Но был еще один: мальчик по имени Хантер. Я едва могла стоять к тому времени, как определила место, где он лежал. Он умер от переохлаждения. Должно быть, один из тех, кого похитили в ноябре.
- Могу я доставить сестру обратно в город? Ей нужно лечь, - сказал Толливер.
- Нет. - Сандра Рокуэлл со стуком захлопнула рот. - Нет, пока мы все не проверим.
Если я лгала, шериф хотела, чтобы я оставалась под рукой, когда она раскроет ложь.
- Можете посоветовать, которое место проверить первым? - спросила она.
- Любое из мест, куда мы воткнули флажок, - покачав головой, ответила я.
Твайла вернулась в "кадиллак". Я радовалась тому, что не умею читать мысли живых людей, поскольку никакое воображение не могло сравниться с ее истинным горем.
Когда мы с Толливером забрались на заднее сиденье, она была достаточно добра, чтобы завести машину, дабы мы могли согреться. Казалось, прошла уйма времени, пока мы сидели, съежившись, в машине. Моя голова была полна фонового шума, я не могла ни о чем думать. Я только что видела такие ужасы.
Я не повернула головы, чтобы знать, что происходит возле старого дома, но Твайла смотрела. В конце концов она сказала:
- Теперь они выкопали яму примерно в два фута глубиной. Для такой работы сегодня слишком сырой день. Надеюсь, Дэйв и Гарри не простудятся, не говоря уж о Сандре.
"Я была бы рада дождаться погоды получше", - подумалось мне, но промолчала.
Это было первое серийное убийство, которое я расследовала.
Еще до одиннадцати часов Дэйв и Гарри, два помощника шерифа, нашли первые кости.
Затем - пауза, ощутимая пауза. Три представителя закона безмолвствовали, стоя вокруг ямы, которая наконец-то стала достаточно глубокой.
Я откинулась назад. Выпрямилась. Толливер повернул голову, и Твайла тоже.
- Мой внук? - спросила она.
Я ожидала такого вопроса.
- Нет, - ответила я. - Они решили начать с самого северного захоронения. Мне очень жаль. Ваш внук там, Твайла, под самым первым флажком, который мы воткнули. Я бы хотела, чтобы в моих силах было что-то исправить. Хотела, чтобы его там не было. - Я не знала, какие еще подобрать слова.
- Вы не можете знать наверняка. - В голосе Твайлы слышалось колебание.
Я знала Твайлу Коттон всего пару часов, не больше, но понимала: это необычное для нее поведение.
- Конечно нет.
И все-таки я знала наверняка. Вообще-то это странное искусство - все, что у меня есть. Оно, и Толливер, и две мои младшие сестры. Поэтому я осторожно обращаюсь со своими навыками и никогда не делаю заявлений, если не уверена. Мальчик, которого я видела в могиле вверх по склону, был мальчиком с фотографий в доме Твайлы Коттон.
- Как… как умерли эти мальчики?
То был вопрос, которого я ждала с ужасом.
- Я просто не могу… - Мне не удалось закончить фразу. - Я просто не могу! - повторила я уже утвердительно.
Толливер вздрогнул и отвел глаза. Он смотрел на ленту дороги, поднимающейся вверх и скрывающейся за поворотом. Не требовалось большого воображения, чтобы понять: он хочет, чтобы мы побыстрее уехали прочь из этого места. Я сама хотела того же. Меня тошнило от ужаса. Я повидала столько смертей, что считала: меня уже ничем не проймешь, но сегодня обнаружила, как это далеко от истины.
- Вы можете уехать, - сказала Сандра Рокуэлл, и я подпрыгнула на сиденье. Шериф подошла к машине и открыла дверцу. - Возвращайтесь к Твайле и ждите меня там. Я собираюсь позвонить в Бюро, немедленно.
В Бюро расследований штата. Они будут неоценимой поддержкой для таких маленьких полицейских сил, какие имелись здесь, но это не говорило о том, что их помощь радушно примут. Сандра выглядела сердитой, бледной и испуганной.
