Резиденция мистера Каррадина находилась в большом особняке индийской архитектуры, разделенном на основную часть и многочисленные хозяйственные пристройки. Как и предвидела Люси, дверь черного хода в это время дня была нараспашку. Слуги смотрели на посетительницу с явным удивлением, но остановить ее не пытались. Миновав задний двор, Люси проникла в главное здание. "Иногда быть английской леди очень полезно", - подумала она.
Войдя в кухню, Люси обратилась к поварам тем непререкаемо-авторитетным тоном, которым обычно разговаривала со слугами достойная миссис Разерспун:
- Добрый день. Мне нужно поговорить с мистером Каррадином. Вы занимайтесь своими делами, я найду его сама.
Повара взволнованно переглянулись, но задержать англичанку не осмелились, и Люси беспрепятственно направилась к кабинету мистера Каррадина. Изнутри доносились приглушенные голоса. Люси хотела было постучать, но передумала и открыла дверь без предупреждения.
Мужчины, сидевшие около стола, замерли.
- Счастлива снова видеть вас, мистер Каррадин, - ледяным тоном сказала Люси. - Как, и ты здесь, Эдуард? Какой приятный сюрприз! - При этих словах она приторно улыбнулась. - Ты уже вернулся из Дели?
Мужчины переглянулись, и мистер Каррадин густо покраснел, что такому опытному дипломату было совсем не к лицу. Зато Эдуард проявил активность - вскочил, подбежал к жене и взял ее за руку. Люси высвободилась и демонстративно посмотрела в сторону.
Не обращая внимания на ее реакцию, Эдуард снова взял ее за локоть и усадил на стул.
- Люси, у тебя усталый вид. Я попрошу, чтобы тебе принесли попить чего-нибудь холодного.
Люси села, но на мужа по-прежнему смотрела неприязненно.
- Неудивительно, что я устала. Я гоняюсь за тобой по городу весь день.
- Я же объяснил в записке, что меня вызывают в Дели.
- А горничная сказала мне, что ты у мистера Каррадина. Почему ты не вышел, когда я сюда заходила?
Мистер Каррадин из пунцового стал багровым. Потом откашлялся и ретировался к двери.
- Пойду прикажу слугам, чтобы принесли леди Риджхолм сока. Я скоро вернусь, миледи. Вот именно…
Люси смотрела только на Эдуарда:
- Ты отправляешься в Афганистан, - сказала она, как только за дипломатом закрылась дверь.
Эдуард отвел взгляд.
- В Афганистан? С чего ты взяла? - Он отошел к столу, взял перо и сделал вид, что внимательно его рассматривает. - Кстати, где твой экипаж? Мы не слышали, как ты приехала. Ты что, отправила коляску домой?
- Да.
- Но, дорогая, тебе нельзя разгуливать по улице в такую жару. В твоем состоянии это вредно.
- Я сейчас гораздо крепче и сильнее, чем во время бегства из Кувара. Пятнадцатиминутная прогулка по городу мне не повредит.
- Но у тебя может случиться солнечный удар. Дорогая, позволь, я отправлю тебя домой в экипаже Джона Каррадина.
- Ты не ответил на мой вопрос. Ты едешь в Афганистан?
Эдуард отшвырнул перо и воскликнул:
- Ни в какой Афганистан я не еду! Откуда у тебя появилась такая странная мысль?
- Ведь ты ушел из дома, не попрощавшись…
Эдуард медленно обернулся к ней и, насупившись, сказал:
- После вчерашнего я решил, что будет лучше, если я выражу свои сожаления в письменном виде.
- Ты знаешь, что я предпочитаю общаться с тобой при помощи слов, а не бумаги. Всю последнюю неделю я надеялась, что мы сможем откровенно поговорить. А что касается минувшей ночи… Она ничего не меняет.
Эдуард глубоко вздохнул.
- Что ж, в таком случае приношу тебе свои извинения словесно. Мое непозволительное, варварское поведение объяснялось тем, что я все это время знал - мне придется покинуть Пешавар.
- И надолго ты отправляешься… в Дели?
