– Я упала в обморок? – смущенно спросила Дебора, сжимая подлокотники кресла, в которое ее усадили.
– Не совсем, – отозвалась мать, – но ты побледнела как полотно. Милая, тебе нужен отдых.
Когда с Деборы сняли платье и корсет, миссис Гиллис, увидев костлявые лопатки дочери, всплеснула руками и тут же отправила горничную на кухню за горячим шоколадом и хлебом с маслом.
– Как ты похудела за последние две недели! – качая головой, причитала мать. – Ты все больше устаешь и почти ничего не ешь! Эти разъезды не доведут тебя до добра.
– Простите, это я во всем виновата, – поспешила вставить Сюзанна. – Я думала только о себе, успех совершенно вскружил мне голову…
– Я думаю, – сказала миссис Гиллис, поднимая дочь на ноги и помогая ей дойти до кровати, – что вам обеим не помешает пару дней спокойно посидеть дома. Сошлемся на недомогание Деборы, но, по правде сказать, вы, Сюзанна, тоже меня беспокоите.
– Я? – Сюзанна с удивлением плюхнулась на прикроватный стул, пока миссис Гиллис помогала дочери надеть ночную рубашку, как когда-то в детстве.
– Да, вы. – Миссис Гиллис пристально посмотрела на подопечную. – Видите ли, Сюзанна, если бы речь шла о моей Деборе, я не одобрила бы никого из этих молодых людей, что увиваются вокруг вас.
Услышав такое заявление, обе девушки удивленно уставились на миссис Гиллис.
– Возможно, вы считаете успехом то, что вам удалось привлечь внимание нескольких титулованных джентльменов, но я взяла на себя труд разузнать про них, и, к моему глубокому сожалению, все они охотники за приданым.
– Ну и что… – Сюзанна надула губки. – У меня есть состояние. И я хочу выйти замуж за человека с титулом.
– Да, но мне кажется, вам стоит быть более разборчивой. С вашей стороны было бы разумно в ближайшие дни тщательно обдумать, что за мужчины оказывают вам знаки внимания. Взять, к примеру, барона Даннинга. Ухаживая за вами, он всего лишь выполняет желание матери, которая вынуждена выплачивать огромные карточные долги его покойного отца. Да и какой из него муж? Он ведь еще почти ребенок!
– Но я ему нравлюсь… – слабым голосом произнесла Сюзанна.
– О, конечно, нравитесь. Если он должен жениться на деньгах, то как ему может не нравиться, что они так красиво упакованы?
Сюзанна опустила голову. Ее пальцы перебирали спицы веера.
– А что касается графа Кокстона…
Но Деборе не суждено было узнать, что думает ее мать о графе Кокстоне, потому что в комнату вернулась горничная с подносом, на котором стояли кувшин с шоколадом, тарелка с хлебом, масло и маленький бокальчик с какой-то ароматной настойкой.
– А это специально для тебя! – с улыбкой заметила миссис Гиллис, не сводя с дочери глаз. – Ее покойный отец, преподобный Гиллис, – обратилась она к Сюзанне, – наставляя паству, частенько напоминал об опасностях, который таит в себе алкоголь. К его столу никогда не подавали ничего крепче эля… Спасибо, Джоунс, вы очень заботливы. А теперь, Сюзанна, полагаю, вам самое время отправиться в постель.
Она убрала с лица дочери непокорную каштановую прядь и поцеловала ее в лоб, а затем переключила все внимание на другую свою подопечную. На пороге Сюзанна обернулась к подруге и скорчила рожицу, поскольку знала, что ей предстоит выслушать от миссис Гиллис мучительно долгую лекцию.
Под бдительным взором Джоунс Дебора съела несколько ломтей хлеба с маслом, зажав нос, одним махом проглотила то, что горничная назвала "бренди", а потом, откинувшись на подушки, с удовольствием принялась за шоколад.
Потягивая горячий напиток, она ощущала, как по всему телу разливается приятное тепло, и постепенно успокаивалась. Должно быть, она действительно очень устала, потому что вскоре ее одолела дремота. Возможно, через пару дней ее силы восстановятся и она сможет навести порядок в тех беспокойных чувствах, которые испытывала к капитану Фоули.
