй то, что было у нее с Питером?
Гости зааплодировали, послышались поздравления, и Йен наконец опомнился. И вдруг прозвучал знакомый мужской голос:
- Не верю. Они оба лгут!
Йен невольно вздрогнул. Питер О'Нил! Да, это он! Стоит среди гостей и смотрит на него со звериной ненавистью. Маккензи почувствовал, как сразу же напряглась Элайна, и понял: надо немедленно парировать враждебный выпад. Он гордо поднял голову и посмотрел в глаза Питеру.
- На каком основании, мистер О'Нил, вы называете меня лжецом? - Голос Йена звучал холодно и спокойно.
- Питер! - одернул сына старик О'Нил.
Питер заскрежетал зубами. Вызвать Йена на дуэль он не решался. Хотя Питер и вполне прилично владел шпагой, даже военные считали молодого Маккензи несравненным фехтовальщиком. Более того, Йен мастерски владел всеми видами оружия. Питер понял, что совершил оплошность.
- Мистер Йен Маккензи! Я ни за что на свете не назвал бы вас лжецом. Не сомневаюсь, что ваш брак официально оформлен. Но, удивленный вашим сообщением, я не совсем тактично выразился. Поймите, это известие как громом поразило не только меня, но и всех уважаемых гостей вашего отца. Кроме того, меня не покидает беспокойство за будущее мисс Макманн.
- Весьма признателен вам за заботу о моей дочери, - неожиданно отозвался Тедди Макманн. Он пробрался через толпу гостей и подошел к помосту. - Но меня в отличие от вас не тревожит будущее Элайны. Ее судьба теперь в надежных и честных руках майора Маккензи. Надеюсь, она не станет пренебрегать и моими чувствами, ибо я буду любить ее до конца моей жизни.
- Папа! - прошептала Элайна и, мягко отстранив Йена, бросилась в объятия отца.
- Шампанского! - крикнул стоявший в дверях Джулиан. - За счастье моего брата Йена и его молодой супруги Элайны - самого прекрасного, нежного и очаровательного создания на свете!
В зале поднялся такой переполох, какого дом Маккензи еще не видывал. Йен потерял из виду свою юную супругу и долго не мог ее найти. Держа в одной руке бокал шампанского, он раздвигал другой толпившихся друзей и родственников, походя отвечал на поздравления и пытался отыскать Элайну. Вдруг кто-то крепко схватил его за руку. Он обернулся и увидел высокую темноглазую и темноволосую молодую женщину. Щеки ее покрывал легкий румянец. Это была его сестра Тайя.
- Йен! Черт возьми! Хоть бы шепнул нам о том, что собираешься сделать! Я и не предполагала, что ты знаком с Элайной Макманн! Как же тебе не стыдно! - Она наклонилась к самому уху брата. - А может, это все действительно ложь? И просто повторение той скандальной истории, что произошла прошлой весной?
- Тайя! - воскликнул Йен. - Ради Бога!
- Скажи мне по крайней мере: ты в самом деле женился?
- Конечно, да. А теперь, Тайя, веди себя, как подобает благовоспитанной леди, и не привлекай к нам внимания гостей. Они и так недоверчиво смотрят на меня.
Тайя поцеловала брата в щеку и громко спросила;
- А Сидни тоже ничего не знала?
- Ничего. Я вообще никому не говорил.
- Я люблю тебя, мой большой брат, - улыбнулась Тайя и крепко обняла Йена.
Он похлопал сестру по плечу и высвободился из ее объятий, увидев подходящих к ним Сидни, тетю, дядю, кузину Дженифер и ее мужа Лоуренса. За ними следовали двоюродные братья Йена - Джером и Брент. Снова - поздравления, поцелуи, объятия, упреки…
Между тем на землю опускалась ночь.
Йен нашел Элайну возле ее отца, которого она не отпускала ни на шаг, пока не привыкнув к тому, что отныне вошла в семью Маккензи. Неподалеку стоял дядя Йена Джеймс, наполовину индеец. Кровь краснокожих особенно сильно ощущалась в его дочери Сидни, высокой, стройной, темноволосой и смуглой красавице.
Кто-то тронул Йена за плечо. Он обернулся и увидел свою мать.
- Йен, ты и вправду женат? - тихо спросила она.
- Да, мама.
- Тогда я прикажу перенести вещи Элайны в отдельную комнату. Там, где она остановилась, сегодня будут ночевать другие девушки. Гостей много, и всех очень трудно разместить. Но ведь ты, конечно, хочешь, чтобы жена провела ночь с тобой?
