– Как вы думаете, с мистером де Болтом ничего не случилось? – спросила Элли.
– С ним-то? Он справится. Он увел лошадей подальше и распугал их так, чтобы они рванули, словно за ними по пятам гонятся адские псы. Тот полукровка – вылитый маньяк. Я никогда еще не встречал более мерзких глаз: смотрит на тебя, как удав на кролика, а сам будет поковарнее и поядовитее гадюки. Если не уследишь, то раз – и получишь от него нож в спину. Кейну следовало бы убить его. Все равно это придется сделать рано или поздно.
– Надеюсь, что это не понадобится.
– Уж так здесь все устроено, мэм. Никуда не денешься. – Джон снял шляпу и швырнул ее па сиденье. – Нам лучше сегодня развести только один костер, быстренько сварить ужин и загасить огонь.
Ванесса и Генри распрягали мулов и лошадей, а Мэри Бэн тем временем развела на небольшой ровной площадке у ручья костер.
– Как вы думаете, они снова могут напасть на нас? – спросила Элли.
– Откуда мне знать, мэм. Но было бы глупо не приготовиться к худшему.
– Мистер Виснер, вы очень переживаете, что сегодня убили человека?
– Нет, мэм. Мне этот немец никогда не нравился.
– Вы знали его? – ахнула Элли.
– Немножко, по слухам. Он еще более гнусный, чем многие здешние головорезы. Нет худшего мужчины, чем тот, кто убивает свою женщину. А про него именно это и рассказывали. И я никогда не слыхал, чтобы он бился с противником лицом к лицу. Выстрелы в спину были ему больше по вкусу, вот что про него болтали, мэм.
Джон взглянул на побелевшее лицо Элли и проклял себя за болтливый язык.
– Если вы хотите приготовить ужин, мэм, то костер уже разведен. А потом быстренько его засыплем, так чтобы и запаха не осталось.
– Да, да, конечно, мистер Виснер. Мы вам так благодарны за помощь и поддержку, за все ваши мудрые советы. Не знаю даже, что бы мы без вас делали, и без Мэри Бэн тоже, Элли занялась ужином, и хотя руки у нее дрожали, это не помешало ей ловко чистить картошку.
Джон заметил ее состояние. Этой женщине не занимать мужества, подумал он. Но мужество мужеством, однако она так боялась за родных, что с трудом владела собой.
– Мэри Бэн сейчас поможет вам, миссис Хилл. Это у нее хорошо получается. А я принесу кое-какие приправы.
– Мэри Бэн сегодня очень волновалась за вас.
– Я так и думал.
Наступило утро, а Ванесса чувствовала себя такой усталой и разбитой как никогда. Они снова разделили ночное дежурство на вахты, и снова она взяла на себя предрассветные часы. Она бессознательно надеялась услышать из темноты голос Кейна и, похоже, расстроилась, когда этого не случилось. Все было тихо, за исключением привычных ночных звуков. А когда защебетали и запорхали птицы, Ванесса постучала в дверцу, чтобы разбудить Элли и Генри.
Тревога Элли все росла, но она молчала. Она села рядом с Ванессой, и они двинулись в путь. Ванесса же, в свою очередь, беспокоилась за Элли. За ужином та не проглотила ни кусочка, а на завтрак только отщипнула крошку бисквита, пока все остальные с аппетитом уминали овсяную кашу с медом. Генри тоже был необыкновенно тих: в нем, как в зеркале, отражались настроения Элли и Ванессы. Он с надеждой поглядывал на них, ожидая, что вот сейчас они улыбнутся, и все опять станет хорошо.
Оранжевый шар солнца медленно поднимался на востоке, предвещая ясный, солнечный день. Над головой путников плыли перистые облака, чирикали птицы, и прямо из-под колес фургона испуганно взметнулась стая ворон, а когда он проехал мимо, вороны снова уселись, чтобы продолжить свой завтрак. Солнце за спинами путешественников поднималось все выше, и фургоны отбрасывали на дорогу и траву длинные тени. Впереди лежала совершенно пустая бескрайняя равнина.
– Не понимаю, почему мистер де Болт не появляется? – после долгого молчания проговорила Элли.
– Возможно, он вернулся в Додж. – Ванесса и сама не верила своим словам, но ей хотелось как-то поддержать беседу, только бы не молчать. Да и за разговором время летит быстрее.
