В новом романе американской писательницы Констанции О’Бэньон звучит завораживающая и предельно страстная мелодия любви.
Еще девочкой Кэссиди Марагон встречает идеал мужчины - отважного и благородного Рейли Винтера. Оклеветанный мачехой, Рейли вынужден покинуть страну, но спустя годы возвращается на родину, унаследовав титул герцога и фамильный замок, и судьба вновь сводит его с Кэссиди. На свою беду, девушка встает на пути у мачехи Рейли и едва не погибает в казематах лондонской тюрьмы. Вызволяя девушку из беды, Рейли не подозревает, что спасает свою будущую любовь и что его мачеха, дьявол во плоти, уже поклялась уничтожить их обоих…
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 3
Глава 3 4
Глава 4 6
Глава 5 8
Глава 6 9
Глава 7 11
Глава 8 13
Глава 9 14
Глава 10 16
Глава 11 17
Глава 12 18
Глава 13 20
Глава 14 21
Глава 15 22
Глава 16 24
Глава 17 25
Глава 18 27
Глава 19 28
Глава 20 30
Глава 21 32
Глава 22 34
Глава 23 36
Глава 24 38
Глава 25 40
Глава 26 42
Глава 27 43
Глава 28 46
Глава 29 48
Глава 30 49
Глава 31 51
Глава 32 52
Глава 33 54
Глава 34 56
Глава 35 58
Глава 36 59
Констанс О'Бэньон
Соловьиная ночь
Глава 1
Лондон, 1810 год, дом на Перси-стрит
Поднимаясь на крыльцо роскошного особняка своего дяди герцога Равенуорта, Рейли Винтер терялся в догадках. Зачем герцогу понадобилось так срочно его вызывать? Вот уже три года дядя был серьезно болен, но при их последней встрече неделю назад выглядел весьма бодрым.
Дворецкий взял у него шляпу и чопорно улыбнулся.
- Как вы полагаете, Ларкин, зачем дядя желает меня видеть? - поинтересовался Рейли.
Он знал, что дворецкий был в курсе всего, что происходит в доме.
- Его светлость не изволили поставить меня в известность, - не моргнув глазом, ответил старый дворецкий. - Мне поручено проводить вас к нему, как только вы прибудете. Доктор, лорд Джон, а также ваша мачеха уже находятся у его светлости.
Рейли нахмурился.
- Таким образом, не считая Хью, - пробормотал он, - все семейство в сборе…
- Вашего сводного брата не ждут, - заявил дворецкий и стал подниматься по широкой лестнице, пригласив Рейли следовать за ним.
Когда они подошли к спальне дяди, Рейли остановил дворецкого.
- Почему бы вам не заняться своими делами, Ларкин? - сказал он. - Я доложу о себе сам.
Во взгляде дворецкого мелькнуло неудовольствие, однако он не стал возражать и направился к лестнице, а Рейли открыл дверь и вошел в спальню.
Герцог не выносил дневного света, и Рейли не удивился, когда увидел, что окна наглухо зашторены. Единственным источником света была настольная лампа, которая освещала лишь кровать, оставляя остальную часть комнаты погруженной в полумрак. Несмотря на теплый день, в камине, отделанном черный мрамором, пылал огонь. В спальне было нестерпимо жарко и душно.
Приход Рейлн остался незамеченным, и он смог спокойно осмотреться.
Его светлость Уильям Винтер, герцог Равенуорт, лежал на громадной кровати, его больная нога покоилась на подушке. Он давно мучился от подагры, и страдальческое выражение почти не покидало его лица.
Доктор Уортингтон, с опаской поглядывая на герцога, осторожно снял его ногу с подушки и принялся поправлять повязку. Едва он дотронулся до больного места, герцог замахнулся на него тростью, от которой доктор едва успел увернуться.
