По непроницаемому лицу Уильяма Маршала собравшимся трудно было угадать, какие чувства владели этим незаурядным человеком в день его бракосочетания с принцессой Элинор. Его роскошный бархатный камзол, украшенный спереди и сзади изящно вышитыми красными вздыбленными львами, казался ему, привыкшему к простым воинским одеждам, слишком роскошным и ярким, но, будучи главой богатейшего семейства Англии, он не мог нынче облачиться в более скромный наряд. Все Маршалы, присутствовавшие на церемонии, сочетались браками с высокородными особами, представителями зажиточных семей. Женами обоих его братьев были знатные придворные дамы, сестры вышли замуж за графов Глостера, Дерби и Норфолка.
Уильям вздохнул и опустил глаза. Ему, как старшему в семье, вполне подобало взять в супруги одну из принцесс. И тем не менее, когда Генрих предложил ему в жены свою самую младшую сестру, Маршал вздрогнул и попятился от ужаса. Он пытался было противиться решению юного монарха, указывая на то, что Элинор еще совсем дитя и пройдет немало лет, прежде чем она сможет стать ему настоящей женой, но на самом деле причина его испуга крылась совсем в другом. Уильям помнил, каким чудовищем оказалась мать Элинор, и имел все основания опасаться, что девочка унаследовала все омерзительные пороки королевы Изабеллы.
Бедняжка! - с горькой улыбкой подумал он. Как ужасно появиться на свет от таких скверных родителей! Король Джон был одним из самых никчемных монархов, когда-либо правивших Англией. Его с одинаковой силой ненавидели придворные круги, знать и простолюдины. Весь мир вздохнул с облегчением, когда этот болезненно скупой, глупый и подлый король отдал Богу душу. Королева Изабелла еще в ранней юности прославилась своим распутством. Она оказалась к тому же прескверной матерью. Не успел прах ее венценосного супруга остыть в могиле, как она бросила всех своих детей и вышла замуж за своего прежнего любовника, Хью де Лусиньяна. Элинор в ту пору едва сровнялся год. А когда малышке исполнилось четыре, Изабелла успела уже обзавестись целым выводком сыновей от нового брака. Одного за другим она произвела на свет Уильяма, Гая и Эймера де Лусиньянов. Маршал мог лишь смиренно молиться о том, чтобы красивой девочке не передались скверные душевные качества ее родителей.
Он провел щеткой в серебряной оправе по своим густым, волнистым каштановым волосам, впервые заметив, что в этой пышной шевелюре начинает пробиваться седина. Он был так счастлив узнать, что Королевский совет отклонил идею Генриха об этом браке! Поскольку принцесса Изабелла вышла замуж за германского императора, а Джоанна стала королевой, сочетавшись браком с Александром, королем Шотландии, Совет считал супружество с особой королевской крови единственно приемлемым также и для младшей из принцесс, красавицы Элинор. Неповиновение Совета привело короля Генриха в ярость. Члены Совета всегда пытались оспаривать его решения, мотивируя это тем, что король еще молод и неопытен. За несколько дней до своего восемнадцатилетия Генрих снова поставил этот вопрос на рассмотрение Совета, подчеркнув, что непременно желает отдать свою сестру, Бесценное Сокровище Короля, своему любимому маршалу и другу. Он закончил свою речь угрозой в случае неповиновения распустить Совет, едва лишь ему исполнится восемнадцать.
Генрих был как нельзя более доволен собой. Вскоре представителями обеих сторон был составлен и подписан брачный контракт, согласно которому Элинор получала от Уильяма Маршала пятую часть его обширнейших владений в Англии, Уэльсе и Ирландии. Генрих всегда с большой симпатией относился как к самому Маршалу, так и к его поистине колоссальному состоянию.
Юный Ричард без колебаний растворил дверь в личные апартаменты брата и ввалился туда в сопровождении целой толпы своих приближенных. Ричард только что прибыл из своей собственной резиденции в герцогстве Корнуолл. Он во всех отношениях превосходил своего брата короля. Герцог Корнуоллский был не только выше, стройнее, красивее и здоровее Генриха. Ему, в отличие от вечно нуждавшегося в деньгах короля Англии, нельзя было пожаловаться на скудость доходов: расположенные в Корнуолле оловянные разработки приносили юному Ричарду весьма ощутимый доход.
