- Возможно, я закончил, - сказал он кротко, - а возможно, и нет.
Она глубоко вздохнула, а затем резко повернулась к нему лицом.
- Забавляйся, герой! - прошипела она. - Избей меня, если хочешь. Искалечь, убей! А потом посмотришь, что с тобой произойдет.
Идиотское положение. Похоже, Джулия готова ко всему, у нее, по-видимому, есть какое-то неоспоримое преимущество перед ним. Шеридан зло прищурился, чуя ловушку.
- Ну так в чем же все-таки дело? Какое-то условие в завещании отца? - спросил он. - Неужели я должен жениться на тебе?
Джулия расхохоталась.
- А ты бы женился?
Шеридан взглянул на нее. Несмотря на всю ее настороженность, он прекрасно видел по ее самоуверенному поведению, что у Джулии на руках все козыри.
- Это еще не худший вариант, - сказал он, пожимая плечами, а затем погладил ее по щеке и добавил: - Далеко не худший.
Она опустила ресницы и замерла на секунду. Шеридан продолжал ласкать ее, взяв за подбородок и потянувшись к ней, чтобы поцеловать. На душе у него кошки скребли. Ему следовало ожидать подобного подвоха. Старик подразнил его деньгами, а затем толкнул в объятия истасканной шлюхи. Вот это шутка!
Хотя, конечно, Джулию еще нельзя было назвать такой уж истасканной. Она припала к нему всем телом. Их поцелуй длился долго. Когда же Шеридан отпустил ее, она откинула голову с полузакрытыми глазами и прошептала:
- Черт бы тебя побрал, тебя, красивого и лживого ублюдка…
Шеридан не хотел, чтобы его побрал черт, и к тому же все, что он сейчас делал, отвечало вкусам и влечениям самой Джулии Плам. И то, что он грубо обходился с ней, тоже нравилось этой похотливой шлюхе. Шеридан сжал ее в объятиях и попробовал еще раз поцеловать. Но она оттолкнула его.
- Хватит! - сказала Джулия, стараясь восстановить неровное дыхание, и вскинула голову. - Я хочу тебе кое-что сказать.
Но по ее глазам Шеридан видел, что если он будет настаивать на своем, она не устоит и сдастся. Однако ему захотелось унизить ее, дать ей понять, как смешно и нелепо она выглядит сейчас, стоя перед ним с высоко вздымающейся в сладострастной истоме грудью и полуоткрытыми губами, жаждущими поцелуя.
- О Боже мой, Джулия, - насмешливо сказал он. - Как я могу устоять, когда ты так старательно обольщаешь меня?
Джулия тут же поджала губы, кровь прихлынула к ее лицу.
- Я вовсе не собиралась обольщать тебя… - сказала она. - Ах ты, тварь! Я тебе этого не прощу, ты не должен был так себя вести!
Шеридан с интересом наблюдал за ней; ее лицо чуть подергивалось от сдерживаемого гнева, по нему пробегали тени.
- Почему же? - кротко спросил он. - Или я тебе чем-то обязан, Джулия?
И вновь надменная злая усмешка тронула ее губы.
- Ты ничем не обязан мне. И все же ты должен относиться ко мне со всем уважением. И ты будешь именно так относиться ко мне, мой голубок, клянусь тебе, будешь! Ты будешь являться по первому моему зову и уходить только тогда, когда я разрешу. А я буду посмеиваться над тобой; вот увидишь, так оно и будет.
У Шеридана мурашки забегали по коже: Джулия, конечно, сильно нервничала и была напугана, но не так, как он сам в этот момент. Его повергли в смятение самоуверенность и злость, которыми дышали ее слова. Такая демонстративная самоуверенность была свойственна лишь бывалым морякам, а не потаскухам с Ист-Эида. Шеридан хмуро уставился на нее, этот угрюмый взгляд на мгновение смутил Джулию, но к ней тут же вернулось самообладание, и она, высоко держа голову, отвернулась, выражая тем самым полное презрение.
