- Два охранника. Никто толком не знает, что произошло. Похоже, какой-то неизвестный злоумышленник проник в тюрьму, направил на охрану оружие и заставил их открыть камеру капитана. Затем Уитни со своим спасителем направились к черному входу, держа охранников на мушке. Навстречу им неожиданно вышли охранники другого отделения. Началась перестрелка, а когда дым рассеялся, преступников и след простыл! Говорят, пролилось много крови. Не исключено, что Уитни и его сообщник тоже ранены.
В кофейном домике наступила полнейшая тишина. Не в состоянии сдерживать свою ярость, Пуантро бросился к двери.
- Жерар, постойте! Мой экипаж рядом. Я подвезу.
Пропустив мимо ушей предложение молодого купца, Пуантро, пробравшись сквозь толпу, выскочил на улицу.
Пылая яростью, Пуантро распахнул парадную дверь своего городского дома. Не заботясь о том, что оставил ее открытой, он влетел на второй этаж. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.
Небольшое расстояние от кофейного домика Дюваля до его собственного дома показалось Пуантро бесконечным. Мысли, одна мрачнее другой, теснились в голове.
Охранники убиты! Дураки! Идиоты! Тупицы! Не было никаких сомнений, что эти двое - его люди, иначе Уитни с сообщником не смогли бы скрыться! Убиты двое… когда, по его расчетам, должны были погибнуть трое. Впрочем, не это беспокоило его в первую очередь.
С возрастающей тревогой, стараясь сдержать дыхание, Пуантро пробирался по темному коридору. Он пытался успокоить себя мыслью, что скоро его волнения окончатся. Еще несколько шагов, и он откроет заветную спальню, где Габриэль безмятежно спит в своей постели. Он сразу же разбудит ее, именно так, как планировал. Новость, которую он сообщит ей, будет немного отли чаться от той, что предполагалась по плану. Вместо того чтобы утешать Габриэль из-за смерти похитителя, он увезет свою любимицу туда, где этот чертов капитан никогда не сможет ее отыскать. Они покинут Луизиану и никогда - никогда - не вернутся!
Перед дверью в спальню Габриэль он остановился. Вся ярость покинула его - осталось только чувство страха, когда он медленно, дрожащей рукой повернул ручку и открыл дверь.
Отблеск висевшей в коридоре лампы проникал в комнату, и у Жерара перехватило дыхание.
Нет… нет… нет… нет!
Не веря своим глазам, он увидел, что постель Габриэль была неразобрана и пуста! Она исчезла! Боль пронзила так сильно, что он вынужден был сесть.
Габриэль… Габриэль… Боль усилилась, захлестнув его целиком. Он знал, на этот раз Габриэль не похитили.
Она бросила его.
Сумерки. Слабый огонек лампы. Жизнь ночного заведения не была слышна в этой отдаленной комнате. Тишина нарушалась лишь прерывистым дыханием Рогана. На стуле рядом с его кроватью молча сидела Габриэль.
Еще раз взглянув на повязку, которая закрывала всю его грудь и плечо, она тяжело вздохнула. Повязка слегка пропиталась кровью, но ее мало утешало то, что с тех пор, как ушел доктор Торо, пятно крови не увеличилось.
Капитан Уитни потерял много крови.
Габриэль вздрогнула и встала на колени у изголовья кровати. Клариса и Пьер вернулись вскоре после ухода доктора Торо и принесли порошок, который она должна была дать Рогану, если у него начнется лихорадка. Они тут же ушли, чтобы избежать каких бы то ни было подозрений.
Габриэль понимала, что Клариса пережила сильнейший стресс. Она бы предпочла остаться у кровати Рогана, но пренебрегла своими чувствами ради желания Рогана. Ей было также ясно, что Пьер Делиз готов пожертвовать собой ради Кларисы и будет рядом с ней, несмотря ни на что.
Влюбленный мужчина… Габриэль всхлипнула, вспомнив восторг тех ночей, которые она проводила в объятиях Рогана на борту его корабля. Воспоминания обрушились с разрывающей душу ясностью. А теперь мощные руки Рогана безжизненно лежат вдоль тела, и некого винить, кроме себя.
