- Да, придумано неплохо. - Говоря это, она возилась с пристежным ремнем, который застрял между сиденьями, попытки его вытащить были безуспешны.
- Позволь мне. - Том высвободил ремень, затем наклонился и застегнул его на талии Полы, причем задержав руки несколько дольше, чем требовалось.
- Терпеть подобное входит в мои обязанности? - спросила та, пытаясь скрыть за ироничным тоном непрошеное волнение. Господи, пусть этот сластолюбец утешится парижскими ночными бабочками, иначе ей грозит беда.
- Внешне нам следует быть нежными друг к другу. Чтобы все было правдоподобно. - С этими словами Том взял ее за подбородок и, прежде чем Пола успела уклониться, поцеловал прямо в губы. Поцелуй был быстрым, но порывистым, если не сказать страстным. Она бы много дала, чтобы не почувствовать в себе ответной реакции. Но нет… Отчего это учащенной сердцебиение, отчего эта слабость в коленях?.. Лишь бы он не заметил ничего, а она-то с собой справится…
Полет в Нью-Йорк тянулся долго, потом нужно было пересесть в другой самолет и еще дольше лететь над Атлантикой. Во всяком случае, Поле на пришлось переводить часовые стрелки, поскольку часов у нее по-прежнему не было.
Ах, Париж! Эйфелева башня, Лувр. Неужели сбудутся ее мечты? Жаль, что условием исполнения является мистер Клинтон.
Когда самолет миновал Ньюфаундленд, ее вдруг смутила мысль, что скудный гардероб вряд ли соответствует статусу супруги американского миллионера. Одни туфли сношены, а у пары из искусственной кожи пришлось самолично замазать трещинки черным фломастером.
- Том, - решилась она высказать свои сомнения. - Что, если я буду одета не так, как нужно?
- Если сомневаешься, сними то, что на тебе надето, - посоветовал тот. - Без одежды ты смотришься весьма неплохо. Гарантирую, против тебя не устоит ни один француз.
Она ущипнула его за руку.
Полет тянулся и тянулся. Им обоим на какое-то время удалось задремать. Короткий сон не принес спокойствия ее душе. Сейчас бы неделю отдыха, в санатории, чтобы прийти в себя. Что же касается Тома, то он восстал ото сна с ясными глазами. По всему было видно - уже готов к предстоящему испытанию.
Пола исподтишка наблюдала, как он вежливо разговаривает со стюардессой. Всего-то и нужно, чтобы та принесла кофе, а человек говорит, говорит… При таких обстоятельствах и Микки стал бы долго болтать. В своих беседах с женщинами тот старательно использовал свое обаяние, сам не замечая, как постепенно иссякает источник его вдохновения.
Самолет наконец совершил посадку. Мистер Клинтон провел спутницу к выходу, раньше всех получил багаж и продефилировал через таможенный пост с отрешенно величавым видом, тем самым совершенно обезоружив таможенников.
Мужчина лет тридцати, смахивающий на агентов секретной службы, которых Пола видела по телевизору в окружении президента, встретился глазами с Томом и двинулся им навстречу. Оказывается, он вовсе не таинственный Жак д'Арман, а его помощник с совершенно непроизносимым именем. Он неплохо говорил по-английски и, лопоча что-то незначительное, проводил гостей к лимузину с шофером.
Они выехали на шоссе. Пола смотрела вдаль в надежде мельком увидеть Эйфелеву башню, но дорога, судя по всему, шла мимо города.
А самоуверенный попутчик даже не замечает ее разочарования. Внимание человека сосредоточено на помощнике властительного хозяина. Мистер Клинтон умно говорит и по ходу дела задает хорошо продуманные вопросы.
У каждого свои заботы. Но неужели так и не удастся осмотреть Париж? Тогда она устроит изрядную взбучку своему повелителю. Пола поудобнее устроилась на сиденье, чтобы наблюдать мелькавшие за окном пейзажи французской провинции.
Наконец шофер направил машину в каменные ворота и свернул на аллею. Дорога шла в гору через зеленый парк. Впереди за деревьями показались каменные башенки, и Пола тут же позабыла, что ей не пришлось осмотреть город.