- Все состояние находится под опекой, - спокойно сказала она. - Формально оно принадлежит только тебе, но практически им распоряжается другой человек. В качестве опекуна выступает адвокат твоего отца. - Она вполоборота взглянула на Шеридана. - Ты сам не имеешь права дотрагиваться до этих денег. Опекун будет выдавать тебе определенные суммы по своему усмотрению. На него возложено лишь одно обязательство, а именно…
Шеридан замер в напряженном ожидании. А Джулия умело держала паузу, как заправская актриса в одной из мелодрам театра "Ковент-Гарден".
- …действовать исключительно и беспрекословно в соответствии с распоряжениями - в завещании, кстати, сказано "по прихоти" - одной особы.
Шеридан сделал шаг в ее сторону и остановился. Джулия, улыбаясь ему, упивалась своей победой.
- И этой особой, как ты уже догадался, являюсь я.
- Как это здорово, - верещала гостья, хлопая в пухлые ладоши и с благоговением поглядывая на Шеридана. - Все позеленеют от зависти, миссис Плам, абсолютно все. Как хорошо, что меня осенила мысль зайти к вам сегодня утром.
"Да уж, - подумал Шеридан, - ты явилась как нельзя кстати".
Дама взяла свою чашку с чаем и отпила немного, не в силах успокоиться от охватившего ее нервного возбуждения. Шеридан с тоской подумал о стаканчике бренди. Он в отчаянии окинул взглядом со вкусом обставленную гостиную Джулии, но не заметил ничего примечательного, кроме изящной шкатулки для рукоделия, из которой торчали ножницы и выглядывали разноцветные мотки шелковых ниток.
- Вы должны мне все-все рассказать, капитан Дрейк… Ах нет, я неправильно обратилась к вам! Мне следует называть вас "сэр", да-да, сэр Дрейк. Вот так будет лучше! Видите, какие мы все здесь, в этой глуши, невежды. Я даже не знаю, как мне правильно обращаться к вам!
- Зовите меня Шеридан, этого будет вполне достаточно, мэм, - отозвался он. Шеридан вовсе не хотел, чтобы гостья утруждала себя столь непосильной для нее умственной работой, которая грозила серьезным переутомлением мозга человеку, непривычному к ней.
- О, как вы снисходительны! Но я не могу быть столь фамильярной. Нет, я должна называть вас сэр Шеридан и никак иначе. Ну давайте начнем, сэр Шеридан? Расскажите мне, как вы спасли флот?
Ей-богу, эти женщины просто невозможны!
- Прошу вас, мэм, не надо. - Шеридан сдержанно улыбнулся. - Я не спасал флот.
Дама недоверчиво взглянула на него.
- Вы ужасно скромны. Но ведь вы спасли адмирала, а это одно и то же, думаю, что все согласятся со мной. "Увяз коготок, всей птичке пропасть" - так, кажется, говорит старая пословица. Правда, я не совсем уверена, подходит ли она к данному случаю, ну да ладно. Дело не в том. Я хочу сказать, короли и военачальники олицетворяют государство. И если вы спасли адмирала, то это значит, вы спасли саму Англию. Броситься под падающую мачту, чтобы спасти адмирала, - вы только подумайте, миссис Плам! И вот я встречаю этого героя здесь, в вашей гостиной!
Шеридан собирался уже было пуститься в объяснения и поведать не в меру восторженной гостье о том, что на него в тот момент нашло затмение и он намеревался расправиться со старым болваном. Но интеллект дамы явно не справился бы с информацией, несущей такую суровую правду жизни, и поэтому Шеридан сдержался и не стал откровенничать.
Джулия внимала своей гостье с холодной улыбкой, пока та охала и ахала, сгорая от любопытства и возбуждения. Шеридан молча помешивал ложечкой чай, уйдя в себя.
За окнами уютного особняка, расположенного на берегу реки, шел дождь со снегом. Такая погода стояла с того самого дня, когда Шеридан Дрейк впервые после долгой разлуки ступил на землю Англии, из чего он сделал заключение, что на родине был установлен новый национальный климат, за который, по-видимому, проголосовало большинство в парламенте. Ледяная крошка царапала по стеклам и налипала на них, расчерчивая окна вдоль и поперек и делая их похожими на тюремные решетки.