И в следующий раз, когда увидит его, она сможет совершенно невозмутимо улыбнуться ему. Ее сердце не замрет, дыхание не собьется, лицо не вспыхнет, а язык не прилипнет к небу. И если он возьмет ее за руку, она не испытает соблазна прильнуть к нему, чтобы ощутить жар и мощь мускулистого тела, вдохнуть пряный аромат кожи и раствориться в его объятиях.
Дебора была слишком рассудительной, чтобы поддаться порыву чувств к человеку, запавшему ей в душу. Только наивная дурочка могла позволить себе потерять голову из-за красного мундира и демонической улыбки. Нет, она должна задушить это чувство в зародыше. Она всегда умела держать себя достойно, какие бы удары ни наносила ей судьба. Разве не она проявила стойкость, когда ее мать оказалась сломлена внезапной кончиной преподобного Гиллиса? И это несмотря на свое горе. Разве не она отбивалась от осаждавших их кредиторов, когда обнаружилось, что любящий отец оставил их практически без гроша? Это она пожимала руку новому пастырю, который настоял, чтобы они освободили дом викария в течение месяца после смерти отца, и даже смогла, не пролив ни слезинки, отдать его молодой жене ключи от дома, в котором родилась и выросла, а затем подыскать скромный домик и нанять немногочисленную прислугу, которую они отныне могли себе позволить.
По сравнению со всем этим то беспокойное чувство, которое вызвал в ней этот недосягаемый для нее мужчина, казалось сущим пустяком.
Если сегодняшний вечер и научил ее чему-то, так это тому, что она должна оставить надежду встретить человека, который пожелает жениться на ней и каким-то чудесным образом решит все их проблемы. И еще Дебора знала, что после окончания сезона не может просто вернуться назад в Довер-Уэйкеринг и продолжить жить на скудные средства своей матери.
Закрывая глаза, она думала, что к тому времени должна решить, как ей устроить свое будущее самой.
Самой.
Глава 2
Дебора зевнула, открыла глаза и томно потянулась. Сквозь гардины просачивался яркий солнечный свет, значит, день уже давно наступил. После приступа головокружения, едва не закончившегося обмороком, мать наверняка приказала не будить ее, сколько бы она ни проспала. Дебора спустила ноги с кровати и подошла к умывальному столику. Из зеркала в позолоченной резной оправе на нее смотрело осунувшееся бледное лицо с огромными темными глазами. Да, с усмешкой подумала девушка, похоже, она слишком рьяно ринулась в вихрь сезона. То, что она не смогла справиться со своими чувствами на публике, доказывало, насколько она еще слаба. Но ничего, – Дебора плеснула себе в лицо холодной водой, – стоит ей восстановить силы, и она сможет держать в узде нелепые чувства, которые охватывали ее в присутствии капитана Фоули. И поселившуюся в сердце досаду на Сюзанну.
Она позвонила горничной, решив, что на этот раз позавтракает в постели, как настоящая светская дама. Пока Халуорты оплачивают их счета, она должна этим пользоваться. Вполне вероятно, что больше ей не представится возможность пожить в роскоши.
После яичницы с ветчиной и большой чашки кофе Дебора снова уснула и проспала почти весь день.
Когда солнце преодолело большую часть дневного пути по небосклону, Дебора позвонила горничной, решив, что должна встать и одеться.
– Я принесу вам платье с длинными рукавами, – предложила Джоунс. – То с зеленым поясом, хорошо, мисс? Внизу сидят несколько джентльменов, приехавших с визитом. Вы должны выглядеть наилучшим образом.
– Должна? – переспросила Дебора с горечью, заставившей Джоунс удивленно нахмуриться. Едва ли имеет значение, как она будет одета, думала девушка, пока горничная помогала ей надеть платье из тонкого муслина. Все они явились сюда только ради Сюзанны.
– Возможно, я не настолько хорошо себя чувствую, чтобы выйти к ним, – хмуро пробормотала она, усаживаясь в кресло, чтобы Джоунс могла ее причесать.
– О нет, мисс, вам пойдет на пользу, если вы спуститесь вниз выпить чашку чаю и немного поесть.
