- Ни один брак не будет расторгнут, прежде чем истечет положенный срок. Если с невестой что-нибудь случится, я сам буду расследовать это дело.
Алек презрительно фыркнул.
- Англичанка, да еще из рода Мактавишей! Ты не смог бы придумать более омерзительного сочетания, даже если бы очень постарался. - Он хлопнул себя по ляжкам. - И когда же?
- Через два месяца.
- Черт побери, да ты гонишь во весь опор!
- Стало быть, ты даешь свое согласие? - Король поднял кубок и первым пригубил вина.
- За мою женитьбу! - Алек пожал могучими плечами. - Слов нет, мало радости вожжаться с отродьем Мактавишей, но на женщину можно не обращать особого внимания, тем более на англичанку. - На его лице появилась холодная, сухая улыбка. - Впрочем, есть одна мысль, которая греет мне душу.
- За твою женитьбу, Алек! - Король высоко поднял кубок.
- Я сражался с врагом, я убивал врага, а теперь я должен лечь в постель с врагом. - Алек Кэмпбелл тоже поднял кубок. - Итак, за новую битву и за победу в этой битве. За мою женитьбу, Эдгар!
Мужчины осушили кубки до дна, скрепив свое соглашение.
Англия, 1097 год
Лорд Грегори Уэнтворд отложил письмо и посмотрел в окно. У его внучки Бриттани был очередной урок фехтования. Лорд недовольно поморщился. Черт побери, она слишком мала ростом, и ничего с этим не поделаешь! Ни роста, ни веса ей не прибавишь никакими приказами и распоряжениями. Она совсем не была похожа на доблестного воина, а меч в ее руках казался чужеродным предметом.
Единственное, что могло порадовать взор лорда Грегори, это ее прическа - волосы были так тщательно убраны назад, что ни одна прядь не падала на лицо и не выдавала признаков пола и шотландских корней. Лорд Уэнтворд терпеть не мог, когда она распускала свои рыжие волосы, которые прямо-таки кричали о ее происхождении. Слава богу, у нее хоть не было веснушек, обычных для рыжеволосых людей, но все равно, как ни крути, в этом ребенке текла шотландская кровь.
Он снова взглянул на послание, зажатое в руке, и вдруг почувствовал себя ужасно старым. История повторялась. Некогда его дочь велением короля стала предметом политической купли-продажи, а теперь та же участь ждала его внучку. Но, предвидя это, он воспитывал девочку по-другому - в отличие от нежной и излишне чувствительной матери Бриттани была сильной и независимой. Она росла вдали от королевского двора с его тщеславием, легкомыслием, бессмысленной суетой. Девочка не должна разочаровать его, как разочаровала ее мать.
Бриттани поспешила на зов деда, замирая от радостного нетерпения, потому что обычно он никогда не разрешал прерывать уроков по фехтованию. Неужели началась война? Добежав до двери, она на мгновение остановилась, перевела дыхание, одернула камзол и только потом вошла в комнату.
Лорд Грегори, сидевший за массивным дубовым бюро, сдержанным жестом пригласил ее сесть. Лицо Бриттани все еще пылало от упражнений на свежем воздухе, а глаза горели возбуждением. Дед сурово кивнул на лист бумаги.
- Это письмо от твоего отца. - Его низкий голос прозвучал тревожно и угрожающе - как отдаленная канонада.
При упоминании о шотландце, породившем, а потом отвергнувшем ее, Бриттани напряглась, но ее лицо осталось спокойным. Она бесстрастно взглянула в холодные глаза деда, ожидая продолжения.
- Лэрд Мактавиш распорядился твоей судьбой. Ты выходишь замуж. - Казалось, что лорд Грегори внимательно изучает письмо, но на самом деле он незаметно вглядывался в лицо Бриттани, ища на нем малейших проявлений слабости. Не зря лорда Грегори еще в молодости прозвали Серебристым Лисом. - Кажется, король Шотландии пытается объединить страну.
Бриттани не стала рыдать и ломать руки, как некогда поступила ее мать, узнав, что должна выйти замуж за грубого, неотесанного шотландца. Хотя девушка испытывала те же самые чувства, она хорошо владела собой. Бриттани заставила себя улыбнуться и проговорила:
- То есть он хочет породнить враждующие кланы?