Шеридан поймал на себе взгляд Джулии. Она, должно быть, прочитала по выражению его угрюмого лица, что в нем закипает раздражение, и поспешила выпроводить гостью за дверь, под холодный мокрый снег.
Как только дама вышла из гостиной, шурша пышными кружевными юбками, Шеридан тут же вскочил с места и начал вышагивать по комнате взад и вперед. Джулия, проводив гостью, вернулась и села на свое место за столик, сервированный к чаю.
- Ну вот, - сказала она, - эта глупая курица наконец-то ушла. Садись, не беспокойся, я больше никого не приму, обещаю тебе. Никто больше не будет мучить тебя.
Шеридан остановился и взглянул на Джулию сверху вниз. Испытывая мрачное удовлетворение, он представил себе эту женщину, связанную по рукам и ногам и растянутую палачом на козлах, где она могла наконец в полной мере постичь смысл слова "мучение" так, как постиг его он, Шеридан. Он пристально и напряженно смотрел на нее, спрашивая себя уже не в первый раз, знала ли Джулия о самой великолепной шутке отца, знала ли она о том, что старик как-то позвал его, десятилетнего, только что вернувшегося из школы, к себе и сообщил о том, что мечта всей его жизни сбывается: он едет в Вену учиться музыке у лучших мастеров; корабль уже стоит в гавани, вот имя капитана, который доставит его в Австрию, вот его новая одежда и дорожный сундучок и несколько веселых добрых слуг, которые будут приглядывать за ним во время путешествия…
- Шеридан, - окликнула его Джулия, - садись же.
Это было невыносимо. Теперь он ни днем, ни ночью не мог избавиться от Джулии, она утешала его, нежила, увещевала, говорила, что ему делать и как поступать.
- Шеридан, - снова позвала она.
Теперь уже Шеридан всерьез мечтал об одиночной камере в долговой тюрьме или о бегстве в Индию. Он сел.
- Ее высочество скоро вернется с прогулки, - сообщила Джулия, вынимая из шкатулки для рукоделия незаконченную вышивку.
Шеридан обхватил ладонями голову и, уперев локти в колени, начал горестно раскачиваться из стороны в сторону, уставившись на свои сапоги.
- Неужели в этом доме нет ничего спиртного? - недовольно спросил он.
- Что, нервы? - Джулия взглянула на него, оторвавшись от рукоделия. - А я-то думала, что ты способен убить любую леди наповал, оставшись при этом равнодушным.
- Блестящая мысль. Видит Бог, я бы с наслаждением убил тебя, но ведь ты не леди.
- Не понимаю, куда запропастилась принцесса. Я просила ее остаться дома сегодня утром, но ее высочество вынуждена гулять в любую погоду из-за своей склонности к полноте. Боюсь, она простынет, если пойдет в Апуэлл.
- По мне, так пусть она идет пешком хоть до Пекина, - отрезал Шеридан. - Надеюсь, что она именно это и сделает.
- Должна сказать, что ты совершенно неправильно ведешь себя в этой ситуации. Мне кажется, что перед тобой открываются прекрасные возможности.
Шеридан сдержал себя и встал.
- Я явился сюда для того, чтобы спасти принцессу от дракона, не так ли? - спросил он кротко и махнул рукой. - Мы, рыцари, до безумия любим заниматься этим делом. Но что я получу за это?
- Принцессу, - сказала Джулия как нечто само собой разумеющееся и низко склонилась над рукоделием, чтобы он не увидел злой улыбки, игравшей на ее губах.
- О, это так забавно, не правда ли? - Шеридан прищурившись взглянул на Джулию. - Ты поймала меня в капкан, в этом я теперь не сомневаюсь. Пообещав заплатить мой долг, ты заставила меня делать за тебя грязную работу, а затем, когда дело будет сделано, ты снова начнешь торг, хитро придумано, а? Пройдет неделя, другая, а потом за мной явится констебль.
- Я не допущу, чтобы за тобой явился констебль, дорогой. Она положила рукоделие на колени и взглянула на него.