Ричард приятельски хлопнул брата по плечу и, смеясь, воскликнул:
- Похоже, эта маленькая паршивка снова в который уже раз сумела настоять на своем!
Генрих, чей правый глаз всегда был полуприкрыт из-за дефекта века, зажмурил его вовсе, сопровождая эту гримасу хитрой ухмылкой:
- Неужто ты считаешь меня дураком, способным отказаться от столь лакомого куска, как владения Маршала?
Ричард понимающе кивнул и, протянув руку, пощупал край раззолоченного камзола короля:
- Так это он оплачивает всю сногсшибательную роскошь предстоящей церемонии?
- Нет! - расхохотался Генрих. - Не он, а ты, братец! Я милостиво позволяю тебе ссудить меня деньгами, поскольку ты теперь богат!
- Вот уж спасибо! - с принужденной улыбкой отозвался Ричард, который никогда не отличался особой щедростью.
Помрачнев, Генрих тряхнул головой и с жаром заговорил:
- Боже праведный, Ричард, я не представляю, как мне быть, что предпринять! Ведь ты не хуже меня самого знаешь, что у меня нет за душой и ломаного гроша! Как это дьявольски несправедливо, что сыновья должны расплачиваться за грехи своих отцов! Что за дурака дал нам в папаши милосердный Господь! Сукин сын незадолго до смерти объявил Англию пленницей Рима, и теперь я должен ежегодно выплачивать по тысяче марок дани - семь сотен за Англию и три - за Ирландию! Эта сумма не вносилась в папскую казну целых девять лет, ведь, когда я вступил на престол, у меня не было и одной золотой монеты! Лучше бы море слизало с палубы самого отца, а не сундуки с драгоценностями, когда в заливе Уош их судно застигла буря!
Ричард налил себе эля, Генрих же сделал знак одному из своих слуг, и тот поспешно подал ему кубок дорогого гасконского вина.
- Ты еще не отдал императору приданое Изабеллы? - поинтересовался Ричард.
- Разумеется нет! Откуда я возьму денег, чтобы послать их в Германию?! Ведь я не какой-нибудь денежный мешок. Это ты у нас не знаешь счета золотым монетам!
- Потому лишь, - резонно заметил Ричард, - что не швыряю их направо и налево, как делаешь это ты, дорогой брат! Возьми, к примеру, эту свадьбу. Ее следовало бы отпраздновать скромно, по-семейному. Ведь Элинор не станет его женой в ближайшие несколько лет. После церемонии венчания она отправится к себе в детскую, а Маршал вернется к своей метрессе. Только и всего! А ты решил устроить шумное торжество, которое обойдется тебе не меньше чем в несколько тысяч!
Генрих прищурился и поджал губы. Голос его зазвенел на высоких нотах.
- Меня короновали скромным золотым обручем, принадлежавшим нашей матери, и, едва утвердившись на троне, я чуть не лишился его! Верноподданные английские бароны призвали в страну французов, чтобы с их помощью низложить меня! Французы овладели всеми замками от Винчестера до Линкольна, и мне хватит пальцев одной руки, чтобы сосчитать тех вельмож, кто остался мне верен! - Король загнул большой палец левой руки и принялся перечислять: - Уильям Маршал. - Прижав к ладони указательный палец, он продолжил: - Губерт де Бург. Ранульф де Блундевилл, граф Честер. - Произнеся это имя, он загнул средний палец, а присоединив к нему безымянный, назвал четвертое: - Питер де Рош, епископ Винчестерский. - Сжав всю ладонь в кулак, он назвал имя пятого из своих верных вассалов: - Фалк де Броте.
