Последнее слово прозвучало у него почти как ругательство. Вайолет повернулась к Саймону:
- Вы имеете такое желание?
- Ни малейшего, - любезно ответил он.
- Тогда вопрос решен. Успокойся, Энтони. Дафна зажала рукой рот, но все равно ее смех прорвался наружу.
- А ты… - Энтони ткнул пальцем в сторону сестры, - тоже успокойся. Не вижу ничего смешного.
- Пожалуй, я все-таки пойду принесу вазу, - сказала Дафна.
- А меня оставите на милость вашего брата? - жалобным тоном произнес Саймон. - Нет уж, пожалуйста, не делайте этого.
- Но тогда могут завянуть цветы. Кроме того, - Дафна слегка нахмурилась, - неужели вы не осмеливаетесь поговорить с ним по-мужски, Саймон?
- Саймон?! - взвился Энтони. - Уже Саймон? Только этого не хватало!
Не обращая внимания на крик, герцог с изысканной любезностью ответил:
- Дело отнюдь не в моей нерешительности, Дафна. Просто не хочу вмешиваться в ваши отношения с братом.
- Что здесь происходит, будь я проклят? - снова взорвался Энтони. - Какого черта…
- Энтони! - воскликнула его мать. - Я запрещаю тебе выражаться таким языком в моей гостиной!
Дафна опять фыркнула.
Лицо Саймона сохраняло выражение, присущее учтивому гостю. Он лишь слегка повернул голову в сторону раздраженного друга.
Тот ответил яростным взглядом и затем вновь обратился к матери.
- Я очень люблю Саймона, - пытаясь говорить спокойно, произнес он. - Но мой друг не из тех людей, кому следует доверять в данном случае. Можете вы это понять, черт…
- Да, конечно, - поспешила его заверить леди Бриджертон. - Но и ты пойми - герцог нанес визит твоей сестре.
- И преподнес цветы твоей матери, - миролюбиво добавил Саймон.
Энтони уставился долгим взглядом на его нос, и Саймон не без оснований подумал, что тот вознамерился нанести некоторые повреждения этой части лица.
Однако худшего не произошло, и Энтони снова обрушился на мать с вопросом:
- Вы хоть понимаете, какая у этого человека репутация?
- Такая же, наверное, как у тебя, - спокойно возразила она. - Кроме того, бывшие повесы становятся, как правило, превосходными мужьями. Это давно известно.
- Чепуха! И вы прекрасно знаете…
- Он, как и ты, Энтони, не настоящий повеса, - подала голос Дафна.
Взгляд, который бросил на нее брат, был выразителен до комичности, и Саймон чуть было не разразился хохотом. Его остановила лишь мысль о том, что в начавшейся битве между сжавшимся кулаком Энтони и его мозгами может с легкостью победить первый, а этого Саймону не хотелось. В прошлые годы их редкие сражения кончались большей частью вничью, но происходили они все же не в гостиной респектабельного дома и тем более не в присутствии хозяйки.
- Вы не знаете, - сдавленным голосом повторил Энтони, - не знаете, что он вытворял в свое время.
- Что вы вытворяли, Энтони, - поправила его мать.
- Да, правильно, мы! Но ведь речь идет о моей сестре, черт побери! И то, что у него на уме - я знаю это, - имеет весьма малое отношение к поэзии или к цветам!
Он ткнул пальцем в букет, так и не дождавшийся воды.
- Они скоро завянут, - вспомнила Дафна, - я пойду…
- Подожди! - рявкнул Энтони.
- Это очень дорогие тюльпаны, - пояснила мать. - Они прямо из Голландии.
- Да хоть из Африки!.. Я готов убить его! Он недостоин целовать ее туфли!
- Энтони, - сказала леди Бриджертон, - когда ты научишься наконец сдерживать эмоции? Не завидую твоей будущей жене.
- Ее не будет, черт подери! Во всяком случае, до тех пор, пока я не решу судьбу своей сестры. Ведь сейчас я старший в нашем роду и на мне ответственность… А этот человек…
- Я не хочу больше слышать ни одного невежливого слова по адресу нашего гостя, Энтони! - решительно сказала мать.
