Она запустила пальцы ему в волосы и услышала, как сильно и часто бьется его сердце.
Она улыбнулась, обвила его руками, крепко прижала к себе, и вскоре погрузилась в глубокий сон.
Часы по всему дому пробили три раза. Себастьян уже проснулся и слушал бой часов, который вырвал его из глубокого, согревающего душу тепла, овладевшего им.
Он перевернулся на спину и посмотрел на Хелену, спавшую, свернувшись калачиком, рядом с ним; ее маленькие ручки вцепились в него, словно она боялась, что он ее покинет. Он присмотрелся к ней внимательнее, и насторожился.
"Малышка, что ты скрываешь от меня?"
Он не озвучил свою мысль, но ему очень хотелось получить ответ. Что-то случилось, однако будь он проклят, если знает что. Она приехала, и все шло хорошо, пока…
Себастьян поговорил с прислугой, но никто ничего не знал и ничего не видел. Он не вдавался в подробности, но Уэбстер непременно сказал бы ему, если бы пришло письмо для Хелены. Однако на ее туалетном столике лежало два письма, и его острые глаза рассмотрели на полу кусочки воска. Она вскрыла эти письма здесь, и сделала это в первый же вечер, перед тем как спуститься к обеду.
Именно с этого момента все изменилось. Изменилась и она сама.
Но насколько изменилась, если вспомнить о последних событиях, он не мог понять.
Что-то расстроило ее, причем очень сильно. Малейшее недоразумение, и она, нахмурившись, замолкала. Но здесь было что-то более глубокое, ее терзало какое-то беспокойство, которое она скрывала от всех.
Она пока еще этого не осознала, но отношения между ними стали настолько близкими, что ей уже незачем было скрывать свои чувства, свои тревоги, особенно от него. Он видел их в ее глазах пока еще не совсем отчетливо, но неясные тени скапливались уже в их глубинах.
Ее поведение только усилило его, подозрения; когда она пришла в его объятия, она как будто радовалась этому, но он сразу почувствовал ее слабость, беззащитность и главное - острую тоску. Он чувствовал все это в ее поцелуе - в нем было отчаяние, словно то, что произошло между ними в последние часы, было бесконечно драгоценным, но преходящим. Обреченным. Казалось, она знала, что, как бы сильно ни хотела этого, ни стремилась к их близости, как бы ни доверяла ему и его силе, все это продлится недолго.
Ему это не нравилось, совсем не нравилось.
Он видел, что она нуждается в защите, нуждается в его тепле и ласках, и откликнулся на эти ее нужды так, как считал правильным для себя и для нее.
Она принадлежит ему. Пока она этого еще не понимает, но со временем, конечно, поймет.
Вздохнув, он посмотрел на ее темную головку, поцеловал в лоб, закрыл глаза и предоставил все остальное судьбе.
Проснувшись на следующее утро, Хелена решила, что гордиться ей нечем. Она была одна, но постель носила красноречивые свидетельства ее близости с Себастьяном. Смятые простыни все еще сохраняли его тепло. Без него она чувствовала себя брошенной и никому в этом мире не нужной. Она оглядела комнату. О чем она думала, когда позволила себе вступить в интимные отношения с этим могущественным человеком? Надо быть сумасшедшей, чтобы согласиться на это! Однако сейчас уже поздно о чем-то сожалеть.
Но сожалений, несмотря ни на что, не было.
Ее единственное сожаление заключалось в том, что она не могла ничего ему рассказать, не могла опереться на его силу и власть. После прошедшей ночи было бы таким облегчением попросить его о помощи. Но она не могла. Ее взгляд упал на письма, лежавшие на туалетном столике.
Фабиан был уверен, что она и Себастьян окажутся по разные стороны баррикады.
Чтобы хоть немного заглушить страх и не дать воли отчаянию, она позвонила служанке.
Когда Хелена вошла в комнату, Себастьян уже сидел во главе стола. Позавтракав, он пил кофе и просматривал утренние газеты.