Она была трусливой, слишком слабой, чтобы сделать шаг, который предупредил бы губернатора об опасности, исходившей от ее отца! Жизнь Рогана была поставлена на карту, а она лукавила, решив, что нашла наилучший выход из положения, такой, который смог бы сберечь ее любовь к каждому из двух непримиримых противников.
Как горько она ошибалась! Два прекрасных человека, Клариса и Пьер, подвергали себя смертельной опасности из-за ее слабости, а жизнь Рогана висела сейчас на волоске.
Габриэль, глядя на безжизненное лицо Рогана, перебирала в памяти чувства, которые пережили они за время их короткого знакомства - ярость, презрение, неуверенность, а затем… любовь. Она вспомнила золотистый свет, мерцавший в его глазах, когда они лежали, тесно прижавшись друг к другу, и то счастье, которое им суждено было пережить вместе. Она воскресила все мельчайшие подробности их знакомства и вновь ощутила силу, которую придавала им любовь, ставшая для них не только физической близостью, но и единением двух душ.
Слезы катились по ее щекам. Положив голову на подушку рядом с Роганом, Габриэль погладила пальцем его щеку. Она не была уверена в том, что он ее слышит, но чувствовала необходимость говорить, высказать ему свои чувства.
- Роган… - ее голос прервался. - Мой дорогой, извини меня. Я была такой дурой. Я потеряла так много времени, ненавидя тебя. Я убедила себя, что ты - кровавый пират и убийца, такой, как о тебе говорили, несмотря на то, что все во мне сопротивлялось этому. Я растерялась, когда зародились совершенно другие чувства. И даже когда я лежала в твоих объятиях, когда мы делили с тобой радость любви, когда дни и ночи были заполнены мыслями только о тебе и я не могла помыслить своего прошлого, настоящего и будущего без тебя, я все еще не могла принять эту правду.
Габриэль тяжело вздохнула.
- Сейчас я принимаю ее, Роган. Я люблю тебя. Я помню чувства, которые ты пробудил во мне, страх, когда я открыла глаза и впервые увидела тебя, склонившегося надо мной в монастыре. Мне казалось, что это сон и пришел человек, которого мне предназначено полюбить, но для этого надо будет пройти длинный и сложный путь, требующий большего мужества, чем у меня есть. - Немного помолчав, Габриэль продолжала: - Я предала нашу любовь, Роган. Сейчас я это знаю. Это произошло в тот самый момент, когда лодка губернатора подошла к твоему горящему кораблю и ты отпустил меня, предоставив мне самой принять решение. Я позволила разлучить нас, как будто это не мы находились в объятиях друг друга. Я так сожалею, что не пошла вместе с тобой, Роган. Я так об этом сожалею, всем моим сердцем.
Замолчав, так как на глаза снова набежали слезы, Габриэль нежно коснулась губами недвижимой щеки Рогана.
- Сможешь ли ты простить меня, дорогой?
Ее голос вновь оборвался, и ей стоило большого труда продолжить:
- Прости меня, пожалуйста, потому что я люблю тебя и… никогда не смогу простить себя сама.
Молчание было ей ответом. Габриэль не смогла сдержать рыданий, слезы бурно потекли по ее лицу. Погрузившись в свое отчаяние, она пропустила момент, когда щека Рогана ожила под ее пальцами и раздался едва слышный звук.
Сердце бешено застучало, когда голова его медленно повернулась в ее сторону, а глаза приоткрылись, сверкнув знакомым золотистым блеском. Габриэль заметила, как чуть шевельнулись его губы.
- Роган!
Она ощутила то неимоверное напряжение, с каким он пытался что-то сказать, и ее тревога опять возросла.
- Не делай никаких усилий. Ты должен отдохнуть.
- Нет…
- Не пытайся говорить, Роган…
Она замерла на полуслове, когда его рука медленно поднялась и он коснулся ее головы. Собрав силы, он прошептал:
- Я люблю тебя, Габриэль…
Ее ответом было слабое всхлипывание. Роган попросил:
- Ляг рядом со мной… ближе.
