Незнакомая с полным списком завоеваний Макса, Кристина не понимала всего значения столь необычного внимания со стороны Макса. Но по достоинству оценила его заботливость, поскольку опасалась, что увлеклась она одна и для человека его репутации их встреча была всего лишь мимолетным развлечением.
- Я скучал по тебе, - прошептал он, нагнувшись так низко, что его дыхание коснулось ее уха. - Обожаю видеть, как ты краснеешь.
- Ты смущаешь меня, но мне все равно, - пробормотала она в ответ. - И я тоже тосковала по тебе. Ужасно.
- Смотри, как самодовольно ухмыляется Шейла, - тихо заметил он, взглянув на хозяйку. - И кажется, умирает от любопытства.
- Скорее всего. Тебе неприятно?'
- Ничуть. Меня так и подмывает поцеловать тебя прямо сейчас, если сможешь вынести их взгляды.
- И не думай!
Она бы отошла, но его рука по-прежнему лежала на ее талии.
- Предупреждаю, - выдохнул он, - что намереваюсь поцеловать тебя позже.
- Только не посреди гостиной.
- Посреди своей постели.
- Пожалуйста… - запнулась она, преодолевая обрушившийся на нее водопад желания, - не говори так, иначе мне не пережить целый вечер в обществе посторонних.
- У тебя может внезапно разболеться голова.
- Я не такая отчаянная, как ты.
- Признайся, весьма соблазнительная мысль, - настаивал он.
- Ну как я дождусь конца вечера? - тихо пожаловалась она, сознавая, что глаза всех присутствующих устремлены на них.
- Вспомни, если выдержишь, я обещал любить тебя всю ночь.
Между ними словно молнии проскочили.
- Всю ночь, - повторил он хрипловатым шепотом. Кристина вздрогнула и со свистом втянула в себя воздух. Он чуть сильнее сжал ее талию.
- Улыбнись, дорогая, сюда идет Берти.
Ужин превратился в пытку.
По требованию принца Кристину посадили слева от него. Он предпочел обсуждать чемпионат по стипль-чезу, в котором прошлым летом участвовали Макс и Ганс. То ли назло сопернику - принц был известен любовью к неумным шуточкам, - то ли потому, что две его лошади выиграли призы, но он пространно рассуждал о тонкостях соревнований, в то время как Кристина была вынуждена слушать и выказывать интерес к предмету, до которого ей не было дела.
- Жаль, что Ганс уехал так рано, - заметил принц, знаком велев лакею наполнить бокал. - Не дождусь, когда увижу его.
- У Ганса свои дела, - вежливо ответила Кристина, хорошо сознавая, что Берти уже известно, с кем именно покинул Темпл ее муж.
- Передайте, что нам недоставало его общества.
- Обязательно, ваше высочество, когда в следующий раз встречусь с ним, - ответила Кристина таким ледяным тоном, что принц поднял глаза от своего тюрбо и, едва заметно помедлив, осведомился:
- Вы собираетесь охотиться с нами утром?
- Не уверена.
- Но вы поедете, не так ли, Вейл? Нам нужны меткие стрелки.
- Я обещал княгине, что покажу ей прыжки в Граммоне.
- Понятно. Привезли Тремейна с собой, не так ли, Кристина?
- Он с нетерпением ждет, когда- сможет хорошенько размяться, ваше высочество.
- Еще бы, - с нескрываемым ехидством пробормотал принц.
- Не хотите ли присоединиться к нам, сэр? - предложил Макс, явно ожидая отказа.
- Возможно, как-нибудь в другой раз, Вейл, - с заговорщической улыбкой пообещал принц.
И тоскливая трапеза продолжалась. Одно блюдо сменяло другое. Принц неумеренно пил и, по мере того как пьянел, отпускал все более откровенные реплики. Наконец Макс не выдержал:
- Кажется, княгине нехорошо, ваше высочество.
Кристина обожгла его негодующим взглядом:
- Со мной все в порядке.
- Вы выглядите бледной, - настаивал он, игнорируя ее уверения. - Возможно, это из-за омара. Не хотите немного отдохнуть?
