Их занятие любовью перешло за грань реальности. Он дарил ей оргазм за оргазмом, лишая себя наслаждения. Когда он наконец кончил, она была изможденным потным скоплением пульсирующих нервных окончаний под ним.
Тай вновь зарычал, на этот раз дольше и громче, чем в прошлый. В ответ стон удовольствия из ее горла, и она, потянувшись, коснулась щетины на его горле, где под кончиками ее пальцев вибрировала кожа.
Ей понравилось. Возможно, Фрэнки любила его больше, о чем он никогда не узнает и не примет.
Позже в постели, к ее восхищению, они прижимались друг к другу. Так и погрузились в сон истощенными.
Тайлер более трех раз будил ее, чтобы заняться любовью. Даже на рассвете.
Она так устала и насытилась, что в последний раз позволила ему все, и он нашел особое удовольствие в ее измученной покорности. Казалось, ему тоже это нравилось, восхваляя ее тело и отзывчивость словами, которые девушка никогда не ожидала услышать из его уст.
Позже Фрэнки проснулась, закутанная в простой плед и уютное тепло. Другая сторона кровати была пуста, но запах Тая и аромат их любви витал в воздухе. Скорее всего, парень растопил печку, так как спальня достаточно погрелась.
Перевела взгляд к окну. С трудом верилось, что ночью он открыл его. Прошла буря и по положению солнца на небе стало ясно, что перевалило за полдень. Не удивительно, учитывая, сколько часов ночью и ранним утром они были заняты.
- Тай? – позвала она.
Он вошел через дверь спальни. Его член был в полувозбужденном состоянии, и она задумалась, он когда-нибудь полностью разряжается.
- Проснулась?
Фрэнки кивнула, неуверенная, что сказать в этом холодном свете дня. Не начнет ли он говорить, что прошлая ночь была ошибкой?
Она не знала, сможет ли остаться, если он так сделает. Она сказала, что хочет его, даже только если секс, но то, что случилось ночью и утром, не ограничивалось физической сферой. Она позволила ему проникнуть так глубоко в свое сердце, что не отпустит его, не потеряв часть своей души.
Нагота и растущее возбуждение говорило не об ошибке, другое слово вертелось на кончике его языка в тот момент, но тишине она продолжала ждать его приближение. Приблизившись, не дал ей возможности заговорить ей, ясно демонстрируя что хочет от нее. Нежные, ласковые прикосновения, но каждый раз, когда она открывала рот, Тай закрывал его губами или пальцами, прижимая к ее устам.
Он не жаждал разговоров.
Она согласилась с этим. В конце концов, он не сказал "прощай".
Фрэнки не знала, как долго любимый ласкал ее тело, ей казалось прошли часы, прежде чем он оказался сверху.
Она поморщилась от легкой боли, когда он овладел ею, но парень не увидел этого, потому что ласкал ртом ее трепещущий сосок. А сама ничего не сказала. Она безумно наслаждалась их близостью, несмотря ту болезненность, что подтверждала, что она никогда так полностью не растворялась в сексе, особенно после долгого отсутствия оного.
В этот раз они кончили вместе, ее оргазм подстегнул его, продолжающийся, пока Фрэнки не достигла того уровня наслаждения, когда растворяешься в полу-забвение. Лишь краем сознания уловила его последний рывок и рык, который, ей показалось, пришел на его завершении.
После этого Тайлер лег рядом с ней. Слова, которые она усиленно старалась не повторить этой ночью, сорвались с хриплым стонов от криков наслаждения.
- Я люблю тебя, Тай.
Парень замер и откатился от нее в безошибочном физическом отрицании слов. Сердце сжалось, и девушка повернула голову: ей нужно увидеть хоть что-нибудь на его лице, чтобы сказало, что он ни то имел в виду, поступив так.
Все, что она увидела – каменную холодность.
- Тай?
- Значит, ты любишь меня.
- Да.
- Так сильно, что когда я отказался вчера переспать с тобой, ты сказала, что не хочешь больше быть моим другом.
- Прости, что обидела тебя. Это не то, о чем ты думаешь. Я дошла до предела своих чувств к тебе, Тай. Я не пыталась манипулировать тобой.
- Нет? Человеческие женщины в этом мастера.
- В противовес кому, звериным самкам? – спросила Фрэнки саркастическим тоном.
- В противовес моему виду, - ответил Тай, его же голос был наполнен бессильным гневом.
- Твоему виду? О чем ты говоришь?
Тайлер поморщился, не желая пояснять свои слова.
- Я объясню тебе после того, как ты скажешь, настолько ли сильна твоя так называемая любовь, что ты выйдешь замуж за меня.
