- Ты ведешь себя точно как он, сам повторяешь то, в чем упрекаешь его, - сердито произнесла она. - Пытаешься оказать на меня моральное давление. Пойми, Мэттью, отец - родной для меня человек. Я люблю его. И мечтаю, чтобы у вас с ним наконец установились нормальные, человеческие отношения.
- Ты ему уже сказала об этом? - спросил Мэттью.
Это был довод, который повторялся из раза в раз, и, похоже, ему суждено было надолго стать привычной темой их разговоров.
- Ты ему уже сказала об этом? - поинтересовался Мэттью в тот вечер.
- Да, - с усталостью в голосе произнесла Дженнифер.
- И? - осведомился Мэттью. - Я угадал?
- Это его не обрадовало, - призналась девушка.
- Ну так расскажи мне то, чего я не знаю. Смею предположить, что мистер Уинслоу заявил, будто ты понапрасну тратишь его денежки, не дорожишь своим университетским дипломом, что обрекаешь себя на всяческие потенциальные несчастья, что я бессовестный эгоист, что мне следовало бы не мотаться по всяким там Африкам, а подыскать себе нормальную работу в Штатах…
Мэттью попал, что называется, в больное место. Его слова звучали правдиво и беспощадно, и Дженни почувствовала, что из глаз потекли слезы.
- Послушай, Мэттью, все-таки он мне родной отец. Он пытается…
- Встать между нами? - не дал ей продолжить Мэттью.
- Он пытается оградить меня от жизненных невзгод. Когда у нас появятся собственные дети, уверена, ты будешь испытывать к ним такие же чувства.
- Но я ни за что не буду давить на них, требовать беспрекословного подчинения. Кроме того, я не собираюсь принуждать их жить так, как хочу я.
- Пока я была дома, приехал Джо Де Лука. Похоже, что он пытался убедить отца, чтобы тот ввел его в состав попечительского совета.
- И что из этого следует?
- Я не доверяю ему. Есть в нем что-то отталкивающее.
- Ты права, тип он действительно скользкий - согласился Мэттью, - но я никогда не занимался финансовыми вопросами и мне трудно судить о его компетентности.
- Неудивительно. Деньги тебя не интересуют - ведь не я, а ты получаешь стипендию, а за работу еще и гонорары. Хоть ты и говоришь, что родители твои не слишком богаты, в один прекрасный день, дорогой, тебе достанется приличное наследство. Моему же отцу пришлось в жизни добиваться всего собственными руками. И он гордится тем, чего достиг. В этом мы с ним похожи. Мне тоже приятно, что я что-то умею делать, причем не хуже других. И мне не нравится, когда ты начинаешь свысока, с позиции белой кости, посматривать на него. Ничего постыдного в умении честно делать деньги нет.
- Неужели? Мой прапрадед, например, сделал состояние на угле. Он посылал людей в угольные шахты, чтобы они добывали для него из-под земли черное золото. В Аппалачах, на одной из бывших его шахт, можно увидеть мемориальную табличку с именами двадцати погибших горняков. Они лишились жизни, добывая уголь для моего прапрадеда, на чем тот и нажил свое состояние. Каждой из вдов в виде компенсации мой предок заплатил жалкие гроши. В его бухгалтерских книгах значится лишь эта мизерная сумма. Как и твой отец, он отлично умел считать деньги и никогда не бросал их на ветер. Мне не дает покоя мысль о тех углекопах, о том, каково им было встретить свой смертный час глубоко под землей.
- Не надо, Мэттью! Прошу тебя, прекрати, - взмолилась Дженнифер.
Она побледнела. Мэттью нечасто рассказывал ей историю своей семьи, но она отлично знала его отношение к событиям далеких дней.
Девушка повернулась к нему, Мэттью нежно обнял ее за плечи и негромко произнес:
- Будь всегда со мной, милая Дженни. Не дай Бог, чтобы твой отец встал между нами. Я люблю тебя. Люблю так, что ни в силах высказать это. Ты украсила мою жизнь, как солнце, озарила ее. Я не смогу жить без тебя!
