– Конечно, – улыбнулся он.
Их веселая перебранка смягчила мать-настоятельницу. Да, Сойер украл деньги, но ему надо было помочь Сафиро и ее людям, а другого способа заработать он не знал.
Мать-настоятельница переживала за Сафиро. Она знала, что девушка влюблена в Сойера, и молила Бога, чтобы с ней не случилось плохого. Сойер в конце концов уедет, и когда этот день настанет, что будет с девушкой?
– Матушка, – позвала Сафиро, – что-нибудь не так? Мать-настоятельница покачала головой.
– Сойер, на те деньги, что ты нам дал, мы купили также продукты и прочие необходимые вещи для монастыря, – объявила она. – Мы решили, что ты не будешь против.
Сойер запрокинул голову и весело расхохотался.
– Ну конечно, матушка, конечно, я не против!
– А твои родные, Сойер, – вступила в разговор сестра Кармелита. – С ними ничего не случится, пока ты здесь помогаешь Сафиро?
Сойер сразу стал серьезным.
– Я уже говорил, сестра, они остались с хорошими людьми. – Он провел пятерней по волосам. – Мистер и миссис Эймс не дадут их в обиду. Единственное, чего я боюсь, это то, что у них кончатся деньги, которые я им дал. Конечно, в Синнере дети не останутся голодными, но мне не хочется, чтобы они ходили с протянутой рукой. И еще... еще мне не хочется, чтобы они считали меня умершим.
Преподобная мать-настоятельница поднялась с кресла и положила руку Сойеру на голову:
– Но ты помогаешь Сафиро, сын мой, и Всевышний видит это. Ты должен верить, что Господь воздает тебе за твою доброту: пока тебя нет, он присматривает за твоими братьями и сестрой. Милосердный Отец наш не оставляет ни одно благое дело без вознаграждения.
И хотя Сойер никогда не был слишком набожен, слова преподобной матери утешили его и вселили надежду.
– Спасибо, – прошептал он.
– Знаешь, Сойер, напиши детям письмо, а мы его отправим, – предложила сестра Инее. – Конечно, оно будет долго идти, и вообще почта – вещь ненадежная, но можно хотя бы попробовать.
– Напишу сегодня же вечером, сестра! – воскликнул молодой человек. – А теперь давайте-ка начнем учиться стрелять.
Макловио и Педро тут же потянулись к оружию. Старикам не терпелось повернуть время вспять. Сафиро тоже взялась за пистолет, но Сойер отобрал его и отдал Лоренсо.
– Нет, Сафиро, тебе не надо.
– Но почему? Я могу научиться стрелять...
– Ты не только не будешь стрелять, но даже носа не покажешь во двор, когда появится Луис, ясно? – Сойер говорил тоном, не терпящим возражений. – Я уже придумал, куда я отправлю тебя в случае опасности. Ты, Тья и Асукар спрячетесь в той пещере, где я нашел самогонный аппарат Макловио. Там вас сможет отыскать только свора собак-ищеек. К тому же Луису будет некогда тебя искать – я отвлеку его.
Сафиро понимала, что спорить бесполезно. Но она вовсе не собиралась прятаться от Луиса ни в какой пещере. Луис убил ее отца. Из-за Луиса она вечно дрожала от страха. Этот человек сеял вокруг себя одни страдания. И Сафиро хотелось своими глазами увидеть его смерть.
Лоренсо опять упал, и Сойер закатил глаза, моля Господа, чтобы тот дал ему терпение. Каждый раз, когда старик стрелял из пистолета, сила отдачи валила его с ног.
У Педро дела обстояли не лучше. Он то и дело ронял пистолет.
Макловио же, как ни старался, не мог попасть в бутылку на заборе. Он поломал своими выстрелами несколько кустов, засадил пулю в бочонок с цветами и чуть не убил Корахе.
Сойер решил, что при появлении Луиса он отправит стариков в пещеру вместе с женщинами. Однако он не прекращал ежедневных занятий. Особое внимание он уделял Макловио, надеясь, что постоянные тренировки в конце концов улучшат его меткость.
А когда день уступал место ночи, Сойер занимался с Сафиро, обучая ее искусству совсем другого рода.