Ричард уже не раз слышал все это из уст своего брата. "Нынче Генрих снова оседлал своего любимого конька", - с досадой подумал он. - Этим верным слугам престола и отечества понадобилось четыре года, чтобы очистить страну от французов, - продолжал король. - Маршал, де Бург и Честер нанимали воинов на свои собственные деньги, ведь у меня, их короля, не было ни гроша! И я поклялся себе, что, когда достигну совершеннолетия, с лихвой вознагражу себя за все эти годы страданий и унижений! Я - король Англии, черт меня возьми! И, если я устраиваю праздник, пусть вина льются рекой, пусть самые знатные вельможи моей страны явятся во дворец, разряженные в шелка, кружева и бархат! А наряднее, красивее и счастливее всех буду я сам, их король и властелин!
Ричард обнял брата за плечи и доверительно пробормотал:
- В таком случае тебе следует поступить так, как делали все умные люди, оказавшиеся в столь же незавидном положении. Женись на деньгах, дорогой Генрих! Посмотри на этого хитреца Губерта де Бурга! Сколько земли и звонкой монеты принесла ему в приданое бедняжка Эвис, а когда ее опустили в землю, наш молодец принялся обхаживать маленькую принцессу Маргариту Шотландскую, доверенную его попечению. И ведь не успокоился, хитрый лис, пока не обрюхатил ее, так что вопрос с их браком решился сам собой!
- Да, и я из-за этого остался в дураках! - раздраженно воскликнул Генрих. - Я пытался вести переговоры о браке с ее сестрой, принцессой Мэрион, но Совет отклонил мои намерения, сославшись на то, что в случае моей женитьбы на ней Губерт стал бы моим свояком.
Они остро завидуют ему, ведь он был одним из регентов во времена моего несовершеннолетия, и я дал ему почетный титул графа Кента.Губерт нравится мне, как и моему народу!
- И все это, без сомнения, нравится самому Губерту! - усмехнулся Ричард. Но лицо Генриха передернулось от злобы, и младший брат снова похлопал его по плечу: - Да ведь я пошутил! Ты прекрасно знаешь, что я не имею ничего против старины Губерта. Он взял меня, несмышленыша, под свою опеку и сделал из меня настоящего воина! Благодаря ему и Уильяму Маршалу мы с тобой вырвались из-под назойливой опеки епископа Винчестерского.
- Питер де Рош был замечательным наставником, - угрюмо возразил король. - Он один из образованнейших и умнейших людей нашего королевства!
Ричард издал непристойный звук и проговорил:
- Да, ему, без всякого сомнения, удалось внушить тебе уважение к своей особе. Иначе как объяснить то, что его родственники и друзья заняли все самые ответственные посты в государственном управлении?
- Они с Губертом терпеть друг друга не могут, - сказал Генрих, и глаза его злорадно блеснули. - Готовы при малейшей возможности вцепиться один другому в глотку! Я считаю, что министры под началом мудрого короля должны делиться как минимум на два враждебных лагеря. И если каждая из враждующих партий надеется, что я и после совершеннолетия буду покорным орудием в их руках, то их ждет одинаково горькое разочарование. - Осушив свой кубок, король со вздохом добавил: - Все, чего мне теперь недостает, - это деньги! Но, как только завершатся наши переговоры с графом Британским и я стану мужем маленькой австрийской принцессы, бедствиям моим настанет конец!
Ричард, давясь смехом, произнес:
- Она шарахнется от тебя, как от зачумленного, если я напишу ей, что ты крив на один глаз и к тому же страдаешь бессилием!
С этими словами мальчишка-герцог бросился вон из королевских апартаментов. Генрих преследовал его по пятам. Вслед за королем мчались его слуги, один из которых держал в руках корону, только что сработанную искусным ювелиром по эскизу самого Генриха.
2
У юной принцессы Элинор, которую под руки вели к алтарю Вестминстерского собора, от счастья слегка кружилась голова. Она была одета в роскошное платье из белоснежного тисненого бархата, с длинным шлейфом, лиф платья был украшен дорогими кружевами. Темные волосы маленькой Элинор покрывала полупрозрачная белая фата. В руках она несла миниатюрную Библию в переплете из белой кожи.
