- Бог ты мой, - сказала Виктория, - да они уже закрылись.
- Какая незадача! - В поисках другого выхода я окинул взглядом череду баров и ресторанчиков на той стороне улицы.
- Может, пойдем ко мне? - предложила она. - Дом, который я снимаю, всего в паре кварталов от кампуса.
Мне показалось странным, что профессор с такой легкостью приглашает к себе домой совершенно незнакомого человека, но, впрочем, современные женщины такие непредсказуемые.
- Охотно, - согласился я, и мы двинулись дальше.
- Почему именно вампиры? - спросил я.
Судя по взгляду, искоса брошенному на меня, ей задавали этот вопрос по меньшей мере тысячу раз.
- Я уже говорила об этом на лекции. Это поразительные создания - притягательные, могущественные…
- Но они же вымышленные, - неискренне возразил я. - К чему посвящать свою научную деятельность изучению вымышленного объекта, когда вокруг столько… - Я замялся в поисках подходящего слова.
- Настоящих? - подсказала она.
- Ну… в общем-то, да.
Я понимал, что рискую рассердить собеседницу. Ей, без сомнения, уже обрыдло годами объяснять мотивы своих действий несметному числу людей, в том числе друзьям и родственникам. Однако же мое любопытство было иного рода. Совсем иного.
Виктория пожала плечами:
- Меня всегда интересовали бессмертные. Ну а вы что скажете? Вы объявили себя поклонником вампиров. Что притягательного нашел в них для себя Ник Манос?
Я изобразил неловкую улыбку:
- Да пожалуй, то же самое, что и все другие. Бессмертие. Я обожаю книги Стокера, Райс, "Носферату"…
- А как насчет насилия? - осведомилась она.
- Насилия?
- Но ведь именно это привлекает мужчин в книгах и фильмах о вампирах. Разве нет?
- Возможно, - согласился я без особого энтузиазма. Если бы кому-то из людей довелось увидеть, как вампир убивает свою жертву, и при этом самому остаться в живых - он от ужаса попросту спятил бы на всю свою ничтожно краткую жизнь. - Женщин, как я предполагаю, влечет совсем другое. Вероятно, то, о чем вы уже говорили ранее, - соблазн.
- И совершенно правильно предполагаете, - заметила она, изящно вскинув точеный подбородок. - Если хорошенько задуматься, все, чего ни коснись, связано с сексом. Верно?
Виктория остановилась. В свете уличного фонаря ее красота стала вдруг совершенно потусторонней.
- Приступим?
- Прошу прощения?… - отозвался я.
Она залилась серебристым смехом и вынула из кармана пиджака ключи. Оказывается, мы попросту дошли до ее дома. Виктория отперла дверь и вошла. Я двинулся следом, чувствуя себя неуклюжим подростком на первом свидании, - ощущение, надо сказать, совершенно непривычное. Быть может, меня заколдовали?
Наскоро окинув взглядом комнаты, через которые мы проходили, я не обнаружил ни зеркал, ни освященных икон. Мы вошли в кабинет, где повсюду валялось множество книг и исписанных бумаг, а у окна стоял компьютер. В комнате едва уловимо пахло старинными фолиантами - пожелтевшей от времени бумагой, самую малость плесенью, - и я тут же почувствовал себя как дома. Это было жилище подлинного ученого.
- Вы работаете на бумаге, - заметил я.
- Я всегда работаю только на бумаге. - Она поставила на пол кейс, сбросила пиджак. - Устраивайтесь поудобнее.
Я сел на диван и только тут заметил в углу комнаты то, что прежде упустил из виду. На маленьком столике располагалось несколько мензурок, микроскоп, предметные стекла и пара янтарно-коричневых бутылей с химикалиями. Я указал кивком на этот набор и спросил:
- Так вы еще и биолог?
- Я в последнее время занимаюсь судебной антропологией. Знаете, в правоохранительных органах сейчас большой спрос на специалистов такого профиля.
Я кивнул, смутно припоминая, что несколько популярных телевизионных программ были посвящены ученым, которые занимаются расследованием преступлений. Протянув руку, я взял какую-то книжку. Виктория сбросила туфли и, подобрав ноги, устроилась рядом со мной на диване.
- "Врыколаки: вампиры в греческом фольклоре", - прочел я название книги и вдруг ощутил, как по спине пробежал странный, непривычный холодок. - Вероятно, мне полагается знать в этом толк? - шутливо заметил я.
- Определенно. Поскольку вы и грек, и поклонник вампиров.
Ее поддразнивающий тон странным образом действовал на мое воображение. Я мог бы поклясться, что слово "поклонник" она произнесла с особенной интонацией.
Виктория мягко, но решительно отняла у меня книгу и отложила ее прочь. Рука ее легла на мое бедро.