Дебора не могла с этим не согласиться, ей необходимо было подкрепиться. Быстро расчесав волосы хозяйки, Джоунс взяла зеленую ленту.
– Нет смысла греть щипцы для завивки, если через час вы снова собираетесь лечь в постель, – сказала она, ловко повязав волосы лентой. Дебора невольно задумалась, в чем дело. То ли она сама заразила горничную своим пессимизмом, то ли Джоунс пришла к выводу, что раз ее подопечной никогда не сравниться с мисс Сюзанной, то нет смысла особенно стараться.
Забавно, но, глядя в зеркало, Дебора одобрила свою новую прическу, которую Джоунс придумала просто из лени. Она не стала терзать ее волосы, пытаясь превратить их в пышную массу кудрей, отчего лицо Деборы казалось еще более узким. Сейчас, когда они свободно спадали на плечи, Дебора впервые за время их пребывания в городе стала похожа сама на себя.
Спускаясь по лестнице, Дебора вдруг ощутила прилив хорошего настроения, чего с ней почти не случалось в последние дни. Что это? Результат долгого сна или того, что она решила больше не гнаться за недостижимым? Как только она вошла в комнату, Сюзанна резко вскочила со своего места.
– Дебора! – воскликнула она с выражением искренней радости. – Тебе лучше? Иди сюда, сядь подле меня. – Она указала на место рядом с собой на диване, отчего сидевший там воздыхатель насупился. – Мистер Джей с радостью уступит тебе место.
Дебора прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Меньше всего приятелю барона Даннинга хотелось обхаживать бледную девицу, на которую он даже не взглянул бы, будь у него выбор. Но выражение страдальческой решимости на его лице говорило о том, что ради благосклонности Сюзанны он согласился бы даже пройти по горячим углям.
Проследив за ним взглядом, Дебора заметила высокую фигуру капитана Фоули, стоявшего у камина. Он выглядел довольно угрюмо, но, когда увидел ее, выражение его лица немного смягчилось.
Капитан направился к ней, и сердце Деборы неистово забилось.
– Я рад, что перед уходом мне представилась возможность увидеть вас, мисс Гиллис, – сказал он. – Мисс Халуорт дала понять, что это маловероятно.
Дебора заметила, что на лице Сюзанны появилось выражение легкого смущения. Неужели подруга наконец дала понять капитану, что у него нет шансов на ее благосклонность?
– Сегодня вам лучше?
– Да, спасибо, гораздо лучше, – ответила Дебора.
– Я заглядывала к тебе пару раз, – сказала Сюзанна, протягивая ей чашку с чаем, – на случай, если ты не спишь и тебе захочется поболтать…
– Только не говори, что ты все утро просидела дома! Мне казалось, ты собиралась ехать в "Хэтчерд" за новыми книгами!
– Не могла же я оставить тебя одну, не будучи уверена, что ты действительно не заболела. А если бы твоей матери пришлось послать за доктором… – Сюзанна замолчала и прикусила нижнюю губу.
Дебора не могла не заметить, с каким восхищением капитан смотрит на ее подругу.
– Ваше беспокойство о здоровье мисс Гиллис в высшей степени достойно одобрения, – сказал он. – Немногие молодые дамы готовы пожертвовать своими удовольствиями и остаться дома, чтобы ухаживать за больными.
– Глупости! – резко возразила Сюзанна. – Я вовсе не считаю Дебору каким-то инвалидом. Она моя лучшая подруга. – Взяв Дебору за руку, она пожала ее. – Она всегда была добра ко мне, и, если бы сейчас ее не было со мной в Лондоне, я бы чувствовала себя очень несчастной.
Пожав ей руку в ответ, Дебора вспомнила нелегкие времена, которые пережили Халуорты, когда только приехали в Ловер-Уэйкеринг. Местное дворянство не спешило открывать двери своих гостиных перед недавно разбогатевшими простолюдинами. Все соседи единодушно осудили Халу ортов, выкупивших поместье обанкротившегося лорда Уэйкеринга, за то, что те снесли обветшавший родовой дом лорда и возвели на его месте огромное вульгарное строение, снабженное всеми новомодными удобствами. Лишь викарий и его семья проявили к ним доброжелательность, и вскоре благодаря влиянию Гиллисов семейство Халуорт начали принимать в некоторых других домах.