У Рейли при виде этой сцены усмешка тронула губы. Вопреки его опасениям, герцог вовсе не собирался умирать. Рейли искренне любил этого сурового старика, и его смерть стала бы для него большой потерей.
Он взглянул на собравшихся в дядиной спальне. С кузеном Джоном, наследником по прямой линии, он дружил с детства. Джон стоял у постели отца пытался развлечь его разговором.
Рейли перевел взгляд на Лавинию, свою мачеху, которая стояла чуть поодаль. У нее был такой вид, словно все происходящее ее совершенно не касалось. Бог ведает, о чем она думала в этот момент. Он никогда не питал особых родственных чувств к этой женщине, которую отец взял в жены после смерти матери. Рейли жил отдельно, и у него не было возможности узнать Лавинию поближе. Отец умер спустя всего год после рождения Хью, сводного брата Рейли. Лавиния с сыном остались жить в Лондоне, а Рейли переехал в загородное поместье своего дяди.
Он постарался взглянуть на Лавинию беспристрастно. Не было ничего удивительного в том, что она покорила сердце отца. Она была по-девичьи стройна, и у нее были вьющиеся темные волосы, обрамлявшие миловидное лицо. В молодости Лавиния наверняка считалась красавицей. Она и теперь была весьма недурна собой.
Впрочем, Рейли нашел, что у нее слишком жесткий взгляд и сурово сжатые губы.
Сводному брату Хью можно было только посочувствовать. Лавиния, обладающая сильным решительным характером, совершенно подавила сына. Он вырос в тени матери слабовольным и капризным. В его голове, кажется, не было ни одной собственной мысли.
Словом, Рейли не питал симпатии ни к мачехе, ни к сводному брату, но был вынужден изредка с ними встречаться, поскольку они как-никак считались членами одной семьи.
Внезапно герцог громко застонал и запустил в доктора Уортингтона стаканом. Стакан пролетел всего в дюйме от головы доктора. Бедняга доктор, забрызганный водой, стал утираться манжетой.
- Ваша светлость, - воскликнул он, - как я могу вылечить вашу подагру, когда вы так враждебно настроены к лечебным процедурам! С одной стороны, я должен попытаться избавить вас от боли, а с другой - вы не разрешаете мне применять методы… Умоляю вас, ваша светлость, скажите, что я должен делать?
- Убирайтесь вон, коновал! - крикнул герцог с такой силой, что у него даже вены вздулись на шее. - Подите к дьяволу со всей своей медициной! Поищите других дураков, над которыми можно издеваться!
Доктор схватил свой саквояж, распахнул дверь и, ни с кем не попрощавшись, выбежал из спальни.
- Доброе утро, дядюшка, - сказал Рейли, выходя из тени. - Как я вижу, вы по-прежнему продолжаете терроризировать доктора Уортингтона. Удивительно, что до сих пор он еще окончательно от вас не сбежал…
Герцог гневно сверкнул глазами.
- Я послал за тобой три часа назад, - с горечью произнес он. - Тебе давно уже следовало бы быть здесь!
- Я приехал немедленно после того, как мне передали, что вы меня ждете, дядюшка, - заверил его Рейли. - Но я бы гораздо меньше волновался за ваше здоровье, если бы вы были более снисходительны к доктору Уортингтону.
В глазах старика мелькнуло что-то похожее на уважение.
- Ты единственный человек, Рейли, который осмеливается мне возражать, - проворчал он.
Их взгляды встретились, и было видно, что они хорошо понимают друг друга. Губы Рейли тронула легкая улыбка.
- Не совсем так, дядя, - заметил он. - Подобно доктору Уортингтону я никогда не явился бы к вам без приглашения.
Герцог с трудом приподнялся и сел на постели. Внезапно его глаза потемнели. Он едва держал себя в руках.
- Уверяю тебя, Рейли, - проговорил он, - у меня были достаточно веские причины, чтобы послать за тобой.
- А что случилось? - полюбопытствовал заинтригованный Рейли. - Вас что-то беспокоит?