Он поднял голову, и их взгляды встретились. Хелена быстро отвернулась, обменялась легкой улыбкой с Кларой и подошла к буфету. Его взгляд неотрывно следил за ней, восхитительной в шелковом розовом платье. А его ум перебирал события последней ночи, полной страсти, и задавался вопросом - вопросами, - на которые пока не было ответов.
Хелена повернулась; он продолжал наблюдать и ждать…
С тарелкой в руке она подошла к столу, обменялась какими-то словами с Марджори и Кларой и села на свое место справа от него.
Он подождал, когда она сядет и расправит юбки, и улыбнулся ей.
Она улыбнулась ему в ответ, но в глубине ее глаз таились все те же непонятные тени. Он потянулся к ее руке, но остановился, когда она опустила взгляд.
- Себастьян…- Хелена повертела в руке вилку. - Как ты думаешь, не смогли бы мы покататься верхом, как вчера? - Она посмотрела за окно. - Все еще ясно, и кто знает, как долго продлится такая погода…
В ее голосе звучала тоска, и он вспоминал, какой расслабленной, даже, пожалуй, беззаботной, словно сбросила тяжелую ношу со своих плеч, она казалась ему в то утро, когда они неслись по полям навстречу ветру. Она покосилась на него, слегка изогнув бровь.
- Если хочешь, - согласился он, - мы можем попробовать отправиться куда-нибудь на север.
Она улыбнулась, и с ее губ сорвалось:
- Было бы… большим удовольствием…
Почему она просто не сказала "облегчением", Себастьян не знал. Потому что их совместная прогулка была именно облегчением, бегством от ее неприятностей, а это он прекрасно понимал. И во время прогулки, скинув с плеч гнетущую тяжесть, она могла бы, наверно, признаться ему во всем.
Однако, когда они вернулись домой через три часа, он не узнал ответ ни на один из своих вопросов. Теперь ему оставалось ждать, когда она расскажет ему обо всем, если только захочет: доверие нельзя выбить силой, его можно только заслужить. Так будет у них. Другим он мог приказать, но только не Хелене.
Это выдвигало на первый план вопрос, который он должен ей задать. Больше не было причин откладывать его.
Если она ответит правду, он узнает ответы на другие вопросы, во всяком случае, он на это надеялся.
Когда все встали из-за стола, Себастьян взял ее за руку:
- Если ты уделишь мне несколько минут, мы могли бы обсудить кое-какие дела.
Она смотрела на него, но он ничего не смог прочитать в ее глазах. Марджори и Клара прошли мимо них, сделав вид, что их не заметили. Тьерри и Луи уже отправились играть в бильярд.
- Если ты хочешь… - пожала она плечами.
Он хотел многого, но пока что молча взял ее руку и повел в кабинет.
Хелена старалась скрыть свое напряжение, свое беспокойство, вызванное тем, что он мог заставить ее сказать или сделать. Она шагнула через порог и оказалась в его кабинете.
Широкий письменный стол, заваленный бумагами и бухгалтерскими книгами, перед ним большое кожаное кресло, папки с документами и книги, стоявшие на полках вдоль стен, - так выглядел его кабинет. Однако, как ни странно, эта рабочая комната оказалась довольно уютной. Вид из широких окон выходил на лужайки, и так как за окнами было сумрачно, везде горели лампы, и их золотистый свет падал на отполированное дерево, бархат и кожу.
Хелена подошла к камину, где жарко горел огонь, разгоняя холод, проникавший сквозь щели окон. Направляясь к камину, она незаметно оглядела комнату, размышляя о том, где может быть спрятан кинжал Фабиана.
Себастьян подошел к ней и, взяв ее руки в свои, поймал ее взгляд. Она не смогла ничего прочесть в его глазах и очень надеялась, что и ее глаза так же успешно скрывают ее мысли. В уголках его губ: появилась застенчивая улыбка.
- Малышка, после событий прошедшей ночи ты, думаю, поняла, что мы уже сделали первые шаги к нашему сближению. Если говорить о решениях, то мы их уже приняли - ты свое, а я свое. И тем не менее, я хотел бы получить от тебя простой ясный ответ на простой и ясный вопрос.