– Нет, дорогая. Он туда не поехал. Он где-то поблизости. Может быть, те бандиты нашли его…
– Вряд ли. Он ведь увел их лошадей, так что Добираться куда-либо им придется пешком.
– Жаль, что он не вернулся. Мне он понравился, а как он здорово ладит с Генри!
– Да, Элли, хотя сначала я и боялась отпускать Генри с ним. Но все получилось просто замечательно. И Генри теперь так гордится, что участвовал в вылазке!
– Да. Если бы его отец был жив… Мальчику нужен отец, чтобы научить многим вещам. Возможно, Генри и вырос бы совершенно другим. Я так боюсь, Ванесса, Боюсь того, что ждет его в будущем.
– Генри всегда будет рядом со мной, тетя. Вы это и сами знаете.
– Знаю, родная. Но когда-нибудь ты выйдешь замуж и у тебя будет своя семья. Одна надежда, что в Колорадо отыщется хоть какой-нибудь родственник-мужчина, который сумеет присмотреть за Генри.
– Вы и сами еще не старая, тетя, вам еще жить да жить. Вам ведь еще нет и сорока. Вы посвятили свою жизнь мне и Генри и ведете себя так, словно вы дряхлая старуха. А я замечала, как на вас поглядывают мужчины, и не раз. Вам следовало бы снова выйти замуж и родить целую дюжину детишек.
– О нет! Я и думать ни о чем таком не могу с тех пор, как осталась одна. Если бы ты видела Генри, Ванесса, то поняла бы меня. Он был такой красивый, такой… уверенный в себе! Господи, да он только входил в ресторан, как все официанты уже вскакивали, чтобы услужить ему. А в магазинах продавцы оставляли других покупателей, чтобы в первую очередь обслужить его. Вот такой он был мужчина, нежный, щедрый, он и меня заставил почувствовать себя королевой. Я помню каждый из тридцати дней, которые мы прожили вместе. Чудесные деньки! Я встретила его сразу после его приезда. Он был банкиром из Чикаго и прибыл на встречу с президентом Спрингфилдского банка. А я ждала подругу. Мы случайно разговорились, а три дня спустя поженились.
Ванесса слышала эту историю, наверное, тысячу раз. Но каждый раз она поражалась, как смягчается голос Элли, когда она вспоминает о пикниках и прогулках со своим любимым. Она рассказывала и рассказывала, как Генри нанял экипаж и они съездили к священнику прямо домой. А после церемонии бракосочетания он попросил преподобного прислать свидетельство о браке в гостиницу. Дежурный портье передал его Элли, и это была одна из самых дорогих ее реликвий. И она заново описала и чудесный номер в гостинице, в котором они поселились после свадьбы, а потом ее голос затих, кажется, она задремала.
День прошел тихо. К вечеру Генри взялся править фургоном Виснеров, а Джон поскакал вперед, чтобы подыскать место для ночной стоянки. Возвратившись, он посоветовал направить фургоны вдоль глубокого оврага, по которому во время обильных дождей вода стекала в реку.
К тому моменту, когда они выбрали место стоянки, у Ванессы разболелась голова. Как только мулы остановились, она тут же сняла пропыленную шляпу и помассировала виски. Волнистые медного оттенка волосы упали на лицо и блестящей массой опустились на плечи. Прохладный ветерок ласково коснулся ее кожи и освежил лицо. Она с наслаждением погрузила пальцы в свою густую гриву и легонько распушила ее. Волосы медным занавесом закрыли ее лицо.
Мужчина, прятавшийся в зарослях возле оврага, так и замер. Кейн вот уже два дня не выпускал маленький караван из виду, двигаясь параллельно его маршруту вдоль реки. Когда он увидел, что Джон выехал вперед, он прибавил ходу, чтобы успеть перехватить старика. Они вместе подыскали место стоянки. Кейн попросил Джона не рассказывать остальным, что он едет вслед за ними. Ему хотелось побольше разведать, прежде чем он к ним присоединится.
Наблюдая за девушкой, Кейн понял две вещи. Первое – Ванесса была самой необыкновенной женщиной из всех, кого он знал. Второе – при взгляде на нее сердце его начинало вытворять такое, что он пугался, выдержит ли оно.