Когда она подошла к Маршалу и встала рядом с ним, тот взглянул на нее с кривой усмешкой. Глаза принцессы, устремленные на него, сияли от восторга. Он был самым красивым, самым отважным, самым сильным мужчиной во всем королевстве! Она приоткрыла свой маленький ротик, чтобы произнести его имя, ласкавшее ее слух, но Уильям слегка нахмурился, безмолвно напомнив ей, что новобрачным не следует обмениваться репликами, пока они не произнесут слов обета. Элинор послушно кивнула и опустилась на колени возле жениха, внимая молитве, которую читал по-латыни епископ.
Принцесса Элинор благоговейно опустила глаза, но тут взор ее привлек черный паук, взобравшийся на ее белоснежную Библию. Девочка следила за насекомым, грациозно двигавшимся к ее стиснутой руке на своих восьми длинных ножках. Приблизившись к большому пальцу девочки, паук неожиданно укусил ее. Элинор без малейших колебаний отправила его в мир иной, с негодованием воскликнув:
- Ах ты мерзкая тварь!
Его высокопреосвященство запнулся и с ужасом воззрился на юную невесту. Уильям, мгновенно оценив обстановку, взял маленькую ручку Элинор в свою ладонь. Его пожатие несло утешение, ободрение и нежную ласку. Элинор потупилась. Епископ возобновил чтение молитвы. Дальнейший ход церемонии не был омрачен никакими досадными происшествиями. Элинор громко и отчетливо произнесла слова обета.
Уильям надел золотое кольцо на безымянный палец ее левой руки, и Элинор сжала ладонь в кулак, чтобы оно не соскользнуло прочь. Когда его высокопреосвященство объявил их мужем и женой, она с восторгом обратилась к Уильяму:
- Теперь я - графиня Пембрук!
Он улыбнулся ей нежной, отеческой улыбкой и пробормотал:
- Никогда еще не видал я особы, которая с таким неподражаемым достоинством совершала бы мезальянс! - Лицо Элинор при этих словах озарила счастливая, безмятежная улыбка. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди от счастья.
На длинных столах, стоявших вдоль стен огромного зала, были выставлены свадебные подарки. Многочисленное семейство Маршалов преподнесло новобрачным огромное серебряное блюдо с монограммой в виде буквы М, выложенной драгоценными камнями, множество кубков и кувшинов из венецианского хрусталя, сотню золотых вилок и две сотни простыней из тончайшего ирландского полотна с богатой вышивкой.
Маршалу, который занимал пост юстициария Ирландии, были присланы в дар из этой земли двадцать пять чистокровных жеребцов и столько же кобыл. Граф Честер подарил молодым супругам десять роскошных восточных ковров, привезенных им из последнего крестового похода. Желая перещеголять его в щедрости, Губерт де Бург, юстициарий Англии, пожаловал чете Маршал роскошную барку, которая стояла на якоре в нескольких футах ниже дворца по течению Темзы.
Прочим подаркам не было числа. Все гости, удостоенные чести быть приглашенными на торжество, не поскупились на дары новобрачным. Английская знать не питала симпатии к своему юному королю, но Уильям Маршал, в отличие от своего воспитанника Генриха, умел расположить к себе все сердца.
Граф и графиня Пембрук сидели на почетном возвышении справа от короля. Глаза всех собравшихся были устремлены на девочку-невесту, сидевшую меж двух высоких, плечистых мужчин и с достоинством отвечавшую на обращенные к ней приветствия и поздравления. Элинор разглядывала дарителей с гораздо большим интересом, чем подарки, которые они преподносили. Она переводила взгляд с графа и графини Дерби на графа и графиню Норфолк. Все они с нынешнего дня стали и ее родней. Она не без гордости отметила про себя, что Маршалы, с их каштановыми кудрями и большими карими глазами, красивое, породистое семейство.
