- Чем зелено-красная диета Аллы Матвеевны, - нервно хихикнула Ленка.
- Чем черная роба зэка и белый костюм депутата, - поправил Курицын со вздохом. - Ну ладно, давайте сюда ваши "сенсационные кадры". Как озаглавим репортаж? - деловито спросил он Антона, закуривая сигарету в янтарном мундштуке.
- "Темная лошадка"? - предложил Антон не очень уверенно. - Или - "Последний барьер"?
- Эх, я всегда говорил: не умеют у Германыча заголовки придумывать! - Босс довольно усмехнулся, потер руки и объявил: - "Депутат Маркин: "Ставки сделаны, господа!"" Ну как?
- Ни фига себе! - присвистнул Антон. - А не слишком круто?
- Да Маркин после этого и нас, и вас в порошок сотрет, - прошептала Ленка.
- Ну, что касается меня - руки коротки, - усмехнулся главный. - А вас, господа журналисты, мы напечатаем под псевдонимами.
- Ну ладно, я все понимаю, мы с Ленкой мелкие сошки, уволят - невелика беда, газета не закроется. Но Германычу-то все это зачем? - удивился Антон. - Кто же режет курочку, которая несет золотые яйца?
- Эй, полегче насчет "курочки", - хихикнул собеседник. - Все-таки моя фамилия Курицын, и эта птичка мне дорога. А насчет Маркина… Сам подумай, молодой человек, всегда ли тот, кто танцует, любит того, кто музыку заказывает? То-то. Вечное танго или ча-ча-ча могут и надоесть. Захочется, знаешь, и самому однажды собачий вальс на пианино сбацать…
И Павел Никифорович, вызвав ответственного секретаря, велел ему поставить в номер репортаж внештатных корреспондентов Буянова и Мухиной.
- Павел Никифорович, есть еще одно обстоятельство, - сказала Ленка, когда главный вышел из-за стола, чтобы проститься с посетителями.
- Ну, что еще? - недовольно спросил шеф. Он не привык терять время на глупые пояснения. Солдат газетного фронта должен выполнять, а не рассуждать.
- Дело в том, что нам некуда идти.
- Говори точнее, - попросил он. - В журналистике главное - четкие формулировки.
- Куда уж четче, - вздохнул Антон, - я вообще-то не трус, но их там слишком много.
Курицын выглянул в окно и присвистнул.
- Наконец-то! Как я соскучился по настоящим скандалам! Похоже, завтра наша газета наделает шума, и продажи наконец пойдут вверх. А то в последнее время все было как-то чересчур скучно, как-то слишком чинно-благородно. Разве это бизнес? Читатель жаждет криминала! Помните, как в фильме "Игрушка" хозяин газеты говорит герою Пьера Ришара: "Читателям нужны мертвые французы!"
- А вам нужны наши трупы? - невесело пошутила Ленка.
- Нет, что вы! Не обижайтесь, молодые люди, но они недорого стоят. Людочка, - позвонил он секретарше, - действуем по варианту номер один.
- Поняла, - ответила боссу по телефону Людочка. Через минуту темноволосая красавица вошла в кабинет и ослепительно улыбнулась шефу. - Езжайте отдыхать, Павел Никифорович, я все сделаю, не в первый раз. Пойдемте, - пригласила она Антона и Лену, и те, ничего не понимая, двинулись за манящей нимфой.
Пройдя по каким-то бесконечным коридорам и лестницам в соседнюю пристройку, они вышли на лестничную площадку. Людочка открыла ключом какую-то дверь, и Антон с Ленкой оказались в обычной квартире.
- Ну вот, отдыхайте до утра, здесь вы найдете все самое необходимое, - гостеприимно предложила Людочка.
- А что будет утром? - удивилась Ленка.
- Завтра газета выйдет, и мир изменится, уверяю вас, - успокоила ее секретарша. - Такое у нас частенько бывает. Все окажется другим. Сводить с вами счеты станет для преступников бессмысленно, все равно что на себя доносить. Мы частенько прячем здесь на день-два наших авторов или героев публикаций. Чтобы никто и ничто не помешали выходу номера с сенсационной статьей.
Когда за Людочкой захлопнулась дверь, Ленка и Антон вдруг поняли, что остались совершенно одни.