- Хорошо, мама. - Он снизил тон. - Если не хотите слышать, позвольте мне поговорить с его светлостью с глазу на глаз.
- Теперь уж я определенно иду за вазой, - решила Дафна и бросилась вон из комнаты.
- Поговори, Энтони, - милостиво согласилась мать, - но запрещаю тебе оскорблять герцога.
- Что вы, мама, разве я посмею? Обещаю держать себя в руках.
Саймону, никогда не знавшему матери, было сейчас любопытно наблюдать трогательную перепалку между людьми, которые - он видел это - души не чаяли друг в друге. Кроме того, он понимал, что после смерти их отца Энтони действительно сделался старшим - и вообще в семье, и здесь, в доме у матери, который по законам наследования стал его собственностью, о чем он - даже в запальчивости - не посмел упомянуть и наверняка никогда не упомянет.
В общем, ни злости, ни обиды Саймон не чувствовал. Все это было интересным и в своем роде забавным.
- Не беспокойтесь, леди Бриджертон, - сказал он. - Нам с Энтони есть о чем поговорить. Разговор будет совершенно миролюбивым.
Энтони хмуро подтвердил:
- Да, нам есть что сказать друг другу.
- Прекрасно, - согласилась леди Бриджертон, усаживаясь на софу. - Говорите, а я послушаю. В конце концов, это моя гостиная, и мне здесь нравится.
- Хорошо, мама, - сдержанно процедил Энтони. - Тогда, с вашего разрешения, мы покинем гостиную и пройдем ко мне в кабинет.
- У тебя есть кабинет? - непочтительно удивился Саймон, на что последовал холодный ответ:
- Я - глава семьи по мужской линии, не забывай этого.
- Конечно, старина. Никто не покушается на твои права.
Они уже выходили из гостиной, Энтони резко остановился в дверях:
- Закрой свой фонтан остроумия, Саймон!
- Закрыл, - добродушно отозвался тот.
- А теперь сделай над собой усилие и пойми, что я в полной мере отвечаю за судьбу Дафны.
- Выполнил и это пожелание. И одновременно вспомнил, что ты сам не далее как на этой неделе собирался познакомить нас. Даже пригласил меня в гости.
- Это было до того, как я увидел и понял, что ты всерьез заинтересовался ею.
Саймон подумал, что любопытно было бы знать, какой смысл вкладывает его нервный приятель в слово "всерьез" и что он сам, Саймон, подразумевает, произнося это слово. Он спросил:
- А разве, когда ты собирался познакомить нас, тебе больше хотелось, чтобы я не обратил на твою сестру никакого внимания?
Энтони несколько раз моргнул, прежде чем ответить.
- Не ты ли клялся мне, что не думаешь о женитьбе? - сказал он.
Они шли уже по коридору. Сам не понимая отчего, Саймон внезапно разозлился - зачем он его ловит на слове, как мальчишку?
- Ну, говорил! Что из этого?
Энтони открыл одну из дверей, пропустил вперед Саймона, прикрыл за собой дверь. Только потом ответил:
- Никто еще не предлагал Дафне выйти за него замуж… - И после новой паузы:
- Я имею в виду, никто из тех, кто чего-то стоит.
Ответ можно было посчитать косвенным, а можно и прямым. Но и в том, и в другом случае он не льстил Саймону, недвусмысленно причисляя его к нестоящим.
- Не слишком ли ты превратного мнения, дружище, о своей сест…
Саймон не смог закончить фразы, ибо Энтони кинулся на него и схватил за горло.
- Как ты смеешь оскорблять мою сестру?!
Помимо того факта, что его собеседник очень вспыльчив, Саймон знал еще и кое-какие приемы самообороны, пройдя добавочную тренировку в некоторых странах Востока, где успел побывать. Довольно легко освободившись от пальцев Энтони, он сжал в железных тисках его руки и спокойно сказал:
- Я нанес оскорбление не твоей сестре, а тебе… А теперь остынь. - Он отпустил руки Энтони и продолжил:
- Так уж случилось, что Дафна открыла мне, почему у нее не слишком много искателей руки.