Чтобы укрыться от недремлющего ока Тья, они уходили из дома и подолгу гуляли в лесу, у ручья, ходили по горным тропинкам. Под луной в каменных объятиях Сьерра-Мадре они предавались своей страсти, с каждым разом открывая друг в друге что-то новое.
Во время одной такой прогулки Сафиро набралась смелости и задала Сойеру вопрос, который долго таила в своем сердце:
– Ты меня любишь, Сойер?
Он молчал.
– Сойер?
Сафиро легла на него.
– Сафиро... – Сойер обнял девушку, нежно погладил ее по спине. – Я... ты же знаешь, что я не могу остаться с тобой, – начал объяснять он, – мне придется уехать...
– Я знаю, – тихо отозвалась она, – но ты любишь меня?
– Я не могу позволить себе любить тебя.
Сойер вздохнул. Ну вот он и сказал ей все напрямик! Может, его слова обидели девушку, но он не знал, как по-другому объясниться.
– Мне надо уехать. Я должен вернуться в Синнер. Если бы я любил тебя, Сафиро...
Если бы он ее любил, то уехать от нее было бы ох как не просто! Вот почему он не давал волю чувствам.
– Нет, – мягко произнес он, – я должен уехать.
– Знаешь, я подумала... ты мог бы привезти сюда своих братьев и сестру...
– Я уже думал об этом.
– Да?
– Да, но я не могу этого сделать.
– Почему?
– Подумай сама, Сафиро, – ласково сказал он, – подумай, каково им будет уехать из Синнера.
Сафиро задумалась.
– Город, – прошептала она, – все то, чего у меня никогда не было, но о чем я всегда мечтала... Школа, друзья, магазин. Место, где знаешь каждого и каждый знает тебя...
– Где можно запустить руку в банку с конфетами, смотреть, как качается на качелях влюбленная парочка, и слушать сплетни о том, кто с кем тайно обвенчался.
Сойер внимательно смотрел на девушку. Она, как никто другой, должна его понять, должна согласиться с его решением. Он рассчитывал на ее доброту, па ее любящее сердце.
И Сафиро его не разочаровала.
– Ты прав, Сойер. Здесь, в Ла-Эскондиде, твоим братьям и сестре нечего делать. Дети будут скучать по городу. Было бы нехорошо привезти их сюда.
Сойер зачерпнул горсть песка и стал смотреть, как он сыплется сквозь пальцы. – Да.
– А я... даже если бы ты меня пригласил, я не смогла бы поехать в Синнер. Моих стариков до сих пор разыскивает полиция. Мы не можем жить у всех на виду, это опасно.
В глазах девушки появилось смирение. Сойер жалел ее. Ему так хотелось открыть свое сердце для любви, но он не мог дать волю своим чувствам.
Чтобы покончить с этим неприятным разговором, Сойер начал ласкать девушку. Сафиро лежала на нем. Он раздвинул ее ноги и легко скользнул в нее пальцами.
Сафиро еще никогда не занималась любовью таким способом и растерялась. Но Сойер помог девушке. Он ухватил ее за ягодицы и начал слегка вращать ими и двигать вверх-вниз. Сафиро поняла, что от нее требуется, подхватила ритм, и вскоре ее захлестнула первая волна наслаждения.
– Ох, Сойер! – выдохнула она. – Это самый-самый лучший способ!
Сойер невольно улыбнулся. На самом деле любая поза, которой он учил девушку, казалась ей самой-самой лучшей. Она говорила эти слова каждый раз, когда он показывал ей что-то новое.
Вчера она лежала на животе, а он вошел в нее сзади, дополнительно возбуждая рукой. Она сказала, что это самый-самый лучший способ.
Несколько ночей назад она сидела у него на коленях, лицом к нему. Это тоже был самый-самый лучший способ.
Однажды они лежали на боку. Этот способ тоже оказался самым-самым лучшим.
Для девушки не имело значения, в какой позе они занимались любовью. Просто ей нравилось чувствовать его внутри себя, так же как и ему нравилось ощущать ее.
Любовь... Господи, как было бы легко полюбить эту чудесную девушку!
– Сойер!
Он сразу понял, что с ней происходит. Ритмичные движения, которыми она сжимала его возбужденную плоть, доказывали ее экстаз.