Поздние сонаты Бетховена всегда помогали Леле сосредоточиться. Гений, стремительно терявший слух, уходил в свой безграничный мир, сам отгораживался звуками от всего суетного, мелкого и пошлого, а теперь, через полтора столетия, помогал своей исполнительнице и поклоннице поставить барьер житейским мелочам. Но так было прежде. Теперь даже Бетховен оказался бессилен. Суетное, мелкое и пошлое в лице супруги Кшиштофа Агнешки проникло во внутренний мир Лели, мешало ей сосредоточиться на главном. На творчестве и любви к Кшиштофу.
"Ну как же так? - с обидой думала Леля. - Зачем он тащит за собой в Москву эту капризную, недалекую женщину, которая попортила мне столько крови еще в Варшаве? Сам ведь говорил, что Агнешка исчезла навсегда из нашей жизни, что она на другом краю земли, что он ее больше не любит… Мол, никто и ничто не помешает теперь нашей любви. А на деле… Похоже, наш роман втроем обрел музыкальную форму рондо, и теперь основная тема бесконечно повторяется в разных вариациях. Нет, это просто садизм какой-то! Я, Леля, видите ли, должна придумывать, как развлекать в Москве супругу моего любовника. Может, ее еще третьей в постель пригласить?"
Не переставая злиться на себя, Кшиштофа и Агнешку, Леля тем не менее пролистывала "Досуг в Москве" и прочие подобные издания. Она терпеливо выбирала самые длинные спектакли и концерты в самых удаленных от центра залах. Неожиданно это оказалось полезным. Леля и не предполагала, сколько новых концертных площадок появилось за последнее время в Москве и в музеях-усадьбах ближнего Подмосковья. Надо бы послать туда своего директора, договориться о сольных концертах… Телефонный звонок застал ее как раз за этим увлекательным занятием.
- Ольгушка, родная, что ты сейчас делаешь? - ласково спросил Кшиштоф.
- Да вот, выбираю варианты нескучного досуга для твоей дорогой супруги, более интересного занятия для меня у тебя не нашлось. - Леля была раздражена и говорила с любимым не очень-то ласково. - А ты? Наверное, уже отдыхаешь в гостинице?
- Ловлю багаж в Шереметьеве. Самолет здорово опоздал, я только что прошел паспортный контроль. Надеюсь, скоро смогу тебя обнять. Но тут, видишь ли, какое дело… Леля, прости меня, но я должен тебе это сказать. Короче… Словом, Агнешка пропала. Обещала встретить меня - и исчезла. Охранник вспомнил, что маленькая дама с собачкой уехала час назад в неизвестном направлении. Я звонил в гостиницу, которую заказал Агнешке, - такая гостья там не появлялась.
- И что ты предлагаешь? Чтобы я занялась ее поисками? Подала заявление в милицию? Занялась частным сыском? Ну, дорогой, согласись, это слишком. Мне кажется, Агнешки и так многовато в моей жизни. Ты даешь мне ее телефоны, я полдня заказываю твоей жене билеты в театр, потом она исчезает. Отлично! Я очень рада.
- Подожди, не злись. Это тебе тоже не идет.
- Что значит - тоже?
- Ну, не придирайся к словам, дорогая. Просто не могу не думать об Агнешке. А вдруг ее похитила мафия? Ты ведь помнишь, Агнешка очень богата…
- И что? Ты предлагаешь мне в одиночку бросить вызов мафии?
- Да нет, просто помочь мне в поисках.
- Ладно, ловлю такси и выезжаю в аэропорт, - сказала Леля и повесила трубку. Ей изрядно надоело говорить об Агнешке. А если честно… Просто очень захотелось поскорее обнять Кшиштофа.