Меж тем Уильям Маршал не переставал дивиться тому непринужденному достоинству, с каким его супруга, девятилетнее дитя, благодарила гостей за подарки и поздравления. В душе его шевельнулась надежда, что со временем она все же превратится в настоящую леди. Напуганный перспективой того, что девочка может пойти по стопам своей матери, он подробнейшим образом оговорил в условиях брачного контракта, каким должно быть воспитание юной Элинор после заключения их брака. Ведь до сей поры девочка росла словно дикий зверек, предоставленная самой себе, и никому из родни не было до нее никакого дела. Прежде всего, решил Маршал, добродетель принцессы должна находиться под постоянным бдительным надзором. Элинор станет отныне проживать в том крыле Виндзорского замка, где обитают одни лишь женщины. У нее будет свой собственный штат служанок и свои придворные дамы. Кроме того, он просил мать-настоятельницу монастыря Св. Девы поселить в покоях принцессы двух монахинь из вверенной ей обители.
Несколько учителей должны были позаботиться об образовании ума графини Пембрук - Маршал настоял, чтобы Элинор обучили чтению, письму, счету и иностранным наречиям, а также основам придворного этикета и правилам ведения хозяйства. Ведь со временем Элинор предстояло стать совладелицей его многочисленных поместий и замков.
Уильям был уверен, что его девочку-жену в самый разгар банкета сморит сон, ведь суета, волнения и хлопоты нынешнего дня утомили даже его самого. Но, почувствовав, что внимание многочисленных гостей переключилось с ее особы на яства и напитки, которыми были щедро уставлены пиршественные столы, Элинор обратила взор своих ясных глаз на жениха и принялась засыпать его бесчисленными вопросами, на которые тот едва успевал отвечать. Элинор перестала реагировать на окружающее. Во всем мире для нее сейчас существовал лишь он один - герой ее грез и мечтаний, ее муж, великий и неустрашимый граф Пембрук!
- Милорд граф, - проворковала она, - вы участвовали в бесчисленных турнирах и всегда выходили из них победителем. Можно мне будет когда-нибудь присутствовать хоть на одном из них?
Густые брови Уильяма взлетели вверх. Он усмехнулся и мягко проговорил:
- Сокровище мое, я много раз бывал выбит из седла копьями отважных рыцарей. Вот уже несколько лет, как турниры и поединки запрещены в Англии указом короля. Ведь развлечения эти весьма опасны. И храбрым воинам дозволяется теперь проливать кровь лишь в битвах за отечество.
- Значит, мне предстоит позаботиться о том, чтобы турниры были возобновлены! - упрямо ответила Элинор и не переводя дыхания продолжила: - Милорд граф, вы слишком скромны! Ведь я знаю, что в поединках вам нет равных! Не пытайтесь отрицать это! Вы лучше всех других знаете, куда следует направлять острие боевого копья. Прошу вас, покажите мне, какой участок тела противника является наиболее уязвимым. - Она дотронулась маленькой ручкой, затянутой в белую перчатку, до мускулистой груди Уильяма: - Это здесь? - Во взоре девочки горело нетерпеливое любопытство.
Уильям смутился и, бережно отведя руку Элинор от своей груди, вполголоса пробормотал:
- Нет, немного левее.
Девочка ткнула пальцем в его предплечье:
- Значит, тут?
- Я покажу вам, где именно, как-нибудь потом, когда мы с вами останемся наедине.
Ведь здесь так много посторонних, и я не хочу, чтобы кто-нибудь из них узнал мой секрет!
Элинор улыбнулась, польщенная таким доверием, и радостно кивнула.
- Милорд, - с воодушевлением продолжала она, - ни у кого на свете нет столько замков и угодий, как у вас, не правда ли?
- Ну, насчет всего света вы преувеличиваете, дорогая Элинор!
- Нисколько! - возразила она. - Ведь вы владеете обширными землями в Англии, Ирландии и Уэльсе! Я хотела бы побывать во всех принадлежащих вам поместьях! Надеюсь, вы возьмете меня с собой в Ирландию и Уэльс?
Уильяму нужно было во что бы то ни стало умерить ее пыл, но так, чтобы не обидеть это доверчивое дитя.
- Я бываю в большинстве своих земель лишь тогда, когда возникает необходимость защищать их от неприятеля. Я отправляюсь туда, чтобы сражаться!