- Мы не должны следовать за ними, по крайней мере, не очень далеко, - Летиция склонялась к прямоте в действиях. – Мы можем просто спросить их, за что они платят Восточной торговой компании.
- Черт!
Они все посмотрели на Джастина, пробормотавшего ругательство.
Молодой человек посмотрел на сестру. На его лице было написано отвращение.
- Я прекрасно вижу, куда вы клоните – пока вы все будете их выслеживать, мне придется прятаться дома и ждать.
Джастин посмотрел на Далзила. Отвращение на его лице сменилось надеждой.
- Я не думаю…
- Нет, - Летиция произнесла это тоном, не терпящим возражений.- Ты не сможешь пойти, даже если замаскируешься лучше.
Девушка адресовала свое замечание не только Джастину, но и Далзилу. Он поднял руку в примеряющем жесте, показывая, что не собирается с ней спорить.
Удовлетворившись, Летиция повернулась и многозначительно посмотрела на брата.
Джастин упрямо смотрел на нее.
Кристиан поймал его взгляд.
Спустя мгновение внутренней борьбы, Джастин сдался.
- О-о, все в порядке, - он откинулся в кресле. – Я буду сидеть дома, в безопасности, в то время как вы будете веселиться.
Полностью удовлетворившись – и достаточно успокоившись – Летиция взглянула на Кристиана.
- Итак, как мы будем действовать в понедельник?
Они полностью проработали свой план.
- Таким образом, - подытожил Кристиан, - Тони и Джек отправятся в "Бакиз" на Стрэнде, Тристан будет в "Чайлдс", Летиция и я будем наблюдать в "Ротшильде". Учитывая, что в каждом из трех мест у нас будет две пары глаз, у нас больше шансов не упустить интересующих нас людей.
- Легче оставаться незамеченным, когда ты идешь и общаешься с другом, - усмехнулся Тони. – Хорошо, что мы будем работать на улице, а не листать снова документы.
Чувствуя себя намного лучше и увереннее, чем она чувствовала себя сразу после смерти Рэнделла, Летиция встала.
- Ну, господа! – она обвела всех оценивающим взглядом. – В понедельник мы наконец узнаем, чем именно занимается Восточная торговая компания, а уж после этого пойдем к Троурбриджу, и, надеюсь, многое узнаем.
Сегодня была суббота – понедельник наступит через два дня.
Принимая к сведению предупреждение его тети Корделии, Кристиан, проводив Летицию домой, отправился к своей тете, чтобы спросить ее совета.
Корделия и Эрмина дремали на диванах в гостиной, но когда он вошел, открыли глаза и приглашающе махнули на стул.
- Что привело тебя сюда? – спросила Корделия, поправляя волосы.
Кристиан изложил свою проблему.
После долго обсуждения, Корделия вынесла вердикт.
- Несмотря на то, что Летиция находится в глубоком трауре, стоит отметить, что если она будет одета в подходящее платье и черную вуаль, ее появление в личной ложе в королевском театре не вызовет ни чрезмерного любопытства, ни скандала.
Кристиан улыбнулся.
- Спасибо, дорогие тети, - он встал и поклонился им обоим. – Я оставляю вас с вашими…размышлениями.
Попрощавшись, он повернулся и вышел из комнаты; он слышал их голоса за закрытой дверью.
Позже, этим же вечером, после неожиданного посещения королевского театра с Кристианом, Гермионой и Агнесс, где спектакль смог отвлечь ее на два часа, Летиция беспокойно ходила по библиотеке в доме на Саут - Одли – стрит.
Девушка взглянула на Кристиана, который устроился в одном из кресел с рюмкой коньяка. Она подарила ему благодарную, совершенно искреннюю улыбку.
- Спасибо за вечер. Я это оценила. И… - она помахала рукой.
Маркиз улыбнулся и поднял бокал.
- Отвлеклась?
- Точно.