Да, Ванесса была интересной, даже красивой, но, главное, она не из тех кокетливых барышень в рюшечках и бантиках, которые только и делают, что умильно улыбаются. Она привыкла полагаться только на себя, знала себе цену и, как ему казалось, обладала способностью искренне и сильно чувствовать.
Кейн много путешествовал, но еще никогда не видел таких великолепных волос, а уж он-то навидался красоток, было с кем сравнивать. Теперь он понимал, почему Ванесса предпочитала не снимать капора или старенькой шляпы. Если кто из этих мужланов увидит ее бесподобные волосы, они пойдут на все. А тут еще прекрасное лицо, чудные, умные глаза и стройная фигура. Понятно, что она старается охладить пыл любых ухажеров, отсюда и ярко выраженная враждебность, с которой он столкнулся в Додж-Сити.
Кейну стоило лишь взглянуть на нее, как сердце начинало выпрыгивать из груди, и ему приходилось делать глубокие вдохи, чтобы наполнить легкие воздухом. Он понимал, что влюбился в эту необыкновенную женщину – безоглядно, бесповоротно и самым глупейшим образом. Влюбился впервые в жизни. Будто его приворожили. И вдруг накатила такая горечь, что он перестал понимать, где он и что с ним. Когда это прошло, Кейн де Болт, много чего повидавший в своей жизни, понял, что глаза его застилают слезы.
Любовь пришла к нему слишком поздно.
Ванесса набрала ведро воды и отнесла его в фургон – следовало смыть с себя дорожную пыль. Она также простирнула кое-какую одежду, а потом села и принялась медленно расчесывать волосы, думая о человеке, внезапно возникшем из мрака ночи. Что с ним? Где он? Вот уже два дня, как он покинул их. При мысли, что она уже больше никогда не увидит его, ей стало вдруг так пусто на душе! Рука ее замерла. Почему он вообще решил предложить им свою помощь? Почему не вернулся к ним?
К. тому времени, когда животных напоили, накормили и стреножили, Элли с помощью Мэри Бэн уже приготовила в котелке ароматно пахнущий густой суп.
– А куда подевались мистер Виснер и Генри? – поинтересовалась Элли у Мэри Бэн, подошедшей с охапкой сухого хвороста для костра. Пес, как обычно, бежал рядом с хозяйкой.
– Я сказала ему, что заметила кролика, когда собирала хворост. Вот он и пошел показывать Генри, как поставить капкан. Утром у нас будет свежее мясо.
Мэри Бэн присела на корточки и начала осторожно подкладывать хворостинки.
– Пойду, пожалуй, наберу еще хвороста, пока еще не совсем стемнело.
Собака уже успела устроиться неподалеку от огня, но мгновенно вскочила на ноги и пошла вслед за хозяйкой.
Элли помешала суп. Только что Мэри Бэн произнесла самую длинную речь за все время их знакомства. Правда, она и раньше отвечала на вопросы, но до сих пор ответы ее были односложными: либо "да", либо "нет". Элли смотрела на Мэри, возвращающуюся с новой охапкой хвороста. Она была маленькая, но крепкая. Уже оформившаяся девушка с гладкой загорелой кожей, прямыми черными бровями, огромными шоколадными глазами и загнутыми длинными ресницами. Ее густые каштановые кудри, завязанные сзади, доходили до ягодиц. Платье на ней было сплошь в заплатках, да и явно мало. Элли задумалась: как бы отдать Мэри платье, не обидев девушку, чтобы она, не дай Бог, не подумала, что это вроде подачки.
– Эта псина прямо не сводит с тебя глаз, Мэри Бэн. Я еще не видела такой преданной собаки.
– Да, мэм. Он любит меня, а я люблю его.
– Я хотела спросить тебя: почему он не залаял тем утром, когда мистер де Болт пришел к нам?
– Я велела ему молчать.
– А ты, значит, знала, что кто-то есть рядом?
– Да, мэм. Но я знала, что он не из банды.
– Боже милостивый! А как же ты догадалась?
– Потому что видела тех, кто увел мулов, мэм. Я сказала мистеру Виснеру, но он велел мне пока помалкивать, а то бандиты перестреляли бы нас. Все равно мы ничего не могли сделать тогда, лучше было переждать.