Агнешка вышла следом за Василием из стеклянной коробки аэропорта и огляделась. Вот он, новый Вавилон! Люди всех рас и национальностей, классов и сословий беспорядочно двигались, как участники светских вечеринок, на которых бывала Агнешка. Толпа пассажиров и людей, их встречавших или провожавших, многоязыко гудела, сомнительные личности шептали: "Дама, такси, недорого", цыганки в цветастых юбках готовы были предсказать судьбу и развеять беду - правда, вместе с багажом. Страх и какое-то отчаянное веселье охватили Агнешку одновременно. Этот коктейль опьянил ее не хуже шампанского. Маленькая полька всегда была склонна к авантюрам, а теперь, после пресной жизни на вилле, почувствовала искушение окунуться в новые приключения особенно остро. Вот прямо сейчас взять и укатить с этим "медведем" в неизвестном направлении! И пусть бабник Кшиштоф голову сломает, куда она подевалась! Да и вообще - вид у нового знакомого весьма приличный. Даже больше: он просто ангел на фоне этой ужасной московской толпы.
Однако здравый смысл никогда не покидал Агнешку, и она остановила себя. "Случается, и ангелы крадут кредитки или, не дай бог, богатых дам с целью получить выкуп", - подумала она.
- А чем пан докажет, что он тот, за кого себя выдает? - спросила Агнешка своего не совсем добровольного носильщика.
- Ну вы даете, мадам! - улыбнулся Василий. - Неужели вы думаете, что в ВИП-зал пускают кого попало? Да туда мышь не проскользнет без пропуска, не то что такой двухметровый тип, как я. Кстати, для этого пресловутого пропуска требуется письмо из редакции, долгие согласования, разрешения с печатями. Не верите - вернитесь и спросите, знают ли охранники и девушки на регистрации Василия Головачева.
И Агнешка, не спуская с рук Мрожека, с достоинством повернула назад.
- А, такой рыжий, здоровый, что ли? - уточнил охранник у Агнешки. - Да знаю, конечно. Это же Васька-фотокор! Неплохой парень, только назойливый, как вся их братия. Мы его здесь часто видим. Звезд шоу-бизнеса снимает, спортсменов. А что, разве он не спросил у вас разрешения на съемку?
- Нет, спасибо, все в порядке, просто обычное дамское любопытство, - сказала Агнешка и поспешила к своему новому спутнику.
Васька загрузил багаж, открыл дверцу перед дамой и широко улыбнулся.
- Прошу садиться, пан Мрожек, - галантно предложил он и осторожно усадил песика на заднее сиденье. А потом, придержав Агнешку за локоток, и ее пристроил рядом с лохматым любимцем. - Держитесь, Панове! - объявил он и, лихо газанув, помчался в сторону Москвы.
Василий не скрывал удовольствия оттого, что новая знакомая наконец согласилась составить ему компанию. И ехать вдвоем безопаснее, и съемку всего за один день можно закончить. А Агнешка… Агнешка испытывала давно забытое чувство куража и восторга перед неизведанным. Агнешка уже представляла себя барышней из русского романа, которую похитил красавец гусар. А Мрожек, перебравшись к ней на колени, с удовольствием выставил мордочку в окно и обозревал окрестности, как заядлый турист.
Когда-то юная Агнешка так же сбежала от матери и отчима с первым встречным шофером-дальнобойщиком. Чутье подсказало девушке, что в Варшаве ей уготована куда более интересная судьба. Перед отъездом она истово молилась в маленьком костеле деревянным статуям святых и просила Матку Боску приставить к ней ангела-хранителя, ее святую Агнессу. Однако ее святая, символ чистоты и невинности в католической традиции, похоже, по дороге слегка вздремнула. И, воспользовавшись ее оплошностью, водила соблазнил девушку. А утром велел подождать его на окраине столицы, но так и не вернулся.
Зареванная и бледная после бессонной ночи, без денег и веры в людей, добрела тогда юная Агнешка до центра Варшавы. Навстречу ей попадались веселые, хорошо одетые прохожие, и никому из них не было дела до ее горя. Внезапно возле красивого здания ее взял за локоток (вот точно так же, как минуту назад этот "русский медведь") моложавый пан в черном пальто.
- У тебя что-то случилось? - спросил он, склонившись к ней с таким участием, что Агнешка разрыдалась еще больше. - Нет, так не годится, - ласково улыбнулся незнакомец, вытер девушке слезы большим носовым платком и пригласил в маленькое кафе на чашку кофе.
Там Агнешка и открыла ему все: и про деревню, и про мать с отчимом, и про коварного дальнобойщика, а главное - про то, что возвращаться домой ей теперь никак нельзя.