- Ты ведь на самом деле вовсе не хочешь кофе. Верно?
Должен признаться, что я оторопел от такой прямолинейности. Разумеется, я давно уже свыкся со свободой нравов, которой щеголяли иные женщины, более того - рассчитывал на нее. Эффект "Girls-Gone-Wild", как я это называю, неоднократно обеспечивал мне ночи упоительной крови и еще более упоительного секса. Однако же от Виктории - ученой, интеллектуалки - я подобной распущенности не ожидал. Едва осознав свои мысли, я тут же высмеял себя за ханжество двойной морали. Виктория - свободная женщина. Кто я такой, чтобы осуждать ее?
- Верно, - подтвердил я вслух. - На самом деле я вовсе не хочу кофе.
- Тогда чего же ты хочешь? - прошептала она.
Рука ее легко скользнула выше, и пальцы игриво пробежались по внутренней стороне моего бедра.
- Думаю, того же, что и ты.
С этими словами я накрыл ее руку своей и с силой прижал ее пальцы к напрягшемуся пенису.
- Превосходно, - промурлыкала Виктория. - Я так рада, что наши желания совпадают.
Она погладила меня по туго натянувшейся ткани брюк, а затем развернулась и, разведя ноги, уселась ко мне на колени. Запустив пальцы в мои волосы, она поцеловала меня долгим глубоким поцелуем. Мои нетерпеливые ладони проскользнули под ее льняное платье и принялись ласкать упругие ягодицы. Виктория прервала поцелуй и выгнулась, прижалась к моему возбужденному пенису, предоставив мне возможность одним стремительным рывком сдернуть с нее платье.
Одно движение моих проворных пальцев - и кружевной бюстгальтер стал достоянием истории. Мгновение я наслаждался тяжестью ее полных округлых грудей, легших в мои ладони, а затем мои губы завладели ее сосками и настойчивой лаской заставили их отвердеть. Протянув руку, Виктория высвободила мой напряженный член, а я сорвал и отбросил прочь треугольный клочок тончайшей ткани, прикрывавший низ ее живота.
Виктория глухо вскрикнула, широко раскрыв глаза, когда я одним плавным движением вошел в нее. Затем она застонала и, обхватив руками мою шею, начала двигаться на мне - вначале осторожно, потом все быстрее и резче. Ее неистовый пыл - не говоря уж о великолепии тела - совершенно покорил меня. Страсть преобразила ее. Теперь это была красавица-дикарка, что одновременно возбуждало и пугало меня.
Виктория двигалась, все глубже садясь на мой пенис, и груди ее вздымались и опускались в таком причудливом первобытном ритме, что я всерьез опасался прийти к финишу раньше, чем мне хотелось бы. Много столетий я оттачивал свое самообладание и в итоге добился полной власти над порывами собственной плоти, однако сейчас, с Викторией, я снова ощущал себя неумелым подростком.
Покуда я пытался сдержать оргазм, она снова выгнулась, искушающе выставив напоказ нежное белое горло. Я не только видел, как лихорадочно бьется в шейной ямке тонкая жилка пульса, - я видел, чуял, осязал текущую по ней кровь. Обхватив руками Викторию, я решительно притянул ее к себе и почувствовал, как мои клыки сами собой начали удлиняться. Когда Виктория застонала, сладостно извиваясь, я впился в ее горло, без труда пронзив нежную плоть, и наконец дал себе волю.
Я пил ее кровь, и мы наслаждались каждым мгновением обоюдного наслаждения. Когда все закончилось, я использовал свои чары, чтобы она позабыла об этом укусе. Даже если ей доведется обнаружить пару крохотных красных точек, прежде чем они совершенно исчезнут, она просто решит, что случайно оцарапалась.
Виктория глубоко, удовлетворенно вздохнула.
- Ну а теперь, - проговорила она, - хочешь чашечку кофе?
- Не очень, - отозвался я.
- Я тоже.
И с лукавой усмешкой в уголках сочных губ она взяла меня за руку и повела в спальню.
* * *
Виктория сказала, что ей нравится менять позиции, а потому на пятый раз она снова очутилась сверху. Еще она сказала, что ей по вкусу связывать друг друга, а потому мои запястья оказались прикованы наручниками к массивным железным спицам, украшавшим изголовье ее старинной кровати.
Когда мы одновременно достигли оргазма, я прикрыл глаза и расслабился, наслаждаясь отдыхом. Даже я, при всей своей нечеловеческой выносливости, совершенно обессилел. К тому же близился рассвет. Мне надлежало вернуться в надежное убежище и погрузиться в дневной сон.
- Это было чудесно! - сказал я. - А теперь не будешь ли ты так добра снять наручники?