Твайла завела машину, и мы немного проехали в гору, прежде чем она смогла осторожно развернуться. А потом поехала вниз, мимо разрушенного дома и ужасного двора, направляясь к Доравиллу.
Твайла поставила машину в гараж и медленно вылезла, как будто за время пути сюда стала старше. Отперев дверь, она грузно двинулась на кухню, где мы втроем постояли в неловком молчании.
- Думаю, шериф имела в виду, чтобы мы тоже остались здесь, - сказала я. - Извините. Мне бы хотелось убраться в мотель и не путаться у вас под ногами. Вам нужно побыть одной.
- Я просто ненадолго поднимусь наверх, - отозвалась Твайла. - Вы угощайтесь напитками из холодильника и позовите меня, если что-нибудь понадобится. Если вы проголодались, на второй полке есть ветчина, а там, в хлебнице, - хлеб.
Она показала, где именно, и мы кивнули. Потом она медленно пошла вверх по лестнице, не отрывая взгляда от ступенек перед собой, лицо ее застыло от горя и непролитых слез. Спустя минуту мы услышали ее голос и поняли, что она разговаривает по телефону.
Мы сидели за столом, не зная, чем еще заняться. Даже будь мы в нужном настроении, и то не стали бы включать телевизор или радио. Мы почитали газеты, и Толливер достал из холодильника колу. Потом брат стал решать кроссворд, а я нашла "Ридерс дайджест".
Дверь кухни открылась, и торопливо вошли мужчина и женщина. При виде нас они остановились, но скорее потому, что хотели хорошенько нас рассмотреть, чем от неожиданности. Мужчина был очень высоким, с темно-каштановыми волосами, женщина - пухлая, со светлыми завитыми волосами.
- Где моя мать? - спросил мужчина.
- Наверху, - ответила я.
Без единого слова пара двинулась вверх по лестнице. Оба они были одеты в зимнюю униформу Доравилла: тяжелые пальто и джинсы, сапоги и фланелевые рубашки.
- Ее сын и его жена, - констатировал Толливер. Это казалось очевидным. - Паркер и Беталинн. - Брат куда лучше меня запоминал имена.
Зазвонил телефон, и наверху сняли трубку.
Ситуация была, мягко говоря, неуклюжей.
- Мы должны уйти, - заявил Толливер. - Мне плевать, что сказала коп. Нам не нужно быть здесь.
- По крайней мере, мы могли бы выйти и посидеть в своей машине. Так будет лучше.
- Пойдет.
Мы вымыли чашки из-под выпитого нами кофе и положили в сушилку. Потом оделись и, тихо, как воры, вышли из кухонной двери под навес, а потом добрались до машины. За "кадиллаком" Твайлы был припаркован большой пикап, и я почувствовала облегчение, что он не загородил нам выезд.
Толливер включил двигатель, и спустя пять минут температура стала сносной. День подходил к концу, теплее не становилось, и небо выглядело все более и более серым.
Прошло десять минут, мы не обменялись ни словом. Толливер подал машину задом по подъездному пути, и мы вернулись в мотель.
Наша комната была благословенно теплой.
Я приготовила горячий шоколад, и мы сидели, зажав кружки в ладонях, и прихлебывали водянистый напиток.
Я взяла книжку, которую читала, и растянулась на кровати, чтобы попытаться погрузиться в чтение. Но невозможно было уйти от мертвых мальчиков.
- Их восемь, - произнес Толливер. Он сидел в одном из кресел, положив ногу на кровать.
- Да, - ответила я. - Это было страшно, очень страшно.
- Хочешь рассказать мне?
- Толливер, все было слишком ужасно, чтобы об этом говорить. Их мучили, избивая, пуская в ход ножи, вытворяли с ними все, что только возможно. Их изнасиловали и медленно убили. Далеко не сразу. У меня сложилось впечатление, что этим занимался не один человек.
У Толливера был такой вид, словно его тошнит.
- Тогда мне жаль Твайлу, - сказал он. - Ей будет труднее, чем если бы его просто нашли в виде скелета со сломанной ногой у подножия крутого обрыва.
- Все будет еще хуже, прежде чем станет лучше.