- Замок относится к четырнадцатому веку, хотя был частично разрушен пожаром и перестроен в восемнадцатом, - объяснил сопровождающий.
Перед ними предстал четырехэтажный дом, в котором, судя по занимаемой им площади, могла бы поместиться пара первоклассных отелей. Смущенная его великолепием, женщина вынуждена была признаться, что никогда не видела ничего подобного, разве только в кино.
- Очень внушительно, - заметил мистер Клинтон. - Здесь, должно быть, довольно большой персонал.
Уместное замечание для миллионера. И ведь он прав. Глядя на этот огромный дом, можно понять, почему аристократы держат многочисленную прислугу, этих верхних и нижних горничных. Вот уж простор для уборщицы!
Поднявшись по широким каменным ступеням, они вошли в холл, напоминавший зал ожидания на Центральном вокзале. И, действительно, как отметил помощник д'Армана, парадные покои с лепными потолками и мраморными полами - достаточный повод для того, чтобы сюда приезжали многочисленные экскурсии, которые милостиво разрешил хозяин.
Насторожил старинный подъемник. Пола невольно ухватилась за руку спутника, когда начал работать его скрипучий механизм.
Стоило ли подниматься, глядя через решетку на смену этажей, чтобы выяснить, что месье и мадам д'Арман отсутствуют? Правда, их заверили, что хозяева скоро вернутся. К сожалению, посочувствовал управляющий домом, гости не смогут познакомиться с двумя молоденькими дочерьми д'Арманов: старшая, Жизель, уехала на соревнования с конноспортивной командой Франции, а младшая, Мари-Луиза, проводит с друзьями каникулы в Швейцарии.
Том поблагодарил любезного провожатого за помощь. Пола тем временем с восторгом оглядывала их апартаменты.
Это была огромная комната с камином, устланная толстыми коврами. Взгляд Полы переходил с необычно громоздкой кровати с пологом на сверкающие полировкой встроенные гардеробы, на обои с изысканным рисунком и великолепную люстру.
Она прошла через комнату, открыла застекленные двери и очутилась на большом, во всю длину комнаты балконе. Отсюда открывался вид на сад с дорожками, окаймленными яркими цветами, арочными шпалерами, увитыми розами.
- Изумительное место. - Пола шумно втянула в себя воздух.
Подошел Том и, обняв за талию, прижался щекой к ее волосам.
- Ты бы хотела жить в таком доме?
- При условии, что не должна буду здесь убираться. - Она прислонилась к нему и закрыла глаза, наслаждаясь близостью этого удивительно притягательного мужчины. - Впрочем, меня вполне устроило бы уютное маленькое калифорнийское бунгало…
Физическая усталость и одновременно глубокий душевный покой вот что сейчас испытывала молодая женщина. Как странно, но в объятиях этого человека она чувствовала себя очень комфортно.
- Устала? - тихо спросил он.
- Угу.
Том подвел ее к кровати и откинул покрывало.
- У тебя такой вид, как будто в тебе что-то отключилось.
- Верно. Знаешь, так вымоталась, кажется, на руках и ногах по пудовой гире, - призналась Пола, опускаясь на край постели. Так и хотелось откинуться на подушку и заснуть, не раздеваясь. А как потом разгладить смятое платье? Нет, надо взять себя в руки. - Ты знаешь, я так устала, что и раздеваться не хочется.
- Кто, если не муж, поможет в трудную минуту? - С озорным видом Том снял с нее жакет, потом расстегнул молнию на платье. Слишком раскисшая, чтобы возражать, Пола позволила ему стащить с нее платье и смотрела, как тот вешает одежду в гардероб. Уютно чувствовать себя ребенком, которого укладывают спать.
Туфли сами по себе свалились с ног, а Том опустился на колени и стал осторожно стягивать с нее колготки. Прежде чем снять их, мужчина оставил мимолетный поцелуй на бедре.