Его жена… Эта женщина теперь стала частью его жизни… Йен никак не мог к этому привыкнуть… Боже!.. Брак… Как теперь устроится его жизнь? Что ожидает его завтра? И что станет с дочерью полковника, которую он считал своей невестой?
Йен глубоко вздохнул.
- Мама, я очень сожалею…
- Не надо, Йен! Мы всегда гордились тобой и уважали твои решения. Кроме того, когда-нибудь я расскажу тебе о том, как мы поженились с твоим отцом. А сейчас тебя можно только поздравить. Тедди Макманн - очень хороший человек. А его дочь - очаровательная девушка, и, не сомневаюсь, скоро станет очень красивой женщиной.
- Она и сейчас очень красива, - тихо заметил Йен.
- Ты прав, - засмеялась миссис Маккензи. Она поцеловала сына в щеку и смешалась с толпой гостей. Йен увидел, что Тедди Макманн внимательно смотрит на него своими голубыми глазами. Йен почувствовал угрызения совести.
- Сэр, я готов представить вам все документы, подтверждающие, что мы с вашей дочерью вступили в брак.
Тедди кивнул:
- Маккензи, едва ли я понимаю то, что сейчас происходит. Да и не хочу понимать. Я очень люблю свою дочь и готов умереть за нее. Но боюсь, я слишком избаловал ее. Элайна всегда делала все, что хотела. Скакала верхом, стреляла, фехтовала, плавала. И во всем добивалась успехов. Я благодарю судьбу за то, что она встретила вас. Ибо при своей взбалмошности могла оказаться в руках недостойного человека. Да благословит вас Господь, сынок!
Тедди тоже исчез в толпе. Элайна, беседовавшая с Тарой, заметно побледнела. Наверное, та уже сказала девушке, что на ночь ее переведут в комнату Йена.
- Йен! - снова окликнули его. Джулиан улыбнулся брату, держа в руках стакан с любимым виски отца. Рядом стояли Джером и Брент. Джулиан наклонился к Йену.
- Видишь, гости уже разъезжаются. А те, кто намерен переночевать здесь, поднялись наверх и разошлись по отведенным им комнатам.
- Но прежде, чем ты с молодой женой отправишься в опочивальню, - шепнул Джером, - мы, члены семейства Маккензи, хотели бы за тебя выпить.
- Ибо ты - первый из молодых Маккензи, кто отважился жениться, - добавил Брент. - Я не говорю о Дженифер.
- Причем женился на Элайне, - вставил Джером. - И при каких-то загадочных обстоятельствах. Джулиан огляделся.
- Поскольку это тост только членов нашей семьи, выйдем лучше на крыльцо. Нам не нужно лишних ушей и глаз.
И он подтолкнул брата к двери. Тому оставалось только подчиниться.
- Итак, ты женился на Элайне тайно от нас, - Джером вопросительно взглянул на Йена.
- Конечно, мы - Сидни, Джером и я - с радостью принимаем в свой круг новую родственницу, - добавил Брент.
- К тому же она выросла рядом с нами, - напомнил Джером.
- Верно, - согласился Брент. - И, если кто-то еще посмеет распространять слухи о том, будто Элайна была в водоеме с кем-то другим, то…
- Мы защитим ее честь, тем более что у Элайны нет родных братьев, - заявил Джером.
- Как бы то ни было, но теперь она нам всем - кузина, - заключил Брент.
- То есть ближайшая родственница, - уточнил Джером.
- Извините, - вмешался Джулиан, - но я родной брат Йена. Поэтому и самый близкий родственник Элайны.
- Хорошо, пусть мы не так близки к ней, - согласился Джером, - но все же имеем право знать, что произошло на самом деле.
Йен пожал плечами:
- Мы оба решили пойти купаться. Разделись, бросились в водоем. И тут нас увидели.
- То есть вы не женаты, - нахмурился Джером.
- Мой дорогой родственничек, - улыбнулся Йен и положил ему руку на плечо. - Если вы действительно решили выпить за мое счастье, извольте осушить до дна эту бутылку виски.
Поскольку бутылка была в руках Брента, он запрокинул голову и сделал несколько больших глотков из горлышка. После чего передал ее Джерому, а тот - Джулиану. Йен сделал глоток последним. Потом все молча посмотрели друг на друга.
- Мы действительно женаты, - сказал Йен. - Причем официально.
- Какого черта… - начал Джером, но Йен прервал его:
- Уж если ты вспомнил черта, то знай: жениться чертовски просто. Ты должен прежде всего задать своей избраннице несколько ненужных вопросов и в ответ услышать от нее "да" или "я согласна".