Скользнув в постель, она обвила его рукой и крепко прижалась к нему. Вдруг его рука безжизненно упала, а глаза закрылись. Сердце Габриэль тревожно застучало, она ожидала услышать дыхание Рогана у своих губ, увидеть, как опускается и поднимается его грудь, что означало бы…
Он сделал резкий вдох, и она почувствовала неимоверное облегчение, когда его дыхание восстановилось. Она прикрыла глаза, благодарственные молитвы одна за другой проносились в ее голове. Она была рядом с мужчиной, которого любила и который любил ее.
Она никогда больше не покинет его.
Ночь сгущалась. Лампа слабо мигала. Жерар Пуантро сидел в полутьме в углу своей гостиной. Он не мог уснуть. И он не сможет уснуть, пока Габриэль снова не будет рядом с ним.
Ночь сгущалась. Лампа слабо мигала. Его плечо пронзила сильная боль, и Роган из мира грез и полузабытья вернулся к реальности.
Силясь поднять тяжелые веки, он вспомнил нежный голос, шептавший в темноте:
…Прости меня… Я люблю тебя…
Открыв глаза, Роган с трудом повернул голову. Габриэль рядом с ним. Это был не сон, не грезы. Она сказала, что любит его. И он сказал ей, что любит. Услышала ли она его? Знает ли она это?
Боль резко усилилась, и Роган вновь прикрыл глаза. Он вспомнил вдруг про свой неоплаченный долг, который никогда не даст ему покоя. Открыв глаза, он вновь посмотрел на Габриэль.
Будет ли она любить его, когда узнает, что теперь ему предстоит сделать?
Глава 12
Отис Бенчли весь дрожал, когда подошел к кабинету губернатора. Глаза его шныряли по сторонам. Он попал в серьезный переплет и знал это. С момента побега заключенного прошло более суток, но капитан Уитни до сих пер не обнаружен. Ему снова представился жутковатый вид соучастников, лежавших мертвыми в луже крови на тюремном полу.
Он многое бы дал, чтобы понять, как это могло случиться. Внезапное столкновение с кем-то, когда они направлялись к камере капитана Уитни… какие-то выстрелы в полутьме… и глухой звук падающих тел!
Во время допроса он отвечал не очень связно, хотя губернатор лично пытался вытянуть из него побольше подробностей. Очевидно, Клейборна не удовлетворили такие путаные ответы и он вызвал его для дополнительной беседы.
У дверей губернаторского кабинета Бенчли задержался, понимая, что наибольшая опасность для него исходит не от Клейборна. Капитан Уитни сбежал. Пуантро ему не простит этого никогда. Не было никаких сомнений, что скоро он присоединится к своим погибшим товарищам. Это лишь вопрос времени.
Вытерев обильно выступивший пот, Бенчли судорожно вздохнул. Существовала единственная возможность спасти свою шкуру.
Твердой рукой он открыл дверь кабинета.
Габриэль провела рукой по лбу. Наступил еще один вечер. Она взглянула на кровать, рядом с которой сидела. Настроение было подавленное. Прошлой ночью, когда Роган сказал ей несколько слов, она приободрилась. Всю ночь она пролежала рядом с ним, уверенная, что все образуется. Чуть забрезжил рассвет, она проснулась и увидела стоявшую рядом с постелью Кларису.
Вспоминать этот момент было очень больно - такую муку она прочла в глазах Кларисы. Габриэль посмотрела на бледное, неподвижное лицо Рогана. Доктор Торо приходил утром, но был уклончив и никак не обнадежил. Все зависело от способности организма Рогана к самовосстановлению, а жизненные силы его, казалось, с каждой минутой катастрофически угасали.
Роган спал и днем и ночью, приходя в себя лишь на короткие мгновения. Она осторожно умывала его и проверяла повязки, как велел доктор, но он почти никак на это не реагировал.