- Но в Африку ты готов уехать и один! - тихо возразила Дженнифер.
- Ты права, - был вынужден признать Мэттью и, помолчав, добавил, - Я должен уехать, дорогая. Я обязан. Но и без тебя я тоже не могу.
С этими словами он осыпал ее лицо поцелуями.
Позднее, когда они после вспышки страсти, удовлетворенные, нежились в объятиях друг друга, Мэттью произнес:
- Дженни, я должен тебе кое-что сказать.
- И что же?
В подобных ситуациях он частенько избирал серьезный, торжественный тон, с которым в очередной раз признавался ей в любви. Иногда, разнообразия ради, он сообщал ей, что определенная часть его тела охвачена непреодолимым желанием. Вот и сейчас, она ожидала услышать что-то из хорошо знакомого ей репертуара признаний и с улыбкой предвкушала, что же он скажет.
- Эта работа связана с программой помощи пострадавшим от засухи странам, и она чрезвычайно важна для меня. Через год я снова собираюсь оформиться добровольцем, - произнес он вместо очередного признания.
От удивления она присела в постели. Ей было отлично известно, какое значение придает Мэттью участию в этой программе, ее возлюбленный уже не раз говорил ей об этом, но разговор о конкретном плане действий завел впервые.
- Я тут недавно кое с кем разговаривал. Так вот, благотворительные организации испытывают острую нехватку добровольцев для работы в развивающихся странах. Однако для этих целей также нужны деньги, и притом немалые, для сбора которых нужно срочно создавать специальные фонды.
- Но ведь ты не можешь заниматься сразу и тем, и другим, - задумчиво возразила Дженнифер.
- Одновременно заниматься этим действительно трудно, - согласился Мэттью. - Но ведь кто-то должен работать с людьми, просвещать их, убеждать, чтобы они почувствовали себя в роли посланцев доброй воли. Чтобы те, кому повезло родиться в достатке и сытости, поняли, что люди в развивающихся странах нуждаются в их помощи. Шэрон говорит, что я идеально, подошел бы на такую роль, тем более что у меня уже имеется опыт работы в полевых условиях.
- Шэрон? А это кто?
- Ну, Шэрон Перри. Да ты не знаешь ее. Она училась годом раньше меня. Занималась благотворительной деятельностью, помогала детям. Она не так давно вернулась в Штаты. Позавчера я случайно встретился с нею в городе.
Дженнифер не проронила ни слова, Мэттью же не обращал внимания на ее молчание и продолжал взахлеб расписывать свои планы.
- Скорее всего, мне придется пробыть в Африке дольше, чем я предполагал.
- Ты, видимо, хочешь сказать, что нам придется пробыть в Африке дольше, чем мы предполагали, - мягко поправила его Дженнифер и, между прочим, поступила правильно.
- Я так и знал, что ты меня поймешь, - воскликнул Мэттью, прижимая ее к себе. - Правда, в таком случае нам придется повременить со свадьбой. Увы, ничего другого не остается. Придется подождать.
Мэттью покачал головой и издал стон сожаления.
- Шэрон мне рассказала, что прежде чем тебя зачислят в постоянный штат, требуется пройти немало формальностей. Раньше все было гораздо проще, но зато частенько случались скандалы - бывало, некоторых уличали в разбазаривании средств. Да-да, не удивляйся, были и такие, кто транжирил чужие деньги на красивую жизнь. Теперь же каждого кандидата рассматривают едва ли не в лупу, а затем еще и просеивают сквозь мелкое сито - кому хочется получить на свою голову лишние неприятности. Вот они и пытаются оградить себя от потенциальных просчетов и свести риск до минимума. Шэрон мне рассказала, что недавно, уволили одного из сотрудников только за то, что под подозрением оказался его отец, - этого папашу обвинили в причастности к каким-то финансовым махинациям. Так что я отлично понимаю их щепетильность.
- Пожалуй, - согласилась Дженнифер.