Виктория поцеловала меня в грудь и перебралась к массивному железному изголовью, к которому были прикованы мои запястья, однако же вместо щелчков замка я услышал шуршание. Попытался опустить руки - ничего не вышло. Запрокинув голову, я разглядел, что мои запястья не только по-прежнему скованы металлическими наручниками, но и туго примотаны к изголовью прочными пластиковыми стяжками. Я подергал путы, напрягая все свои силы.
От одних только наручников я освободился бы без труда, но вот пластиковые путы составляли серьезную проблему. Если приложу слишком много силы, чтобы разорвать их, то в буквальном смысле слова ампутирую себе кисти рук. Даже у вампиров ампутированные конечности не регенерируют.
- Какого черта ты вытворяешь? - резко вопросил я.
Виктория натянула джинсы и футболку, зачарованно следя за моими безуспешными стараниями.
- В чем дело, сладкий мой? Неужели не хочешь задержаться в гостях и еще немного позабавиться?
- Мне надо уйти. Немедленно.
- Что за спешка? Мы могли бы наконец выпить по чашечке пресловутого кофе - в патио, любуясь восходом солнца. Правда же, это будет здорово?
С этими словами она подошла к окнам эркера, выходящим на восток, и раздернула занавески.
Страх доселе мне был неведом - все-таки в природе у меня не существует врагов, - однако сейчас меня охватила паника. Я попытался взять себя в руки и придумать беспечный ответ, который побудит Викторию освободить меня, но тут заметил в ее глазах странный, безумный блеск, и от этого зрелища кровь моя, и без того холодная, застыла в жилах.
- Как ты узнала? - спросил я.
- Наблюдала за тобой вчера вечером, когда мы шли сюда. Ты не отбрасывал тени. - На лице ее отразились восторг и торжество.
Я проклял себя за небрежность и бешено зарычал, уже не стараясь скрыть клыки и не отрицая ее правоту. Будучи ученым, Виктория без труда распознала бы любые мои увертки. Я вновь напрягся, пытаясь вырваться из пут, однако сумел лишь согнуть железные прутья, а пластик с такой силой впился в мои руки, что запястья начали кровоточить.
Похоже, моей гостеприимной хозяйке эта демонстрация мощи и ярости показалась весьма возбуждающей. Виктория прислонилась к дальней стене, и на лице ее отразилось блаженство, сравнимое разве что с оргазмом.
- О боже… боже! К моей кровати прикован нагой вампир! Просто не верится!
Дрожащими руками она выдернула ящичек туалетного столика и выудила оттуда карманное зеркальце. Внимательно осмотрев шею, она испустила возбужденный вопль:
- Так я и знала! Ты меня укусил и пил мою кровь!
Я воззрился на нее, не веря собственным глазам. Куда только девалась ученая дама, еще вчера вечером читавшая академическую лекцию? Нынешняя Виктория напомнила мне фанатичных поклонников Элвиса либо "Битлз" в годы их расцвета. Глаза ее были широко раскрыты, лицо залил румянец, дыхание участилось.
- Первое подозрение вызвала у меня твоя внешность, - проговорила она. - Для грека ты чересчур бледен. Кожа у тебя гладкая и белая, точно мрамор. Кроме того, манерой разговора ты напоминаешь не иностранца, а скорее пришельца из иного времени… из прошлого времени. Впрочем, главным доказательством стало то, что ты не отбрасываешь тени.
Что касается меня, я лишь сейчас сообразил, что должен был забеспокоиться, когда она сразу после знакомства с такой готовностью пригласила меня домой. Охотник неожиданно для себя оказался жертвой. Надо отдать должное Виктории - отваги ей не занимать.
- Что ж, отлично, - промолвил я. - Ты прекрасно разыграла свою партию. Теперь отпусти меня, и я не стану причинять тебе вред.
- Отпустить? Ты, наверное, шутишь. Знаешь, сколько лет я искала настоящего вампира? - жарким шепотом осведомилась она.
- Разумеется, я охотно отвечу на любые твои вопросы, если только ты вначале…
Виктория меня словно и не слышала:
- Годами я путешествовала по всему миру, выступала с лекциями, работала приглашенным преподавателем, но только в вечернее и ночное время. Я знала, что рано или поздно один из вас явится ко мне.
- Как ты вообще могла быть в этом уверена?
- Но ты же явился, верно? Что это было - любопытство? Повод позабавиться? Потешить свое самолюбие?
- Быть может, я намеревался убить тебя - такое тебе в голову не приходило? Ты хотя бы представляешь, на что я способен?
Если миролюбивое поведение не тронуло ее, то, быть может, подействует угроза? Я зарычал, чтобы добавить выразительности своим словам.
- Я не считала, что ты хочешь убить меня. Я сочла, что тебе нужны секс и кровь, а я готова была дать тебе и то и другое.
