- Я и сейчас готов, - сказал Алекс. - Если кому-то из нас обязательно нужно уехать, то это сделаю я. У тебя гораздо больше прав на то, чтобы остаться здесь. И ты гораздо больше потеряла бы, уехав отсюда.
Шерон задумалась.
- Нет, - наконец сказала она, - мы потеряли бы одинаково много, Александр. Мы потеряли бы друг друга.
Он обнял ее крепче.
- Я любила Гуина, - говорила Шерон. - Он был хороший, заботливый и трудолюбивый. Я любила Оуэна. Если бы ты не приехал, этой любви хватило бы на то, чтобы прожить с ним долгую жизнь. Это была бы трудная жизнь - слишком по-разному мы смотрели на многие вещи. Но ты приехал. И с тобой я познала то, что, как мне кажется, мало кому дано познать. Я познала любовь, ту самую высокую любовь, которую обессмертили великие произведения литературы. Ту, о которой сложены стихи. Может быть, я преувеличиваю?
- Нет, - ответил Алекс.
- За эту любовь стоит бороться, - продолжала она. - И я буду бороться за нее. Это будет нелегко. И для тебя, и для меня. И для наших с тобой детей. Но если ты считаешь, что у нас есть хотя бы даже самый малый шанс, Александр, то я хочу использовать его. Наша любовь - драгоценный дар. Я не хочу отказываться от него. И не откажусь никогда.
Алекс нежно коснулся губами ее щеки.
- Значит, завтра я навещу твоего отца и попрошу твоей руки, - просто сказал он.
Она рассмеялась ему в плечо, но тут же вновь посерьезнела и, подняв голову, посмотрела ему в глаза.
- Ты правда сделаешь это, Александр? - спросила она. - Это для него очень много значило бы. И для меня.
- А потом я навещу твоих дедушку и бабушку, - продолжил он, - и поговорю с ними. Думаю, этот разговор будет посложнее. А если мне удастся прорваться через все эти препоны, мы с тобой вместе пойдем в Гленрид и вместе спросим разрешения у Верити.
Шерон задумчиво улыбнулась ему.
- Александр, - спросила она, - ты уверен, что поступаешь правильно? Ты точно уверен?
- Да, - твердо ответил он. - А ты?
Она кивнула:
- Да, я уверена.
Он поцеловал ее, и они стиснули друг друга в объятиях, вдруг с особенной остротой осознав, как близки они были к тому, чтобы поддаться малодушию, отступить перед неведомым, отказаться от того, что казалось им обоим несбыточным.
- Смеркается, - сказал Алекс. - Пока мы здесь сидели, наступил вечер.
Впервые за последний час она вспомнила, где они с ним сидят.
- Да, дни сейчас короткие, - откликнулась она.
- Здесь, по-моему, холодно, - сказал он, но Шерон услышала в его словах вопрос.
- Нет. Совсем не холодно, любимый. - Она легла на землю, увлекая его за собой. Она улыбалась, глядя ему в глаза, которые от любви и близости к ней казались совсем синими. - Любимый мой.
Он улыбнулся ей, а его руки уже ласкали ее тело.
- Кариад, - прошептал он, целуя ее. - Ты научишь меня валлийскому, да? Мне не хватает слов, хотя я и знаю лучшее из них. - Он потерся носом о ее нос. - Кариад…
Но уже через минуту и потом, очень долго, ему не нужны были никакие слова.