- Когда ты сделаешь то, что я тебе велела, я обязательно оплачу твой долг, - сказала Джулия. Она опять улыбнулась своей странной улыбкой и склонилась над работой. - Ведь мы не можем позволить, чтобы какой-то констебль арестовал принца Ориенского, а вот взять под арест Шеридана Дрейка ему будет очень легко.
Шеридан принял к сведению ее слова, хотя, конечно, со стороны Джулии это было верхом нахальства. То, что она хотела от него, не так возмущало Шеридана, как сам факт шантажа с ее стороны. Конечно, все делалось во имя высоких национальных интересов. В последнее время его с удручающим постоянством шантажировали и эксплуатировали именно во имя национальных интересов. Стреляли, морили голодом, топили и чуть не задушили однажды. Если б кто-нибудь спросил его месяц назад, хочет ли он жениться на принцессе, расплатиться с долгами и жить как король до конца своих дней, он от радости расцеловал бы даже лягушку и просил бы ее руки - или перепончатой лапы, - считая за честь взять ее в жены.
Шеридан отвернулся от Джулии и выглянул в заиндевевшее окно на пустынную улицу. Глупо было сопротивляться неизбежному. У Джулии родилась прекрасная идея, поддержанная и высоко оцененная министерством иностранных дел, хотя как, черт возьми, сумели договориться две эти стороны, для Шеридана оставалось загадкой. Джулия совершенно не годилась для воспитания принцессы, она никогда не принадлежала к высшему обществу. Скорее всего это отец Шеридана создал ей положение и дал рекомендации, что можно было считать его очередным розыгрышем. Если в наши дни члены королевской фамилии запросто общаются с подобной публикой, то, что же, Шеридану вполне подходит такая компания.
Конечно, у него был серьезный изъян - отсутствие королевской крови в жилах. Но Джулия приготовила документы, которые возвеличивали его, подчеркивая рыцарское звание капитана Дрейка, его доблесть, отмеченную медалями, и то, что он потомок славного сэра Френсиса. Более того, составителям родословной удалось найти в Шеридане каплю голубой крови - прадед со стороны его матери был якобы эрцгерцогом Прусского королевства и имел такое длинное имя, что оно простиралось от одной государственной границы этой крохотной страны до другой. Шеридан, честно говоря, не вникал в подробности этого щекотливого дела. Если министерство иностранных дел изо всех сил старается сделать из него принца, это трудности министерства.
Услышав, как хлопнула входная дверь, Джулия отложила в сторону рукоделие и поднялась. Шеридан приосанился, готовясь к обольщению принцессы.
- Я пришлю ее прямо к тебе, - бросила через плечо Джулия, уже берясь за ручку двери. - Не забывай, что поставлено на карту, Шеридан. Не подводи меня.
Это напоминание было лишним. Разве мог он забыть свой долг в четыреста тысяч фунтов, даже если бы очень сильно захотел?
Глава 4
Увидев капитана Шеридана Дрейка второй раз в своей жизни, Олимпия пришла в еще большее замешательство, чем при первой встрече с ним.
Он стоял у камина, чуть улыбаясь ей, в сине-белой форме морского офицера, с золотыми эполетами и медалями, с большой звездой на груди и надетой через плечо красной орденской лентой. Когда Олимпия в смущении замерла на пороге, он приветствовал ее учтивым низким поклоном в строгом соответствии с этикетом. Бахрома на его эполетах искрилась и мерцала, а с эфеса парадной шпаги свешивался золотистый темляк.
Олимпия услышала, как за ее спиной закрылась дверь, и поняла, что Джулия оставила их наедине. Мертвую тишину нарушали лишь тихое гудение огня в камине, легкое потрескивание горящего угля да царапанье ледяной снежной крошки по стеклам окон гостиной. Олимпия вдруг поймала себя на том, что не сводит глаз с белых перчаток сэра Шеридана, мерцающих на фоне темно-синего, словно непроглядная ночь, мундира. Офицер сделал шаг ей навстречу, держа одну руку на эфесе шпаги, а другую протягивая Олимпии. Взяв руку девушки, он едва коснулся ее губами, а затем плавно опустил и отошел на шаг. Все это было до того вежливо и официально, так не похоже на их первую встречу неделю назад, что Олимпия втянула голову в плечи и выпалила:
- О, пожалуйста, не надо, я ведь не принцесса! - И она тут же всплеснула руками, чувствуя, что несет вздор. - То есть я, конечно, принцесса, но мне это самой противно, и я не хочу… чтобы вы вели себя подобным образом.