Когда они вернулись, Агнесс и Гермиона сразу отправились отдыхать, так как с трудом сдерживали зевоту и сонливость. Летиция же, напротив, чувствовала себя слишком бодрой, чтобы ложиться в постель.
Даже с ним.
Девушка знала, что он собирается лечь вместе в постель сегодня вечером и не просто спать, а заняться любовью, возможно, даже не один раз.
И она абсолютно не собиралась переубеждать его, а уж тем более спорить. Это, однако, не означает, что она приняла окончательное решение по поводу возвращения его в свою жизнь – в свое сердце, душу и тело.
Ее сдержанность в отношении обязательств удивила ее. Не прикасаться к нему непросто.
Эмоциональная осторожность никуда не делась, естественно, она всегда точно знала, чего хочет, но с ним…она знала, чего хочет, но она по-прежнему не могла заставить себя поверить, что он будет с ней, всем сердцем, разумом и душой. Глубоко в своем сознании, она еще не приняла то обстоятельство, что она действительно хочет быть с ним, обнять его, полностью снова признать его в своем сердце, как единственную любовь на всю жизнь.
Когда Летиция поравнялась с ним, ее чувства были противоречивы и неоднозначны. Трудно понимаемы даже для нее. Осознавая, как бесполезна эта тема, особенно вместе с ним в одной комнате, она отогнала от себя этими мысли и стала размышлять о других вещах.
Достигнув конца своего пути, Летиция подняла голову, обвела взглядом комнату, которую обошла.
- Я по-прежнему думаю об этом доме, как о доме Рэнделла. Я никогда не считала и не считаю его своим, что учитывая будущее странно. Даже сейчас, это просто дом, в котором я живу.
Кристиан молчал некоторое время, затем сказал:
- Если ты никогда не считала себя его, то ты никогда не примешь то, что было его, как ваше.
Не поднимая голову, продолжая ходить вперед и назад, Летиция кивнула.
- Я думаю, ты прав.
Подбирая другую безопасную тему, она вспомнила сцену, свидетелем которой она стала, когда они покидали клуб.
- Я и понятия не имела, что вы так одержимы идеей узнать настоящее имя Далзила.
Прежде чем покинуть библиотеку, Джек и Тони загнали в угол Джастина. Тристан и Кристиан ушли вперед, стараясь не отставать от Далзила, разговаривая с ним, отвлекая от происходящего за спиной. Она шла следом за ними, когда услышала, как позади нее, Джек абсолютно невинно поинтересовался:
- Так где именно живет Далзил?
Поколебавшись секунду, Джастин ответил:
- В Лондоне.
Ей не нужно было даже видеть их, чтобы сказать, что Джек и Тони были разочарованы. Но, видимо, они поняли, что Джастин дал слово никому не рассказывать об этом, поэтом у они не стали настаивать. Они приняли поражение, как и подобает джентльменам, и только глубоко вздохнули.
- Несправедливо, - сказал Кристиан, - что он знает о нас так много, даже то, чего мы не хотим, чтобы кто-то знал, а мы не знаем о нем абсолютно ничего, даже его настоящее имя.
- Вам не нужно знать его имя – вы знаете этого человека, - поколебавшись, она добавила. – Я думаю, что в этом есть какой-то смысл.
- Какой смысл?
- Почему он использует это имя.
Кристиан фыркнул и предпочел оставить эту тему.
Летиция продолжала нервно ходить вперед-назад.
Маркиз вздохнул.
- Ты же понимаешь, что целью этого вечера было отвлечь тебя?
- Да, я знаю. Но я не могу выбросить из головы мысли от того, что произойдет в понедельник, от того, что мы можем узнать. У меня очень плохое предчувствие в отношении Восточной торговой компании.
Так же, как и у Кристиана.