- Почему же? - переведя дыхание, спросил Энтони.
- Из ее слов я сделал вывод, что дело в тебе и твоих братьях. Вы не даете ей ни шагу ступить самостоятельно. И ваша мать тоже. Но твоя благородная сестра берет вину на себя и утверждает, что все, как ты выражаешься, стоящие мужчины видят в ней друга, а не романтическую героиню.
После этого ответа Энтони надолго умолк, и Саймон забеспокоился, не проглотил ли его приятель язык, но в конце концов тот негромко произнес:
- Понимаю. Вы оба в чем-то правы. - И, еще помолчав, заключил:
- Но мне все равно не нравится, что ты крутишься возле нее. Это напоминает то, как мы вели себя после окончания Оксфорда.
- Господи, Бриджертон! - по-студенчески воскликнул Саймон. - Нам было по двадцать лет. Ты что, забыл? Мы были щенками и…
Он чувствовал, начинается то, о чем он уже почти совсем перестал думать: язык набухает, заполняет весь рот, гортань… Он нарочито закашлялся, чтобы пресечь заикание. Память печального сиротского детства. Как он страдал тогда! Страшно вспомнить и невозможно простить… Простить того, кого уже нет сейчас на этой земле, но кто причинил ему столько горя…
- Что с тобой? - обеспокоенно спросил Энтони. - Ты здоров? Я не повредил тебе горло?
Саймон отрицательно мотнул головой.
- Позвоню, чтобы принесли чаю, - предложил Энтони. - Это поможет тебе.
Саймон снова кивнул, на этот раз соглашаясь, хотя пить не хотел. Но пускай приятель отвлечется.
Энтони дернул шнурок звонка и, повернувшись потом к Саймону, сказал:
- Ты не договорил что-то… Садись и продолжай.
Саймон сглотнул, постарался восстановить дыхание. "Спокойнее, спокойнее. Что ты, собственно, так разволновался? Ничего ведь не произошло. Просто легкая перепалка со старым другом".
Он уселся в кресло и сказал:
- Да не о чем тут говорить. Ты не хуже меня знаешь, что половина того, что обо мне болтали, преувеличение. По меньшей мере вдвое.
- Но зато другая половина - чистая правда, - с кривой улыбкой откликнулся Энтони, и Саймон не мог мысленно не согласиться с ним. - Я вовсе не против, - продолжал его друг, - твоего знакомства с Дафной. Знакомства, но не более того. Я не хочу, чтобы ты приударял за ней.
- Подозреваешь, я могу соблазнить сестру друга?
Саймону не хотелось говорить именно так, однако слова вырвались сами.
- Не знаю, - ответил Энтони. - Но ты не из тех, кто собирается вести семейную жизнь, не так ли? А моя сестра собирается. Не означает ли это, что вы… что ты не должен пытаться вскружить ей голову? Скажи честно: как бы ты вел себя на моем месте?
Саймон молчал. Еще минуту назад он был готов если не вступить в драку с приятелем, то, во всяком случае, дать ему достойный словесный отпор, но сейчас вдруг понял, что тот ведет себя так не ради каприза и не во имя собственного тщеславия, а потому, что действительно любит сестру и чувствует ответственность за ее судьбу. И что будь Саймон на его месте, вполне вероятно, он вел бы себя так же. Если не хуже.
Он не успел прийти к этому удивившему его самого выводу, как в дверь постучали.
- Заходите! - крикнул Энтони.
Но вместо ожидаемой служанки с чаем они увидели на пороге Дафну.
- Мама сказала, - объяснила она, - что вы удалились из гостиной не в лучшем настроении и что нужно оставить вас в покое. Но я как раз подумала, что мое присутствие может оказаться нелишним. - Она усмехнулась. - Иначе вы, чего доброго, убьете друг друга.
- Если убийство и могло произойти, то немного раньше, - сказал Энтони. - Мы чуть не задушили один другого. И не в объятиях. Однако потом раздумали.
Дафна отнеслась вполне спокойно к его словам, только поинтересовалась:
- Кто начал первый?
