Когда караван, уже в сумерках, добрался до Акбу, Каро немедленно поняла, почему оазис был желанным местом отдыха для усталых путников. Прохладная зеленая роща из перистых финиковых пальм возвышалась над зарослями олеандров, тамариндов и фисташек, отбрасывая благословенную тень и давая прохладу и покой.
Шумную деревню населяли арабы всех возможных племен, предлагая бесчисленные услуги и товары на продажу. Как только проводники раскинули лагерь на краю оазиса, путешественники смогли легко приобрести свежую провизию и пополнить драгоценный запас воды. Сегодня ужин был более изысканным, поскольку к кускусу прибавилась жареная баранина. Как и в прошлую ночь, "хранители" ужинали все вместе, в том же шатре. Только на этот раз громких разговоров не велось и люди в основном молчали, готовясь к завтрашнему утру, когда по-настоящему начнется выполнение их миссии.
После ужина, когда все разошлись по своим палаткам, Каро подошла к Максу и попросила уделить ей несколько минут для разговора наедине.
Он кивнул и покинул шатер. Несколькими минутами позже она последовала за ним и нашла его на некотором расстоянии от лагеря. Методично размахиваясь, он все метал и метал нож в какой-то едва различимый на песке предмет.
Должно быть, он услышал ее шаги, поскольку резко опустил руку и спрятал нож в карман. Когда она встала рядом, он уже пристально смотрел на призрачно-белые пески пустыни. Ночь была ясной, лунной и очень холодной, как обычно бывает в этих местах.
Макс первым прервал молчание:
– Что ты хотела мне сказать?
Застигнутая врасплох его неприветливым тоном, Каро встревожено уставилась на него.
– Просто хотела поблагодарить за то, что спас меня сегодня. Одна из арабских женщин рассказала, что яд этих змей смертельно опасен.
– Прекрасно. Я принимаю твою благодарность.
– Макс, в чем дело?
Она положила руку ему на плечо, но он дернулся, как от удара, и, отступив, повернулся к ней спиной.
– Я чем-то оскорбила тебя? – растерялась Каро.
– Н-нет, – едва слышно выдавил он, и это короткое слово прозвучало проклятием.
– Но что случилось?
– Можешь считать, что я с величайшим трудом стараюсь смириться с твоим участием в этом деле.
– Но почему?
Макс судорожно сжал кулаки.
– Прошлой ночью у меня снова был кошмар… но на этот раз… вместо Филиппа погибла ты.
В голосе звучала такая тоска, что сердце Каро сжалось. Ей так хотелось успокоить его, обнять, прижаться щекой к его окаменевшей спине. Но Каро ограничилась тем, что тихо напомнила:
– Макс, это всего лишь сон.
– Может, и так. Но то, что случилось сегодня, было вполне реальным. – Он снова стиснул кулаки, словно пытаясь раздавить что-то. – Когда я увидел тебя на земле, такую застывшую и неподвижную… – цедил он каждое слово, будто подумать боялся, что могло случиться, укуси ее змея.
– Ты беспокоишься обо мне, – догадалась она наконец.
– Да, черт возьми, и очень! – прошипел он, оглянувшись. – И думаю, у меня для этого есть все причины, учитывая опасность, которой ты подвергаешься.
– Опасность? Не большая, чем для других, включая тебя.
– И ты считаешь, что это меня успокоит. Я не желаю видеть, как ты умираешь, Каро! На моих глазах Филипп отдал за меня жизнь, и это видение всю жизнь будет меня преследовать. Не думаю, что смогу жить с воспоминаниями о твоей гибели!
Каро негодующе выпрямилась.
– Надеюсь, ты не предлагаешь мне остаться здесь?
Макс раздраженно провел рукой по волосам.
– Именно это я и предлагаю. Хочу, чтобы ты завтра осталась с Хоком, в полной безопасности, и позволила мне выполнить задание в одиночку.