Суровое лицо старого воина приняло еще более жесткое выражение.
- Твой нареченный - лэрд Кэмпбелл.
Бриттани вздрогнула и опустила глаза. Кэмпбелл был одним из самых яростных противников Англии, правой рукой шотландского короля Эдгара и к тому же заклятым врагом ее отца. Хуже такого будущего могла быть только смерть, но оставалась еще слабая надежда на заступничество деда.
- Ты должен обратиться с просьбой к нашему королю. Он может вмешаться, - решительно заявила она.
Лорд Грегори встал, подошел к ней, взял ее за подбородок и твердо посмотрел в глаза.
- Ты подданная Шотландии, - размеренно произнес он. - Мактавиш не разводился с твоей матерью и после ее смерти не вступал в новый брак. Ты - его единственная наследница. - Он убрал руку, отступил. - Неужели ты опозоришь мой дом, проявив малодушие?
Бриттани долгим взглядом посмотрела на человека, который вырастил ее, но никогда не проявлял ни малейших признаков любви или хотя бы привязанности. Здесь, в Англии, она была почти что изгоем, и то же самое, только в еще большей степени, ожидало ее в Шотландии. Ей отчаянно хотелось броситься в объятия к деду, найти поддержку и утешение, но она понимала, что это невозможно - старый воин не мог позволить себе даже намека на чувствительность.
Бриттани бросила на деда вызывающий взгляд и холодно проронила:
- Когда и где?
- Через месяц. В Шотландии.
- Леди Бриттани, леди Бриттани! Неужто не слышишь? Там пришли портнихи, принесли свадебное платье на примерку, - запыхавшаяся Дженна ворвалась в спальню.
Погруженная в свои мысли, Бриттани, одетая в мужскую одежду, сидела на полу рядом с раскрытым старым сундуком. Ее тонкие пальцы поглаживали тонкую ткань материнского свадебного платья. Льняное полотно цвета слоновой кости было прошито золотыми нитями, которые образовывали широкую золотую кайму на вырезе. Цвет платья как нельзя лучше подходил к оттенку кожи и волос Бриттани, но Дженна задохнулась от негодования:
- Леди Элизабет давно на небесах! Нельзя жить прошлым, это грешно.
- Мою мать принесли в жертву, и то же самое выпало на долю мне. Так почему же мне не годится ее наряд? - Бриттани подняла глаза, и Дженна увидела в них затаенную боль.
- Не думай об этом, голубка моя. Чего горевать раньше времени?
Дженна пыталась успокоить госпожу, хотя сама страшилась будущего не меньше ее. И о чем только думает лэрд Мактавиш? Кэмпбелл! Не зря, наверное, поговаривают, что душа его так же черна, как его волосы.
- Ты не хуже меня знаешь, что года и одного дня мне никак не продержаться, - бесстрастно заметила Бриттани.
- Хоть сейчас-то не думай об этом, - взмолилась Дженна. Она изо всех сил старалась отогнать от себя мысли о том, что ожидает ее госпожу. Этот Кэмпбелл способен на все - даже на убийство. - Что в Англии, что в Шотландии - разница невелика. Люди везде одинаковы. Если твой будущий муж шотландец, это еще не значит, что он будет тебя колотить с утра до ночи.
Бриттани грустно улыбнулась.
- Ты думаешь, слухи о его жестокости преувеличены?
- Мало ли что говорят. Он жесток в бою, но это вовсе не означает, что он так же жесток с женщинами.
- Это верно. Но я не просто женщина. Я леди, англичанка.
Бриттани скинула с себя кольчугу, оставшись в одной грубой мужской рубахе. Она с сомнением окинула взглядом свои худые руки, крепкие, мускулистые ноги.
- Хотя что там говорить, я не леди, а воин. Я и на женщину-то не похожа.
- Ты настоящая леди. Лучше не бывает, - быстро проговорила Дженна, устремив на госпожу восхищенный взгляд.
- Дженна, дорогая, что бы я без тебя делала? - ласково улыбнулась Бриттани.