Но Сойер пока сдерживал собственное желание. Ему хотелось подарить Сафиро удовольствие во второй раз и только тогда разделить его вместе с ней.
Он опять начал двигать ее ягодицами, погружаясь в нее уверенными и сильными толчками. Он знал, что это возбудит ее так же, как и его.
И его ожидания оправдались: девушка задрожала, застонала, а сердце ее забилось так сильно, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Сойер перестал сдерживаться. Пронзенный огненным копьем восторга, он погрузился в Сафиро...
Девушка почувствовала, как в нее вливается его теплое семя, и подумала о ребенке. Может быть, у нее останется частичка Сойера – его сын или дочка...
И все же Сафиро надеялась, что этого не случится. Ребенку не место в Ла-Эскондиде, и именно поэтому Сойер отказался привезти сюда своих ребят. Горное убежище хоть и красивое место, но совсем не годится для детей.
Удовольствие, подаренное Сойером, уступило место всепоглощающей тоске.
Ей нельзя жить вместе с Сойером, и даже нельзя иметь от него ребенка.
После его отъезда у нее останутся одни воспоминания.
Печаль не покидала сердце Сафиро. Прошел месяц. Ничто не могло смягчить ее боль, вызванную предстоящим отъездом Сойера. Она не отходила от него ни на шаг – ни днем, ни ночью.
Когда он уедет, она будет жить только воспоминаниями. Девушке хотелось накопить их как можно больше, чтобы хватило до самой смерти. Она вслушивалась в каждое слово любимого, вглядывалась в каждый жест, в каждый взгляд.
Сойер подолгу занимался со старыми бандитами. Педро и Лоренсо были совершенно безнадежны: как он ни бился, они так и не научились стрелять.
Но Макловио, слава Богу, улучшил свою меткость. Пять раз из десяти он попадал в цель. Сафиро была очень довольна. Это значило, что у Сойера будет помощник, когда приедет Луис.
Даже Сойер наконец признал, что в случае опасности Макловио будет полезен, а остальных он отправит в пещеру.
Но однажды утром Макловио куда-то исчез.
– Я видел его недавно, – сказал Сойер, – он был в клеву, сказал, что ищет какую-то вещь.
– Мы с Лоренсо тоже видели его там, – подал голос Педро.
Сафиро, Тья и Асукар сидели на крыльце.
– Подожди еще немного, Сойер, он должен прийти, – сказала девушка и прихлопнула докучливого комара. – Макловио не станет пропускать занятия. Он придет, хоть отруби мне шею.
Сойер сдвинул брови.
– Отруби мне шею, – проговорил он. – Ты хотела сказать: даю голову на отсечение?
– Ну да, я так и...
– ... сказала. – Сойер зарядил револьверы. – Рагу из кролика, Тья? – спросил он, потянув носом.
Из открытого окна долетал аппетитный запах. Тья просияла.
– Я наготовила столько кроличьего рагу, что каждому из нас хватит на три большие порции. А Сафиро собиралась помочь мне испечь пирог с корицей и гвоздикой. Правда, chiquital.
Женщина обернулась к Сафиро и нахмурилась:
– Сафиро, ты... ты что-то чувствуешь?
– Тья, – выдавила девушка.
Сердце ее замирало от страха. Она схватилась за горло. Во рту у нее пересохло. Девушка с ужасом смотрела на потайной вход в Ла-Эскондиду. Не выдержала, вскочила. "Бежать! Куда-нибудь! Подальше от этого места!"
– Луис, – выдавила Сафиро.
Она отчаянно пыталась определить, где он находится и когда будет здесь.
"Скоро, – поняла девушка. – Сегодня, сейчас..."
– Сойер!
От этого крика у Сойера кровь застыла в жилах. Взглянув на девушку, он понял, что она вот-вот упадет, метнулся к ней и подхватил.
– Сафиро, что...
– Он здесь!
Ее крик был таким жутким и громким, что его услышал даже Лоренсо. Старики всполошились, забегали по двору, собирая оружие, хватая коробки с патронами и натыкаясь друг на друга.
Их вера в слова Сафиро подействовала на Сойера. Он вдруг совершенно твердо осознал, что Луис и его банда через несколько минут будут в Ла-Эскондиде.