- На несколько недель. Как я написал в письме, лорд Литтон хочет проконсультироваться со мной по поводу истинных намерений афганского эмира. Понимаешь, никто в афганской делегации не знает, что я говорю по-пуштунски. Этот язык из британских дипломатов знаем только я и Джон Каррадин. Мне удалось подслушать немало интересного, и я должен рассказать об этом вице-королю. Например, нам известно, что эмир заключил союз с русскими, но мы никак не могли уразуметь, зачем это ему понадобилось. Теперь же я знаю, что эмир не доверяет русским и не любит их, но у него не было другого выхода. Русские нужны ему для защиты от мятежных афганских племен.
- Разве нельзя сообщить обо всем этом вице-королю в письменном докладе?
- Можно. Но лорд Литтон нуждается в советнике, который помог бы ему разобраться, кому из афганских князьков можно доверять, а кому нет. Я лично знаком со многими ханами, одни из которых просят у нас помощи, а другие угрожают войной. Неудивительно, что я понадобился вице-королю.
Все это звучало вполне правдоподобно. Пожалуй, даже слишком правдоподобно. Люси знала, как ловко умеет Эдуард морочить голову. Молодая женщина встала, подошла к столу и почувствовала, что у нее кружится голова - но вовсе не от усталости.
- Хорошо. Зачем тогда мистер Каррадин обманул меня?
- Он тебя не обманывал. Он сказал, что я уже уехал. А на самом деле я задержался, вот и все.
- Насколько мне известно, ты должен был остаться здесь на обед. Кроме того, я видела вас обоих в окне, когда уезжала. Все это довольно странно, не находишь?
- Дорогая, мы с Джоном уже пообедали и расстались. Но мне пришлось вернуться, потому что я узнал кое-какую важную информацию. Из-за этого отъезд был отложен на несколько часов. Я вошел к Каррадину как раз, когда твоя коляска отъезжала от дома.
Можно ли ему верить? Вряд ли.
- Эдуард, поклянись, что ты не отправляешься в Афганистан.
Он крепко сжал ее руки и тихо сказал:
- Клянусь. Клянусь, что ни в какой Афганистан я не еду. - Потом поднес ее пальцы к губам и стал покрывать поцелуями. - Люси, милая, я так тебя люблю.
Раздалось вежливое покашливание и звон стаканов о медный поднос.
- Свежайший сок гуавы, леди Риджхолм, - объявил мистер Каррадин, сопровождаемый молодым слугой в тюрбане. - Повар разбавил сок минеральной водой, этот напиток вас освежит.
- Спасибо, - поблагодарила Люси, хотя в обычное время сок из гуавы пить бы не стала. Однако сейчас ее почему-то одолевала лютая жажда. Впрочем, неудивительно - ведь со вчерашнего вечера она ничего не ела и не пила.
Эдуард от напитка отказался.
- Прошу прощения, сэр, я должен отвезти жену домой. Могу ли я воспользоваться одним из ваших экипажей?
- Разумеется, мой мальчик. Чандар, распорядись, чтобы приготовили коляску, - сказал Каррадин слуге и вновь обратился к Эдуарду: - Нужно ли нам еще что-то обсудить, прежде чем вы отправитесь в Лахор?
- Нет, сэр. Сегодня же покину Пешавар. Только уложу Люси в постель и сразу в путь. Бедняжка выглядит такой усталой.
- Еще бы. - Каррадин крепко пожал Эдуарду руку. - Вам нечего бояться, мой мальчик. Мы за ней приглядим.
- Уверен, сэр, что у вас и без того хватит дел, - усмехнулся Эдуард.
- Ерунда. Приглядывать за дамами - мое давнее хобби. Желаю удачи, мой мальчик. Буду ждать от вас известий. Я имею в виду, с дипломатической почтой.
Услышав эти слова, Люси вновь насторожилась. За время, проведенное в плену, она научилась отмечать малейшие нюансы человеческого голоса, ибо от подобных пустяков часто зависела ее жизнь. Слова о дипломатической почте были произнесены как-то странно. В тот самый миг Люси окончательно убедилась, что ни в какой Дели Эдуард не едет.
Однако она оставила свои подозрения при себе. Было совершенно ясно, что эти двое правды ей не скажут. Поэтому Люси вежливо улыбнулась мистеру Каррадину и позволила Эдуарду отвезти себя домой. Не стала она спорить и когда Эдуард велел ей лечь в постель.