Фрэнки резко села на кровати, подтянув плед на себя, чтобы скрыть свою наготу. В этот момент ей было некомфортно с ним. Солнечный свет проникал через окно, ложась на суровые, ожесточенные черты лица и этот вид причинял боль ее изголодавшейся душе.
- Она не так называемая, а настоящая, Тай, - настолько настоящая, что его отношение резало ее.
- Тогда ты выйдешь за меня.
- А ты скажешь, что хочешь жениться на мне? – спросила она, не способная поверить, что любимый предлагает ее самую желанную мечту с такой безэмоциональной отрешенностью.
Кроме того, после всего, что он наговорил вчера, предложение – наподобие этого - не имело смысла.
Тайлер сел рядом с ней и ей пришлось подавить желание протянуть руку и прикоснуться к его прекрасно очерченным мышцам на груди. Он был настолько идеален.
Тем временем он подтянул одно колено и обхватил его рукой, его небрежная поза не вязалась с той напряженностью, исходящей от него.
- У меня нет выбора, - его рука сжала в кулак простынь, белея от напряжения. – Согласно закону стаи, мы уже женаты. Пока смерть не разлучит нас.
- Закон стаи? – она чувствовала себя сбитой с толку, словно вошла в одну из тех комнат страх, где все казалось далеким, чем-то нереальным. – Думаю, тебе пора все объяснить. Это не укладывается в моей голове.
- Сначала скажи, готова ли выйти за меня.
- Это то, чего ты хочешь? – снова спросила девушка.
- Я сказал тебе, что у меня нет выбора.
Ответ, который она и ожидала от него. По какой-то причине, Тайлер верил, что должен жениться на ней, но сам явно этого не хотел.
Она отвернулась, не способная оставаться больше секунды под его ледяным взглядом.
- Ясно.
- Нет, не ясно. Я хочу, чтобы ты вышла за меня, понятно? – выдохнул он, как-то нетерпеливо. – Мне нужно знать, говорила ли ты ночью правду, утверждая, что принадлежишь мне.
Она глотнула, сосредоточившись на белом снеге на фоне ярко голубого неба Монтаны за окном.
- Я всегда принадлежала тебе.
- Полагаю, сейчас ты веришь в это.
Фрэнки резко развернулась и вперила в него взгляд.
- Почему ты такой циничный?
- Я давно перестал верить в сказки.
- И брак между нами, любовь… это все большая сказка в твоем понимании?
- Нет, - Тай обнял, наподобие чаши, ее подбородок своими ладонями, его взгляд прожигал ее. – Это очень реально. Мне нужно знать, у тебя это тоже настоящее.
- Да.
- Тогда мы поженимся.
- Вот так запросто?
- Если любишь меня, как утверждаешь, то выйдешь за меня.
- А ты любишь меня?
- Если я скажу нет, ты откажешься выходить за меня?
Она задумалась над этим. Действительно, он не очень рад перспективе женитьбы на ней, хотя сказал, что хочет этого. На самом деле, он откровенно выражал свое недовольство, но это же Тай, ее лучший друг в течение более десяти лет и тот мужчин, которого она любила почти все это время.
Несмотря на его нынешнее отношение, Фрэнки знала, что он переживал за нее. Сильно. Приглядывал за ней все эти годы, и обычно они наслаждались компанией друг друга более чем чей-нибудь еще. И не раз доказал ночью по ту сторону сомнений, что физически желал ее. Но было ли этого достаточно для женитьбы?
- Я не уверена. Прежде чем я отвечу на него, мне нужно понять, почему ты говоришь, что хочешь жениться на мне, но ведешь так, словно объездить дикого мустанга в дамском седле для тебя предпочтительней.
Тайлер глубоко вздохнул и выдохнул и после этого принял более удобную позу, прислонившись к изголовью.
- Чтобы понять, ты должна узнать обо мне кое-что, что известно немногим. Я не могу рассказать тебе ничего из этого, пока ты не пообещаешь мне, вне зависимости от твоего решения, что сохранишь секреты моей семьи.
- Обещаю, - без колебания произнесла она.
- Я оборотень.
Девушка покачала головой, чувствуя, словно ее мозги превратились в мрамор и давят на нее. Тай самый практичный человек, которого она когда-либо знала. И исключала то, что он просто сказал то, о чем она думала.
- Прости что?
- Я оборотень, - замолчал парень, пристально и с нетерпением смотрел на нее, когда она продолжала молчать. – Ликантроп… перевертыш.
