- Вы, наверное, хотели сказать, как огромный разъяренный бык. Который роет рогами землю.
- Если вы это называете охотой, должна вам сказать, такие вещи вам не удаются, - не удержалась Джессика.
Выпад, судя по всему, в цель не попал. Сэр Марк безмятежно улыбнулся:
- Не думайте, что это отобьет у меня желание флиртовать. Как раз это нравится мне в вас больше всего. То, что вы не боитесь прямо говорить мне нелицеприятные вещи. Мне в вас вообще многое нравится - и боюсь, это дает вам неоспоримое и несправедливое преимущество. Учитывая, что вы меня так презираете.
- О, вот как?
- Видите ли, вы напоминаете мне моего брата.
Джессика подняла бровь.
- Я напоминаю вам вашего брата? Сэр Марк, со мной флиртовали сотни мужчин. Ни секунды не колеблясь, я заявляю вам, что вы - худший из них. Вам нужно серьезно поработать над своим умением делать комплименты. Ни одной женщине на свете не понравится, что она напоминает мужчину. Даже если этот мужчина - герцог.
- Нет, не этого брата. Не герцога. Моего среднего брата. Дело в том, что слова и поступки Смайта полностью противоречат друг другу. Чтобы понять, что он действительно имеет в виду, нужно наблюдать за тем, что он делает, а не слушать, что он говорит.
- Теперь вы еще и назвали меня лгуньей. - Она покачала головой. - Сэр Марк, вы безнадежны. Поистине безнадежны.
Он проигнорировал и это.
- Вы постоянно утверждаете, что могли бы меня соблазнить.
- Я могла бы поставить вас на колени.
Сэр Марк остановился прямо посреди дороги и медленно повернулся к ней.
- Должно быть, это уже очевидно, - тихо сказал он.
Дорожка, на которую они свернули, была совершенно безлюдна. Ближайший дом скрывался за зарослями ежевики, покрытой белоснежной пеной цветов. Пыльная тропинка вдруг показалась обоим слишком узкой - настолько, что поместиться на ней вдвоем было просто невозможно. Не сводя с Джессики глаз, он шагнул к ней - и ей показалось, что ее грудь наполнилась обжигающей расплавленной лавой. Она приказала своим ногам стоять на месте, а спине - не сгибаться, распрямила плечи и смело, не дрогнув, встретила его взгляд.
Очень медленно Марк поднял руку. Сейчас он коснется ее. Ее кожа горела от предвкушения, и все равно где-то глубоко внутри затаилась эта холодная дрожь, этот молчаливый протест. Нет. Нет. Вокруг не было ни души, только он и она. Если она хочет добиться своей цели, то должна поддаться. Позволить ему дотронуться до нее там, где он пожелает, без всяких возражений. Джессика представила себе, что она - статуя из холодного, твердого металла. Статуя не отстранится, когда его рука прикоснется к ней. У нее нет чувств и нет сердца.
И нет страхов.
Сэр Марк поднял бровь.
- Миссис Фарли, - негромко заметил он, - вы собираетесь с силами, чтобы не отступить.
- Нет. Нет, это не так. Я не понимаю, о чем вы.
- Да. Вы прекрасно понимаете, о чем я. Вы застыли на месте, словно ледяная скульптура.
- Неправда.
Он протянул руку к ее лицу. Джессика затаила дыхание, пытаясь побороть панику.
- Правда. - Кончиками пальцев он слегка погладил ее щеку.
Она все же не выдержала. Это едва заметное прикосновение оказалось невыносимым. Джессика отпрянула на шаг. Ее сердце бешено колотилось; во рту было горько от отчаяния и противного чувства поражения. Она не могла произнести ни слова - голос выдал бы ее с головой.
- Какие глупости, - выдавила она. - Я… я…
Марк не шевельнулся.
- Я не могу вас раскусить, - признался он. - Вы терпеть не можете, когда до вас дотрагиваются. И тем не менее…
- Я понятия не имею, о чем вы говорите.
- Да? - Он убрал руку, и она облегченно перевела дыхание. Он склонил голову и бросил на нее проницательный взгляд. Джессике показалось, что его глаза заглядывают ей в самое сердце.