- Когда мой брат женился во второй раз, я отнесся к тебе как к собственному сыну. Ты вырос вместе с моим Джоном. Так или нет?
Прежде чем ответить, Рейли смущенно взглянул на Джона.
- Ваша правда, дядюшка, - кивнул он наконец. - И я всегда был вам за это признателен.
- А когда тебе исполнилось двадцать четыре года, - продолжал герцог, - разве я возражал против того, чтобы ты покинул замок Равенуорт и стал жить самостоятельно? Отвечай!
Рейли подошел ближе.
- Нет, дядя. Вы не возражали против этого.
- И чем же ты решил отплатить мне за мою доброту? Тем, что хочешь опорочить нашу достойную фамилию? - воскликнул герцог, покраснев от ярости. - Я этого не допущу, так и знай!
Рейли пристально посмотрел на дядю. Теперь он сам едва сдерживал гнев.
- Не понимаю, - медленно проговорил он, - разве я дал хоть малейший повод, чтобы обвинять меня в том, что я позорю наш род? Хотел бы я посмотреть на человека, который осмеливается заявлять подобное,
- Бываешь ли ты в обществе леди Гэрриет Пинсворт? - напрямик спросил герцог. - Да или нет?
Рейли бросил быстрый взгляд на свою мачеху. В этот момент Лавиния была занята тем, что внимательно рассматривала подол своего платья. Однако он заметил, что у нее на губах промелькнула самодовольная улыбка. Уж кому-кому, а Лавинии было хорошо известно, что не кто иной, как ее Хью развлекается в обществе упомянутой леди Гэрриет, - и это было известно всему Лондону. Однако она не спешила докладывать об этом герцогу.
Рейли молча смотрел на дядю.
- Тебе нечего возразить? - воскликнул тот. - Ты не только пятнаешь себя неблаговидной связью, но еще и подстрелил на дуэли мужа этой особы!
Лицо герцога исказилось от гнева, а искривленные подагрой пальцы сами собой сжались в кулаки.
- Дуэль - благородное дело, Рейли, - говорил он, повышая голос, - а ты позволил себе трусливо выстрелить в человека, который повернулся к тебе спиной! Слава Богу, лорд Пинсворт остался в живых! Неужели ты думал, что я ни о чем не узнаю, потому что поединок состоялся где-то в глухомани? Неужели ты мог допустить, что я закрою глаза на то, что кто-то из мужчин нашего рода празднует труса?
Выражение лица Рейли ни в малейшей степени не выдавало той бури, которая разразилась у него в душе. Особенно его уязвило, что дядя поверил этой гнусной клевете. Но взгляд Рейли остался холоден, а лицо невозмутимо.
- Можно полюбопытствовать, откуда у вас все эти сведения? - спокойно поинтересовался он.
Герцог побледнел еще больше и, откинувшись на спину, закрыл глаза.
- Я не намерен давать тебе отчет, - сказал он.
Рейли взглянул на Джона, а тот едва заметно кивнул в сторону Лавинии. Тогда Рейли круто обернулся к мачехе, которая смотрела прямо на него, и в ее холодных голубых глазах светился неприкрытый триумф. Ему и в голову не могло прийти, для чего ей понадобилось возводить на него напраслину.
Голос Рейли был по-прежнему ровным, однако глаза метали молнии.
- Вы сказали об этом дяде, Лавиния? - спросил он.
Лавиния выступила из темного угла и уселась на край постели.
- Я не хотела говорить, Рейли, - пробормотала она дрогнувшим голосом, - но твое безответственное поведение бросает тень на репутацию всех членов нашей семьи…
Наконец Рейли понял, что Лавиния оклеветала его ради того, чтобы выгородить в глазах герцога своего сына Хью.
- А что же мой братец, Лавиния, - усмехнулся он, - почему он тоже не явился сюда и не присоединился к хору моих обвинителей?