- Ничего страшного. Я прекрасно себя чувствую.
- Надеюсь, вы извините нас, сэр. Страшно подумать, если княгине станет плохо прямо за столом.
Принц перевел взгляд с Макса на Кристину, пытаясь сообразить, что происходит. Но Макс уже помогал своей даме встать, едва ли не силой оторвав ее от стула.
- К-конечно… разумеется, - лепетал Берти, сам не понимая, что говорит.
Макс извинился перед Шейлой и повел Кристину из комнаты. Едва они оказались в коридоре, он тут же заявил:
- Можешь ругать меня сколько угодно, но больше я не смог вынести ни единой минуты. У меня просто не было настроения слушать непристойности еще четыре часа и терпеть пьяного Берти. Он не мой будущий монарх, поэтому я преспокойно могу быть грубым. Если кто-то спросит, вини во всем меня.
- И позволь узнать, что мне ответить, если кто-то начнет допытываться, по какой причине я ушла с тобой?
- Кому какое дело?
- Мне есть дело.
- Иисусе, Кристина… неужели ты действительно хотела высидеть весь этот ужин, а потом играть с Уэльсом в баккара до двух часов ночи?
- Но сплетни затронут меня больше, чем тебя.
- Почему?
Кристина замялась. Ни правила приличия, ни этикет, ни мнение общества больше не были так важны, как когда-то.
- Видишь? - настаивал Макс. - Подумай, дорогая, вся ночь принадлежит нам. Или, если ты наберешься храбрости, мы могли бы уехать прямо сейчас.
- Но как? Берти взбесится.
- Он поймет.
И неожиданно ей и в самом деле стало все равно, кто поймет, а кто нет. Правила и ограничения больше не действовали.
Она хотела лежать в объятиях Макса.
Хотела быть счастливой.
А ведь это так просто…
Глубоко вздохнув, потому что протянуть руку и взять счастье оказалось не так легко, а от долга не отказываются по простой прихоти, она растерянно огляделась, не зная, что делать.
- Подумай… мы могли бы быть одни… далеко отсюда.
Само искушение стояло перед ней в полный рост, греховно прекрасное в своем черном фраке, предлагая счастье, которого ей так недоставало. Какую-то долю секунды Кристина еще колебалась, но самоотречение уступило место желанию.
- Едем прямо сейчас! - выпалила она.
Макс не спрашивал. Не задумывался. Не выказал ни малейшего удивления.
- Молодец, - кивнул он и, взяв ее за руку, повел к выходу.
- Макс! Что ты делаешь? Нужно сложить вещи. Оставить записку Шейле… и еще одну, с извинениями, для Берти.
Макс взглянул на нее, улыбнулся, но не замедлил шага.
- Я обо всем позабочусь, - пообещал он, делая знак открыть дверь.
- Но как? Макс… Макс!
Лакей уже отворял дверь.
- Не волнуйся, дорогая, - заверил Макс и, кивнув лакею, вывел Кристину в холодную осеннюю ночь. - Однако тебе потребуется пальто.
Макс покачал головой и накинул на ее обнаженные плечи свой фрак.
- И кто-то, чтобы согреть тебя, - добавил он, подхватывая ее на руки и шагая по залитой лунным светом дорожке. На губах его играла знакомая мальчишеская улыбка. - И этот человек - я.
Макс усадил Кристину на тюк сена, а сам велел груму приготовить экипаж. Вернувшись, он сел рядом, обнял ее, обдав теплом своего тела, и легонько поцеловал в губы.
- Мы отправляемся на станцию Таттон, где в полночь останавливается поезд.
- И куда он идет?
- Это имеет значение?
Кристина улыбнулась и покачала головой.
- Верно. Главное - оказаться как можно дальше отсюда, - уточнил Макс.
- Там, где никто не сможет нас найти.
- Минстер-Хилл? - высказал предположение Макс.
- Это первое, куда они догадаются заглянуть, - возразила Кристина.
- Если смогут пройти мимо моего привратника.
Кристина расплылась в улыбке:
- Уединение.