– Я надеюсь… – продолжил капитан, преодолевая смущение. – Я хотел сказать, что буду просить вдовствующую леди Ленсборо отправить вам приглашение на бал по случаю помолвки лорда Ленсборо. Надеюсь, вы сможете там быть. И оставите мне хотя бы один танец.
Сюзанна до боли сжала руку Деборы.
– Ленсборо? Вы говорите о маркизе Ленсборо?
Капитану, определенно, удалось привлечь внимание Сюзанны. Она была одержима желанием проникнуть в высший свет.
– О нем самом, – ответил он, и мелькнувшее на его лице удовлетворение сменилось хмурой серьезностью.
– О, конечно, это было бы замечательно! – Сюзанна шумно вздохнула. – Если вы обещаете мне приглашение, то можете рассчитывать на один танец!
– Именно такой ответ я и ожидал от вас услышать.
Капитан склонился над рукой Сюзанны, которую она – насколько знала Дебора – впервые протянула ему добровольно.
– А сейчас я должен вас покинуть, – сказал он, вежливо кивнув Деборе. – Рад был услышать, что вы оправились от своего недомогания. Я надеюсь, вы не откажетесь принять небольшой знак моих наилучших и самых искренних пожеланий.
– Знак? – Дебора была заинтригована.
– О, забыла сказать, капитан Фоули привез тебе букет. Вот же он.
Дебора взглянула туда, куда указывала Сюзанна, и увидела на столике у двери ставшую уже привычной груду цветочных подношений. Ее сердце подскочило от радости. Наконец-то одно из них предназначалось ей!
– Который из них? – с нетерпением в голосе спросила она.
– Тот, в оранжевых тонах, – неуверенно ответил он. – Я не знаю, как называются эти цветы. Просто мне показалось, что по цвету они напоминают ленты, украшавшие вчера вечером ваши волосы.
Дебора задохнулась от восторга. Он принес ей букет. И заметил, какого цвета были ленты в ее волосах! Ей захотелось подбежать к столику и, прижав букет к груди, вдохнуть его аромат.
Но это было бы слишком безрассудно. Капитан принес его вовсе не потому, что питал к ней нежные чувства. Он вооружился этими цветами и притворным беспокойством о ее здоровье только для того, чтобы получить доступ в дом женщины, которая его действительно интересовала.
– Я рад, что вам стало лучше, – еще раз заверил он Дебору, – я надеюсь, что на следующей неделе вы сможете присутствовать на балу в Челлинор-Хаусе.
– Челлинор-Хаус, где это? – спросила Сюзанна, как только он ушел. – И какое он имеет отношение к приглашению на помолвку лорда Ленсборо? И как капитан связан с этим семейством?
– Тише, Сьюзи, – шепнула Дебора. – Подожди, пока уйдут твои кавалеры. Потом мы спросим об этом мою маму.
Ее мать очень хорошо знала все, что касалось знатных семейств Англии. Дебора не переставала удивляться тому, как женщина, большую часть своей жизни прожившая в глуши, умудрялась быть в курсе всех лондонских сплетен.
– Челлинор – это их родовая фамилия, объяснила миссис Гиллис, когда Сюзанна наконец улучила момент, чтобы задать ей вопрос о маркизе Ленсборо. – И вы говорите, что капитан Фоули вхож в дом вдовствующей леди Ленсборо? Хм… – Она опустилась в свое любимое кресло и сосредоточенно сдвинула брови. – Ну конечно! – Ее лицо просветлело. – Ее младший сын служил в том же полку, что и капитан Фоули. Правда, он погиб в той страшной битве под Ватерлоо… – Вздохнув, она покачала головой. – Я полагаю, общая скорбь каким-то образом связала вашего капитана Фоули и маркиза. Я слышала, маркиз специально обучил одну из своих лошадей для капитана, чтобы тому был легче… справляться со своими… м-м-м… неудобствами. Наверняка он уже значится в списке гостей…
– Но я слышала, что этот бал будет самым значительным событием сезона! – недоуменно воскликнула Сюзанна. – Зачем им приглашать этого никому не известного капитана Фоули без гроша в кармане?