Полу пробрала приятная дрожь. Внутренний голос предупредил: не забывай, ведь это муж на пять дней. Но тем не менее она молча продолжала смотреть на него сквозь пряди своих белокурых волос, сонно сознавая, что соблазнительна в своем розовом белье. Конечно, следует прикрыться и этого излишне смелого мужчину окоротить…
- Ты уже спишь? - поддразнил Том.
- Не уверена.
- Давай проверим. - Том сел рядом и зарылся лицом в волосы. Губы отыскали впадинку на шее и с медленными поцелуями стали спускаться все ниже и ниже.
Внезапно он остановился и отодвинулся в сторону.
- Ты спишь, - сказал он.
- Да, но вижу романтические сны, - услышана Пола свой голос.
Последовало минутное молчание. Молодая женщина с трудом разлепила веки и взглянула на человека, склонившегося над ней. Какое странное выражение на его лице… Злится? За что?..
- Ты даже не представляешь себе, как мне хотелось бы воспользоваться твоим состоянием. - В голосе странная хрипотца. - Но если мы станем заниматься любовью, мне нужно, чтобы ты ощущала каждую секунду нашей близости…
Он опять поцеловал ее и погладил по животу. Пола лишь угадала, что ее закрыли одеялом, и услышала, что мужчина встал и ушел прочь.
Ей хотелось позвать его, уговорить вернуться. Хотелось сказать, что так хочется согреться в его объятиях. Но она уже спала.
Странное пробуждение. Уже не сон, еще не явь, но откуда тогда эти пузырьки? Брызги пены щекотали кожу, лезли в нос. Она уткнулась лицом в подушку и чихнула.
- Ну разве можно так обращаться с хорошим шампанским?
Знакомый голос вывел из забытья. Пола с ужасом поняла, что уже вечер. Шторы задернуты, и люстра заливала мягким светом комнату. Бессовестно проспать свой первый день во Франции!
- Ты не имел права разрешать мне спать так долго! - воскликнула Пола, принимая от Тома бокал, которым он водил у нее перед носом. - Где ты был?
- Наш хозяин вернулся. - Том взял с ночного столика свой бокал и чокнулся с Полой. - За успех!
- За честность! - сказала и отпила глоток. Действительно, хорошее шампанское. Пересохший рот оценил его восхитительный вкус.
- Месье д'Арман с супругой имеют честь пригласить нас на прием, который они устраивают сегодня вечером, - провозгласил мистер Клинтон. - Это дает нам возможность встретиться с нужными людьми, а ему позволит понаблюдать за нами и оценить, насколько мы соответствуем его представлению о достойных партнерах.
- Ему? - переспросила Пола. - Разве мнение мадам д'Арман ничего не значит?
- Нам важно мнение Жака. А по моим сведениям месье строго придерживается сугубо консервативных традиций, поэтому он не должен ничего заподозрить в отношении нас. Так что веди себя как можно осторожней.
Ну что ж, она на работе. Деловая командировка, хорошая оплата…
- Какие-нибудь указания?
- Да. - Том забрал у нее пустой бокал. - В течение вечера можешь выпить еще два бокала шампанского и больше ничего алкогольного. Нельзя допустить, чтобы кто-то из нас перебрал.
Уже готовая обидеться, Пола при последних словах немного успокоилась. По крайней мере, он и себя имеет в виду.
- Кто там будет? - Она села, завернувшись в простыню. - Должно быть, сплошные толстосумы. А у меня, как на грех, нет подходящего наряда.
- Жалко, что ты не можешь оставаться в неглиже. Вид просто сногсшибательный. - Том ухмыльнулся. - Слушай, скажи прямо, ты хочешь, чтобы я повез тебя по магазинам и приодел?
Ему ответом был возмущенный взгляд.
- Вовсе нет! Я просто стараюсь как можно лучше выполнить свою работу. - Вот ведь, неглупый человек, а считает, что она из тех, кто напрашивается на дорогие подарки!
Видимо, срабатывает привычка платить женщинам за услуги. Да не будет ему никаких услуг. Пусть и не мечтает. Только она расслабилась от его близости, он тут же отрезвил своим слишком прагматичным предложением.