- Ну, нельзя так нельзя, - легко согласился странный пан, - можешь пока пожить у меня в гостиной. Если, конечно, захочешь. Не волнуйся, я не собираюсь воспользоваться твоим безвыходным положением.
Прежде Агнешке никто не говорил подобных слов и не смотрел на нее такими насмешливо-добрыми глазами. Понятно, девушка с удовольствием приняла приглашение, а очень скоро и сама стала мечтать, чтобы пан Кшиштоф наконец "воспользовался ее безвыходным положением". Вот так миниатюрная хорошенькая Агнешка в рекордные сроки превратилась из юной деревенской простушки в очередную жену блестящего столичного музыканта.
"Выходит, у моего ангела-хранителя был свой тайный промысел? - размышляла она частенько ночью, лежа в объятиях своего спасителя. - Наверное, моя святая специально вытолкала меня из фуры дальнобойщика, чтобы я сразу повстречала в Варшаве человека совсем другого круга, в который бы прежде не попала ни за какие кнедлики…"
С тех пор Агнешка уверовала в мудрость своего ангела и время от времени совершала необдуманные поступки. Вот и теперь, приняв приглашение незнакомого человека в чужой и опасной стране, она вдруг вместо тревоги ощутила легкий кураж. Наконец-то в ее скучной, почти деревенской жизни на берегу океана что-то начинает меняться! И похоже, как тогда в далекой юности, меняться к лучшему.
- Куда едем? - предупредительно спросил Василий. - В гостиницу или сразу на съемку? Правда, после перелета…
- Ну конечно же, Вашек, на съемку! - нетерпеливо перебила Агнешка и со стуком скинула на пол надоевшие туфли на каблуках.
А пан Мрожек, ловко просунув морду между передними сиденьями, фамильярно лизнул Ваську в большое веснушчатое ухо.
Кшиштоф растерянно стоял посреди зала прилета, высматривая в толпе Агнешку. Женушка как сквозь землю провалилась.
Внезапно кто-то закрыл его глаза тонкими прохладными пальцами.
- Ольгушка! - обрадовался Кшиштоф и, расцеловав Лелины руки, схватил ее в охапку, закружил над полом. - Даже если я ослепну или, не дай бог, оглохну, узнаю эти золотые пальчики где угодно!
В зале прилета было людно, встречающие щелкали фотокамерами и мобильными телефонами, желая запечатлеть счастливые моменты встречи. Ольге показалось, что и Кшиштофа снимают.
"И здесь папарацци!" - с возмущением и с некоторой завистью подумала она. Ее пока так не встречают в других странах. Однако сейчас Ольге было не до журналистов.
- Частный детектив Ольга Рябинина по вашему приказанию в аэропорт Шереметьево-2 прибыла, - шутливо отрапортовала Леля Кшиштофу и уточнила: - Надеюсь, твоя драгоценная пропажа уже нашлась?
- В том-то и дело, что нет, - растерянно пожал плечами Кшиштоф. - Ума не приложу, куда подевалась Агнешка и что мне теперь делать.
- Искать пароли, явки и шифры, - бодро посоветовала Леля и, взяв Кшиштофа под руку, потащила его в ВИП-зал.
Девушка, похожая на куклу Барби, поискав информацию в компьютере, подтвердила: все верно, Агнешка Микульская прилетела рейсом Сидней-Москва два часа назад.
- Так где же она, Матка Боска! - возопил Кшиштоф так, что продавщица киоска с газетами выронила мелочь, и та, зазвенев, раскатилась по залу.
Однако никто из вышколенных сотрудников и бровью не повел. Девушка успокаивающе улыбнулась, подозвала охранника и, пошептавшись с ним, сообщила:
- Не волнуйтесь, госпожа Микульская покинула зал сразу же после того, как уладила все пограничные и таможенные формальности.
- И куда она поехала? - не унимался Кшиштоф.
- Об этом нам, к сожалению, неизвестно, - лучезарно улыбаясь, сообщила девушка. - А почему вы сами не позвоните ей по мобильному телефону? Гости нашего зала обычно загодя заказывают международный роуминг.