- Да уж и не знаю. Небось ввязалась бы еще в какую-нибудь историю, почище нынешней. Подумаешь, какие-то там два короля! Как-нибудь да справимся, - храбро объявила Дженна, помогая хозяйке облачиться в принесенное от портних свадебное платье.
Бриттани бережно сложила подвенечный наряд матери и уже собиралась убрать его в сундук, как вдруг ее взгляд привлек какой-то предмет, лежавший в углу.
- Что это? - удивленно произнесла она, разглядывая тонкий кинжал в серебряных ножнах, украшенных сапфирами. - Это кинжал моей матери?
Дженна удивленно взглянула на старинное оружие.
- Да-а, - с запинкой проговорила она. - Однажды твоя мать им даже воспользовалась. Против Мактавиша.
- Тогда я возьму его с собой в Шотландию. - Бриттани сделала вид, что не замечает неодобрительного взгляда своей служанки. - Неужели она действительно пыталась его ударить?
- Не то слово. Она не пыталась, она просто-напросто всадила в него эту штуку!
Глаза Бриттани расширились от изумления.
- Расскажи мне о моей матери, - тихо прошептала она.
- Сейчас? С чего это вдруг? Ты никогда прежде меня о ней не спрашивала.
- Дедушка говорит, что она была слабой, эгоистичной и легкомысленной. - Бриттани не сводила упорного взгляда с лица Дженны. - Это правда?
Дженна взяла платье из рук хозяйки, нежно обняла ее за плечи.
- Не знаю, что тебе наговорил лорд Грегори. Одно я знаю точно - твоя мать была настоящей леди. - Дженна улыбнулась, вспомнив ту достопамятную ночь. - В первую брачную ночь Элизабет пыталась убить своего мужа этим кинжалом.
Бриттани вырвалась из ее объятий.
- И ты называешь ее настоящей леди? Леди, которая бросается на своего мужа с ножом?
Дженна рассмеялась:
- Конечно. Твоя мать была смелой, пылкой и обладала любящим сердцем.
- Я что-то тебя совсем не понимаю.
- Послушай, радость моя, а что такое, по-твоему, настоящая леди?
Бриттани уставилась в потолок, пытаясь оформить в слова свои мысли.
- Ну, леди - это придворная дама. У нее прекрасные манеры, она всегда элегантно одета, никогда не говорит ничего лишнего, никогда не смущается и не проявляет чувств на людях.
- Да откуда тебе знать о придворных дамах? - удивилась Дженна. - Ты хоть раз бывала во дворце?
- Необязательно бывать при дворе, чтобы знать, чего тебе недостает.
- Ага, понятно. Ну так вот, запомни, что настоящая леди - это добрая, чувствительная и любящая женщина, которая к тому же всегда остается самой собой.
- Дженна, но такой может быть любая женщина. Разве не так?
- Вот именно. И неважно, богата ты или бедна, англичанка ты или шотландка. Главное - это характер.
- Знаешь, Дженна, у нас, наверное, просто разные взгляды. - Бриттани снова взглянула на свадебное платье матери. - Но сейчас для меня важнее всего выработать такую линию поведения, чтобы мы с моим будущим мужем не пытались убивать друг друга. И кажется, я уже придумала.
Услышав это заявление, Дженна остолбенела.
- Ну-ка, расскажи, что ты там такое придумала.
- Очень просто. Я буду кроткой и послушной. Тогда у него не найдется повода меня обвинить.
Дженна так и открыла рот.
- Ты? Кроткой и послушной?
Бриттани скромно потупила взор.
- А почему бы и нет? Я уже целых две недели об этом думаю.
Она выхватила из ножен свой меч и проделала несколько фехтовальных приемов. Ее движения отличались уверенностью и точностью, которые даются только путем многолетних упражнений.
- Да, я неплохо владею мечом, но это умение не сможет защитить меня от воина-мужчины. Я не настолько глупа, чтобы не видеть, как они мне подыгрывают. - Бриттани вложила меч в ножны и искоса взглянула на Дженну. - Для того чтобы выжить, надо сделать вид, что подчиняешься. Только таким способом можно добиться победы.