Она закусила губу и, собравшись с духом, сделала глубокий реверанс.
- Это я должна оказывать вам всяческое почтение, - прошептала она.
Олимпия еще раз присела перед ним на дрожащих коленях. В комнате стояла гробовая тишина.
- Ну хватит, перестаньте, - весело сказал Шеридан, беря ее за руку. - Если уж мы с вами оба такие вежливые и предупредительные, давайте считать, что мы квиты и побережем свои спины от чрезмерно учтивых поклонов.
Олимпия почувствовала, как затянутая в перчатку рука Шеридана тронула ее подбородок, и приподняла лицо.
- Глупая принцесса, - услышала она его ласковый голос. - Неужели вас никто не научил правилам игры?
Олимпия не знала, что ей ответить на подобный вопрос. Она взглянула на гостя и увидела его глаза с поволокой, мягкую линию чувственного рта, маленький бледный шрам на брови… Он улыбался ей добродушно и чуть насмешливо. У Олимпии замерло, а затем бешено заколотилось сердце.
- Вам необходим хороший наставник, - строго сказал он. - В вас совершенно не ощущается величия. Сам я однажды видел, как держит себя настоящий король. Вы должны вот так вскинуть вверх подбородок… - И он приподнял ее голову. - И смотреть на меня как бы сверху вниз, говоря: "Молодец, старина, честь Англии требует…" и все такое прочее. И затем вы ударяете меня плашмя шпагой по плечу - при этом я в глубине души молю Бога, чтобы вы были не слишком пьяны и не поранили мне горло, - кладете руку на мою орденскую ленту и предлагаете выпить еще по стаканчику ромового пунша, а потом приняться за сливки, взбитые с вином и сахаром, и меренги. Просто, правда? - И Шеридан, чуть склонив голову, взглянул на нее. - Но боюсь, с вас сойдет десять потов, пока вы не добьетесь нужного эффекта.
Олимпия никак не могла справиться со смущением, она не знала, куда он клонит, чего хочет. Шеридан был просто великолепен в морской форме… а Джулия оставила их наедине; она даже не представила их друг другу, а ведь компаньонка вроде бы не знала, что они знакомы. Олимпия испугалась, ей показалось, что произошло что-то ужасное. Может быть, Шеридан пришел для того, чтобы решительно отказать ей в своей помощи? Олимпия боялась этого и одновременно, к своему стыду, надеялась, что он так и сделает.
- Глупости, - вымолвила она, решив до конца быть разумной и последовательной. - Вы сильно преувеличиваете.
Шеридан снова улыбнулся, он был совсем другим сейчас и казался в своей парадной морской форме более пугающим и далеким. Олимпия пыталась собраться с мыслями, справиться со смущением и другими эмоциями, поднимающимися в ее душе всякий раз, когда она бросала взгляд на Шеридана.
- Вы, конечно, хотите знать, зачем я пришел сюда? - спросил гость.
Олимпия с опаской посмотрела на дверь, а затем вновь на Шеридана.
- Случилось что-нибудь непредвиденное? - спросила она, понизив голос.
- Смотря с какой стороны на это взглянуть, я бы так ответил, - спокойно произнес Шеридан. - Присядьте, принцесса.
Он подвел Олимпию к креслу, стоявшему у камина.
Девушка села и с тревогой взглянула на него. Поправив шпагу на боку, Шеридан устроился в кресле напротив нее, положив одну руку на колено и опустив другую. Он не сводил с Олимпии пристальных серых глаз.
- Похоже, что вашими проблемами, помимо нас, решил заняться еще кое-кто там, наверху, - начал он без предисловий. - В правительстве разработали план, который лишит вашего дядю всяких надежд на брак с вами.
Олимпия почувствовала, как мурашки забегали у нее по коже, и ей стало зябко в шерстяном платье с длинными рукавами.