- Отдыхай, дорогая, - прошептал он, сидя рядом.
Он уже успел снять с нее туфли, юбку и корсет. Хорошо хоть дальше раздевать ее не стал. Дело в том, что Люси собиралась проследить, куда он отсюда отправится.
- Мне пора, дорогая. Когда ты проснешься, меня уже не будет. Но я буду писать тебе из Дели каждый день.
Люси улыбнулась, внутренне вся кипя. За кого он ее принимает? За полную дуру? Да еще смеет говорить "дорогая", хотя врет на каждом шагу.
- Спасибо, Эдуард, - дрожащим голоском сказала она. - Я буду ждать твоих писем.
Можно предположить, что у мистера Каррадина дома хранится целая пачка этих писем, написанных заранее. Интересно, а как они будут обходиться, если Люси будет задавать мужу какие-нибудь вопросы в письменном виде? Должно быть, постскриптум припишет "секретарь" Эдуарда. Люси вся кипела от ярости.
- Пусть госпожа спит, - инструктировал Эдуард горничную. - У нее был тяжелый день.
"Что правда, то правда, но главные тяготы еще впереди", - подумала Люси. Она закрыла глаза и зевнула.
- Что-то меня в сон клонит. Счастливого пути, Эдуард, дорогой.
Муж взглянул на нее с явным подозрением, и Люси замерла. Неужели переиграла? Нельзя забывать, что Эдуард - человек проницательный. Она открыла глаза и сонно улыбнулась:
- Скажи спасибо, что я так устала, иначе я бы тебя так просто не отпустила. Должно быть, ребенок сделал меня покладистой.
Он засмеялся и растрепал ей волосы:
- Так-то лучше, Люси. Ну, береги себя. - Поцеловал ее в лоб и тихонько вышел.
Как только за Эдуардом закрылась дверь, Люси рывком села на кровати и заявила перепуганной горничной:
- Хочу есть. Ты была права, без завтрака нельзя. Принеси мне фруктов. И еще рисовый пудинг.
Поскольку это желание никоим образом не противоречило инструкциям, полученным от господина, горничная немедленно отправилась на кухню. Однако, когда она вернулась с целым подносом свежих манго, фиников и сладкого риса, выяснилось, что госпожа уснула, закрыв лицо шляпкой. Подойдя ближе, горничная увидела, что госпожи, оказывается, в постели нет - под одеялом лежала скомканная простыня, а на подушке красовалась шляпка.
Поскольку горничная не знала, как следует поступать в подобных случаях, она решила, что лучше всего будет пронзительно завизжать, а для пущего эффекта еще и грохнула поднос на пол.
18
Люси идеально рассчитала момент. Эдуард уже ушел из дома, и перепуганные слуги, носившиеся в поисках хозяйки, не могли обратиться к нему за инструкциями. Вместо того, чтобы приступить к поискам, прислуга громко дискутировала, высказывая самые невероятные предположения.
Люси спряталась в стратегически важном месте - за мешками с рисом в кладовке. Ее расчет оправдался - она услышала, как горничная говорит, что сагибу нужно немедленно сообщить о случившемся. Ага, значит, слугам известно, где его искать. И точно - кучер заявил, что сагиб находится "в том другом своем доме, где у него слуга Абдулла".
В другом доме? Сердце Люсинды сжалось от страха, но еще сильнее была злость - все вокруг ее обманывают, все от нее что-то скрывают. Выскочив из кладовки в кухню, она заявила ошарашенному повару, что совершенно не удовлетворена тем, как идет борьба с тараканами, а кучеру приказала, чтобы он немедленно отвез ее в "другой дом сагиба".
Кучер растерялся:
- Мемсагиб, господин не хочет, чтобы вы туда ездили. Я не могу выполнить ваш приказ.
Люси набрала побольше воздуху и зашипела;
- Или ты немедленно отвезешь меня туда, или считай себя уволенным. И ты, и твоя семья еще до захода солнца должны отсюда убраться.
Слуги хором взвыли, а кучер аж покачнулся от такой несправедливости. Но Люси уступать не собиралась:
- Иди и приготовь коляску.