Роган, такой сильный, был теперь абсолютно беспомощным. Эта мысль причинила ей такую боль, что она застонала. Габриэль поднялась и начала мерить шагами комнату. Доходили слухи, что побег из тюрьмы привел губернатора в бешенство, его люди прочесывают город в поисках заключенного, и он поклялся не прекращать их до тех пор, пока Уитни вновь не окажется за решеткой.
Габриэль знала, что отец не появлялся в обществе и о ее исчезновении ничего не сообщалось. Ясно, что отец догадался об истинных причинах ее отсутствия. Осознавая, что не может позволить себе думать о страданиях отца, Габриэль попыталась сосредоточиться на чем-то другом. Она постирала окровавленную рубашку Рогана и подштопала ее. Пригодились навыки, приобретенные в монастыре. Затем она аккуратно ее свернула и положила в шкаф с другими его вещами.
Глядя на лежавший рядом со сложенной одеждой пистолет, Габриэль нахмурилась. Сегодня днем приходил Пьер и оставил его, чтобы она могла защититься в случае непредвиденной ситуации. Какой он деликатный, добрый и щедрый, этот Пьер. И так любит Кларису. Он не жалеет сил, стараясь оказать им с Роганом любую помощь, как, впрочем, и мадам, и доктор Торо, и сама Клариса. Она знала, что никогда не сможет расплатиться с ними за их участие.
Габриэль устало повернулась к стоявшему рядом кувшину с водой. Час был поздний, а длинный, полный напряжения день утомил ее. Наполнив стакан, она подошла к Рогану. Просунув руку под подушку, она приподняла его голову и прошептала:
- Роган, открой глаза, хоть на несколько мгновений. Доктор сказал, ты должен пить, Роган…
Ресницы Рогана дрогнули. Глаза медленно открылись и, встретившись с ее взглядом, блеснули золотом. Пристальный взгляд был одновременно и нежным, и пугающим. Он приоткрыл рот и немного отпил воды. Она хотела заговорить с ним, но он вновь впал в забытье. Поставив стакан на ночной столик, Габриэль вздохнула. Затем убавила свет в лампе и легла на кровать рядом с ним. Она обвила его рукой и закрыла глаза.
Она дождется следующей ночи, будет ждать и два, и три дня… столько, сколько потребуется, чтобы Роган поправился. Она его не оставит… теперь уже никогда.
Тишина в комнате. Дыхание Габриэль спокойно и ритмично, а ее хрупкая фигурка прижалась к Рогану. Открыв глаза, он напрягся всем телом. Это далось ему на удивление легко. К нему возвращались силы. Теперь осталось недолго.
Рассвет был тусклым и безмолвным. Город спал. В веселом заведении мадам после шумного оживления прошедшей ночи воцарилась тишина.
Никто не заметил высокого широкоплечего человека, вышедшего из комнаты в задней части дома и нетвердыми шагами направившегося к выходу. Никто не увидел, как мужчина открыл дверь на улицу и скрылся в предутренних сумерках.
Габриэль медленно просыпалась. В окно лился серебристый свет луны, но рассвет был близок.
Она приподнялась. Кровать, на которой она лежала, показалась ей незнакомой. Что же здесь не так? Глаза мгновенно распахнулись, она огляделась вокруг себя. Отказываясь поверить собственным глазам, нетвердой рукой она провела по простыне. Может, она все еще спит.
Или Роган действительно ушел.
Соскочив с постели, вся дрожа, она в темноте лихорадочно обшарила комнату и бросилась к шкафу, где лежала одежда Рогана. О Боже, ее не было. У нее похолодело сердце, когда она увидела, что и пистолет исчез.
Габриэль замерла от внезапно озарившей ее мысли. Она поняла, что заставило Рогана преодолеть нечеловеческую боль и собрать последние силы. Страх тисками сжал ей горло. Нет… нет… Качнувшись, она сделала шаг к двери. Мгновение спустя Габриэль бежала через темный холл.