– Даже не знаю, что и сказать… Ведь и мистер де Болт мог оказаться бандитом.
– Нет, мэм. – Мэри Бэн энергично помотала головой. – Мистер Виснер знает, что он не такой, как эти. Он ехал за нами на небольшом расстоянии почти весь день, и мистер Виснер хорошо рассмотрел его в свою трубу. Он сказал, что этот человек помог вам прогнать напавшего на Генри драчуна в Додже.
Элли даже рот раскрыла от изумления. Надо же, что творилось, а она и понятия об этом не имела! Вдруг ей захотелось обнять Мэри Бэн, что она и сделала. Она крепко стиснула девушку в объятиях и поцеловала в щеку.
Мэри Бэн застыла. Она не отстранилась, но и не ответила. Когда руки Элли соскользнули с ее плеч, она все еще продолжала стоять как статуя. Элли сделала шаг назад и заметила изумление на лице Мэри. Боже, да ее и не обнимали-то никогда!
– Благослови тебя Господь, дитя. Нам очень повезло, что вы догнали нас в пути. Я так рада, что вы едете с нами!
– Везение здесь ни при чем, – медленно произнесла Мэри Бэн. – Мистер Виснер видел, как вы выехали из Доджа. И сказал, что вы совсем не понимаете, куда отправились, потому что в прерию в одиночку ехать нельзя. Сказал, что вы пропадете. И что пора и нам отправляться в путь, он ведь давно подумывал о поездке на Запад. Вот мы и выехали вслед за вами.
– Ты имеешь в виду… Мистер Виснер встревожился из-за нас и поехал следом?
– Да, мэм. Мистер Виснер сказал, что будет жаль, если погибнут такие славные люди, и все такое. Он добавил, что… Генри не сумеет… что Генри нужен кто-нибудь, чтобы подсказывать, что делать.
– Так и сказал? Нет, ну это прямо в голове не укладывается! Но как мило с его стороны! Что ж, Мэри Бэн, мы очень-очень благодарны за вашу с отцом помощь и поддержку.
– Он мне не отец, мэм.
– О Господи! – Элли затеребила край фартука. Она не сочла странным, что Мэри Бэн называла отца "мистер Виснер". Но вообще-то большинство женщин говорят так о муже. Неужели?.. – Ох, грехи наши тяжкие! – пробормотала Элли, бессильно уронив руки и уставясь на девушку.
Мэри Бэн была озадачена. Она не понимала, почему миссис Хилл рассматривает ее с таким странным выражением лица. Может, она сделала что-то не так? И из-за этого перестала нравиться миссис Хилл? А ведь они так подружились, так хорошо и весело разговаривали. Наверное, она чересчур увлеклась и наболтала лишнего. А миссис Хилл это не понравилось. Мэри закусила губу и нахмурила брови. Элли заметила, что девушка расстроилась и готова уже убежать. Эта робкая овечка так чувствительна! Мгновенно заметила отвращение Элли при мысли, что это дитя – жена седого старика. Конечно, ведь это наверняка было написано на ее лице, выругала себя Элли.
– Я просто удивилась, Мэри Бэн, – через силу улыбнулась Элли. Ей отчаянно хотелось снова наладить отношения с девушкой, они ведь так хорошо разговорились. – Мне почему-то сразу пришло в голову, что мистер Виснер – твой отец. Но в наше время многие девушки выходят замуж за пожилых.
– Мы не женаты, но я бы вышла за него, если бы он попросил. Мистер Виснер – лучший человек из всех, кого я знаю.
– Понятно. – Элли помолчала и помешала суп. – Ладно, ужин готов, мы можем садиться есть в любую минуту. Ага, вот и наши мужчины. Мэри Бэн, расставь-ка тарелки, а я позову Ванессу.
Пока они ели, дневной свет полностью померк, и их окружила темнота, в которой поблескивали лишь языки пламени. Ванесса и Элли сидели на стульях, а Генри и Мэри Бэн расположились прямо на земле, между ними улеглась собака. Джон сел на толстое бревно подальше от костра. Он и Генри попросили добавки, а остальное Элли отставила в сторону, чтобы остыло.