Люсинде стоило огромного труда сдержаться и не попросить у несчастного кучера прощения. Но делать это было нельзя - иначе он и не подумал бы выполнять ее приказ. Остальные слуги с ужасом взирали на свою добрую, ласковую госпожу, которая внезапно превратилась в свирепую фурию.
- Живо! - прикрикнула Люси на кучера. - Если господина в том доме уже не окажется, ты мне ответишь.
Кучер принялся нахлестывать коня, а Люси терзалась угрызениями совести. Как она могла так жестоко и несправедливо обойтись с прислугой! Именно так вели себя худшие из англичан. Ничего, потом она перед ним извинится и даже выплатит щедрую компенсацию. Сейчас же главное - разыскать Эдуарда.
Кучер остановил коляску в мусульманском квартале, сразу за базаром. Люси узнала это место - именно здесь "Рашид" растворился в толпе, когда они вместе добрались до Пешавара после бегства из плена.
- Вот здесь дом сагиба, где живет его слуга Абдулла, - угодливо поклонился кучер.
- Спасибо. Подожди в коляске. Молодец, ты привез меня очень быстро.
Кучер закланялся еще ниже, и Люси, не выдержав, вздохнула.
- Ты можешь не бояться за свое место, - сказала она. - Никто тебя не уволит.
Ворота были заперты, и Люси в нерешительности остановилась. Сзади причитал кучер, рассыпаясь в благодарностях. Люси покраснела - ей было стыдно, что пришлось прибегнуть к запугиванию, но иначе добиться своего нипочем не удалось бы.
По виду дом был самый обычный, с делением на господские покои, женскую часть и комнаты для слуг. Люси дернула за шнурок, и ворота внезапно распахнулись. Прямо перед ней стоял Рашид.
Не было произнесено ни слова. Супруги молча, напряженно смотрели друг на друга. Наконец Люси тряхнула головой, пытаясь справиться с потрясением. Несмотря на то, что она успела неплохо изучить своего мужа, два независимо существовавших друг от друга образа - британский аристократ и мусульманский торговец оружием - до сих пор существовали в ее сознании раздельно. Вот и сейчас она видела перед собой смуглокожего пенджабского купца в тюрбане. Это был не Эдуард, а Рашид, тот самый Рашид, которого она когда-то полюбила, но о котором почти ничего не знала.
"Это не Рашид, а Эдуард, мой муж, - сказала себе Люси. - Это человек, который еще минувшей ночью обнимал меня и довел до изнеможения ласками".
- Я… мне… - пролепетала она. - Мне нужно с тобой поговорить.
Эдуард взглянул на кучера, который делал вид, что очень занят борьбой с назойливыми мухами. Почувствовав на себе взгляд господина, кучер с самым невинным видом посмотрел на него и, казалось, совсем его не узнал.
Тогда Эдуард молча потянул Люси за собой внутрь дома. Захлопнув дверь, он сердито сказал на пушту:
- Что ты здесь делаешь, англичанка? Ты ставишь под угрозу жизни многих людей.
Услышав в его голосе враждебность, Люси стиснула зубы, но непроизвольно ответила на том же языке:
- Я не "англичанка", а Люси, твоя жена. Ты обманул меня, Рашид… то есть, я хочу сказать, Эдуард. Ты ведь поклялся, что не едешь в Афганистан.
- Затем и поклялся, чтобы избежать таких вот осложнений. Моя безопасность зависит от двух вещей, англичанка: во-первых, полнейшая тайна, во-вторых, правдоподобие, с которым я играю свою роль. Когда я превращаюсь в Рашида, я должен забыть о слабостях, присущих лорду Эдуарду де Бомону.
О слабостях? Так любовь к жене, с его точки зрения, слабость? Люси вспыхнула:
- Я никогда и никому не выдавала твоих тайн. Ни одному человеку на свете не сказала я, что ты - Рашид. Да и кому могу я выдать твои секреты? По-моему, кроме меня, и так все знают, куда и зачем ты отправляешься.
- Но ты одна знаешь, что Рашид и лорд Эдуард - одно лицо.
- Не может быть! Твой дядя тоже это знает…
- Лорду Триссу известно лишь, что в Афганистан я попадаю под прикрытием, вот и все.