Слабость давала себя знать, и Роган остановился, чтобы отдышаться. Утренняя заря разгоралась. Роган, оглядываясь по сторонам, медленно двигался в тени деревьев. Вскоре улицы города наполнятся людьми, ему надо было поторопиться, а силы его таяли. Он сосредоточил свое внимание на длинном ряде домов с дубовыми дверьми, одинаково натертыми до глянца.
В памяти всплыли отдельные эпизоды двух прошедших ночей… звуки, проникавшие в его мозг сквозь полубессознательное состояние.
Голос Пьера Делиза:
Они приходили за ним… люди Пуантро… Нам удалось прикончить их…
Тихий голос доктора.
Ранение в грудь… Капитан Уитни потерял много крови… Остальное зависит от него…
Нежный шепот Габриэль:
…Я люблю тебя… Прости меня…
У Рогана болезненно сжалось горло. Любовь, рожденная в противостоянии… любовь, несущая страдания, бессильная освободиться от пут прошлого…
Но слышались ему и другие голоса - вопли охотившихся за ним злодеев, предсмертные крики его первого помощника, разносившиеся по коридору тюрьмы… Призывы о помощи, раздававшиеся над морем, когда добивали в темноте членов его команды… Ружейные выстрелы… шум огня… клокочущая вода… И над всем этим высился зловещий образ Пуантро.
Настало время положить этому конец. Пробираясь в тени ограды особняка Пуантро, он подкрался к задней двери. Осторожно выдавив стекло, он легко открыл замок и оказался в доме.
Было тихо, все спали. Роган бесшумно скользнул по коридору в холл. Глядя на верхний этаж, он подошел к лестнице и нащупал в кармане пистолет. Ненавистный голос, резко разорвавший тишину, заставил его замереть:
- Что ж, наконец, вы пожаловали.
Роган тут же обернулся… из темноты гостиной материализовалась фигура Пуантро.
Роган с трудом узнал его, столь разительны были перемены. Бывший щеголь стоял в измятой одежде, нечесаный, лицо выглядело опустошенным. Пуантро вышел на свет, напряженно всматриваясь в Рогана воспаленными глазами. Пронзительный смех внезапно отозвался в ушах капитана.
- Я знал, что вы придете! Я ждал этого! И потому сидел здесь… не двигаясь… с тех пор, как вернулся домой и обнаружил, что Габриэль…
Глаза Пуантро дико сверкнули.
- Это вы настроили ее против меня! Вы отняли у меня единственную радость в моей жизни! Вы стремились отомстить за прошлое, разрушая будущее, которое нераздельно принадлежит Габриэль и мне! Вам не удастся этого сделать! Это моя дочь - моя и Шантель! Она моя плоть от плоти, как если бы была зачата моим семенем! Но, клянусь, вам не жить, торжествуя победу! Вы допустили роковую ошибку! Понятно? Вы неправильно рассчитали удар. Вы решили, что будете по-настоящему отомщены только в случае моей смерти! Еще раз заявляю - вы ошибались! Без Габриэль для меня нет жизни!!! Нет будущего!!! Без нее все теряет смысл - деньги, владения, все, чего я достиг или надеялся достичь! Знай вы это, вам, возможно, удалось бы уйти невредимым, с сознанием одержанной победы!
Пуантро вновь рассмеялся полубезумным смехом. Он подошел ближе. От охватившего его бешенства на губах выступила пена, брызгая слюной, он закричал:
- Дурак! Ты ошибся! И преподнес мне победу! Через несколько минут слуги будут разбужены звуком выстрела. Они сбегутся сюда и увидят тебя убитым, потому что ты ворвался в мой дом, чтобы убить меня! Твое присутствие здесь докажет губернатору, жителям Нового Орлеана и, что гораздо важнее, Габриэль, что все мои обвинения против тебя - правда! А меня будут чествовать как героя!
Неожиданно лицо Пуантро стало спокойным.
- И тогда она вернется ко мне. Я знаю. Я верю. И я смогу убедить ее, что ты напал на меня и не оставил мне ничего иного, как взяться за оружие и стрелять. Она поверит мне, потому что захочет поверить. Я прощу ее бегство, и все вернется на круги своя.