Мы находили много жертв несчастных случаев - особенно в горах. Большинство людей не понимают, что местность может тебя убить, или становятся слишком благодушными в знакомых местах. Особенно охотники. Они так привыкают носить ружья вне дома, что начинают относиться небрежно к основным правилам безопасности. Они небрежно обращаются с оружием. Позволяют разряжаться аккумуляторам мобильных телефонов. Не говорят никому, куда собираются на охоту. Не носят с собой никаких аптечек. Охотятся в одиночку. И забывают носить оранжевую спецовку.
Но смерти этих мальчиков были далеко не несчастным случаем.
- Да, будет много хуже, - повторила я. - И есть те, кто несет за это ответственность. Это сделал кто-то из местных.
Толливер с минуту пристально смотрел на меня.
- Верно, - наконец произнес он. - Никто, кроме местного, не похоронил бы там тела. Все тела.
- Да, никто, кроме жителя городка, не возвращался бы в то место восемь раз, чтобы похоронить тело. - Мне это казалось резонным предположением.
- Где они были убиты? Ты знаешь?
- Я не "читала" их всех, - ответила я. - Первый, в первой могиле - да, он умер в старом доме или в сарае. Я не могу сказать наверняка, пока не осмотрюсь внутри.
- Он забирал их всех туда и творил все эти вещи?
Я порылась в потоке впечатлений, которые получила от мертвых.
- Да, думаю, что так, - с сомнением произнесла я.
Было что-то такое в ощущении их смерти… Что-то слегка неправильное.
- Определенно кто-то из местных, - прошептал брат.
- Как вообще такое возможно в столь маленьком сообществе? - спросила я.
- Ты имеешь в виду - как человек мог скрыть от остальных, что он желает убивать и мучить мальчиков?
Я кивнула.
- И как люди вокруг сидели сложа руки, когда пропало столько мальчиков?
- Думаю, поскольку тела не нашли, оправдать такое немного легче.
А потом мы сидели, погрузившись в мрачные мысли, которые текли разными путями, и время от времени притворялись, что читаем, пока не сгустилась тьма.
Тогда в дверь постучала шериф Рокуэлл. Толливер проводил ее в комнату. Ее темно-зеленые форменные штаны были в пятнах, и тяжелая куртка тоже была перепачкана.
- Мы и парни из Бюро провели раскопки, - сообщила она. - Вы оказались правы. Все наши мальчики там, и в придачу еще двое.
Глава пятая
Шериф Рокуэлл сидела в одном из кресел. Мы с Толливером - по другую сторону стола, напротив нее. Она уже держала чашку дымящегося кофе из "Макдоналдса", поэтому я не предложила ей шоколад. Шериф не упомянула о том, что мы уехали от Твайлы. Она выглядела измученной, но обозленной.
- В следующие дни к нам будет приковано много внимания. В офис уже звонят с телестанций. Они вышлют сюда съемочные группы. Бюро расследований штата возглавило расследования, но их люди позволили мне принять участие. Они хотят, чтобы я поддерживала связь с вами двумя, так как это я пригласила вас сюда. Руководящий агент Пелл Клавин и специальный агент Макс Стюарт рвутся с вами поговорить.
Мы промолчали, и тогда шериф спросила:
- Знаете, чего мне хотелось бы? Мне хотелось бы, чтобы я могла выписать вам чек, а вы просто покинули бы город. Из-за этой истории Доравилл станет объектом пристального внимания… Что ж, я думаю, вы знаете, каково это. Нас не только выставят равнодушными, что мы позволили какому-то маньяку убить восемь мальчиков, прежде чем обратили внимание на происходящее, но и еще крайне легковерными.
"Что ж, вы сами сказали, какие вы", - подумала я.
- Если бы мы могли, то уехали бы немедленно, - сказал Толливер, и я кивнула. - И не стали оставаться ради этого балагана.
Некоторое внимание прессы было полезно для моего бизнеса, пристальное внимание - нет.
Шериф Рокуэлл откинулась на спинку кресла, и это внезапное движение заставило нас взглянуть на нее. Она же странно смотрела на нас.