- Что касается меня, Рейли, я тебя вовсе не обвиняю, - поспешно проговорил Джон, рискуя навлечь на себя гнев отца.
- А тебя никто не спрашивает! - зарычал на сына герцог. - Изволь молчать, пока я разговариваю с твоим кузеном.
Казалось, Джон хотел еще что-то добавить, но, не выдержав грозного взгляда отца, отвел глаза и отступил в сторону.
Рейли понимал, что Джон не решится встать на его защиту. Он остался в одиночестве. Сможет ли он разоблачить ложь, которую нагромоздила вокруг него Лавиния?
- Вы не ответили мне, Лавиния. Где мой брат? - настаивал Рейли.
- Как это и полагается юноше его возраста, он всецело занят учебой, - заявила Лавиния. Она горделиво приподняла голову и твердо выдержала насмешливый взгляд Рейли. - Я предупредила твоего дядю, что ты будешь все отрицать.
Гордость и обида боролись в его сердце.
- Нет, не буду, - наконец сказал он. - Если мой дядя решил поверить вам на слово, то нет никакого смысла спорить.
Герцог слегка приподнялся на локте.
- Конечно, я ей верю, - сказал он. - Не говоря уж о том, что Лавиния была женой моего родного брата, она принадлежит к старинному и уважаемому роду… А твоего отца я предупреждал в свое время, что от брака с дочерью купца не приходится ждать ничего хорошего. Однако он не внял моим предостережениям. И я могу лишь порадоваться, что он не дожил до этого дня и не видит, как его сын от купеческой дочки позорит нашу благородную фамилию.
Вне себя от гнева, Рейли сделал шаг к дяде, но герцог уже обессиленно упал на подушки.
- Обо мне вы можете говорить все что вам заблагорассудится, - воскликнул Рейли, - но не смейте дурно отзываться о моей матери! Когда она умерла, отец был безутешен. Именно в своем первом браке он обрел и любовь, и состояние. Вам это известно не хуже меня.
Лицо герцога покрылось красными пятнами, а руки задрожали.
- Все, что мне известно, Рейли Винтер, это то, что уважения нельзя купить! - крикнул он. - О да, я знаю, что последние пять лет ты платил по моим счетам. Но я тебя об этом не просил. И не жди, что я буду тебя благодарить. Я не собираюсь этого делать!
- Тем не менее именно благодаря деньгам моей матери род Винтеров мог вести жизнь, достойную своего имени. Не правда ли? - вздохнул Рейли.
- Будь ты проклят, Рейли, - сверкнул глазами герцог, - вместе со своими чертовыми деньгами!
- Да что вы, дядюшка! Позвольте вам напомнить, что все, что вы имеете, оплачено деньгами, которые нажиты моим дедом-купцом. Каждый кусок хлеба. Даже услуги вашего дворецкого.
- Ты опозорил нас всех, - в бешенстве крикнул герцог. - Чтобы ноги твоей больше не было в этом доме! Знать тебя не желаю!.. И если после моей смерти мой сын разрешит тебе сюда вернуться, ему еще придется пожалеть, что он связался с тобой!
Задыхаясь от возмущения, Рейли повернулся, чтобы уйти. К сожалению, никто не попытался удержать его.
Когда он затворил за собой дверь спальни и стал спускаться по лестнице, разгневанный голос герцога все еще звучал у него в ушах: "Убирайся с моих глаз и больше никогда не возвращайся! А еще лучше покинь страну!"
Едва он сбежал по ступеням и оказался перед входной дверью, его нагнал Джон.
- Подожди, Рейли! Мне нужно с тобой поговорить, - сказал Джон, кладя ему руку на плечо.
Однако он яростно сбросил со своего плеча руку кузена и, чуть не сбив с ног растерянного дворецкого, выбежал на улицу. Он знал, что Джон на его стороне, но в этот момент ему ни с кем не хотелось разговаривать.