Она почувствовала себя так же, как и в его гостиной два дня назад: словно разделась догола, но не добилась никаких результатов. Ей нечего было предложить, кроме правды. Она закрыла глаза.
- Мужчины гладят свою лошадь, чтобы успокоить, - отстраненно произнесла она. - Или охотничьего сокола, чтобы напомнить ему, что он на привязи. Они любят касаться самых ценных своих приобретений. А я устала быть чьей-то собственностью.
- Разве никто никогда не обнимал вас, чтобы утешить? Ну или просто - в знак дружбы? Ни братья, ни сестры?
Джессика не могла заставить себя открыть глаза. Сестры. Прошло семь лет с тех пор, как она видела своих сестер. Эллен, должно быть, уже совсем взрослая. Кроме сестер, у нее была Амалия, самая лучшая подруга, но она осталась в Лондоне…
Да, конечно. Тогда, после всего, что случилось, Амалия обнимала ее. Джессика не возражала против дружеских объятий. Но она ненавидела собственнические прикосновения.
- Поэтому вы хотите прикоснуться ко мне? - спросила она. - Чтобы утешить? Или в знак дружбы? Я не думала, что вы из тех людей, что предпочитают использовать эвфемизмы.
Сэр Марк выпрямился.
- Нет, я действительно не из таких людей.
- Все думают, что раз вы девственник, то от вас можно не ждать подвоха. Но я вижу, как вы на меня смотрите. И знаю, что вы видите. Вы такой же мужчина, как и все, и вы хотите того же, чего хочет любой другой мужчина. В самом деле, сэр Марк. Иначе почему вы стоите на безлюдной тропинке рядом с женщиной с дурной репутацией?
Разумеется, ей показалось. Она не могла почувствовать его дыхание на своей щеке. Он ведь стоял не так близко.
- Миссис Фарли, - его голос звучал приглушенно, - вы не можете представить, как долго я ждал, чтобы кто-нибудь понял это. Я не невинный агнец. Я никогда не был невинным агнцем. Но все тем не менее считают меня каким-то неземным созданием, которому неведомо вожделение.
Джессика облизнула губы.
- Это умаляет мои достижения, - продолжил он. - Люди воображают меня святым. Верят, что я плыву по жизни и меня не терзают плотские желания или похоть. Как будто бы мне все легко дается. Я говорил об этом в первой главе своей книги, но, кажется, мне никто не поверил. Хранить целомудрие - это тяжело.
- Я не думала…
- Да, я испытываю влечение. Вожделение. Похоть. - Он погрузил пальцы в свои золотистые волосы и сокрушенно покачал головой. - Нет, вы совершенно правы. Вы заслуживаете того, чтобы с вами говорили прямо. Я хочу вас. Жажду вас. Испытываю страсть к вам.
Джессика снова почувствовала себя единственной женщиной в мире. Его взгляд будто пригвоздил ее к месту.
- Но я никогда не перейду к действиям.
Ее желудок болезненно сжался.
- Если вы хотите знать, что тогда я делаю рядом с вами на безлюдной тропинке… Я бы отдал всех своих так называемых почитателей за одного настоящего друга. За человека, который способен посмотреть мне в глаза и сказать, что я такой же мужчина, как и все. Я не хочу предъявлять на вас права собственника. Я боюсь, что это может разрушить что-то неоценимо важное. То, что не подлежит восстановлению.
Джессика сглотнула.
- Сэр Марк.
Он снова протянул руку, но, не коснувшись ее щеки, остановился.
- Я хочу это сделать. Очень. Но не беспокойтесь, со мной вы в самом деле в безопасности.
В безопасности. Земля завертелась у нее под ногами с угрожающей скоростью. На протяжении многих лет каждый раз, когда Джессике приходилось разговаривать с мужчиной, она была вынуждена обдумывать каждое свое слово. Не рассердится ли Марк, если она выскажется начистоту? Каких слов он от нее ждет? Что хочет услышать? Заводя любовницу, мужчина получал право не только на ее тело, но и на мысли.