- Надень что-нибудь простое и классическое, - сказал Томас таким тоном, будто не заметил ее реакции. - От тебя требуется немного: чтобы ты вела себя достойно. В основном все внимание будет направлено на меня, а ты должна с интересом слушать беседу.
- Задача понятна. - Опершись подбородком на колени, Пола наблюдала за Томом.
Как мало она его знает. Иногда казалось, что они давние друзья. Легко было представить их настоящей супружеской парой. И тут же какое-то неосторожное слово, мимолетный жест или выражение лица напоминали о том, что перед ней безжалостный честолюбец, который, не колеблясь, пойдет на обман, чтобы получить желаемое.
- Мистер Клинтон, то, что мы делаем, - ведь это, наверное, неэтично? Я имею в виду, вы не собираетесь надуть этого человека, правда?
- Немного поздновато для угрызений совести, тебе не кажется? - Клинтон поднялся, и только тут бросилось в глаза, что он переоделся в строгий и элегантный костюм. - Нет, я всего лишь пытаюсь получить ссуду. И не забывай: твоя задача исправить то, что ты напортила, появившись полуголой в моей спальне.
- Который час?
- Почти семь. Через несколько минут внизу откроется буфет. Предполагаю, что ты проголодалась?
И тут Пола обнаружила, что действительно ужасно хочет есть.
Светло-голубое платье с круглым вырезом, по всей вероятности, вполне отвечало рекомендациям Томаса. Впрочем, кто его знает? Сидит в кресле с английской газетой в руках и не обращает на нее никакого внимания.
Как обычно, проблема была с прической. Поскольку Поле надоело все время убирать со лба пряди, она гладко зачесала волосы назад и надела серебряный обруч. Эффект получился необычный: ее большие голубые глаза сияли на открытом лице словно две звезды.
Пола наложила косметику и, обрадованно рассматривая себя в зеркале, решила, что выглядит вполне как леди из общества. Во всяком случае, хотелось надеяться, что это так.
- Ну? - спросила она.
Мистер Клинтон небрежным движением отложил газету и созерцал результаты ее усердия. У Полы опустились руки - что-то сделала не так? Подвела? Но сердитый джентльмен оттаял и с восхищением присвистнул.
- Они просто обалдеют. - Он встал и предложил ей руку. - Пошли, красавица.
Женщина оперлась на твердую мужскую руку, и "супруги" вышли в холл. Готова Пола Уорд или нет, но миссис Томас Клинтон III вступала в свет.
5
Буфет располагался в сверкающей столовой на втором этаже, где чета д'Арман, очевидно, обычно принимала гостей. На первый взгляд здесь было не меньше ста пятидесяти человек, по большей части среднего возраста, некоторые постарше. Все разодеты в пух и прах, и все не иначе как пользовались услугами дорогих модельеров. Больше всех поражала высокая блондинка в шифоновом одеянии свободного покроя. С царственной осанкой, но без малейшей аффектации она, как балерина, скользила между гостями.
- Симона д'Арман, - сообщил тихим голосом Клинтон. - Раньше была актрисой, и, как я слышал, очень хорошей… но после замужества бросила сцену.
В их сторону повернулся седовласый мужчина. Должно быть, это и есть месье д'Арман. Невысокого роста, он тем не менее выделялся среди собравшихся особой статью, необычным контрастом седины волос и загорелого лица, живым и в то же время несколько настороженным выражением глаз. Сколько ему, сорок? Или больше? Не угадать. Но взгляд удивительный - от такого ничего не скроется. Все видит в каждом уголке зала. В том числе и каждый жест своей жены.
Д'Арман дал понять, что новоприбывшие замечены, и Пола почувствовала на себе его оценивающий взгляд. Тот кивнул жене и не спеша направился к гостям.
- Мадам Клинтон, рад познакомиться с вами. Сожалею, не смог увидеться раньше, но ваш муж сказал, что вы отдыхаете. - Месье окинул внимательным взглядом миссис Клинтон, и Пола порадовалась, что надела платье такого консервативного стиля.