- Действительно, - удивилась Леля, - то ты звонишь Агнешке с другого конца света, чтобы услышать в условленный час, как она загорает у бассейна. То, находясь в одной стране, даже не подумал потолковать с женой по-семейному.
- Да в том-то и дело, - вздохнул Кшиштоф, - что ее телефон уже час твердит, что абонент недоступен. Не объявлять же Агнешку в международный розыск?
- Значит, она уже нашла здесь более интересную компанию, чем законный муженек, - не удержалась от колкости Леля. - Не беспокойся, милый, вот увидишь, Агнешка сама тебя отыщет, - пообещала она и поискала глазами такси.
Неожиданно, как из-под земли, перед ними появился симпатичный усатый дядька и назвал вполне приемлемую цену.
"Как сегодня все удивительно удачно складывается", - подумала Леля и, подозвав Кшиштофа с багажной тележкой, поспешила с ним домой, на Арбат.
Ленка и Антон долго стояли в темной прихожей, тесно прижавшись друг к другу и не решаясь включить свет. Не хотелось разрушать таинственный полумрак, в котором между ними уже ткалось из невидимых нитей полотно общих надежд и желаний. Да и сил пошевелиться, если честно, уже не осталось. Страхи и сомнения, ложь и предательство, коварство и отвага - этот день вместил в себя столько, что молодые люди повзрослели сразу на несколько лет.
- Я больше всего на свете сейчас хочу спать, сил совсем не осталось, - призналась Ленка. - Даже на разговоры. Давай поскорее доживем до завтра, милый.
- Ну да, как в детстве, - прошептал Антон. - Помнишь, родители всегда гнали спать в новогоднюю ночь, чтобы мы быстрее нашли подарки под елкой. Знать бы, какие подарки на завтра приготовила нам судьба?
- Ну, положим, один подарок она мне уже сделала, - прошептала Ленка и еще теснее прижалась к Антону.
- Знаешь, я тоже засыпаю на ходу, - неохотно признался Антон. - Ну, кто первый в ванную?
И Ленка решительно подняла вверх обе руки.
Лиза продиктовала следователю Ленкин телефон, но аппарат упорно твердил, что абонент недоступен. Клубникин, потеряв терпение и подняв все свои связи, только вечером дозвонился до Арнольда Германовича.
- Кузнецова? - переспросил газетный босс дружелюбным баритоном. Он уже начал новую бутылку коньяку, и с каждым глотком живительной влаги его любовь к жизни возрастала. - Елена Геннадьевна? Ну, как же, как же, помню, работала у нас. Способная молодая сотрудница. Жаль, недавно уволилась. Ну да, по собственному. Теперь - фотокорреспондент "Скандальной газеты". Погналась за бешеными гонорарами желтой прессы. Эх, молодежь! Не хотят серьезно работать, сразу о больших деньгах мечтают. А что, собственно, она натворила?
- У гражданки Кузнецовой могут быть большие неприятности, - пояснил следователь. - И очень скоро. Прошу вас, Арнольд Германович, помогите мне разыскать Елену Геннадьевну.
- Эх, всегда говорил, что наша пресса зря огульно очерняет сотрудников прокуратуры, - льстиво пророкотал Арнольд Германович. - Ну, нельзя же так, господа, всех под одну гребенку… Есть, есть еще у нас благородные люди. Рад буду помочь нашим доблестным органам правосудия. - И он продиктовал Клубникину адрес и телефон "Скандальной газеты".
Вскоре машина следователя подкатила к подъезду редакции, вокруг которой по-прежнему крутилось несколько подозрительных субъектов. Оценив обстановку, Иван Петрович Клубникин вызвал подкрепление.
Агнешка чувствовала себя школьницей, которая удрала с уроков и едет с мальчиком в кино. Еще вчера она и мечтать не могла, что будет передвигаться по Москве в чужой машине с незнакомым "русским медведем" за рулем… Мрожек тоже был доволен, он поглядывал в окно и со вкусом облаивал автомобили, проезжавшие слишком близко.
Васька включил магнитолу, и джазовая импровизация, несравненная Summertime Гершвина разлилась по салону. Теперь, в исполнении Луи Армстронга, она звучала совсем иначе, чем из уст Дженни Джоплин (или, как называли ее старые хиппари на Горбушке, Жени Ж…пиной).