- Я имею в виду, - продолжила она, поворачиваясь и взмахивая рукой, - почему Рэнделл – а также Троурбридж и Суизин – пошли на всевозможные меры, чтобы сохранить от всех существование компании? Я могу понять желание не разглашать в открытую о своей связи с любым видом торговли, они, конечно, на захотели говорить об этом, если их единственной целью было вращаться в высшем свете. Однако оградить себя от этого можно было легко, назначив вместо себя агента или управляющего. Много тех, кто так поступает. Почему бы им не последовать их примеру? Почему они вместо того, чтобы сосредоточить все свои усилия непосредственно на работе, потратили столько усилий для того, чтобы сохранить в тайне существование компании?
Подойдя к креслу, в котором маркиз сидел, девушка резко остановилась и посмотрела на него нетерпящим возражения взглядом.
- То, чем занимается Восточная торговая компания, скорее всего, вызовет скандал, если об этом станет известно в свете. Это единственный приемлемый вывод. Ты тоже так думаешь, я знаю.
Кристиан выдержал ее взгляд.
- Как Джек и сказал, если учесть, что суммы, поступающие на счет, довольно велики, она не может быть тем, о чем мы все подумали.
Скрестив на груди руки, Летиция посмотрела на него.
- Вполне возможно, что суммы настолько велики потому, что скандальное предприятие Рэнделла и его шайки было – и есть – поставлено на широкую ногу.
Бессмысленно спорить, особенно когда она вполне может оказаться права. Тем не менее, беспокойная энергия переполняла ее; если она не утихнет, то девушка не сможет заснуть.
Кристиан пытался отвлечь ее. Пытался поговорить с ней.
Осталось только…
Летиция нахмурилась и продолжила беспокойно ходить.
Беззвучно поднявшись с кресла, мужчина последовал за ней.
И когда она обернулась, то оказалась в его объятиях.
Поймав ее, Кристиан склонил голову и поцеловал ее. Учитывая, что его целью было отвлечь ее, он не стал сдерживать себя; раздвинув ее губы, он проник в пещерку ее рта, заявляя на нее права.
Летиция казалась безучастной, но после двух ударов сердца, ее руки зарылись в его волосы, удерживая его голову, в то время как она возвращала поцелуй.
Жадно.
Ее рот, так же как и его, был ненасытен, ее губы были податливы и соблазнительны, грубо требуя его ласк. Она приблизилась к нему, прижалась своим стройным телом к его, безмолвно говоря о своем желании. В этот момент, по крайней мере, они были как единое целое.
Летиция знала, почему он ее поцеловал, знала, какую цель он преследует, но подозревала, что у него имеется более личный мотив для ее соблазнения, и она не в силах от этого отказаться.
Все, что ее сейчас волновало, это жар, мгновенно распространяющийся по ее телу, просто потому, что он был тем, кем он был, и он хотел ее.
Сегодня этого для нее было достаточно.
Достаточно, чтобы отбросить все возражения и сомнения и схватить, крепко вцепиться в него обеими руками. Достаточно, чтобы она потерлась своим телом о его, откровенно приглашая и требуя его внимания.
Еще больше.
Сегодня вечером ей нужно больше, столько, сколько он может дать ей, чтобы удержать ее тревожные мысли, отвлечь от предчувствия чего-то ужасного, что неумолимо приближается с каждым новым открытием о делах ее покойного супруга. Сегодня вечером она хотела забыть об этом, отринуть это все в сторону и насладиться покоем. И она знала, что руки Кристиана помогут ей в этом.
Не спокойствие, нет, не тогда, когда они несли страсть и желание, огонь и пламя. Но в этот вечер она могла позволить им сжечь ее, поддаться этому пламени.
Поэтому Летиция поцеловала его, ее губы и язык дразнили его, а потом девушка упивалась ощущениями, когда он взял все под свой контроль, его язык нашел ее, погладил и стал нагло исследовать ее рот и губы. Когда мужчина углубил поцелуй, она сдалась, чувствуя, как нарастающий жар расплавляет ее кости.
Кристиан крепко прижал ее к себе, ее грудь, которая стала твердой и болела, прижалась к его твердой груди. Одна рука скользнула вниз по ее спине, прижимая ее к его телу, затем переместилась ниже, на ее бедра, подхватила за попку и прижала к мужским бедрам.