- У вас прелестный дом, - откликнулась она на любезность хозяина. - Благодарю вас за приглашение.
К ним подошла Симона д'Арман, снова последовал обмен приветствиями.
- Прошу вас, пойдемте к столу, - сказала Симона по-английски с очаровательным легким акцентом.
Обе женщины вместе направились к буфету. Еда была изысканной - омары и крабы, паштет и различные сыры. Пола отдавала должное яствам, но главный ее интерес был сосредоточен на хозяйке.
Хорошо поставленный голос Симоны действовал на нее умиротворяюще, даже когда та повернулась к кому-то и заговорила по-французски. И не понимая смысла слов, было ясно, что эта женщина великолепно владеет утонченным искусством радушного гостеприимства, умея притом оставаться в тени.
Интересно, многим ли французским женщинам дано играть заметную роль в бизнесе или же так обстоит дело только здесь, в этом доме? Это удел редких экземпляров, каким является хозяйка дома? Жак тоже не прост. Уделяя внимание кому-то одному из гостей, он держит под своим контролем всех. Что заставляет его быть таким настороженным? Только сегодня или всегда?
А что делает мистер Клинтон? Есть отказался. Почему? Возможно, счел, что с тарелкой в руках будет неловко обмениваться рукопожатиями, а как раз этим ему пришлось усердно заниматься по мере того, как Жак вел его через весь зал. Всякий раз, когда его представляли новой группе гостей, мужчины ему почтительно кивали, а женщины пристально разглядывали.
- Надеюсь, вам у нас нравится? - Симона подвела Полу к кушетке. - Я слышала, вы новобрачные.
Пола кивнула. Лгать этой прелестной, доброжелательной женщине почему-то труднее, чем кому-то еще.
- Как это романтично приехать во Францию… надеюсь, не только ради финансовых вопросов, - заметила хозяйка. - Вы тоже чем-то занимаетесь?
Прежде чем произнести заранее заготовленный ответ, Пола сделала глубокий вдох.
- Не решусь назвать себя писательницей, но тем не менее немного пишу.
- А, но ведь это не мешает вам помогать мужу? - Не дожидаясь ответа, Симона продолжила: - Хотя, насколько я знаю, американские женщины не растворяются в делах своих мужей.
- Мы… у нас, конечно, хватает независимости. - Мадам д'Арман не дала понять, осуждает ли она излишнюю самостоятельность американок или завидует им. - Муж упомянул, что вы актриса. Мне так хотелось бы увидеть вас на сцене.
По прелестному лицу Симоны пробежала тень.
- Давно прошли те дни… Остались лишь воспоминания о прекрасном времени: я была так молода и свободна. А сейчас… Конечно, замечательно, что у меня две красивые дочери. Мне бы очень хотелось вас с ними познакомить.
Странно, что о муже ни слова. Пола подыскивала какой-нибудь достойный ответ на любезные слова, но тут вернулись мужчины.
- Надеюсь, дамы не откажутся с нами потанцевать, - с низким поклоном сказал Жак.
Зазвучал вальс. Том протянул руку Поле. И та встала, согретая теплом его улыбки. При этом она невольно отметила, как чопорно приняла Симона предложенную мужем руку, будто тот был официальным распорядителем на чужой свадьбе. Тем временем Клинтон, уверенно вальсируя, увел свою партнершу в другой конец зала.
- Ты пользуешься большим успехом, - заявил он, словно награждая неуспевающую школьницу хорошей оценкой. - И, видимо, уже успела подружиться с хозяйкой дома.
- Она мне нравится, - призналась Пола.
- Не очень-то откровенничай. Помни старую поговорку военного времени: длинный язык топит корабли.
Звуки вальса смолкли. Супруги Клинтон вместе с другими гостями прошли в соседнее помещение, явно специально предназначенное для приема гостей: там и сям группами расставлены красивые кушетки с позолоченными спинками и для танцев оставлено место. В углу располагался оркестр. Скрипки исполняли какую-то печально-трогательную мелодию. Конечно, в этом доме не могло быть и речи о рок-н-ролле.