- Я знаю, кто такие оборотни. Чуваки, в полнолуние обрастающие шерстью и убивающие сильное возбуждение в беге… - ох, мерзость. Это откровение превратилось в кошмар, из которого она хотела пробудиться. – Тай, не смешно. Ты не убийца.
- Нет, я не шучу, но я оборотень. Оборотни не мифы из фольклора, - у него лицо скривилось от неприязни. – Хотя многое, что мир знает о нашем виде, не более, чем миф. Мы одновременно люди и не люди. Звериная сущность, с которой люди сражаются и стараются подавить, играет большую роль в нашей природе, но мы не теряем человечности из-за этого.
- Значит, это просто внутренняя сущность? – Фрэнки не поверила в то, о чем они разговаривали.
В разговоры о дружбе, которые, как она представляла, заведет с Таем МакЭнлапом, его попытка убедить ее, что он некий вид монстра, не входила. Тай не выглядел сумасшедшим или не говорил бредовые вещи, но его слова переходили любые рамки шутки.
- Нет. Это не больше, чем заблуждение незнающих, - сказал он, показывая, что ему известно направление ее мыслей.
А почему бы нет? Тайлер знал ее лучше, чем кто-либо на свете. Но если то, что он утверждал, правда, то она его вовсе не знала.
- Ты же не серьезно, Тай.
- Серьезно. Очень. В полдень в 4.16 взойдет Луна, и в это время я перекинусь в волка. Но внутри я останусь прежним – все мои знания, мысли, чувства. И ты все еще будешь принадлежать мне.
У нее не укладывалось в голове. Она принадлежит волку? Невероятно.
- Сегодня? – Девушка едва не пискнула, когда до нее дошел смысл сказанного им.
- Да.
- Ты обрастешь шерстью?
- Больше, чем обрасту. Я полностью приму облик волка.
По какой-то причине, ей вспомнился волк, с которым она повстречалась в пятнадцать лет, но тут же отогнала его картинку. Ситуация и так была достаточно странной без ее причуд. Она хотела, чтобы слова Тая оказались плохой шуткой или, возможно, даже временным помешательством, но Тай был слишком серьезен, что убедило ее, что он так и поступит.
- Ведь это не так, да? Ты действительно полагаешь, что в полдень превратишься волка.
- Я не просто думаю, я знаю.
Несмотря на его твердое заверение, Фрэнки встряхнула головой, не в состоянии поверить.
Он нетерпеливо выдохнул.
- Помнишь того волка, что пришел к тебе, когда ты плакала у заводи, когда тебе было пятнадцать?
По спинке пробежали мурашки.
- Да, но я рассказывала тебе о нем. Полагаю, теперь ты захочешь успокоить меня, заявив, что это был ты, или что-то в этом роде.
- Да. Тогда я впервые поцеловал тебя.
- Ты не целовал меня.
- Нет, целовал.
И она вспомнила, как он слизывал соленые слезы с ее лица. Из ее горла вырвался странный звук, но слова застряли.
- Это был я.
- Нет.
Фрэнки чувствовала, как слезы застилали глаза. Либо Тай серьезен и ему нужна психологическая помощь или он пытался очень сильно прогнать ее. И то и другое причиняло ей боль.
- Ты никогда не говорил мне, что бегал в волчьем обличие.
Нет, она не смогла. Она бы тоже ничего подобного не рассказывала.
- Ты разделась и пошла искупаться. Я наблюдал за тобой из-за деревьев. Ты была так прекрасна и я ужасно хотел присоединиться к тебе, но не мог контролировать изменения и знал, если выйду к тебе, то напугаю.
Но ты не просто искупалась… ты вышла из воды и легла обсохнуть на солнце. Тогда закрыла глаза и стала себя ласкать … И произнесла мое имя, когда кончила, - его глаза прожигали ее со злой страстью, которой она не понимала. – Я хотел завыть от отчаяния, ты была так прекрасна, а я не мог быть с тобой.
К ее щекам прилила краска смущения, и Фрэнки отвела лицо. Тай видел ее, все верно, потому что не мог предположить что произошло там. Он наблюдал, как она удовлетворяла себя, как сделала этой ночью, только в тот раз она не знала, что у нее были зрители.
- Ты не мог услышать, как я произнесла твое имя, - сказала Фрэнки, пытаясь осознать действительность. – Никого не было рядом.
- Я был. У волков слух в сотни раз лучше, чем у людей. Ты знаешь это.
Да, знала, но принять то, что он слышал ее, она должна была поверить, что он волк, а это было нереально. И уже ничего другого не имело смысла.
- Тогда ты меня никогда не замечал.
- Неправда.
- Но ты всегда флиртовал с другими девчонками.