Каро, не веря своим ушам, уставилась на него:
– Такого никогда не будет! Тебя и близко не подпустят к Изабелле! Ты не сможешь убедиться, достаточно ли она здорова, чтобы вынести путешествие, не говоря уже о том, чтобы организовать ее побег. Хок был в этой крепости на прошлой неделе, но даже мельком не увидел Изабеллу, только один раз услышал ее имя. Но так и не нашел никого, с кем мог бы посплетничать о прекрасной испанке, привлекшей внимание вождя. Я должна идти, Макс. Я единственная, кто может войти на женскую половину.
Он полоснул ее яростным взглядом.
– Похоже, ты понятия не имеешь, чем рискуешь! А если тебя убьют?
– Я вполне сознаю всю степень риска, – парировала Каро, задыхаясь от теснивших грудь эмоций.
Макс лучше других осознавал, что им придется вынести в крепости. Он бывший солдат, человек, близко знакомый с опасностью. Она знала также, почему он чувствовал себя ответственным за нее, почему не хотел ее смерти или ранения на своей совести. Но она не могла простить его за требования пожертвовать своими принципами или бросить ближайшего друга, чтобы благополучно отсидеться в тылу.
– Черт бы тебя побрал, Макс, – взвилась она. – Ты лучше других должен был это понять. Я годами тренировалась, чтобы выполнять подобные задания. И в этом мое жизненное призвание. Моя обязанность спасать других, а для этого требуется рисковать. Не могу же я ради своей безопасности пожертвовать свободой лучшей подруги!
Его сердитый взгляд обжигал ее, но он мрачно молчал.
– Ты бы на моем месте сделал то же самое, я это знаю. Будь ты на месте Филиппа, наверняка пожертвовал бы своей жизнью ради него.
– Речь не об этом.
– Именно об этом! Почему ты считаешь, что можешь жертвовать собой ради других, но этим другим не позволено жертвовать ради тебя?!
– Я не позволю тебе умереть, Каро! – взорвался он, сверкая глазами, и потянулся к ней. Руки стальными кандалами сомкнулись на ее запястьях, словно он надеялся силой заставить ее отказаться от завтрашнего предприятия.
Но Каро сумела освободиться одним бешеным рывком и, отскочив, стиснула зубы.
– Прекрати! Я не стану слушать тебя! – кричала она, дрожа от ярости. – Я знаю, ты винишь себя в гибели друга. Но он вряд ли хотел, чтобы ты наказывал себя за это целую вечность! И скорее всего посоветовал бы тебе забыть о трагедии. Пора начинать новую жизнь.
Макс отшатнулся, словно от пощечины. Но Каро проигнорировала боль, полыхнувшую в его глазах, и, кипя от злости, продолжала:
– Нельзя диктовать судьбе, Макс. Никто не в силах сделать это! Я люблю Изабеллу больше собственной жизни. И если меня завтра убьют, пусть будет так. Это мое дело – рисковать или нет. И тебе лучше смириться с этим, потому что я не собираюсь сидеть сложа руки.
С этими словами она повернулась и ушла, оставив Макса мрачно смотреть ей в спину. Его рассерженный, отчаянный взгляд словно буравил дыру в ее спине.
Глава 15
Рассвет окрасил небо голубыми и розовыми полосами. Настало время отъезда. Двадцать всадников пустились в путь навстречу неведомому.
Каро, так и не остывшая от вчерашней ссоры, избегала Макса, который и не пытался приблизиться и лишь суровым взглядом окинул ее костюм. Она облачилась в богатые одеяния, увешалась драгоценностями, подвела глаза и нарумянила щеки, как подобало ее роли рабыни и наложницы богатого лорда.
Но под мрачным взглядом Макса она почувствовала себя неловко. И к своему сожалению, поняла, что их вчерашняя ссора только усилила напряжение между ними.
Несмотря на злость, сердце ныло и болело. И пока они пересекали мрачную местность, Каро не отрывала глаз от голубых гор на горизонте, словно манивших к себе, и пыталась сосредоточиться на том, что ждало впереди.
К полудню они достигли первого зубчатого пика Бибанских гор. Перед ними возвышались крутые скалы, и их маленький караван с большим трудом продвигался вперед.