- Абсолютное уединение.
- Так и быть, согласна, - кивнула Кристина.
- Прекрасно, - рассмеялся Макс, - потому что я передал Дэнни, чтобы он завтра же привез туда наши вещи.
- Придется обсудить твою вечную страсть командовать, - мгновенно вскинулась она.
- В любое время, дорогая. Я глина в твоих руках. Мягкий воск. Все, что пожелаешь.
Кристина многозначительно оглядела его натянувшиеся спереди бриджи.
- От всей души надеюсь, что нет.
- Просто метафора, дорогая. Стоит тебе оказаться рядом, как у меня все стоит.
- И на станцию нас повезет кучер. Лучше не придумаешь, - выдохнула она.
Макс решительно замотал головой:
- Не выйдет. Времени нет, да и ты окоченеешь в такую погоду… С другой стороны, может, и нет… - сардонически усмехнулся он, должно быть, вспомнив жар их страсти, - но расстояние слишком невелико, так что ни в коем случае. Придется подождать.
- Я ждала двенадцать лет, - напомнила она, мило надув губки.
- В этом-то и беда, - ухмыльнулся он. - Правда, для меня не столько беда, сколько дар небесный, но, дорогая, умоляю, потерпи. Обещаю восполнить тебе все утраченное.
- И сколько же придется терпеть? - вздохнула она полуразочарованно-полужалобно.
Наспех вычислив расстояние до своего загородного дома с учетом ее терзаний, маркиз понял, что нужно искать выход.
- Если мы не сможем занять отдельное купе, значит, останемся на ночь в Таттоне, - пообещал он, - так что долго ждать не придется.
- Вы так добры, милорд, - гортанным от сдерживаемого смеха голосом выдавила Кристина.
Макс залихватски подмигнул:
- А у меня есть выбор?
- Разумеется. Всегда.
- Иной, чем заняться с тобой любовью в экипаже?
- Неужели это так трудно?
Макс закатил глаза:
- Мне уже давно не восемнадцать.
- В таком случае я согласна на Таттон.
- Как ты добра, - ехидно пропел он. - Но я предпочел бы Минстер-Хилл.
- Значит, мне не удастся настоять на своем?
Макс распознал за внешней шутливостью легкое сожаление, напомнившее обо всех угнетающих запретах и ограничениях ее существования. А ведь сам он свободен как птица!
- В самом деле, становится поздно, - великодушно согласился он. - Имеет смысл провести ночь в Таттоне.
Из глаз Кристины брызнули слезы.
- О, спасибо…
- Счастлив угодить, - прошептал он, сцеловывая прозрачные капли, бегущие по ее щекам. - И не плачь… мне все равно, где ночевать, лишь бы с тобой.
- Я стараюсь, - шмыгнула она носом, - но все вдруг стало…
- Нам будет чудесно даже в сарае, - утешил он, думая о том, что князю Цейсу не мешало бы преподать урок хороших манер, и задорно осведомился: - Так чем можно остановить эти слезы? Я всегда считал, что лучшее средство - это подарок, или…
- Таттон - лучший подарок, - дрожащим голоском перебила она, одарив его робкой улыбкой.
― Вижу, тебя легко утешить, - рассмеялся Макс. - Никаких алмазов, рубинов или портсигаров от Фаберже?
На этот раз она улыбнулась по-настоящему.
- Это все потом… когда ты прочно запутаешься в моих сетях.
- Поздно, дорогая, я уже пойман, скручен по рукам и ногам и даже не пытаюсь вырваться.
- Хотя обычно пытаешься?
- Просто никто из прежних моих… дам так и не смог затронуть мое сердце.
Тихая радость засияла в ее глазах.
- Значит, я первая.
Макс кивнул.
- И в этом вся проблема, - пробурчал он.
- У нас целых две недели, - напомнила Кристина.
- Начиная с Таттона, - весело заметил Макс, потому что слишком хорошо понимал:, какую роль в ее жизни играет семья. Бесполезно просить ее о большем.
- Ты ужасно добр.