- Ты просто прелесть. Ты сама-то знаешь это? - воскликнул Мэттью. - Ты идеальная женщина… Вернее, идеальная жена!
Следующие несколько дней были наполнены бумажными делами, разъездами и беготней и показались Мэттью сущим адом. Решив под влиянием Шэрон Перри попробовать себя в качестве сотрудника благотворительной организации, о которой он рассказал Дженнифер, Мэттью был вынужден едва ли не каждый день мотаться из Бриджтона в Бостон. Это была нескончаемая череда встреч и разговоров.
- Нам еще многому предстоит научиться! - возбужденно рассказывал он подруге, вернувшись из агентства, куда ему посоветовала обратиться Шэрон. - Оказывается, наши будущие подопечные сами могут научить нас тому, как следует оказывать им помощь! Шэрон говорит…
Примерно спустя месяц Дженнифер взялась за подготовку к выпускным экзаменам. Однажды, когда она сидела, обложившись со всех сторон учебниками, к ней, подобно торнадо в прерии, ворвался Мэттью. И хотя он постоянно уверял ее в своих чисто деловых отношениях с Шэрон, Дженни начала подозревать, что эти "чисто деловые" отношения грозят постепенно перерасти в амурные. Сердце подсказывало ей, что эта женщина влюблена в Мэттью. И в тот раз терпение Дженнифер лопнуло.
- Какое мне дело, что говорит Шэрон! - оборвала она его. - Помимо твоих дел существуют еще и другие. Например, у меня на носу выпускные экзамены! До них осталось всего четыре недели!
- Можно подумать, ты их не сдашь! - жизнерадостно заверил он ее. - Вот, посмотри, Шэрон пригласила нас с тобой сегодня вечером на торжественный ужин!
- Что еще за торжественный ужин? - удивилась девушка.
- Понимаешь, она ничуть не сомневается в том, что мне предложат постоянную работу. Да я тебе уже рассказывал про это агентство! Так что собирайся! Ты еще успеешь принять душ.
- Но, Мэттью, я сегодня из дома ни ногой, - возразила Дженнифер. - Мне нужно заниматься. Ты не мог бы пойти туда один? - предложила она уже более сдержанным тоном.
Дженнифер не любила огорчать кого бы то ни было и старалась ни с кем не портить отношений. А еще ей не давала покоя мысль, как она расскажет отцу о том, что, возможно, ей придется уехать на более длительный срок, чем первоначально предполагалось. Но уж совсем не хотелось ей рассказывать отцу, что Мэттью принял решение стать постоянным сотрудником агентства по оказанию помощи странам третьего мира.
И вот сейчас ее любимый возбужденно мерил шагами комнату. Дженни при всем желании не могла углубиться в книги в его присутствии. Ей было куда легче готовиться к экзаменам в полном одиночестве.
- Ну хорошо, если ты не возражаешь, я могу пойти туда и один.
Полчаса спустя, прежде чем уйти, он шепнул ей:
- Я люблю тебя.
Она с улыбкой ответила на его поцелуй.
- Надеюсь, что немного позже ты подтвердишь слова делом.
Мэттью ушел, а Дженнифер обнаружила, что никак не может заставить себя вновь взяться за учебники. Она машинально подошла к телефону и набрала номер отца. Он ответил почти в следующую секунду и, судя по его голосу, не слишком обрадовался ее звонку: Дженнифер уловила легкое раздражение. Обычно отец всегда находил время поболтать с ней по телефону, более того, он при случае укорял дочь за то, что та звонит ему слишком редко - мол, могла бы и вспомнить старика. Дочернее чувство подсказывало Дженнифер, что с отцом что-то не так.
- Папа, - позвала она его в трубку, но отец перебил ее.
- Дженни, извини, не могу с тобой долго разговаривать. Мне должны позвонить. По важному делу.
- Пап, подожди, - крикнула Дженнифер в трубку, но мистер Уинслоу на том конце провода уже прервал связь.
Дженнифер подождала еще минут десять, а затем снова попробовала набрать номер. Увы, линия оказалась занята. И в третий раз, и в четвертый.