Поколебавшись, он снова взглянул в ее глаза. Она не отвела взгляда, чтобы не обидеть его. Она была слишком погружена в свои мысли и не могла понять, о чем он говорит, и только спросила себя, какого ответа он ждет.
Себастьян вздохнул и ласково произнес:
- Оставайся такой, какая ты есть. Я не хочу давить на тебя. Я задам тебе один вопрос, когда ты будешь готова на него ответить. - Их взгляды встретились. - А пока знай, что я рядом и жду с нетерпением. Но с тобой, малышка, можешь быть уверена, я буду терпелив. - Последние слова прозвучали как клятва.
Удивление, должно быть, отразилось в ее глазах, потому что он покачал головой, поражаясь, насколько терпеливым, оказывается, он может быть с женщиной.
Хелена вдруг поняла, что его импульсивным желанием было надавить на нее, чтобы она приняла его предложение, а он бы смог провозгласить себя победителем и громко заявить о том, что теперь она принадлежит ему и он может распоряжаться ею как захочет.
Она ожидала от него именно этого и настроилась на уклончивые ответы, используя всю свою женскую хитрость, чтобы отклонить его предложение. Если она сдастся, он будет ею манипулировать, не считаясь с ее желаниями, а она в своей жизни достаточно натерпелась горя от могущественных мужчин.
Она пришла в его комнату, полная решимости спасти Ариэль, причинив ему при этом как можно меньше вреда.
- Я… - Что она могла сказать ему сейчас? Он ничего не знал о ее проблемах и, однако, чувствовал ее тревогу, хотя ничего пока не знал. - Спасибо. - Слово слетело с ее губ как легкий вздох. Подняв голову, она удержала его взгляд и улыбнулась облегченно и благодарно. Ей стало легче. Она сложила руки на груди. - Обещаю, что сообщу тебе, когда буду готова ответить на твой простой вопрос.
Она никогда не сможет этого сделать и ничего не сможет изменить.
Его взгляд, пронзительно голубой, снова проник ей в душу, но там уже ничего не осталось такого, что бы ей хотелось ему показать. Она глубоко запрятала свою печаль ради спасения Ариэль и все время помнила, что они с Себастьяном сейчас в какой-то степени противники.
И до того напряженные, черты его лица еще больше обострились. Оно превратилось в каменную маску.
- До встречи. - Она почувствовала, что он с трудом сдерживает ярость, и инстинктивно вскинула подбородок.
Себастьян с минуту смотрел на нее и наконец произнес ровным, безжизненным голосом:
- Клара сейчас в дальней гостиной. Было бы неплохо, если бы ты присоединилась к ней.
Намек был достаточно прозрачным. Она согласно кивнула:
- В таком случае я ухожу.
Хелена повернулась, еще раз оценивающе осмотрев комнату, и только сейчас увидела четыре сундука, расставленные вдоль стен. Все они были заперты на ключ,
Она подошла к двери, открыла ее и вышла.
Ей надо обыскать его кабинет.
Со временем.
Глава 10
Подходящее время все не наступало. Действительно, дни проходили, а Хелена почти не прилагала усилий, чтобы продвинуться к цели, поставленной перед ней Фабианом. Сфокусировав все свое внимание на Себастьяне, на его достоинствах и недостатках, она изучала его так настойчиво для того, чтобы выбрать самый подходящий момент и начать действовать. И тогда она похитит кинжал и сбежит от него навсегда.
Она знала, сколько дней ей осталось, а если говорить точнее, сколько часов, и старалась извлечь из каждого часа как можно больше пользы.
Если утром светило солнце, они совершали верховые прогулки, и он, казалось, принимал это как должное. Она была благодарна ему за минуты ничем не омраченного счастья, сопровождая его в этих прогулках, а он вел себя по-рыцарски, не торопя с ответом.