Сэр Марк хотел ее такой, какая она есть, а не такой, какой желал, чтобы она была. От этой мысли что-то словно кольнуло ее в сердце.
В безопасности? Это можно было назвать как угодно, только не безопасностью.
Сэр Марк приподнял шляпу и улыбнулся. Его улыбка показалась Джессике отвратительной - как будто он знал, что потряс ее до глубины души, и наслаждался этим. Он уже успел отойти на несколько ярдов, когда она снова обрела некоторую ясность мысли.
- Сэр Марк!
Он остановился и обернулся.
- Вы забыли свой сюртук. - Джессика принялась вынимать руки из рукавов.
Он пожал плечами:
- Нет, не забыл. Я оставил его намеренно. Я смогу воспользоваться этим предлогом в следующий раз, чтобы проводить вас домой после службы.
Во рту у нее пересохло.
Сэр Марк весело подмигнул:
- До встречи.
Глава 7
Когда утром следующего дня в дверь Джессики кто-то постучал, ее сердце подпрыгнуло. Соседи ей визитов не наносили, никаких поставщиков она тоже не ожидала, а почтмейстер всегда обходил ее дом стороной.
Служанка шепнула ей на ухо имя посетителя. Оно отчего-то показалось Джессике знакомым, но тем не менее этого человека она не знала. В некотором замешательстве она вышла в гостиную. Мужчине, который ее ожидал, было лет тридцать пять - сорок. Он был невысок, худощав и совершенно лыс, зато его лицо украшали пышные рыжевато-каштановые усы. На нем был изрядно помятый сюртук и плохо повязанный галстук. Когда Джессика показалась в дверях гостиной, он окинул ее оценивающим взглядом и демонстративно сунул в карман часы, как будто она опоздала на встречу и ему пришлось ее ожидать.
Он похлопал по карману, нахмурится и поднялся ей навстречу.
- Чем я могу вам служить? - спросила Джессика.
- Полагаю, что ничем, - развязно ответит посетитель и воинственно взглянул на нее. - Можете ли вы мне служить… хмм.
Он сжал губы и чуть сгорбит плечи. Его поза могла бы показаться угрожающей, не будь он на целую голову ниже ее.
Джессике было не привыкать к унизительному поведению окружающих, но никто не имел права оскорблять ее в собственном доме.
- Прошу прощения. - Она подошла к двери и распахнула ее. - Если я не ошибаюсь, мы с вами не знакомы.
Человечек скрестил руки на груди.
- Вам прекрасно известно, что не знакомы, - объявил он. - И точно так же вам известно, кто я, черт возьми. Я Найджел Пэррет. Тот самый Пэррет. Из "Лондонз соушэл миррор".
Внезапно Джессика вспомнила, откуда она знает это имя. Ну конечно. Все встало на свои места. Пэррет был автором многочисленных статей, посвященных сэру Марку. Фактически они были основным содержанием небольшой газетки, владельцем которой он являлся. В свое время она тщательно изучала все его отчеты о жизни всеобщего любимца.
Она услышала о награде, предложенной Уэстоном, от женщины, которая пыталась совратить сэра Марка и не преуспела в этом. Неудачливая соблазнительница все равно решила получить свои деньги, сфабриковав соответствующую историю. Однако выяснилось, что она не первая, кто утверждал, будто сэр Марк потерпел поражение. И именно Пэррет занимался расследованием подобных дел и опровергал лживые заявления. Несколько раз он сумел доказать, что сэр Марк никак не мог находиться в том месте, что указывали искательницы сенсаций в соответствующее время. Именно Пэррет сообщил своему другу - через которого, в свою очередь, об этом узнал Уэстон, - что он никогда не поверит ни в одну историю о соблазнении, если леди не предоставит в доказательство перстень сэра Марка - массивное кольцо с темным камнем, доставшееся ему в наследство от отца. Он не расставался с ним ни при каких обстоятельствах.
Так зачем этот человек здесь?