Судя по лицу Виктории, моя зловещая реплика лишь сильнее возбудила ее.
Солнца еще не было видно, однако я уже ощущал его приближение - жжением, зудевшим глубоко под кожей.
- Пожалуйста, - сказал я, - задерни занавески.
Виктория моргнула:
- Сколько солнечного света понадобится, чтобы убить тебя?
- Немного, черт возьми! - Страх и ярость бушевали во мне с равной силой. Мне стоило немалого труда держать себя в руках. - Что ты собираешься со мной сделать? Чего ты хочешь?
- Знаний.
Я припомнил слова Виктории, сказанные ею чуть раньше, и вдобавок набор мензурок, микроскоп, предметные стекла.
- Ты намерена исследовать меня.
Виктория рассмеялась, и на сей раз в ее смехе прозвучали истерические нотки.
- Много лет я воображала, что же буду делать, если мне и впрямь удастся поймать вампира. Вначале я решила, что пойду по стопам доктора Франкенштейна и проведу вскрытие, чтобы изучить все органы вампира под микроскопом на клеточном уровне.
Лишь усилием воли мне удалось не содрогнуться. Меня вовсе не приводила в восторг перспектива стать препарированным объектом изучения под микроскопом. Быть может, если я смогу сосредоточиться как следует, мне удастся придумать тактику, которая побудит Викторию освободить меня.
- Но потом мне пришло в голову кое-что другое. Лучший способ узнать, что представляет собой вампир, - это самому стать вампиром. Так вот, я хочу, чтобы ты сделал меня вампиром.
Сама мысль о том, чтобы превратить эту прекрасную женщину в чудовище, показалась мне отвратительной.
- Ты не знаешь, о чем просишь.
- О нет, прекрасно знаю! И дело не только в том, что мне хочется изучать вампиров. Я была совершенно серьезна, когда говорила, что жажду знаний - всех знаний. Подумай только, какие возможности откроются передо мной! Когда я стану бессмертной, в моем распоряжении окажется вечность - целая вечность для того, чтобы впитать все знания и мудрость человечества!
Дрожь восторга охватила меня при этих словах. Поистине мы с Викторией - родственные души!
- Я тоже тогда говорил совершенно серьезно, - сказал я. - Я, как ты, стремлюсь к постижению мира. Меня можно назвать вечным студентом.
Виктория шагнула ближе и присела рядом со мной на краю кровати. И глубоко заглянула в мои глаза, словно пытаясь понять, насколько я искренен. Взгляд ее был настолько напряжен и сосредоточен, что, клянусь, будь у меня душа, этот взгляд проник бы в нее.
- Ты ведь не пытаешься мне подыграть, правда? Ты действительно меня понимаешь.
- Нет, я не пытаюсь тебе подыграть. Я и вправду хорошо понимаю твою страсть к познанию.
- Что тебе больше всего нравится изучать? - шепотом спросила Виктория. Глаза ее блестели.
- Науки о Земле, искусство, социологию, медицину… да, в сущности, все. Именно потому я селюсь возле университетов. - Близившийся рассвет уже жег меня изнутри. На горизонте все явственнее алело сияние восхода. - Слушай, может быть, теперь ты задернешь занавески? Пожалуйста.
- Ты обратишь меня? - спросила Виктория.
- Ты потеряешь душу, - проговорил я.
Солнце, свет которого еще недавно был почти безобидным жжением под кожей, теперь уже взялось за меня всерьез.
- Меня это не волнует. К чему мне душа, если я смогу жить вечно?
Кляня Викторию и ее предков, я извивался на кровати в тщетных попытках отползти подальше от окна.
- Ты превратишься в чудовище! Злобную кровожадную тварь без малейшего проблеска разума! Годы понадобятся тебе, чтобы обуздать жажду крови и вернуться к своим ученым исследованиям… Если ты вообще сумеешь уцелеть!
Виктория смотрела на меня бесстрастным взглядом, словно ожидая, когда я расскажу о чем-то настолько ужасном, что она не сможет этого перенести. Настолько сильно она жаждала бессмертия! Я заговорил быстрее, рисуя охоту вампира в самых мрачных и мерзких подробностях, какие только мог измыслить. Однако и это не тронуло ее.
- Как мне до тебя достучаться? - в отчаянии вопросил я. - Что тебе нужно услышать, чтобы ты отказалась от этой мысли?
Виктория вскочила и заметалась возле кровати:
- Что мне нужно? Ответы на все вопросы! Я хочу знать, как создавалась Вселенная! Я хочу знать, в чем смысл жизни, существуют ли рай и ад, существует ли Бог, в конце концов!
- Заверяю тебя, что Бог существует, поскольку я точно знаю, что существует Сатана!