Сойер сжал плечи девушки и слегка встряхнул ее:
– Слушай меня. За домом у обрыва, в зарослях можжевельника, есть пещера. Возьми Тья, Асукар, Лоренсо и Педро и...
– Нет!
– Что значит нет? Делай, как я сказал...
– Я хочу...
– Мне плевать на то, что ты хочешь, Сафиро! Уведи женщин в пещеру, немедленно!
Она вырвалась из его рук.
– Тья! Асукар! Педро! Лоренсо!
Четверо стариков поспешили к ней. Все они были бледны.
Девушка повела их за дом, оглянулась на Сойера. Он поверил в то, что она выполнит его приказ.
Сафиро объяснила своим подопечным, как найти пещеру, и те направились к обрыву. Когда они исчезли из виду, девушка осторожно выглянула из-за угла.
Во дворе никого не было.
Сойер спрятался. И ей надо сделать то же самое. Она открыла окно и влезла в дом, поднялась по лестнице и направилась прямо в комнату Сойера. Оттуда хорошо виден двор. Сафиро была уверена, что поединок произойдет именно там.
Ей не терпелось увидеть смерть Луиса. Девушка подошла к окну и выглянула.
Все тихо, нигде ни души.
"Куда же они спрятались? Где Сойер? Где Луис? Скорей бы его убили". У Сафиро руки дрожали от нетерпения, на лбу выступил пот.
В коридоре послышались шаги. Девушка едва сдержала крик и тут узнала голоса. Это были Тья и Асукар.
Старухи вошли в комнату. Тья вооружилась сковородой, а Асукар тащила камень, которым Тья молола маисовые зерна для лепешек.
– Что вы здесь делаете? – прошептала Сафиро. – Я же велела вам идти в пещеру...
– То же, что и ты, – перебила ее Тья.
– Мы хотим посмотреть, как будет умирать Луис, – добавила Асукар. – Педро и Лоренсо тоже не пошли в пещеру. Они вернулись, чтобы помочь Сойеру и Макловио.
– Да, – подтвердила Тья, – Лоренсо внизу, в кухне. А куда пошел Педро, я не видела.
Сафиро открыла рот, но не успела произнести ни слова.
Во дворе раздался громкий крик. Этот голос... Как часто она молила Бога, чтобы никогда больше его не слышать!
– Сафиро!
Луис. Он здесь!
Девушка выглянула во двор... и увидела его. Он почти не изменился, только отрастил усы.
На губах его играла самодовольная улыбка, а черные глаза хищно блестели.
Луис. Само воплощение зла.
С ним было еще четверо вооруженных до зубов бандитов. Выглядели они так же зловеще, как и их вожак.
Сафиро подумала о Сойере. Как он справится с ними? Ведь их так много! У Луиса и его людей богатый опыт, а Сойер... Сойер – Повелитель Ночи! Сафиро молила Бога, чтобы он оправдал свое прозвище.
Спрятавшись в тени леса, Сойер наблюдал за тем, как банда Луиса въехала во двор. Ярость вскипала в груди Повелителя Ночи.
Лошадь Луиса! Это была Сладкоежка!
Так, значит, это Луис убил его родителей, Минни и Натаниэла!
И отца Сафиро тоже!
Еще никогда в жизни Сойер не испытывал такой всепоглощающей ненависти. Решение созрело мгновенно. Он поднял оружие и тщатепьно прицелился.
Дуло его револьвера смотрело прямо в грудь Луиca. Сойер хотел, чтобы пуля разорвала на части тот кусок льда, который был у бандита вместо сердца.
Но тут он увидел, что во двор, шатаясь, вывалился Макловио с бутылкой в руке. Сойер выругался. Теперь ясно, где пропадал старик: в хлеву он нашел припрятанную бутылку виски.
– Луис! – заорал Макловио. Бутылка выпала из его рук. Еле держась на ногах, он начал шарить за поясом в поисках револьвера. – Сейчас я убью тебя, проклятый сукин сын!
Луис и его люди выхватили оружие. Сойер метнулся из леса, стреляя сразу из обоих револьверов. Он убил бандита который целился в Макловио.