- Так, значит, это вы снимаете урожай с посевов, которые я так тщательно возделывал? - продолжил Пэррет. - Даже не поставив меня в известность! Судя по разговорам, что ведутся в деревне, вам каким-то чудом удалось получить у него эксклюзивное интервью!
- О ком вы говорите?
- О, не стоит притворяться невинной овечкой! - издевательски протянул он. - Мне слишком хорошо знакомы женщины вашего типа. Вы кружите головы, заманиваете, завлекаете добропорядочных джентльменов, которые иначе ни за что не сбились бы с пути!
Эти слова оказались слишком близки к истине, и Джессика не выдержала:
- Вы сказали вполне достаточно. Всего хорошего, сэр.
Она подхватила визитера под локоть и подвела к выходу. Но захлопнуть дверь перед носом Пэррета ей не удалось: ловкий газетчик успел вставить в щель ногу.
- Вы рассчитывали, что сможете так легко от меня отделаться? После того как обокрали меня! Да-да, именно обокрали! - Он энергично закивал. Джессика уставилась на него в изумлении. - Так я это называю! Воровство! Вы украли кусок хлеба у моей малолетней дочери!
- Сэр, мне кажется, вы забываетесь. Я настоятельно прошу вас…
Лысая голова мистера Пэррета постепенно приобрела багровый оттенок, словно он слишком много времени провел на солнце.
- Настоятельно! Вы не имеете права ни на чем настаивать! Я требую ответа - на кого вы работаете?
Он упер руки в бока и выпятил грудь. Джессика похолодела. Он знает! Каким-то образом ему известно все, о чем она так старается забыть. Она приехала сюда, чтобы заработать денег. Она должна совершить предательство, бросить сэра Марка на растерзание его врагам, разрушить его репутацию. И этот человек все знал!
- Ха! - Пэррет торжествующе улыбнулся и ткнул в нее пальцем. - Я так и знал. Ваше молчание весьма красноречиво. Так кто это? Миллер из "Тудэйз сосаети"? Или Уилфорд из "Дэйли ток"?
Джессика в недоумении покачала головой. Разговор становился все более загадочным.
- Теперь вы не можете этого отрицать, - разоблачительским тоном заявил Пэррет. - Я знаю, кто вы. Вы… - он сделал многозначительную паузу, - репортерша!
Он снова упер руки в бока и удовлетворенно кивнул. Его взгляд горел праведным негодованием. Джессика заметила, что нос Пэррета странно подергивается. Как будто репортер женского рода - это занятие, заставляющее его обладательницу пахнуть так же дурно, как трубочист в день перед своей единственной в году баней.
- Я вижу, вы ничего и не отрицаете, - заметил он. - Мы должны быть заодно. Мы должны вместе противостоять этому проклятию - женщинам, отнимающим работу у мужчин, что вынуждены кормить семью. Нам надо держаться плечо к плечу - ведь мы же братство!
- Кто это "мы"? - Джессика глянула на дорожку, ведущую к ее дому. На ней не было ни души. - Мне кажется, вы один.
- Я говорю от лица всех мужчин моей профессии! Сэр Марк - это моя территория. Мой кусок хлеба. Моя история! Я сотворил его! Я создал ему репутацию. Я сделал так, что он стал всеобщей душечкой, любимцем всего Лондона. А вы теперь пытаетесь снять плоды моей кропотливой работы. Я знаю все, что случилось между вами на церковном дворе. Он подошел к вам и поприветствовал вас лично! Так чтобы другие не слышали разговора! Он согласился дать вам интервью, не так ли?
- Вас ввели в заблуждение, - возразила Джессика. - Я ни на кого не работаю…
- Значит, вы действуете на собственных началах, - прервал ее Пэррет. - Надеетесь продать свою историю тому, кто подороже заплатит? Эта низменная погоня за презренным металлом выдает вашу истинную сущность, вот что я скажу.
Джессика покачала головой и прикинула, удастся ли ей пнуть Пэррета по ноге и закрыть наконец дверь. Он подался вперед. Лицо его вдруг приобрело слащавое выражение.