- Просто безумец, если не настоял, чтобы мы убрались как можно дальше от щупальцев Берти.
- Но какой милый безумец!
Глава 10
Макс велел кучеру высадить их, не доезжая до Таттона, в надежде сбить со следа возможную погоню. Правда, вряд ли их будут преследовать, но осторожность никому не помешает.
Он еще до отъезда оставил записки Шейле и Берти, но если Шейла поймет, то Берти всегда был непредсказуем в своих требованиях. В точности как его мать, королева: та тоже вечно стремится настоять на своем.
Макс и Кристина направились по залитой лунным светом улице к деревенской площади и сразу увидели яркую красную вывеску гостиницы.
- Единорог, - отметил Макс, рассматривая вставшее на дыбы белое сказочное животное на алом фоне. - Можно ли считать это добрым предзнаменованием?
- Скорее чистой фантазией.
- Совсем как наша встреча.
- И вправду, словно волшебный сон, - согласилась Кристина.
Макс посмотрел на нее и улыбнулся:
- Представляешь, а я даже не хотел приглашать тебя на прогулку. Вот и не верь в судьбу.
- Или удачу, - вздохнула она, подумав, что, если бы Ганс не был так равнодушен к ее чувствам, если бы не ушел из спальни среди ночи, она, возможно, так и не добралась бы в то утро до конюшни.
- Если нам сегодня удастся снять комнату, я посчитаю себя счастливейшим человеком на свете, - заметил Макс, сознавая, как близок был в то утро к тому, чтобы отказать ей.
- О, дорогой, об этом я и не подумала. Как по-твоему, у них есть свободные номера?
- Вполне возможно, но особой роскоши не гарантирую.
- Главная роскошь - это ты, - объявила она, переплетая его пальцы со своими.
- А ты - сама красота. - Он сжал ее руку. - Пойдем, дорогая жена, посмотрим, что у них есть.
- Знаешь, я уже начинаю привыкать к своему новому положению, - призналась Кристина.
Когда Макс попросил комнату, тощая женщина с поджатыми губами, очевидно, хозяйка, беззастенчиво оглядела парочку, прежде чем пробурчать:
- В такой час?
- Именно в такой, - холодно бросил Макс. - А если не можете мне помочь, придется найти того, кто сможет.
- Здесь никого нет, кроме меня. И не вижу никакого багажа, - презрительно добавила немолодая особа.
- Я маркиз Вейл, и будьте добры делать то, для чего вы здесь сидите.
Не ясно, что подействовало сильнее: то ли титул и нескрываемое высокомерие, то ли ледяной взгляд темных глаз, но грубиянка прикусила язык.
- Прошу прощения, милорд, - подобострастно пропела она, - но молодые парни имеют привычку вваливаться сюда в любое время дня и ночи… особенно в охотничий сезон… вместе с женщинами… э-э… определенной…
- Меня не интересуют деревенские сплетни, - оборвал Макс. - Комнату, пожалуйста, и побыстрее.
Владелица еще раз оглядела Кристину и решила, что драгоценности, сверкавшие под фраком маркиза, были такими же настоящими, как те, что переливались на ее запястьях и пальцах. Все это говорило о богатстве, и, шлюха эта женщина или нет, она, очевидно, весьма состоятельна. А аристократу, свысока цедившему слова, невозможно отказать, ссылаясь на какие-нибудь сомнительные обстоятельства.
Но, несмотря на моральные принципы, деньги оказались важнее всего.
- Я бы попросила плату вперед.
- Прежде всего покажите мне комнату, - велел Макс и, обернувшись к Кристине, пробормотал: - Подожди здесь, дорогая, я посмотрю, можно ли вообще провести здесь ночь.
Хозяйка негодующе фыркнула. И без того тонкие губы совсем вытянулись в ниточку.
- Прошу заметить, у нас заведение приличное. Еще никто не жаловался.
- Позвольте мне самому об этом судить, - обронил Макс, кивком давая знать, чтобы она шла вперед.
Когда женщина проплыла через крохотный вестибюль, он подмигнул Кристине:
- Сейчас вернусь.