Но по мере продолжения пути дорога становилась легче и кое-где появлялась растительность. К середине дня они оказались в вечнозеленом лесу каменных дубов. К тому времени, как они достигли предательского перевала, служившего границей земель племени Сафула иль-Таиба, солнце уже висело совсем низко над горизонтом, окутывая суровые горы золотистым светом.
Хок остался за перевалом с небольшим отрядом из шести человек и запасными лошадьми, а Макс повел своих людей через перевал и вниз, к крепости берберов.
Они остановились на последнем каменистом склоне, чтобы обозреть окружающую панораму. Узкая долина внизу была именно такой, как описывал Хок: плодородная, зеленая, покрытая полями ячменя и пшеницы.
Сразу за долиной на склоне холма высилась массивная крепость. Дома, которые успела увидеть Каро, мостились на карнизах, но, как она поняла, город было легко оборонять. Стены оказались очень толстыми; она насчитала три сторожевые башни, а ворота были такими крепкими, что даже пушечное ядро вряд ли могло их разбить.
Теперь, когда они достигли места назначения, Каро внезапно успокоилась, гонимая вперед правотой их цели. Она по-прежнему сгорала от нетерпения, но одновременно была и сосредоточенна, как никогда раньше. В этой крепости томилась Изабелла. И Каро никогда не сдастся, пока не спасет подругу.
Она вспомнила, как Макс однажды объяснял, почему продолжал сражаться против Наполеона, даже потеряв лучшего друга. Потому что он намеревался победить французов или умереть. Что же, ему придется понять, что она испытывает те же чувства, когда речь идет об этом задании. Она победит или умрет.
И когда он оглянулся на Каро, она не мигая встретила его взгляд. Этот взгляд сжигал ее, но она отказывалась опустить глаза.
Торн вдруг прервал напряженное молчание и, ухмыльнувшись, объявил:
– Подтянитесь, друзья мои! Именно здесь мы отработаем наше жалкое жалованье!
"Хранители" перевели дыхание и подстегнули коней.
Они едва проехали полпути, когда из ворот вырвалась орда берберов в черных бурнусах и тюрбанах и, размахивая саблями и винтовками, ринулась к ним. Каро чуть сжалась от страха, стараясь вспомнить, что рассказывал Хок о свирепых воинах, населявших эти горы. Берберы жили здесь много веков, прежде чем завоеватели-арабы прошлись вихрем по Северной Африке, и были известны беззаветным мужеством, честностью, гостеприимством и порядочностью.
Однако в эту минуту они не выглядели ни гостеприимными, ни хотя бы цивилизованными, особенно с этими острыми кривыми саблями и длинными старинными винтовками. Оставалось только восхищаться хладнокровием Макса, спокойно сидевшего на коне перед лицом наступающего противника.
Один из всадников вырвался вперед и приблизился к Максу. Как и остальные воины, он был высок, мускулист и строен, со светлой кожей и волосами и гордыми, благородными чертами лица. В менее опасных обстоятельствах Каро могла бы даже посчитать его красивым.
– Приветствую вас, господин мой Сафул, – с коротким поклоном сказал по-французски Макс.
Берберский вождь ответил на том же языке, хотя не столь бегло:
– Откуда вам известно мое имя?
– Ваше имя известно и за пределами Берберии, господин. Вы Сафул иль-Таиб, вождь племени бени-аббес. Я приехал издалека, чтобы найти вас.
– С какой целью?
– Я надеялся, что вы будете так добры исполнить мою просьбу.
Макс выдал себя и мистера Райдера за путешественников, собравшихся поохотиться на знаменитых берберских львов.
– Может, вы позволите нам раскинуть лагерь на вашей земле хотя бы на эту ночь? Мы прошли долгий путь.
– Разумеется, – великодушно кивнул Сафул. – Все вы мои гости.
– О, совсем не обязательно, – покачал головой Макс, – принимать всех моих людей. Я возьму с собой только личных слуг.
Он знаком велел Каро и Сантосу подойти ближе.