- Я, - признался Энтони. - Но Саймон мне ответил почти тем же.
- Если это из-за меня, - сказала она чуть смущенно, - то совершенно напрасно.
Саймон почувствовал чуть ли не умиление от ее слов. И от ее вида.
- Дафф… - начал он, не зная еще, что скажет дальше. Но этого и не потребовалось, потому что Энтони снова взорвался.
- Ты назвал ее Дафф! - крикнул он. - Кто тебе позволил? Уж не она ли сама?
- Конечно, я, - спокойно подтвердила сестра.
- Ты?.. Но…
- Мне кажется, - перебил его Саймон, - что настало время разъяснить то, что происходит. Дафна согласно кивнула.
- Я тоже так считаю. Если припоминаете, Саймон, я уже однажды советовала вам это сделать. Энтони снова заорал:
- "Дафна"! "Саймон"! Черт вас всех побери! Что между вами происходит, хотел бы я знать? Ведете себя, как заговорщики! Так порядочные люди не поступают!
- В качестве порядочных людей, - сказала Дафна, - мы и хотим открыть тебе нашу страшную тайну… Не бледней, пожалуйста, ничего страшного в ней на самом деле нет.
- Да говорите же, будьте вы неладны!
Саймон любезно улыбнулся:
- Давно бы так. Теперь, когда ты так вежливо нас попросил, я начинаю…
Глава 7
…Мужчины просто как бараны: куда один, туда и все остальные.
"Светская хроника леди Уислдаун", 30 апреля 1813 года
Что же, пришла к заключению Дафна, ее брат воспринял рассказанное ему сравнительно спокойно. К тому моменту, когда Саймон почти закончил изложение их маленького плана (которое довольно часто прерывалось ее добавлениями и пояснениями), Энтони успел вскрикнуть не больше семи раз. Она подсчитала. Что было по крайней мере вдвое меньше, чем она предполагала.
Все же она попросила его придержать язык, если хочет, чтобы они закончили рассказ. Видимо, он очень хотел этого, потому что кивнул, сжал губы и больше не прерывал до самого конца, хотя от его гневного взгляда, казалось, вот-вот рухнут стены или в лучшем случае обвалится лепнина с потолка.
Когда Саймон и Дафна умолкли, он коротко спросил:
- Вы сдурели?
- Так и знала, что ты это скажешь, - произнесла его сестра с видом пророчицы.
- А что еще я могу сказать? - Голос его набирал силу. - Не знаю только, кто все это первый придумал и кто из вас главный идиот?
- Нельзя ли потише? - процедила Дафна. - Хочешь, чтобы мама все услышала?
- Если услышит, у нее будет сердечный приступ, - сказал Энтони, понижая голос.
- Значит, мы можем надеяться, она не услышит? Так, Энтони?
- Конечно. Потому что вашу дурацкую выдумку с этой минуты можно считать несуществующей!
Дафна сложила руки на груди и решительно заявила:
- Ты не можешь остановить нас! Как ты это сделаешь?
Энтони кивнул в сторону Саймона:
- Я убью его!
- Не говори глупости, Энтони!
- Дуэли бывают и по более пустячному поводу, сестра!
- Только если дуэлянты кретины!.. Или один из них, - поправилась она.
- С удовольствием отдам этот титул моему сопернику, - проворчал Энтони. - Но я нисколько не шучу.
- Ведь Саймон твой старый друг!
- Позвольте мне вставить хоть одно слово… - произнес "старый друг".
- С этой минуты он больше мне не друг! - крикнул Энтони.
Дафна беспомощно посмотрела на Саймона:
- Продолжайте, пожалуйста. Скажите ему что-нибудь. Саймон улыбнулся, словно ничего не произошло:
- С удовольствием. Если только мой бывший друг предоставит мне такую возможность.
Энтони повернулся к нему. Казалось, он готов снова вцепиться ему в горло.
- А ты… Я хочу, чтобы ты покинул этот дом!
- Прежде чем смогу произнести речь в свою защиту?