– Макловио, прячься, черт возьми!
Пьяный старик, спотыкаясь, пошел в хлев. Луис и остальные трое бандитов бросились в укрытия. Один влетел в дом, другой забежал за угол, а третий скрылся в дровяном сарае.
Луис же просто исчез, словно растаял в воздухе.
Сойер присел за бочонком с цветами. Он точно знал, где прячутся трое. Стоит им только дернуться, и он пристрелит их в ту же секунду. Но его беспокоил Луис. Где прячется этот подонок? Надо найти его прежде, чем он получит возможность доказать на деле свою дьявольскую сущность.
Слава Богу, что Сафиро, Тья, Асукар, Педро и Лоренсо в пещере!
– Сойер!
Сойер удивленно повернулся к дому. Откуда раздался этот крик?
– Лоренсо? – прошептал он.
Нет, этого не может быть, Лоренсо в пещере!
– Я с ним разделался, Сойер! – Лоренсо вышел из дома, победно держа над головой старинный меч крестоносцев. – Я убил его!
Сойер заскрипел зубами. Глухой старик открыто стоял на крыльце, и его в любой момент могли застрелить.
– Лоренсо, ложись! – крикнул Сойер, прекрасно зная, что тот его не услышит.
Он выбежал из-за бочонка и зигзагами помчался через двор, стреляя и уворачиваясь от свистящих пуль. Он прыгнул на Лоренсо и вместе с ним упал за порог.
С пола Сойер заметил того бандита, которого Лоренсо ранил мечом. Мужчина не умер. Он стоял, одной рукой зажимая рану на предплечье, а другой направляя револьвер на Лоренсо.
Сойер никак не мог встать – Лоренсо вцепился в него мертвой хваткой. На лестнице послышалось шарканье ног, потом грохот. Это Тья ударила бандита сковородой по голове, и тот рухнул на пол. Асукар погрозила ему камнем.
– Какого черта вы здесь делаете? – Сойер наконец отцепился от Лоренсо и вскочил. – Я велел вам идти в пещеру...
– Мы остались, чтобы помочь, Франсиско! – крикнула Тья. – И хорошо, что мы вернулись! Этот человек чуть не застрелил тебя!
– Где Сафиро? – спросил Сойер.
Асукар ударила камнем лежавшего без сознания мужчину по плечу.
– Сафиро в...
Но она не успела договорить. Со двора послышался пьяный крик Макловио:
– Сойер! Я зажег динамит!
– Боже правый! – Сойер был вне себя от злости. – А ну живо наверх! – приказал он старухам. – И захватите с собой Лоренсо!
Быстро перезарядив револьверы, он подбежал к окну и выпрыгнул во двор. Опять уворачиваясь от пуль, он помчался к хлеву, у порога которого стоял Макловио и преспокойно зажигал третью динамитную шашку. Две другие дымились у его ног.
Сойер вырвал динамит из рук Макловио, схватил с земли еще два горящих бруска и, сильно размахнувшись, бросил их в сторону дровяного сарая. Все три шашки взорвались почти одновременно. В воздух взметнулся столб огня. Раздался крик. Второй бандит был мертв.
– Ты убил негодяя, который там прятался, Сойер! – Макловио похлопал молодого человека по спине, достал из-за пазухи бутылку виски. – Я вспомнил, что у меня осталась еще одна бутылка. Я нашел ее в...
Сойер не дал ему договорить. Он понял, что только бессознательное состояние спасет старика от верной гибели поэтому втолкнул Макловио в хлев и уложил ударом в висок.
Он вышел во двор, собираясь вызвать Луиса на бой, но не заметил третьего бандита.
Зато Педро, стоявший у окна спальни, видел, как тот осторожно вышел из-за угла дома, остановился под самым окном и направил свой револьвер в спину Сойеру.
Старик открыл окно, схватил с пола свою рыболовную сеть и сбросил ее на негодяя. От неожиданности бандит уронил револьвер и заметался, запутываясь еще больше.
Пуля Сойера положила конец его мучениям.
Теперь остался один Луис.
Сойер расправил плечи, перезарядил револьвер и приготовился к драке с главным своим врагом.
– Луис! – крикнул он. – Выходи и сразись со мной один на один, сукин сын!