– Если кто-то покажет остальным моим людям, где раскинуть шатры…
Пока Сафул отдавал приказания своим воинам, Каро оглядывала местность, в полной уверенности, что первое препятствие преодолено.
Берберский вождь повернул коня и повел их в крепость. Макс и Райдер ехали рядом, а Каро и Верра следовали за ними на расстоянии. Когда они въехали в огромные ворота, на душе Каро стало чуть легче. Второе препятствие взято.
Как все иностранцы, они стали объектами пристального внимания собравшейся толпы. Десятки любопытных взглядов наблюдали их продвижение по городу. Каро старалась не выказывать своего любопытства, но украдкой поглядывала по сторонам, запоминая маршрут завтрашнего отхода на случай погони. И все же она невольно замечала открытые, дружеские улыбки женщин. Все были одеты в красочные аба, подпоясанные на талии; сверкали бесчисленные серебряные цепочки и браслеты. Берберские женщины в отличие от арабских и турецких не прятались под чадру, и Каро могла ясно видеть сложные татуировки на смуглых лицах.
Дом Сафула был выстроен из обожженной глины и обтесанного камня и был довольно большим. Верра остался у входа присмотреть за лошадьми, а Макс, Райдер и Каро тем временем последовали за Сафулом через арочный портал в комнату, где вождь, очевидно, принимал гостей и просителей. Обстановка была самой роскошной: толстые ковры, яркие подушки и несколько маленьких низких столиков, на которых горели светильники, заправленные оливковым маслом. По углам стояли угольные жаровни.
Сафул отдал слуге саблю, но Каро заметила у него на поясе кривой клинок. Когда он пригласил гостей садиться, Каро опустилась на подушку за спиной Макса.
Вскоре им подали маленькие стаканчики с мятным чаем, который она нашла горячим, сладким и очень вкусным.
Несколько минут мужчины вежливо беседовали. На учтивые расспросы Сафула Макс ответил придуманной историей о недавних путешествиях. И когда хозяин осторожно спросил о причине их приезда, Макс объяснил, что желает поохотиться и просит дать проводника, чтобы помочь найти места обитания львов. Тут в разговор вмешался Райдер, описавший новую марку винтовок, которые они привезли с собой для охоты.
– Хотите посмотреть? – спросил Макс.
– Разумеется.
– Если позволите, господин, – предложил Райдер, – я немедленно возьму винтовку из седельного чехла и принесу.
Он оставил общество и вернулся через несколько минут. Сафул стал с большим интересом рассматривать новое оружие. Показав его своим воинам, он поднял глаза.
– Я хотел бы выстрелить из этой винтовки, чтобы проверить точность прицела.
– Конечно, – кивнул Макс, – но ночь уже настала. Не предпочтете ли подождать до утра, когда сможете увидеть мишень.
– Это совершенно ни к чему. Поразить мишень в темноте – самое лучшее испытание.
К удивлению Каро, все мужчины вышли из комнаты, оставив ее наедине со служанками.
Мужчины отсутствовали почти полчаса, что весьма встревожило Каро. Однако, когда они вернулись, по выражению лиц берберов она поняла, что испытание прошло успешно. Снова рассевшись, они принялись торговаться о стоимости услуг проводника. Каро едва могла усидеть на месте: ей не терпелось поскорее найти Изабеллу.
Наконец Макс и хозяин сговорились на пятнадцати винтовках, и Сафул, казалось, совершенно довольный, вспомнил свой долг перед гостями.
– Наверное, вы хотите удалиться в свои покои, чтобы немного освежиться перед ужином?
– Было бы неплохо смыть дорожную пыль, – кивнул Макс и повелительным жестом показал на Каро: – Может, вы сумеете дать приют и моей рабыне?
Каро ощутила оценивающий взгляд Сафула, но продолжала держать глаза опущенными и ничем не давала знать, что понимает, о чем идет речь.
– Она почти не знает французского, – добавил Макс. – Только португальский.
– Мои служанки проводят ее на женскую половину, – пообещал Сафул, повелительно поднимая руку. К нему немедленно подошла пожилая женщина.