- А мистер Каррадин? Он-то знает, что ты отправляешься в Афганистан. Какую чушь он мне нес про дипломатическую почту! А сам преспокойно отправляет тебя на опаснейшее дело!
- Мистеру Каррадину известно, что я должен встретиться в Афганистане с очень важными людьми. Ему также известно, что Пешавар кишит шпионами, задача которых - не допустить этой встречи. Однако мистер Каррадин понятия не имеет, каким камуфляжем я намерен воспользоваться. Еще раз повторяю: на всем белом свете только ты одна видела меня в двух моих образах. Даже Абдулла, мальчик, который присматривает за этим домом, знает меня лишь в качестве пенджабского купца. Всякий раз, когда мне нужно сменить внешность, я отсылаю Абдуллу прочь. Это необходимо не только для моей, но и для его безопасности. Чего не знаешь - не сможешь выдать. Но ты, англичанка, к сожалению, знаешь гораздо больше, чем нужно.
- Возьми меня с собой, - взмолилась Люси. - Ты же знаешь, я тебе пригожусь. Вспомни, как мы встретили в горах русских солдат! Мужчина, сопровождаемый беременной женой, вызывает куда меньше подозрения.
- Люси, это совершенно невозможно, - уже мягче сказал он. - Я и так слишком задержался. Скоро в Гиндукуше начнется зима. Путешествие будет трудным и опасным.
- Не более опасным, чем бегство из Кувара.
- Тогда ты не вынашивала моего ребенка, - с металлом в голосе отрезал Эдуард. - Ты была жилистой и крепкой после двух лет тяжелого труда. Теперь же ты размягчела и изнежилась. Тебе не удастся меня уговорить. Учти, что своими действиями ты подвергаешь опасности мою жизнь. Мне пора в путь. Абдулла уже ждет в назначенном месте.
Люси отвернулась, не решаясь задать следующий вопрос, но все-таки спросила:
- А куда ты направляешься? Сколько времени продлится твое отсутствие? Вдруг ты не успеешь вернуться до того, как снег сделает перевалы непроходимыми?
Эдуард заколебался, и Люси думала, что он уже не ответит.
- Я еду в Курум, - наконец сказал он. - Это небольшое селение кочевников, расположенное в двух днях пути к северо-востоку от Хайберского перевала. Помнишь, где мы встретились с русскими? Так Курум всего в пятнадцати милях оттуда.
- Значит, можно надеяться, что ты успеешь вернуться в Пешавар до начала зимы?
- Надеяться всегда можно.
- Эдуард…
Она хотела дотронуться до него, поцеловать, но этот человек уже не был тем Эдуардом, которого она знала и любила. Тогда Люси попыталась представить, что перед ней Рашид, но и это у нее не получилось. На глазах выступили слезы.
- Эдуард, - жалобно сказала она. - Я сильнее, чем ты думаешь. Возьми меня с собой.
И мысленно прибавила: "Я боюсь, что никогда тебя больше не увижу".
- Нельзя. И не проси меня больше. Иди домой. Ты жена лорда Эдуарда де Бомона, ты вынашиваешь его ребенка. Обязанность жены - повиноваться мужу. И я требую повиновения. Отправляйся домой и больше никаких вопросов. О том, что ты здесь услышала, никогда и ни при каких обстоятельствах никому не рассказывай.
Внезапно Люси поняла, почему ей никак не удается сложить из Эдуарда и Рашида одного человека: дело в том, что муж намеренно не дает двум своим образам совместиться. Облачаясь в одежду Рашида, он не играет роль, а как бы вступает в другую жизнь. Способность начисто отказываться от образа мыслей и поведения британского аристократа - в его опасной профессии гарантия выживания. Люси почувствовала раскаяние, ибо ее появление заставило "пенджабского купца" вернуться в прежнюю жизнь, а это представляло для него смертельную опасность. Единственное, чем Люси могла помочь мужу, - удалиться, и как можно быстрей.
По ее щекам градом катились слезы. Дрожащей рукой Люси отодвинула засов и, не оборачиваясь, сказала:
- До свидания, Эдуард. Пусть твое путешествие будет безопасным. Возвращайся как можно скорей. Я буду ждать тебя с нетерпением.