- Девочка моя, а как насчет вожделения?
Бриттани вспыхнула:
- Ко мне это не имеет никакого отношения.
- Да что ты такое говоришь? Думаешь, ты сможешь остаться бесчувственной, когда взор твоего мужа загорится страстью? Когда ты поймешь, что он жаждет твоего тела?
- Я буду холодна как лед. Буду думать о чем-нибудь другом.
Дженна, как ни старалась, не смогла подавить снисходительной улыбки.
- Может, я и не больно-то разбираюсь в войне, зато неплохо знаю, что такое любовь и вожделение. По-моему, самое лучшее, что можно сделать, - это очаровать мужчину. Влюбившись, он станет перед тобой бессильным.
- Дженна, ты сама знаешь, что никакой любви не существует. Дедушка всегда говорит, что это сказка для дураков.
- Ну, в этом доме ее, может, и не существует, но в другом мире она есть. И попомни мои слова, лапушка, любовь сильнее ненависти, которой одержим твой дед, и всех твоих глупых придумок в придачу.
- Глупых придумок? - негодующе воскликнула Бриттани.
- Вот именно. С тех пор как померла твоя бабка, тебя заставляют изображать из себя солдата. Неужто за все это время ты так ничему и не научилась? Тебе богом даны сила и стойкость, без которых ни один человек не выдержал бы всей этой муштры. Но ты женщина, а не солдат. Ты красивая и смелая девушка, Бриттани Мактавиш. Будь собой. Не строй дурацких планов, как обмануть будущего мужа. Смотри правде в глаза, дорогая. Тяжелее, чем здесь, тебе ни в какой Шотландии не будет.
- Я знаю, - тихо проговорила Бриттани. - Я давно это знаю, но мне никогда не хотелось в этом признаваться даже самой себе. - Она проводила взглядом выходившую из спальни Дженну. - Здесь, в Англии, меня действительно ничего хорошего не ждет. Посмотрим, что будет в Шотландии.
2.
В первый раз в жизни дед Бриттани встретился со своими шотландскими родственниками. Пространство церкви было поделено пополам - одну занимали представители клана Мактавишей, другую - Кэмпбеллов. На церемонии должен был присутствовать король, но никто не знал, где он будет сидеть - на половине жениха или невесты.
Когда Дженна вошла в покои Бриттани, держа в руках свадебное платье и фату, девушка почувствовала, что сердце ее сжимается от ужаса. Больше всего на свете ей хотелось немедленно умереть или удрать куда-нибудь подальше, но настоящая леди не могла себе позволить ни того, ни другого. Она не опозорит своего деда.
Дженна протянула ей Библию.
- Послушай, птичка моя, что у тебя за похоронный вид? Попробуй-ка улыбнуться. Только не так кисло да горько. На тебя посмотришь, так кажется, будто конский щавель жуешь.
Бриттани бросила на Дженну сердитый взгляд, но, как ни странно, страх немного ее отпустил.
- Ну вот так-то лучше. Теперь ты больше походишь на невесту.
В дверь постучали. Это был отец Бриттани, который теперь должен был передать дочь в руки своего заклятого врага.
Бриттани и Дженна переглянулись. Обе знали, что время пришло. Невеста, бледная как полотно, с застывшим лицом, опустила фату и шагнула к двери.
Когда она вошла в церковь, все головы повернулись в ее сторону. Лэрд Мактавиш предложил ей руку, но она отказалась. У нее не было ни малейшего желания быть кроткой и послушной с человеком, к которому она не испытывала ничего, кроме враждебности.
Энгус Мактавиш стоял рядом, силясь проникнуть взглядом сквозь плотную фату, скрывавшую лицо его дочери. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал, молча опустил руку. Когда его дочь двинулась вперед, он просто пошел рядом.
Каждый новый шаг приближал Бриттани к ее нареченному. Она чувствовала на себе упорные взгляды присутствующих и уже жалела о том, что отвергла поддержку отца. В этих взглядах читались лишь ненависть, презрение и холодное любопытство. Бриттани расправила плечи и гордо вскинула голову, словно перед сражением.