Однако Хелена была разочарована, когда в одну из ночей он не вошел в ее спальню. И ей пришлось смириться с тем, что и следующие ночи она проводила одна. И вот однажды утром, когда они вернулись с прогулки и, как обычно, направлялись в Малую гостиную, она замедлила шаг, потом остановилась, решив задать ему один деликатный вопрос.
Он тоже остановился и вопросительно выгнул бровь.
- Я… ты… Ты снова не пришел ко мне. Возможно, одного раза достаточно?
Тревожная мысль, что их первый опыт его не удовлетворил, не давала ей покоя. Она ничего не смогла прочитать в: его глазах и со страхом ждала ответа.
Помолчав, он произнес:
- Это не потому, что я не хочу.
- Тогда почему?
Он немного подумал, вспоминая интонацию, с какой был задан ее вопрос, смущение, которого она не скрывала, затем вздохнул и ответил:
- Малышка, в таком деле я гораздо опытнее тебя. Опыт показывает - нет, гарантирует, - что чем больше мы будем позволять себе это удовольствие, тем больше я буду требовать от тебя. Придется подождать.
- А это плохо?
- Да, так как в этом случае у тебя не останется выбора, кроме как стать моей герцогиней. - В его голосе появились стальные нотки. - Как только ты обнаружишь, что носишь моего ребенка, вопрос отпадет сам собой. Ты это знаешь так же хорошо, как и я.
Она знала и понимала это. Но… Она вскинула голову и всмотрелась в его лицо.
- Может, я ошибаюсь, но подобное отношение вполне может быть продиктовано надеждой, что я не выдержу ожидания и прибегу к тебе, чтобы сказать "да", ведь ты этого ждешь от меня.
Он рассмеялся, скорее цинично, нежели весело.
- Малышка, если бы я захотел надавить на тебя, чтобы ускорить наш брак, я выбрал бы совсем другой способ, можешь быть уверена. - Он посмотрел ей в глаза. - То нетерпение, о котором говоришь ты, ничто по сравнению с той пыткой, которая изнуряет меня.
- Мне не нравится, что ты терпишь из-за меня такие мучения. Должен же быть какой-то выход?
Он наклонился к ней так, что их лица почти соприкоснулись
- Прежде чем развивать эту мысль, подумай, что если бы я знал о нем, то непременно бы воспользовался. Что же касается того, чтобы облегчить мои страдания, то я, думаю, здесь есть только одно лекарство. Я не буду говорить тебе, как сильно я тебя хочу, потому что это тоже одна из форм принуждения. - Он взглянул ей в глаза. - Малышка, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, и вижу, что ты тоже хочешь стать моей женой, - и это и есть главная причина моего терпения. Пока могу, я не буду давить на тебя, не буду играть на твоих чувствах. Более того, я намерен оградить тебя от давления других людей, которым захочется это сделать.
- Почему? Почему ты так терпелив со мной?
- За свое терпение я прошу только одно - твой ответ, который ты со временем мне дашь, и это должно быть твоим собственным решением. Не логический вывод после анализа всех фактов, а ту правду, к которой ты сама придешь. Загляни в свое сердце, малышка, - и ты найдешь там ответ.
Его слова задели только ее разум - сердце ее сейчас молчало. Их взгляды встретились и разошлись.
- Вот чего я хочу, чему придаю огромное значение. Я хочу, чтобы ты ответила правдиво, была честной по отношению к себе и ко мне.
Себастьян поцеловал ее, хотя знал, что поступает неразумно. Надо прекратить эти поцелуи и отпустить ее.
Ее губы раздвинулись под натиском его губ, и он, не колеблясь больше, завладел ее ртом.