Теперь мужчина мог тереться о ее тело так, что она чувствовала восхитительную длину его восставшей плоти и изнывала от желания ощутить его внутри себя. Желания ощутить, как он врывается в нее, наполняет ее…
Ее мысли затуманились. Она вспыхнула от его поцелуя.
- Наверх.
Слово, произнесенное на выдохе, прозвучало невесомо. Девушка, еще раз вздохнув, попробовала снова.
- Мы должны подняться в спальню.
Кристиан смотрел на нее сверху вниз, в его темно серых глаз светилась страсть, которая сделала каждый мускул на его теле тверже камня.
Наконец, мужчина моргнул и сосредоточился на ней. Летиция поняла, что он был настолько поглощен ощущениями, что если бы она ничего не сказала, он взял бы ее прямо там – на ковре перед камином или склонив над столом. Дрожь от осознания этого и еще что-то запретное прошла вниз по ее позвоночнику.
Прежде, чем она смогла осмыслить это, Кристиан жестко кивнул.
- Да. Наверх.
Его голос был низкий и хриплый, он задыхался от желания. Еще одна дрожь прошла по ее телу, на этот раз от ожидания.
Ему пришлось приложить некоторые усилия, чтобы освободить ее. Мгновение они смотрели друг на друга, прежде чем она смогла более или менее прийти в себя, затем Летиция развернулась и вышла из комнаты. Мужчина последовал за ней, достаточно близко, так, что когда они подошли к лестнице, он положил руку ей на спину. Очень низко, почти касаясь ее попки. Она почти забыла, что когда-то давно, когда они ускользали с вечеров и балов, он всегда прикасался к ней, направляя, так как сейчас.
Как будто он не мог ждать, чтобы прижаться к ней еще более тесно.
Как будто он не мог дождаться, когда увидит ее обнаженной.
Ему не часто выпадала такая возможность.
Но это было тогда, когда он был моложе. Теперь, когда она открыла дверь спальни и повела его дальше, она понимала, что мужчина, который следовал за ней по пятам, не будет делать как прежде, не поведет себя, как зеленый юнец.
Остановившись посредине комнаты, Летиция посмотрела на него. Увидела, что он все еще стоит в дверях, наблюдая за ней. Услышала щелчок, когда он оторвав от нее взгляд, закрыл дверь.
И направился к ней.
Кристиан подошел к ней медленно, тени и лунный свет падали на его тело.
Когда он остановился перед ней в меньше чем в фунте, его тело излучало тепло и мужскую энергию, вызывая дрожь в ее теле. В ожидании его прикосновения.
Несколько минут мужчина смотрел на нее. Несмотря на то, что она была достаточно высокой, он был выше, его тело было мускулистым и тяжелым, тогда как ее легким и стройным. Он был намного сильнее нее, и поэтому она должна бы была почувствовать страх, но его у нее никогда не было.
Его сила была под контролем, и она могла ей управлять; она всегда знала это.
Не страх посылал дрожь по ее спине.
Кристиан, казалось, почувствовал это, потому что подошел ближе. Поднял руки и заключил ее лицо в жесткие ладони.
Осторожно. Как будто для того, чтобы напомнить, что не нужно бояться его силы.
Но Летиция чувствовала что-то еще в его прикосновении, в его взгляде. Она не могла назвать это, так как еще никогда не сталкивалась с ним, у нее не было необходимого опыта.
Его губы медленно изогнулись в улыбке, как будто он смог прочитать в ее глазах внезапный вопрос. Он стал опускать голову – медленно – до тех пор, пока она не почувствовала губами его дыхание.
Усиливая ее голод, заставляя ее хотеть его еще больше, пока она не подалась вперед, прижимаясь своими губами к его губам, чтобы взять то, что ей было нужно…
И обнаружила, что не может это получить.
Хотя его прикосновение было нежным, оно было достаточно сильным, чтобы удержать ее. Девушка откинула голову и нахмурилась.