Однако Джон догнал его, схватил за локоть и заставил обернуться.
- Нам-то с тобой известно, что с лордом Пинсвортом стрелялся Хью, - сказал он.
Рейли поднял глаза к небу и попытался взять себя в руки.
- Все в Лондоне знают, что в этой дуэли виноват Хью, - сказал Рейли. - Не могу поверить, что до твоего отца не доходили слухи об этом. Но хуже всего то, что он остался глух к моим словам. Почему он настроен ко мне враждебно?
- Он слышит только то, что нашептывает ему Лавиния, - печально вздохнул Джон. - Ты же знаешь, что он всегда был к ней неравнодушен. Ей ничего не стоило одурачить отца.
- Мне казалось, Хью сам явится к дяде и во всем покается, - сказал Рейли.
Джон нахмурился.
- Черт возьми, Рейли, разве ты не знаешь, что он делает только то, что ему прикажет Лавиния? - пробормотал он.
Рейли колебался.
- Но, если бы Хью был сегодня здесь, он не стал бы отрицать своей вины. Брат никогда не стал бы перекладывать свою вину на меня.
- Я так не думаю, Рейли, - возразил Джон. - Вспомни тот случай с деревенской девушкой из Равенуорта. Она родила ребенка от Хью, а Хью всем говорил, что отец ребенка ты. На этот раз он снова свалил на тебя все свои грехи. Когда ты, наконец, поймешь, что Хью не заслуживает твоего доверия?
- Когда услышу это от него самого.
- Но Хью - хитрая бестия, Рейли! Он был подлецом и останется им.
- А я уверен, что ему ничего не известно о том, что Лавиния меня оклеветала, - сказал Рейли с глубоким вздохом. Ему не хотелось терять веру в своего сводного брата. - Как бы там ни было, я уже подыскал для себя место службы.
- Ты хочешь сказать, что послушаешься моего отца? Ты хочешь покинуть Англию?
- Вообще-то я и сам подумывал об этом. Я мечтал о службе в армии. Этот случай лишь укрепил меня в моем решении.
Джон с тяжелым вздохом сунул руки в карманы.
- Мне хорошо известен твой характер, - сказал он. - Если уж ты что-то забрал себе в голову, то никакие мои уговоры не заставят тебя изменить свое решение. Я просто хочу…
- Не нужно, Джон, - прервал его Рейли, - Пусть будет, что будет. Прошу тебя, береги себя и дядю. Я очень беспокоюсь о его здоровье. Если возникнут какие-нибудь проблемы с деньгами, обратись к моему управляющему. Он все уладит.
Джон стыдливо опустил глаза и пробормотал:
- Я даже рад тому, что случилось. Наконец-то признали вслух, что тебе приходилось оплачивать все расходы семьи.
- Я надеялся, что дядя об этом никогда не узнает. Ума не приложу, как ему это удалось.
- Однажды прошлым летом я был в конторе управляющего, и один из служащих предупредил меня о том, что моему отцу нужно поумерить свои расходы. Я стал его расспрашивать, и он признался, что именно ты все эти годы брал на себя заботу о финансах семьи. Я рассказал об этом отцу. Я думал, что ему об этом известно, - вздохнул Джон, покачав головой. - Мы стольким обязаны тебе и так несправедливо с тобой обошлись…
Рейли сделал нетерпеливый жест.
- Вы мне ничем не обязаны, - сказал он. - Если кто-то и должен чувствовать себя обязанным тебе и твоему отцу, Джон, так это я. Долгие годы ваш дом был моим домом.
- Почему же ты тогда не рассказал отцу всю правду о Хью?
Рейли поднял глаза к ясному небу, а затем посмотрел в серьезные голубые глаза Джона и тихо спросил:
- А почему ты этого не сделал, Джон?
Больше Рейли не произнес ни слова и, резко повернувшись, зашагал прочь.