– Сюзанна, дорогая, я уже говорила тебе, что не стоит поспешно судить о мужчине. У него безупречная родословная. Наконец, он единокровный брат графа Уолтона.
При виде оживленного блеска в глазах подруги у Деборы упало сердце. Она вдруг почувствовала себя невероятно усталой.
– Если вы не против, – сказала она, – я бы хотела вернуться к себе и полежать до обеда.
– Конечно, моя дорогая, – ответила ей мать.
– Хочешь, я поднимусь с тобой? – весело спросила Сюзанна. – Мы могли бы вдоволь посплетничать, пока ты лежишь.
Дебора внутренне сжалась. Она знала, что "посплетничать" означает слушать, как Сюзанна разбирает по косточкам каждого из своих ухажеров – их костюмы, манеры, связи и состояния.
– Подумать только, капитан Фоули – брат графа! – вздохнула Сюзанна, как только за ними закрылась дверь спальни.
– Да, представь себе, – хмуро буркнула Дебора, усаживаясь на низенький стульчик, чтобы развязать шнурки туфель.
– И это, конечно, меняет все. Как ты думаешь, он виконт или просто капитан?
– Не смей заигрывать с ним, Сюзанна! – выпалила Дебора, яростно сверкнув глазами. – Он уже достаточно настрадался!
– Я не стала бы…
– Может быть, ты и не хочешь причинять ему боль, но я видела, как он следит за тобой взглядом, когда ты танцуешь с другими!
– Но я же…
– О, можешь ничего мне не говорить. Тебе противен один его вид!
– Но у него такое лицо… – Сюзанна сморщилась от отвращения. – Как ты можешь меня винить?
Дебора старалась сдерживаться:
– Я согласна, что жизнь его потрепала. Но только подумай, как он получил свои увечья. Он воевал за свою страну. Он стоит десятка титулованных бездельников, таких как барон Даннинг и его приятель мистер Джей!
Вздернув подбородок, Сюзанна спокойно произнесла:
– Я поняла, Дебора. У тебя самой есть виды на капитана Фоули.
Дебора попыталась найти аргументы, чтобы возразить Сюзанне, но не смогла.
– У меня нет на него никаких видов, – в конце концов выдавила она. – Но это не значит, что я буду спокойно стоять и смотреть, как ты разбиваешь ему сердце. Я думаю, ты не настолько жестока, Сьюзи.
Сюзанна прищурила глаза:
– Если ты не имеешь на него видов и если тебя волнует только его благополучие, тогда, думаю, ты будешь рада, если я наконец сжалюсь над ним. Он достаточно умен, чтобы понять, каковы мои амбиции. Он знает, что я намерена сделать блестящую партию, – заявила Сюзанна надменным тоном. – Уверяю тебя, он не мечтает о большем, чем мое согласие пойти на бал в качестве его протеже и позволить ему танцевать со мной. Я не стану делать ему авансов и заставлять бегать за мной.
– Я… я надеюсь, что так и будет.
– Конечно! За кого ты меня принимаешь? – Она положила руку Деборе на плечо. – Глупышка. Я думаю, раз тебя все так раздражает, тебе действительно надо лечь.
– Да, – произнесла Дебора, виновато повесив голову. – Да, думаю, ты права.
Несмотря на то что эта сцена окончательно лишила ее сил, заснуть Деборе не удалось. Она неподвижно лежала на застеленной кровати, сжав в кулаки руки, и не могла понять, что с ней происходит. Почему она так рассердилась на Сюзанну? Только бы этот сезон наконец закончился и она смогла уехать из Лондона, оставив позади все эти болезненные мысли.
Как только Сюзанна устроит свое будущее, Дебора начнет собирать бумаги, необходимые для того, чтобы получить какое-нибудь место, подходящее для девушки благородного происхождения.
Она никогда не выйдет замуж…
Она не хочет выходить замуж!
Не хочет, если это означает играть в те игры, которым с удовольствием предавалась Сюзанна.