Держать ее в своих объятиях, такую нежную, теплую и такую живую, чувствовать обещание в ее поцелуе, которое эхом прокатилось по его телу и заставило его задрожать, удерживать себя от дальнейших шагов, хотя он мог бы извлечь из этого выгоду, потому что они пришли на полчаса раньше, и их пока никто не ждал, и это была его личная гостиная, расположенная в дальнем конце огромного дома. Осознавать тот факт, что она будет ему принадлежать - здесь и сейчас, - если он того пожелает…
…Вот это и есть настоящая пытка. Непреодолимое желание, завладевшее им, вовсе не тот демон, в сражении с которым у него имеется большой опыт. В данном случае - с ней - он должен покорить свое желание, должен это сделать, должен загнать зверя в клетку. На какой-то миг он представил себе, что Хелена согласится стать его герцогиней и будет принадлежать ему целиком. До самых глубин ее нежной души. Он хотел ее. Хотел ее страсти. Ее преданности. Ее любви. Всего.
Ему хотелось не овладеть ею, а просто брать - брать, если она сама захочет. Но сейчас этот вопрос даже не обсуждался.
Она должна была решить сама. Вздохнув, Себастьян отодвинулся от нее. Ожидая, когда успокоится его взбудораженная кровь, он наблюдал за выражением ее лица и за тем, как к ней возвращалось сознание.
Ее ресницы затрепетали и поднялись. Она посмотрела на него кристально чистым взглядом, но в глубине ее глаз опять появились тени.
Что же с ней происходит, и когда он разгадает загадку, таящуюся в ее глазах? Желая избежать его пронизывающего взгляда, Хелена нежно поцеловала его пальцы.
- Идем. - Она высвободилась из его объятий. - Нам пора присоединиться к остальным.
Она повернулась и направилась к двери, и он едва сдержался, чтобы ее не окликнуть. Потом, после некоторого колебания, последовал за ней.
Он хотел добиться доверия, хотел, чтобы она поверила в него, поэтому не мог ее принуждать. И теперь, когда он доказал ей свою любовь, а она все еще не была уверена в нем, он почувствовал, что и его уверенность в ней дала трещину.
Во многих отношениях визит Хелены протекал гораздо интереснее, чем она предполагала. Тьерри и Луи были заядлыми охотниками, а в этот сезон угодья был полны дичи, поэтому они коротали время на охоте. Марджори с Кларой подружились и с головой погрузились в собственные проблемы, предоставив Себастьяну возможность развлекать Хелену.
Все, казалось, было великолепно. Но, к сожалению, один человек вел себя не так, как ему хотелось бы. И это была Хелена.
Себастьян не был уверен, что она все-таки примет его предложение, и терялся в догадках - почему?
Это наверняка имело какое-то отношение к тем проклятым письмам.
- Ты проводишь большую часть своего времени здесь?
Он оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на нее, лениво слонявшуюся по комнате. Это "здесь" было его кабинетом; Хелена почему-то не испытывала большого желания присоединиться к Марджори и Кларе, приятно проводившим время в уютной гостиной у камина. Она все время отвлекала его, когда он пытался работать.
- Обычно. Комната достаточно просторная и уютная, и все, что мне нужно, находится под рукой.
- Правда? - Она посмотрела гроссбух, который лежал на столе.
Сдаваясь, он закрыл книгу и отложил ее в сторону. Ничего важного. Ничего важного по сравнению с ней.
Она улыбнулась и, обойдя стол, прижалась к нему. Он отодвинул кресло.
- Ты спрашивал меня, почему я оказалась в монастырском саду в тот день много лет назад, но ты никогда не говорил мне, что там делал ты.
- Падал со стены.
- После того как покинул спальню Колетт Маршан.
- Ах да - неотразимой Колетт.
- И?
- Это было пари, малышка.
- Пари?
- Ты, наверное, помнишь, что в те дни я жил в Париже. Тогда я был намного моложе и, уж конечно, намного бесшабашнее.
- Моложе - допускаю, но что послужило предметом пари, если тебе пришлось прыгать с монастырских стен?
- Я должен был доставить подвеску, одну из самых уникальных, мадемуазель Маршан к концу той недели.
- Но предполагаюсь, что она уедет только через два дня. А она уехала на следующий день после твоего визита.
- Да, это было частью сделки.
- Значит, ты выиграл?
- Конечно.
- И чего ты этим добился?