- Что? - спросил Толливер.
- Я бы никогда не поверила, что вы упустите шанс на бесплатную рекламу, - произнесла она. - Теперь я стала о вас лучшего мнения, чем прежде. Вы и правда хотите уехать? Может, я смогу попросить парней из Бюро расследований проехаться до соседнего города, чтобы с вами поговорить, если вы захотите этим же вечером сменить мотель.
- Мы покинем Доравилл вечером, - сказала я.
С плеч моих будто сняли огромный груз. Я была уверена: шериф станет настаивать, чтобы мы остались. Ненавижу расследовать случаи, которые входят в компетенцию полиции. Я люблю "читать" на кладбищах. Явиться в город, приехать на кладбище, встретиться с живыми, постоять на могиле и рассказать живым, что ты видела. Обналичить чек и покинуть город.
По крайней мере, шериф Рокуэлл разрешила нам убраться из ближайших окрестностей.
- Давай подождем до завтра, - предложил Толливер. - Тебя все еще трясет.
- Я могу отдохнуть в машине, - ответила я, чувствуя себя кроликом, всего на один прыжок опережающим гончих.
- Хорошо, - с сомнением глядя на меня, согласился Толливер.
Но он уловил мое почти неистовое, нетерпеливое желание покинуть Доравилл.
- Ладно, - бросила шериф. В ее голосе все еще слышалось легкое удивление, что мы согласились уехать. - Я уверена, что Твайла захочет дать вам чек и снова с вами поговорить.
- Мы поговорим с ней, прежде чем навсегда покинем окрестности Доравилла, - заверил шерифа Толливер.
Рокуэлл устало поднялась с кресла, пошла к двери, и тогда он спросил:
- Как идут работы на месте захоронения?
Она уже мысленно отпихнула нас в сторону, поэтому повернулась нехотя.
- На всех указанных местах мы раскопали достаточно, чтобы подтвердить: останки там. Завтра утром, при хорошем освещении, сюда прибудут судебные медэксперты, чтобы присматривать за раскопками. Думаю, мои помощники выполнят самую тяжелую часть подготовительной работы. Клавину и Стюарту положено держать меня в курсе дел. - Похоже, она сильно в этом сомневалась.
- Это хорошо, правда? - От облегчения я почти тараторила. - Что судебные медэксперты будут принимать участие? Они знают, как выкапывать тела, не потеряв ни единой улики, которая может быть обнаружена.
- Да, не хочется сознаваться, что нам нужна помощь, но она и вправду нужна.
Сандра Рокуэлл мгновение смотрела на свои руки, словно для того, чтобы убедиться - они принадлежат ей.
- Я лично получила несколько звонков из Си-эн-эн и других телестанций. Поэтому вы должны уехать самым ранним утром или прямо сейчас. И позвоните мне, когда устроитесь в другом мотеле. Не покидайте пределов штата, не исчезайте. Не забывайте, что вам придется поговорить с парнями из Бюро расследований.
- Мы все это сделаем, - заверил ее Толливер.
Шериф ушла, не дав больше никаких советов, и я схватила чемодан. У меня уйдет не больше десяти минут, чтобы убраться отсюда.
Толливер тоже встал и начал запихивать бритву и крем для бритья в несессер.
- Почему тебе так не терпится уехать? - поинтересовался он. - Я думаю, тебе надо поспать.
- То, что я видела, было таким ужасным. - Я прервала сборы, держа в руках сложенный свитер. - Меньше всего мне хочется быть втянутой в расследование этого дела. Принесу карты. Нам лучше решить, в какую сторону мы двинемся.
Все еще нетвердо держась на ногах, я схватила ключи, лежащие на телевизоре. Пока Толливер проверял запасы в нашем холодильнике, я шагнула в темноту, чтобы открыть машину.
Я прикрыла за собой дверь. Ночь была холодной и тихой. В Доравилле горело множество огней, включая тот, что был прямо у меня над головой, но все равно этого казалось мало. Глядя в небо, я натянула толстую куртку. Хотя небо было облачным, я видела мерцание далекой россыпи звезд. Я люблю смотреть на звезды, особенно когда меня выбивают из равновесия. Звезды такие бесчисленные, холодные и далекие, мои проблемы ничтожны в сравнении с их сверканием.