- Энтони! - прикрикнула Дафна. - Здесь и мой дом тоже. И я прошу Саймона остаться. Ее брат развел руками.
- Ладно. Пусть говорит, что он там хочет. Но только коротко. Говори и ты, если есть что еще сказать.
Она снова посмотрела на Саймона. Тот пожал плечами. Веселое выражение лица сменилось усталым.
- Начинайте вы, - сказал он - Это ведь ваш брат, а не мой.
Она набрала побольше воздуха и уперла руки в бока, не потому, что у нее была такая привычка, а просто не зная, куда их деть.
- Прежде всего, - сказала она, - я хочу повторить, что выигрываю от осуществления нашего замысла больше, чем герцог Гастингс. Хотя он и утверждает, что хочет, извините за выражение, использовать меня, чтобы держать на приличном расстоянии от самого себя других девиц…
- И их не в меру агрессивных матерей, - уточнил Саймон.
- И их матерей, - согласилась Дафна. - Но, честно говоря, я убеждена, что он ошибается. Женщины не перестанут интересоваться им как перспективным женихом только потому, что он оказывает внимание другой женщине. Тем более если эта женщина - я.
- А чем ты так уж плоха?! - крикнул Энтони.
Дафна начала отвечать, но Саймон не дал ей сделать это.
- Я уже попытался изложить ему вашу теорию, - сказал он.
- Понятно, - с недовольной гримасой произнесла она. - И Энтони не удовлетворился вашим изложением. Тогда не знаю, чем и как можно его хоть в чем-то убедить.
Ей показалось, что звук, который издал Саймон, был похож на одобрительный смешок.
- Я могу продолжать? - спросила она, обращаясь к Энтони. - Или мое время закончилось? Тот молчал, за него ответил Саймон.
- Ваш брат здесь хозяин положения, - сказал он, - и хранитель времени. Если он разрешит, думаю, нам стоит попытаться еще хотя бы раз открыть рот.
Энтони стукнул кулаком по столу. Это действие, видимо, заменяло ему новую попытку схватить гостя за горло.
- А ты, - угрожающе проговорил он, - заткнись, если не хочешь пробить своей умной башкой окно и вылететь на улицу!
- Знаете, - сказала Дафна, - я всегда подозревала, что мужчины, по существу, глупые дети. Но никогда не думала, что до такой степени.
Саймон удовлетворенно улыбнулся, словно услышал комплимент, а Энтони разъяренно крикнул:
- Продолжай наконец, Дафна!
- Хорошо. Но я сокращу свое выступление и скажу только одно: сегодня у меня было шесть кавалеров. Целых шесть! Кто помнит, чтобы такое количество нагрянуло сразу?
- Я - нет, - пробормотал Саймон, что вызвало раздраженную гримасу Энтони.
- Я тоже, - подтвердила Дафна. - Потому что такого еще не было. Шесть прекрасных мужчин один за другим колотили медным молотком в дверь, маршировали по холлам и коридорам, преподносили цветы, пытались вести умные речи, а один даже декламировал стихи.
У Саймона был такой вид, будто он начнет сейчас аплодировать.
- А почему это произошло? Кто скажет?
Указательный палец Дафны нацелился на брата. Но тот молчал.
- Потому что он… - палец переместился в сторону Саймона, - его светлость герцог Гастингс был настолько любезен, что оказал мне внимание вчера вечером у леди Данбери.
Саймон, удобно опиравшийся на книжную полку, молниеносно выпрямился и возразил:
- Простите, но я бы не ставил вопрос именно таким образом.
Дафна устремила на него внимательный, словно изучающий взгляд.
- А как бы вы поставили его?
Он успел выговорить только местоимение "я", как она снова заговорила:
- Уверяю вас, все эти красавцы, которых вы застали в нашей гостиной, никогда раньше не наносили мне визитов.
- Если они столь близоруки от природы, - с легким презрением сказал Саймон, - почему их нашествие произвело на вас такое впечатление?
Она молчала, только несколько раз моргнула, и Саймону показалось - но ведь этого не могло быть! - что в глазах у нее заблестели слезы.
Черт возьми, он вовсе не хотел этого!