– Но я хочу, чтобы позже ее проводили в мою комнату, – небрежно бросил Макс. – Надеюсь, вы понимаете.
На этот раз взгляд Сафула похотливо блеснул.
– Она необыкновенно красива. Может, вы согласитесь продать ее?
Каро потребовалась вся сила воли, чтобы не выказать растерянности. Очень немногие мужчины считали ее красивой, и, уж конечно, ни один не предлагал ее купить. Возможно, Сафул посчитал ее привлекательной из-за басмы, которой она выкрасила ресницы и брови, и румян на губах и щеках.
– Сомневаюсь, что она угодит вам, господин, – усмехнулся Макс. – Ей еще долго нужно учиться покорности, а язык ее жалит как змея.
– В таком случае вам непременно-нужно продать ее. Люблю женщин с характером и ценю именно те качества, которые вам не по душе.
– К сожалению, эта женщина – не для продажи. Думаю, что и у вас есть женщины, с которыми вам не хочется расставаться.
Сафул, слегка улыбнувшись, согласно кивнул.
Макс произнес несколько слов по-португальски и велел Каро следовать за старухой. Поднимаясь с подушек, она услышала очередной вопрос Макса:
– Будет ли мне позволено спросить, господин мой, откуда вы так хорошо знаете французский?
Каро успела заметить широкую, почти плотоядную улыбку Сафула.
– Много лет я наслаждался приятными услугами французской наложницы…
С трудом подавив раздражение на Макса, Каро пошла за старухой, и с каждым шагом в ней крепла надежда. Если повезет, она вскоре увидит Изабеллу.
Женская половина находилась в глубине дома, и Каро, еще до того как войти в большое общее помещение, издали услышала звонкий женский смех.
Она сразу заметила свою подругу: лежа на диване, она тихим, мелодичным голосом наставляла по-французски группу молодых берберских женщин, рассевшихся вокруг нее на подушках.
Похоже, Изабелла, как всегда, правила бал, что было совсем неудивительно, поскольку она обладала необычайным обаянием, как магнитом притягивавшим людей, особенно мужчин. Полуиспанка-полуангличанка, Изабелла была знойной красавицей со смоляными волосами и черными сверкающими глазами. Несмотря на то что ей давно перевалило за сорок, выглядела она необычайно молодо. Очевидно, присущие ей жизнерадостность и легкий характер вкупе с поразительной прелестью черт и изящной фигурой не давали ей стареть.
Ничего не скажешь, если берберский вождь любит непокорных женщин, значит, ни за что не расстанется с Изабеллой.
Каро на секунду остановилась, упиваясь видом любимой подруги. Как ей ни хотелось подбежать к ней, обнять, следовало помнить об осторожности.
Как раз в этот момент Изабелла подняла глаза и вздрогнула, заметив Каро. Нужно сказать, что держалась она с изумительной стойкостью и как ни в чем не бывало продолжала свой рассказ, вызывая дружный смех женщин.
Каро с трудом отвела взгляд и последовала за служанкой в маленькую каморку, где умылась и привела себя в порядок, после чего с достойным всяческих похвал терпением выждала несколько бесконечных минут, прежде чем вернуться в общую комнату, где ее повели в угол и знаками велели сесть.
Каро послушно устроилась на подушках и приняла чашу с фруктовым соком, но при этом так волновалась, что даже не различила вкуса. Она медленно прихлебывала питье, притворяясь, что любуется маленьким фонтаном в центре комнаты. Немного погодя Изабелла грациозно поднялась, подошла к ней и, усевшись рядом, предложила Каро деревянную миску с инжиром, апельсинами и финиками. Каро вежливо кивнула и, очистив апельсин, попыталась проглотить дольку в ожидании, пока подруга заговорит первой.
– Безопаснее всего объясняться на испанском, – прошептала Изабелла, так что ее нельзя было расслышать за журчанием воды и болтовней женщин. – Кое-кто немного знает французский, и я развлекалась, обучая их.
– Они ничего не заподозрят, если увидят, что ты разговариваешь со мной?