Было уже около десяти, но несмотря на позднее время, девушка решила срочно ехать домой, к отцу. Внутреннее чутье подсказывало ей, что дома происходит что-то нехорошее.
Второпях нацарапав для Мэттью записку, она села за руль…
8
Даже резкий телефонный звонок не смог до конца вернуть Дженнифер к действительности. Она машинально сняла трубку, но мысли ее все еще витали в прошлом.
Звонил Сайрус Макговерн. Дженнифер справилась о здоровье Фионы, но Сайрус быстро перевел разговор в нужное ему русло.
- Послушай, я тут вот что подумал. Не знаю, как тебе понравится моя идея… В общем, как бы ты отнеслась к тому, если нам прийти на заседание совета вместе? Я бы попробовал лично разъяснить им суть наших с тобой начинаний.
- Сайрус, я обеими руками "за", но только, боюсь, ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Проблема не во мне, как ты сам понимаешь.
И Дженнифер вкратце рассказала ему, что произошло.
- Ты говоришь, этот парень уговорил Майкла выдать на его имя доверенность? Он вообще кто такой? Родственник? Или?…
- Нет, не родственник, а, скажем так, старый знакомый, - перебила она собеседника и нехотя призналась: - В принципе и мой тоже.
- Ну это меняет дело. А то я уже было собрался навести кое-какие справки. Кто знает, вдруг он давил на Майкла, шантажировал его?
- Нет-нет, Боже упаси. Это исключено. Поверь мне. У нашего знакомого большой опыт сотрудничества с международными благотворительными программами. И, насколько я его знаю… - Дженнифер осеклась, боясь проговориться.
Никто из ее нынешних знакомых не догадывался о существовании Мэттью, и ей не хотелось никого посвящать в свою тайну. Пусть все останется по-прежнему. Тем более что кроме нее самой это никого не касается.
- Знаешь, я никак не могу взять в толк одну вещь. Почему этот Мэттью, или как его там, ставит нам палки в колеса? Любой здравомыслящий человек моментально бы понял, что наша с тобой задумка пойдет городу только на пользу.
- Мэттью Эггермонт возомнил себя блюстителем принципов, - кисло пояснила Дженнифер.
- Но это еще ее значит, что мы сдаемся, - подбодрил ее Сайрус. - Как ты думаешь, сумеем мы привлечь на свою сторону других членов совета?
- Вряд ли, - вздохнула девушка. - Нечего даже надеяться.
Минут через пять после того, как она переговорила с Сайрусом, телефон зазвенел снова. На сей раз это была Рут.
- Дженнифер! Привет! Как дела? - прощебетала она. - Я видела тебя сегодня в Бриджтоне. Ты почему не зашла ко мне?
Рут и ее будущий супруг жили за городом на старинной, увитой плющом ферме. Скотт был самым молодым доцентом университета, читал для аспирантов спецкурс по политической истории, а Рут вместе со своей подругой Элис заправляла в Честер-Хиллз сувенирным магазинчиком, помещение под который арендовала у Дженнифер.
- С удовольствием бы, но времени не было, - солгала та.
- Ничего, можешь не объяснять, я отлично понимаю. Фиона говорила мне, что вы с Сайрусом собираетесь открыть центр досуга для подростков с разными мастерскими. Вот и я подумала, если тебе нужен кто-то, чтобы учить ребят работе с гончарным кругом, могу порекомендовать стоящую кандидатуру. Этим летом к нам собирается нагрянуть тетушка Скотта. Вот уж кто спец по горшкам и вазам! Знает о керамике все на свете!
Дженнифер рассмеялась. Она была хорошо знакома с бесценной тетушкой. Это была царственного вида старушенция каких-то там, не то немецких, не то венгерских кровей, этакий "матриарх", перед которой трепетало все семейство.
- Послушай, а не поужинать ли нам вместе в субботу вечером? Если, конечно, у тебя есть время. Понимаю, что предложение несколько неожиданное. Но Скотту надо развлекать какого-то гостя, что-то по линии распределения международных грантов.