Скоро пойдет снег. Я почти чуяла его приближение.
Стряхнув с себя чары ночного неба, я подумала о куда более насущных проблемах. Я кликнула электронным ключом машины и шагнула на узкую дорожку, что тянулась от дверей мотеля.
Заметила боковым зрением, как что-то шевельнулось, и начала поворачивать голову.
Сокрушительный удар обрушился на мою руку ниже локтя. Боль была немедленной и жгучей. Я издала нечленораздельный тревожный крик и нажала кнопку сигнала тревоги на ключе.
Завыла сигнализация, но в следующее мгновение ключи выпали из моих онемевших пальцев. Я попыталась повернуться лицом туда, откуда грозила опасность, попыталась поднять руки, чтобы защититься. Левая рука не слушалась. Я смогла разглядеть только мужчину в черном, с вязаным колпаком на голове. А второй удар вот-вот должен был обрушиться на мою голову.
Я бросилась в сторону, чтобы его избежать, и все равно мне показалось, что голова моя слетит с плеч, когда лопата вскользь прошлась по черепу. Я начала оседать на дорожку. Последнее, что я помню, - как пыталась выбросить вперед руки, чтобы смягчить падение, но мне повиновалась только одна рука.
- С ней все будет в порядке, верно? - Я слышала голос Толливера, но он звучал куда громче и резче, чем обычно. - Харпер, Харпер, поговори со мной!
- Через минуту она придет в себя, - сказал спокойный голос, принадлежавший человеку постарше.
- Здесь холодно! - закричал Толливер. - Поместите ее в машину "скорой помощи"!
О черт! Мы не можем себе этого позволить. По крайней мере, мы не должны тратить на такое наши деньги.
- Нет, - произнесла я, но внятной реплики у меня не получилось.
- Да, - ответил Толливер.
Он меня понял, господи благослови его. Что, если я останусь в этом мире одна? Что, если он решит… О господи, как болит голова. У меня что, кровь на руке?
- Кто меня ударил? - спросила я.
- Тебя кто-то ударил? Я нашел тебя без сознания! Кто-то ее ударил! Позвоните в полицию.
- Хорошо, приятель, они встретят нас в больнице, - снова проговорил спокойный голос.
Я никогда еще не испытывала такой боли, как эта боль в руке. Но с другой стороны, у меня болело почти все. Мне хотелось, чтобы кто-нибудь вырубил меня. Это было ужасно.
- Готовы? - спросил новый голос.
- Раз, два, три, - сказал спокойный, и я оказалась на каталке и подавилась воплем - настолько было невыносимо, когда меня подняли.
- Такой сильной боли не должно быть, - произнес новый голос.
Голос принадлежал женщине.
- У нее есть еще какие-то ранения? Кроме ранения головы?
- Рука, - попыталась сказать я.
- Может, вы не должны ее двигать, - предположил брат.
- Мы уже ее передвинули, - заметил Спокойный Голос.
- С ней все в порядке? - спросил еще один голос.
С моей точки зрения, он задал по-настоящему глупый вопрос.
Они покатили меня к машине "скорой помощи". Чуть приоткрыв глаза, я увидела мигающие красные огни. Я снова испытала острое сожаление при мысли о деньгах, которые тратятся подобным образом, но, когда каталку поместили внутрь, некоторое время не испытывала никаких сожалений, ничего.
Я очнулась в больнице и увидела, что надо мной склоняется мужчина - мужчина с седыми волосами, в блестящих очках с проволочной оправой. Лицо его было серьезным, но благожелательным. Именно так и должен выглядеть доктор. Я надеялась, что он доктор.
- Вы меня понимаете? - спросил он. - Вы можете сосчитать мои пальцы?
Сразу два вопроса. Я попыталась кивнуть, чтобы показать: я его понимаю. Кивок был большой ошибкой. Какие пальцы?