Кристиан улыбнулся еще шире, склонил голову и дал ей то, что она хотела. Он обрушился на ее губы с болезненно медленным, тщательным поцелуем.
Мужчина отстранился, его губы растянулись в ленивой улыбке. Затем он поднял голову достаточно высоко, чтобы встретиться с ней глазами.
Глядя в ее глаза, он пробормотал:
- Сегодня вечером это мой путь.
Его взгляд опустился на ее губы; он снова накрыл их своими губами в пьянящей, грубой ласке.
- Всегда мой путь.
Голос мужчины был глубоким, хриплым от желания. Летиция не удивилась, когда он поцеловал ее еще более страстно.
Когда он отпустил ее губы, она, отдышавшись, сказала:
- Я подумаю об этом.
Она могла представить, что вручает ему бразды правления, как сделала недавно, но не могла вообразить, что он возьмет их без ее на то согласия.
Маркиз усмехнулся.
- Ты можешь обнаружить, что это тебе трудно дастся.
В его темных глаза светилось обещание, которое она не смогла понять. Он склонил голову, и его губы нашли ее.
Поцелуй был таким обжигающим, что у нее поджались пальца на ногах. Для того, чтобы сохранить здравомыслие, ей пришлось впиться пальцами в его волосы.
Его руки выпустили ее лицо, целое мгновение она не знала, куда они направятся дальше…
Так долго, что нетерпеливо вздрогнула, когда он накрыл одной рукой ее грудь. У нее перехватило дыхание; он начал мять ее плоть, утверждая на нее права, и ее сердце бросилось вскачь.
Летиция почувствовала, как его другая рука скользит по ее спине, медленно спускаясь вниз, подхватывает за попку и прижимает ее к его телу.
Показывая явное обещание в не скрытом желании.
Кристиан мял ее грудь и попку, наполнял ее рот, жестко проталкивая язык в пещерку ее рта, имитируя то, что он намеревался – и что она хотела – сделать. Его прикосновения не были нежными, но он не был груб, далек от жестокости, показывая, что он может главенствовать над ней, не вызывая ее сопротивления.
Кристиан слишком хорошо знал ее. Ее чувства пошатнулись, мысли оставили ее голову, осталось только ощущение его преобладания над ней, но тем не менее, она упивалась этим, была поражена, горела желанием разделить это с ним – мужчиной, с которым она никогда раньше не сталкивалась.
Который был старше, мудрее, и знал намного больше.
Летиция понимала, что он представляет большую угрозу для нее и ее чувств.
Но она всегда любила играть с огнем.
Кристиан был прав. Он понятия не имел, было ли это мудрым или нет, но он сделал первый шаг и теперь не мог отступить назад. Не мог загнать своего джинна – собственника обратно в бутылку, пока не заплатит цену.
Пока полностью не удовлетворит его требования.
Таким образом удовлетворит свои чувства. Наслаждаясь ее сладким ртом, он полностью уступил своему требованию, ощутил торжество от того, что она рядом с ним и будет делать все, что он пожелает, вплоть до последнего стона, который сорвется с ее губ сегодня вечером.
В прошлом между ними никогда не было преград. Но недавно он провел несколько лет в убеждении, что она предала его, только, чтобы узнать, что это не так и во всем был виноват он один. Только для того, чтобы узнать, что она еще не готова простить его. Приветствовать его своими руками, своим телом. Открыть ему свои сердце и душу.
Кристиан был воином, скрывая свою сущность под маской цивилизованного джентльмена. Но сегодня вечером ей нужно было отвлечься, сегодня вечером ей нужно больше, чем цивилизованный джентльмен, и то, что он мог ей предложить.
Кристиан сбросил щиты, которыми научился отгораживаться от всех, и выпустил джина и воина на свободу.
Теперь он должен был удовлетворить их голод.
Летиция должна была успокоить его.
Дать то, что ему нужно, то, что ему необходимо.
Отдать то, в чем была необходимость.
Все.