- Ага, этот гость - мужчина, и ты… - Дженнифер собралась было отчитать подругу, но та уже ждала подобную реакцию и только рассмеялась.
- Да-да, мужчина. Но можешь не волноваться. Я не собираюсь выступать в роли свахи. Дженни, прошу тебя, приезжай. - В голосе Рут слышались умоляющие нотки.
И та сдалась. Хотя, по правде сказать, она бы предпочла провести субботний вечер в одиночестве.
- Тогда без двадцати восемь, - сообщила Рут и проворно положила трубку, лишив свою собеседницу возможности передумать.
Было уже темно, когда Дженнифер наконец-то открыла дверь отцовского дома. Как и в тот вечер, когда, полная дурных предчувствий, она возвратилась под родительский кров, дрожащей рукой повернула в замке ключ, буквально вбежала в переднюю и принялась звать отца.
Но никто не ответил. В доме царила гулкая пустота. Дженнифер бросилась в кухню. Там она и застала его. Тот сидел молча и неподвижно, словно каменное изваяние.
Объятая ужасом, Дженнифер увидела на столе бутылку виски и пустой стакан. Кошмарное зрелище. Ведь отец практически не брал в рот спиртного, разве что бокал-другой хорошего вина.
- Папа… папочка… - пролепетала она тогда дрожащим голосом.
Он повернул голову. В его глазах читалось отчаяние. Дженнифер похолодела от ужаса.
- Папа, что с тобой? Что стряслось? - Она бросилась к нему и опустилась на колени возле его ног. У них не было привычки бурно демонстрировать свои чувства, но в этот момент она инстинктивно схватила отца за руку. Та оказалась холодной как лед.
- Папа, ты болен? Ну, прошу тебя, скажи хоть что-нибудь.
- Болен? - Голос отца прозвучал хрипло и надтреснуто, в нем слышались горечь и презрение. - Будь я действительно болен… Нет, я был слеп. Слеп, моя милая девочка, и стал жертвой собственного тщеславия и гордыни, своей слепой уверенности в том, будто я…
Мистер Уинслоу остановился, и Дженнифер почувствовала, как ей передалась его дрожь. Она была в растерянности. Впервые в жизни ей довелось увидеть отца таким - сломленным и беспомощным. Его, который всегда был сильным и гордым.
- Пап, прошу тебя, объясни, в чем дело.
- Зачем ты приехала? Ведь у тебя экзамены. И где Мэттью?
- Он не смог. Был занят.
- Значит, ты одна, без него?
В его голосе послышалось облегчение.
- По крайней мере, никто, кроме тебя, не видит меня таким. Впрочем, со временем все равно все станет известно. Рано или поздно люди узнают…
- Что узнают? О чем ты?
- Как я попался на крючок к проходимцу. Доверился мошеннику, и теперь он… На прошлой неделе мне позвонил Теренс Лодж и все рассказал.
Теренс Лодж был управляющим местного отделения Чейз-Манхэттен. Вместе с отцом он также являлся членом правления двух крупных общенациональных благотворительных фондов.
- В общем, они с помощником просматривали счета благотворительных организаций. И всплыли кое-какие странности.
- Странности? Ты хочешь сказать, бухгалтерские ошибки? - озадаченно переспросила Дженнифер.
Она знала, как скрупулезно работает отец с финансовой отчетностью, с какой строгостью подходит к каждой цифре, к каждой запятой. Любая бухгалтерская ошибка наверняка бы возмутила его, вывела из себя, но не до такой степени, чтобы искать забвения в алкоголе.
- Бухгалтерские ошибки? Что ж, можно сказать и так, - грустно рассмеялся мистер Уинслоу. - Желтая пресса обычно называет это "творческим подходом" к ведению бухгалтерии. По крайней мере, я так наслышан.
- Творческий подход? - У Дженнифер внутри все похолодело. - Ты хочешь сказать, подлог? Мошенничество? - Она отказывалась верить услышанному. - Но это же невозможно! Ведь ты не мог!..