Ее взгляд медленно скользил по центральному проходу по направлению к алтарю, и вдруг дыхание у нее прервалось: перед алтарем стоял лэрд Кэмпбелл - в полном воинском облачении, словно он бросал вызов обычаю, требовавшему от паствы скромности и непритязательности. Этот человек отличался гигантским ростом, и чем ближе она к нему подходила, тем более огромным он казался.
Внешность у него была самая что ни на есть варварская - длинные взлохмаченные космы, столь же неопрятная борода. Под пронзительным взглядом ярко-голубых глаз, в котором не было даже намека на сочувствие или доброжелательность, она чувствовала себя совершенно беззащитной, словно обнаженной. Тщательно продуманная защита - осанка, взгляд, движения, свойственные истинной леди, - все это разлетелось вдребезги. Не осталось ничего, кроме нараставшего страха.
Звук ее шагов растворялся в мрачной тишине церкви, подобной зловещему предостережению. Дойдя до конца прохода, Бриттани и ее отец остановились. Священник устремил на них взгляд и проговорил:
- Кто привел эту женщину под венец?
- Я, - как отдаленное эхо прозвучал голос Мактавиша. Он не только не предложил ей руки, он даже не стронулся с места.
Бриттани закусила губу. Второе оскорбление за столь короткое время. Сначала ее пытался унизить Кэмпбелл, прислав вместо себя на свадьбу доверенное лицо, а теперь ее отец отказывал ей в элементарной вежливости.
Священник смущенно откашлялся, потом жестом пригласил невесту подойти к алтарю.
Бриттани была рада, что густая вуаль закрывает ее пылающие щеки от любопытных взоров. Она приподняла подол, поднялась по ступенькам и спокойно встала слева от Кэмпбелла.
Жених взмахнул мечом, и Бриттани инстинктивно схватилась за рукоятку кинжала, но прежде чем она успела обнажить его, меч уже лежал перед алтарем.
- Церемониальный меч лэрда Кэмпбелла и его доверенное лицо. - Гулкий голос, в котором угадывалась властная сила, эхом отразился от каменных стен церкви.
По залу пронесся приглушенный шепот негодования. Прислать вместо себя доверенное лицо было прямым оскорблением невесты и ее клана. Да, жених выполнил приказ своего короля, но довел до всеобщего сведения, что презирает и свою невесту, и ее родню. Бриттани покраснела еще сильнее и устремила неподвижный взгляд на яркий рубин в рукояти меча, который, казалось, насмешливо ей подмигивал.
Бриттани вынула из ножен кинжал, положила его на Библию, которую держала в руках. Священник сделал ей знак встать на колени рядом с мечом. Она шагнула вперед, присела на корточки и положила свой кинжал рядом с мечом.
Услышав дружное "ах!", она ощутила некоторое подобие удовлетворения и спокойно произнесла:
- Доверенное лицо леди Мактавиш.
Священник нахмурился. Проследив за его взглядом, Бриттани увидела, что представители враждующих кланов уже обмениваются свирепыми взглядами. Обстановка явно накалялась.
- Дочь моя, прошу тебя, одумайся. После окончания церемонии ты станешь женой и должна будешь держать ответ перед мужем за свои поступки.
Бриттани отступила и встала за кинжалом, рядом с гигантом-шотландцем. Поскольку в мужья ей предназначался не этот человек, она не видела никаких причин изображать кротость и терпение. Она бросила на него презрительный взгляд и решительно повернулась к священнику:
- Я не понимаю, в чем ты меня упрекаешь, святой отец. Я всего лишь подражаю своему будущему господину.
- Заканчивай всю эту канитель, да поживее, - угрюмо приказал шотландец.
Священник, не привыкший к подобному обращению, в изумлении раскрыл рот. Он собирался было выразить протест, но одного взгляда на грозное лицо Кэмпбелла оказалось достаточным, чтобы раздумать. Он поспешно начал церемонию, всем своим видом выражая крайнее недовольство, но ни мужчина, ни женщина, стоявшие перед ним, казалось, даже не обращали внимания на оскорбленного священнослужителя. Бриттани безразличным тоном произносила обеты, а шотландец вообще цедил сквозь зубы нечто нечленораздельное.