- Продайте ее мне, - вкрадчиво предложил он. - Мы сможем поровну разделить доходы, не так ли? За эксклюзивное интервью с сэром Марком на любую, даже самую скучную тему я могу заплатить вам самое маленькое пять фунтов. Подумайте об этой невероятной сумме!
- Вы пытаетесь вытеснить меня из бизнеса или поощрить? - изумленно переспросила Джессика. - Если вы хотите меня запугать, то вам следует быть по меньшей мере последовательным.
Пэррет опустил голову. Его плечи печально сгорбились, и он тяжко вздохнул.
- И то и другое - смотря по тому, что скорее сработает, - грустно подтвердил он. Его негодование испарилось. - В последнее время, пока сэра Марка нет в Лондоне, дела идут из рук вон плохо. Продажи сильно упали. Миссис Фарли, вы видите перед собой отчаявшегося человека. У меня есть дочь, ей еще не исполнилось пяти лет. Она настоящий ангелочек. Я вложил все свои средства в то, чтобы воспитать ее как настоящую леди. Я возлагаю на нее большие надежды. В один прекрасный день она должна сделать выгодную партию.
- Вы рассчитываете, что она сможет поймать сэра Марка?
Пэррет покачал головой. Краска сбежала с его щек.
- О нет. Увы. Никогда. Но… возможно, богатый торговец? Капитан флота ее величества. Или священнослужитель. Вы понимаете? - Он сжал руку в кулак и потер ею о другую ладонь. - Каждый полпенни, что зарабатываю, я отдаю ей. Вы конечно же не захотите отнимать будущее у маленькой девочки? Лишать ее наследства? Это ведь так неблагородно.
- Мистер Пэррет, - тихо сказала Джессика, - я не верю ни единому вашему слову. Во имя всего святого, что я должна думать? Вы являетесь сюда, для начала обвиняете меня в воровстве, затем предлагаете деловое сотрудничество и, в конце концов, пытаетесь воззвать к моим лучшим чувствам. Единственный вывод, который я могу сделать, - это то, что вас волнуют исключительно деньги. И вы, видимо, полагаете, что я либо собираюсь вас этих денег лишить, либо должна осыпать вас золотым дождем. Уверяю вас, и то и другое - полная чушь. Я не репортерша. У меня нет никакого желания мешать вашей… коммерческой деятельности.
Пэррет слегка кивнул и посмотрел на нее с новым интересом:
- Понятно. Что ж, может быть, все так и есть. Но зачем тогда вы стараетесь с ним сблизиться?
Судя по всему, он был искренне озадачен. Интересно, подумала Джессика, каким способом ему удалось обрести потомство? Видимо, не таким, как обычно.
- Будучи газетчиком, я думаю, вы без труда найдете объяснение тому, зачем женщина стремится остаться наедине с мужчиной.
- Но ведь всем известно, что сэр Марк не поддается на женские уловки, - протянул Пэррет. - Я наблюдал за ним в течение долгих месяцев. Слушайте… может быть, вы согласитесь писать для меня отчеты?
Джессика поперхнулась.
- Для вас это очень выгодное предложение, - вкрадчиво продолжал незваный визитер. - Что он сейчас читает? Работает ли над следующей книгой? - Пэррет сладко улыбнулся, но улыбка вышла не дружелюбной, а скорее хищной. - Я буду рад выплатить вам вознаграждение.
- Вы сошли с ума, - отрезала она.
Пэррет решил не настаивать.
- Вот моя визитка. - Он протянул ей карточку. Джессика не сделала попытки ее взять. Газетчик пожал плечами, положил визитку у порога и, насвистывая, удалился. Стоя у окна, она наблюдала за тем, как он уходил, и ее сердце билось в такт его шагам.
Ее руки были холодными и влажными. Джессика дождалась, пока мистер Пэррет скроется за живой изгородью, и медленно отошла от окна.
Она не знала, что ей думать.
Она не знала, что сказать.
Ей почти хотелось рассмеяться. Он решил, что она репортерша! Репортерша, которая приехала в этот городишко, чтобы обманом выудить из сэра Марка "жареную" историю. О нет, Джессика занималась мошенничеством совсем иного рода.