Ванесса слушала, как потрескивает хворост в огне. Тепло огня расслабляло, а запах дыма приятно щекотал ноздри. Она наблюдала за Генри и Мэри Бэн. Генри выглядел как никогда счастливым. Ее немножко пугало, что Генри так сильно увлекся Мэри Бэн. Но однажды ей все равно придется признать, что Генри нормальный здоровый мужчина со всеми присущими им потребностями. Мэри Бэн частенько поглядывала на Генри, когда он не видел этого. Ванесса не осуждала ее за это. Генри был исключительно красив. Она, конечно, редко обращала на это внимание, ведь они выросли вместе. И Ванесса все равно любила бы его, даже если бы он был толстым и некрасивым. Ведь главное его достоинство не внешность, а золотое сердце. Именно это было самым замечательным.
Ванессе пришлось признать, что во всем, что касалось Генри, Мэри Бэн проявляла чудеса терпения. Она отвечала на все его вопросы и разговаривала с ним не как с глупым ребенком, чем частенько грешили другие. Казалось, она чувствовала себя с Генри уютнее, чем с Элли и Ванессой. Глаза Мэри Бэн часто обращались и в сторону Ванессы. Но разговаривать им как-то не случалось. Мэри Бэн робела и оттого сторонилась гордой и уверенной в себе красавицы. Даже в мужских брюках и рубашке Ванесса казалась Мэри Бэн самой очаровательной женщиной, какую она когда-либо видела. Изумительные волосы Ванессы поблескивали и переливались в отблесках костра так, что напоминали Мэри Бэн новенький пенни. Мэри Бэн взглянула на свое старое штопаное платье, на дырявые ботинки. У нее никогда не хватало времени задуматься о своей внешности, ведь забот у нее всегда хватало. То надо было добывать еду, то прятаться от похотливых мужчин. Так что главное требование к одежде у нее было, чтобы та как можно больше скрывала.
Мистер поднял голову и всмотрелся в темноту. Мэри Бэн положила руку на голову пса и почувствовала, что он дрожит. Собака не отрывала глаз от фургона Виснеров и продолжала подрагивать.
Джон встал и отнес тарелку к кастрюле с теплой водой. Мэри Бэн слегка присвистнула, чтобы обратить на себя его внимание. Одной рукой она продолжала гладить собаку, а указательным пальцем другой ткнула в направлении фургона. Старик не подал виду, что понял ее знак.
– Приправа была хороша, правда? Острая и аромату знатно добавила. Пойду-ка я проверю, как там наши мулы и лошади. А тебе, Мэри Бэн, не помешало бы лечь спать.
Ванесса повернулась к Мэри Бэн, и девушка, глядя ей прямо в глаза, выразительно кивнула в сторону уходящего Джона. Ванесса поняла и тоже встала. Колени ее начали предательски дрожать. Боже, неужели им теперь никогда не видать покоя?
– Что там? Кто? – одними губами произнесла она. Мэри Бэн пожала плечами.
Она нагнулась и вытащила из костра самую толстую палку, огонь замерцал и погас.
– Даже не посидели, – раздраженно заметила Элли и понесла кастрюлю с грязной посудой в фургон.
Генри погрустнел. Он так надеялся, что проведет с Мэри Бэн весь вечер! В сердцах он выплеснул все, что оставалось в его чашке, в костер и тоже встал. Внезапно он понял, что что-то случилось. Ванесса пошепталась с его матерью, и у той на лице появилось испуганное выражение. Почему они не говорят ему, в чем дело; Он шагнул к Мэри Бэн.
– Что происходит, Мэри Бэн? Почему Джон велел тебе идти в фургон? – шепотом спросил он.
– Мистер услышал, как кто-то подкрадывается к нам. Мистер Виснер пошел взглянуть, кто это, – прошептала она в ответ. – Лучше, если мы не станем сейчас сидеть вместе. Я пойду к себе, а ты дождись мистера Виснера здесь.
Она заглянула в его посерьезневшие глаза и увидела, что он все понял. Она очень боялась, что он начнет переспрашивать, что да как. Но в его глазах вдруг залучились смешинки, а кончики губ задергались. Возле глаз появились чудесные морщинки. Он был головокружительно красив! Но не только его внешность заставила ее чуть не задохнуться от счастья и просиять в ответ не менее восхитительной улыбкой. На секунду их объединило нечто более важное и понятное только им двоим.