Джером поднял брови.
- Я не совсем понимаю, о чем мы спорим. По-моему, Йен и Элайна стоят друг Друга.
- Она бывает очень колючей, - заметил Брент. - Иногда даже язвительной.
- А порой - решительной и упрямой, - добавил Джером.
- Как ослица, - согласился Брент.
- Гм-м… - промычал Джулиан. - Но ведь Йен иногда ведет себя как настоящий тиран! Он всегда претендовал на лидерство.
- Я просто старше вас. - Йен допил виски. - А потому имел на это право.
- И все же хотелось бы знать, когда ты женился на Элайне Макманн, - осведомился Джулиан. Йен вздохнул.
- Ладно, дражайшие родственнички, скажу вам все. После моей женитьбы прошло уже несколько долгих часов. Случилось же это потому, что молодая леди оказалась в весьма затруднительном положении. Она, кажется, поверила, что Питер О'Нил собирается жениться на ней, а не на Эльзе Фитч.
- Я задушу его! - мрачно бросил Джером.
- Не стоит. Если понадобится, я сделаю это сам. Что же касается нашего совместного купания в водоеме, то там ничего не произошло. Но поскольку в это никто бы не поверил, и в первую очередь Тедди и все мое семейство, мы решили немедленно обвенчаться. Что и сделали.
- Боже мой! - одновременно воскликнули молодые люди и в изумлении уставились на Йена.
- Но эта свадьба… законна? - неуверенно поинтересовался Джером.
- Да. Нас обвенчал преподобный Дауд.
- Значит, все совершено, как положено по закону, - обронил Джулиан. - Однако ситуация довольно странная. Ведь когда я видел тебя в последний раз, ты вроде бы собирался жениться на дочери полковника…
- А затем поползли какие-то неясные слухи об Элайне, - добавил Брент, - и у меня сложилось впечатление, что она…
- Что она уже была в кого-то влюблена? - перебил его Йен.
- Сидни считала, что Элайна собиралась за кого-то замуж. Причем я догадывался, что этот человек - Питер О'Нил. - Брент помолчал, потом решительно сказал:
- Ладно, хватит об этом! Посмотрите, в доме уже тушат огни.
- Да, мне пора. - Йен, оставив ближайших родственников на лужайке, направился к дому…
Гости разъехались. Родители, вероятно, ушли в свои покои на втором этаже. Тедди Макманн и Элайна тоже куда-то исчезли.
Йен медленно поднялся по лестнице и в нерешительности остановился перед дверью своей комнаты. Сердце гулко застучало у него в груди. И эти удары отозвались во всем теле. Взяв себя в руки, Йен распахнул дверь…
В комнате было темно. Только через открытую балконную дверь проникал свет луны. Элайна, свернувшись клубочком, лежала на кровати. Очевидно, она полагала, что эта поза сейчас самая безопасная.
В душе Йена, несмотря на острое желание, зашевелилось раздражение. Он подошел к кровати и посмотрел на Элайну. Глаза ее были закрыты, но по щекам катились крупные слезы. Она казалась очень юной и беззащитной. В ее позе, фигуре, в невинном личике было что-то ангельское. Раздражение молодого Маккензи уже почти сменилось сочувствием и симпатией, но тут он подумал, что Элайна плачет о своей потерянной любви.
Йен тронул ее за плечо, и она открыла глаза. Элайна не слышала, как он вошел в комнату. При свете луны ее лицо казалось неземным, а глаза излучали золотистое сияние. Губы дрожали. Йен услышал лишь одно слово:
- Пожалуйста…
Он отступил на шаг, испугавшись своей страсти и непреодолимого желания. Йен понимал, что сейчас должен либо взять ее силой, либо немедленно уйти. Отойдя к балкону, он долго смотрел на лужайку и старался успокоиться.
Элайна тяжело вздохнула. Йен обернулся, отстегнул шпагу и, положив ее на стол, опустился в кресло. Подвинув к себе бутылку виски, он налил полстакана, отпил два глотка и, закрыв глаза, откинулся на спинку.
Итак, на кровати лежит его жена, но она не желает видеть в нем своего мужа. Неужели Элайна полагает, будто он готов долгие годы терпеть участь несчастного мужа только потому, что она собиралась выйти замуж за другого…
Йен нахмурился.
Элайна привстала и соскользнула с кровати. Ее ночная сорочка, отороченная великолепным тонким кружевом, белела в темноте. Она набросила на плечи легкую накидку и босиком чуть слышно подошла к креслу, где сидел Иен.