Макс выбрал большую из двух предложенных комнат, радуясь про себя, что сумел найти приют в разгар охотничьего сезона.
- Нам и в самом деле повезло, дорогая, - заметил он, закрывая дверь за Кристиной. - Счастливая случайность. Секретарь лорда Пикарда отменил заказ, и только потому мы здесь.
- Нужно послать ему благодарственное письмо, - предложила она. - Анонимное, разумеется.
- Обязательно прикажу своему секретарю, как только доберемся до Минстер-Хилла.
- Ну а пока… ты весь мой.
― Глаза Макса весело сверкнули.
- Мне стоит встревожиться?
- Предпочитаю полную покорность, - горячо прошептала она.
Макс рассмеялся:
- По-моему, мы все это уже проходили раньше. Страстный, готовый на все, даже легко поддающийся убеждению, но покорный… - Он хитро усмехнулся. - Такого гарантировать не могу.
- Не важно, дорогой. Я так истосковалась, что готова вручить тебе все: силу, власть, господство надо мной - при условии, что через несколько минут я кончу.
Повернув ключ в скважине, он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кристина поспешно вытаскивает шпильки из волос. Когда она успела сбросить фрак?
- Опять мы в лихорадочной спешке? - поддел он, прислонившись к косяку.
- Совершенно верно, - кивнула она, - но ведь я честно терпела всю дорогу сюда.
- Как! Да последние пять миль я только и делал, что отбивался от тебя! И это теперь называется терпением?!
Кристина капризно повела плечиком:
- Кое-кто из охотников, остановившихся здесь, наверняка не счел бы мой пыл таким уж неприятным!
- Что ж, если сумеешь проскочить мимо меня и выбежать в коридор, у тебя будет немало возможностей проверить, - лениво протянул он.
Лицо Кристины преобразила кокетливая улыбка.
- О, как я счастлива, когда ты ревнуешь!
- Да? Только шагни к порогу, и сразу ощутишь всю меру моей ревности.
- М-м-м, - промурлыкала она, сбрасывая атласные вечерние туфельки. - До чего же восхитительно ты умеешь убеждать! Вы всегда так убедительны, милорд?
- Это зависит…
- От чего?
- От того, что ты хочешь.
- Значит, и у тебя есть определенные оговорки?
- Не столько оговорки, сколько пристрастия. Я не зоофил…
Глаза Кристины так широко раскрылись, что Макс рассмеялся, оттолкнулся от двери и пробормотал:
- Итак, ты ищешь в сексе грубой силы…
- Нет… в общем, нет, - запротестовала она, отодвигаясь, несколько встревоженная его утверждением. - Ты не так понял. Я не имела в виду…
Но она уже была прижата к столу, а он навис над ней, опаляя взглядом.
- Ты уже больше не спешишь? - едва слышно, почти издевательски осведомился он.
- Нет… то есть да, но не для того… на что ты намекал…
- Ты настолько отстала от своих приятельниц, дорогая, что понятия не имеешь, на что я намекал, - прошептал он, протягивая руку, чтобы спустить бархатную бретельку платья с ее плеча. - Я могу быть опасным.
- Неправда, - выдохнула она, но дрожащий голос противоречил словам.
- Ты ничего не знаешь обо мне, кроме того, что я могу довести тебя до оргазма столько раз, сколько захочешь, - перебил он почти нежно. - Недостаточный довод, чтобы привести меня домой к ужину. А теперь тебе захотелось грубого секса.
- Я не… вовсе…
Он спустил с ее плеча вторую бретельку.
- Что ж, может, я и соглашусь тебе услужить.
- Макс! - Едва слышный, задыхающийся протест.
- А вдруг тебе это понравится? - спросил он, легко скользя пальцем по холмикам, возвышавшимся над тугим лифом ее платья. - Может, тебе понравится, если я сорву это платье и заставлю ублажать себя?
Макс снова провел пальцем по краю низкого декольте. Шифон цвета лилового винограда, отделанный изящным серебряным бисером и черными бархатными ленточками, подхватывающий грудь и облегавший талию, казался ему особенно соблазнительным.