- С ними я был в безопасности. Либо я их не хотел, либо они были волчицами.
- Самками оборотней?
- Да. Не будь такой потрясенной. Как ветеринар, ты знаешь, что у каждого вида животного есть два пола, чтобы спариваться.
- Но ты спарился со мной прошлой ночью… то есть, занимался сексом, - она не могла это назвать занятием любовью, потому что он ничего не сказал о любви к ней.
- Оборотни и люди могут спать вместе.
- А у них могут быть дети? – Ей как ученому требовалось знать ответ.
- Иногда. Когда это священную связь.
- Что?
- Если очень просто – это связь между двумя оборотнями или оборотнем и человеком, в результате которого рождаются потомки.
- Оу, - Фрэнки хотела задать больше вопросов об этом, но слова, сказанные им ранее, взяли вверх. – Ты говорил, что это секрет твоей семьи? Генетическая мутация?
- Из того, что говорят наши ученые, оборотни существовали столько, сколько и наши человеческие собратья.
- Люди.
- Да. Мы существуем, но наши пути другие. Закон стаи стоит над человеческим законом.
Она уставилась на него и в ней поселилось неопровержимое понимание. Он полностью верил в то, что говорил, но даже более того, Фрэнки тоже поверила ему. Она годами подозревала, что семья Тая чем-то отличалась от их, но откидывала эту мысли, считая ее глупым бредом. Фрэнки не могла отогнать ощущение правильности того, что он говорил сейчас.
Та встреча с волком… Тай… о, боже, ей до сих пор с трудом верить, что это был он… но встреча была. Девушка никогда не сомневалась в ней, и теперь ей нужно принять причину своего состояния, что давило на нее, - она встретила не просто волка, а оборотня.
- Ты принадлежишь стае? – спросила Фрэнки едва различимым шепотом, ее разум все еще пытался осознать новую реальность, с которым она столкнулась.
- Да. Отец – вожак стаи.
Это прозвучало не так высокомерно, как следовало бы. Разумеется, Кинг был лидером у людей, так почему не мог быть вожаком оборотней?
О, Боже… ликантропы в сельской Монтане. Она помотала головой, пытаясь прочистить ее, но мысли кружились, словно заведенная карусель.
- Если то, что ты говоришь, правда, то почему я не знала об этом? Я дружу с тобой с двенадцати лет.
- Мы хорошо умеем хранить секрет. У нас опыт, накопленный тысячелетием.
- Но все эти четырнадцать лет я твой лучший друг … разве не так говорил мне? – Мысль, что он скрывал нечто существенное о своей сущности от нее так долго, заставила задуматься снова о том, как хорошо она знала его настоящего.
- Разумеется, не говорил, хотя почти всегда ждал этого от твоей тети или дяди.
- Они знали? Кто сказал им? – Если все это правда, тогда ее семья знала, что это ее не так ранит, как тот факт, что он утаивал эту информацию от нее. И это было больно. Она даже почувствовала себя преданной, словно не имела права на это чувства. – А Мэриголд?
- Да, знала, - его губы искривились в насмешке. – Даже очень много.
- Почему они знали, а я нет? – спросила Фрэнки с безысходностью в голосе, которую она была бессильна сдержать.
Кажется, это встревожило его, и он нахмурился, взял одну из ее холодных ладонь и сжал в своих, рассеяно растирая ее пальчики. Тай успокаивал ее так множество раз за эти годы, и она задумалась, осознает ли он, что делает сейчас.
- Прабабка твоей тети была волчицей, самкой волка, однако два поколения в семье не рождались оборотни.
- Тетя Роза оборотень, волчица … так?
- Нет, я сказал же …
- Ее семья. Хорошо, думаю, что понимаю, но до сих пор не … я хотела сказать… почему мне никогда не рассказывали?
Он выдохнул.
- Тебе не нужно было знать. Это не имело отношения к нашей дружбе.
Не имело? Ей казалось, что Тай скрыл довольно большую часть о себе. Как и ее тетя.
- Если мы поженимся, и у нас будут дети, они будут щенками? – озвучила она неожиданную мысль, которая ни на шутку испугала ее.
- Нет, дети в первый раз проходят через превращение в подростковом возрасте. Нельзя с гарантией сказать, что в браке оборотня и человека родятся дети-оборотни.
- Тебя это тревожит?
Он склонил голову на бок, словно раздумывая над этим впервые.
- Нет, не думаю. Я буду любить своих детей, несмотря на то, кем они родятся, даже если людьми, так долго, пока они выберут принадлежать стае и практиковать ее традиции, быть под законом стаи.