Войдя в гардеробную, Кристина отослала Лизу с поручением, чтобы немного побыть одной и прийти в себя. С чего это он вдруг пришел в такую ярость и стал задавать вопросы? Действительно ли ей грозит опасность, или он просто вспылил? И не приставит ли снова стражу, если так взбешен ее неверностью? Хоть бы это ему не взбрело в голову теперь, когда Макс рядом!
Только сейчас она позволила себе содрогнуться от страха. Что теперь будет? И что задумал ее муж?
За ужином она разыгрывала роль идеальной хозяйки, улыбалась с деланной сердечностью, отвечала на вопросы с утонченной вежливостью, смеялась над неуклюжими шутками деверей, командовала слугами. И очень мало пила, боясь, что окончательно потеряет самообладание. Только украдкой, когда становилось совсем невмоготу, поглядывала на часы, опасаясь, что они попросту сломались: стрелка никак не хотела двигаться. Но, удостоверившись, что все в порядке, вздохнула про себя и знаком велела лакею наполнить бокал деверя.
После ужина мужчины засиделись за портвейном. Дамы пили чай в гостиной, и, пока родственницы перебирали придворные сплетни, Кристина считала розы на юбках пастушек из мейсенского фарфора, украшавших камин.
Наконец появились мужчины и снова принялись за вино.
Но все проходит. Часы пробили одиннадцать, и Кристина смогла, не нарушая правил этикета, распрощаться и удалиться к себе.
Какое счастье!
Она чувствовала себя ребенком, отпущенным с уроков, и мечтала только об одном: поскорее очутиться в тишине своих покоев. В гостиной ее дожидалась Лиза, но после долгого, бесконечно утомительного вечера Кристине нестерпимо захотелось остаться одной.
- Я сама разденусь, - сказала она с улыбкой грешника, которому удалось вырваться из чистилища. - Спокойной ночи, Лиза. Разбуди меня в пять. Мы с мальчиками хотим покататься на коньках до завтрака.
Завтра она предупредит Макса.
- Да, мадам, - ответила горничная, приседая. - Позвольте только помочь вам с жемчугами.
Кристина лениво отмахнулась:
- Не нужно. Иди.
Глава 19
- Позвольте только помочь вам с жемчугами.
Мужской голос - глубокий, низкий, мучительно знакомый…
Кристина круто обернулась и прижала руку к сердцу.
- Как ты сюда попал? - потрясенно пролепетала она, вне себя от страха, сомнения, радости…
- Никто меня не видел. Ну, как прошел ужин?
Макс стоял у окна, одетый как местные жители: белый свитер, твидовые брюки, высокие охотничьи ботинки. И выговор ленивый, небрежный, словно он случайно проходил мимо. Словно ему не грозила смертельная опасность. И ей тоже.
- Макс! Тебе нельзя здесь оставаться! Уходи!
- Я слышал, что по ночам Ганс покидает дворец, хотя и позже обычного, поскольку его мамаша все видит и слышит. Так что, если именно это тебя беспокоит, нам никто не помешает.
Кристина не расскажет о последних угрозах мужа, иначе Макс потребует, чтобы она уехала… а это невозможно. Она никогда не оставит мальчиков, а Макс, при всех своих добрых намерениях, не сумеет преодолеть препятствий ее брачного контракта.
- Я боюсь за тебя. Уходи скорее! Мы с мальчиками с утра пойдем на пруд кататься на коньках. Тогда и сможем немного поговорить. А теперь, прошу, уходи…
- Он что-то сказал тебе?
Она явно нервничает, и куда сильнее, чем утром.
- Нет! - Кристина в отчаянии заломила руки. - Он ничего не сказал, но нельзя, чтобы тебя тут обнаружили.
- Несколько часов назад, в деревне, ты вела себя по-другому. Что случилось?!
- Пожалуйста, Макс, - взмолилась она. - Все это не играет роли. Подумай о моих сыновьях!
- Смогу я увидеть тебя позже, если уверюсь в полной их безопасности? Твой новый привратник Берт у меня на службе. Если он подтвердит, что твой муж убрался на ночь из замка, ты согласишься поговорить со мной, хотя бы несколько минут?
Как он мог оставить ее без защиты, такую напуганную и одинокую?
- И я должен держать тебя в своих объятиях… - мягко добавил он.
Она нерешительно подняла руку, то ли прося его уйти, то ли остаться… и, закусив губу, глянула сначала в сторону окон, потом на дверь.
- Не знаю, Макс… мне очень хочется… но не здесь, ради Бога, не здесь!
Пытаясь не расстроить ее еще больше, Макс, несмотря на то что безумно жаждал сжать ее в объятиях и пообещать луну с неба, старательно держался на расстоянии.
- Я не останусь надолго, - пообещал он. - Всего пять минут, если Ганса не будет в замке.
Кристина глубоко вздохнула. Страхи одолевали ее. Эмоции, которым не было названия, раздирали душу. Любовь всей ее жизни так близко и все же невероятно далеко.
Волна желания неожиданно захлестнула ее, и Кристина услышала собственный шепот:
- Я так тосковала по тебе…
Тоска и боль, звучавшие в ее словах, ошеломили Макса, и он, забыв обо всем, одним прыжком подскочил к ней и сгреб ее в охапку.
- Я ухожу или остаюсь. Как скажешь, - выдохнул он. - Мы встретимся, где ты захочешь. Я буду вечно ждать тебя. Одно твое слово…
- Я сама ничего не знаю. И мечтаю о тысяче вещей, которых никогда не смогу иметь, - прошептала она, поднимая голову. В глазах ее сияла любовь. Любовь, которую она не могла скрыть.
Обретший внезапную уверенность, которой не было раньше, Макс, мир которого вдруг заиграл яркими красками, улыбнулся совсем как тем утром в Дигби, с мальчишеским задором и нескрываемым обещанием.
- Я дам тебе все, чего бы ты ни пожелала. Положу к ногам все, о чем попросишь.
Их губы соприкоснулись, и он стал целовать ее с такой жаждой, словно все было впервые. Сейчас все препятствия казались незначительными, их души ликовали, в нежном шепоте звучали сладостная страсть и светлая надежда, и на какое-то мгновение оба забыли мрачное настоящее.
Но под хрупким ледком счастья лежало отчаяние. Кристина пришла в себя первой, помня об угрозах Ганса.
- Еще минуту, - взмолился Макс, обдавая ее теплым дыханием.
В коридоре прозвучали шаги, и Кристина окаменела.
- Ты должен идти, - заклинала она, упираясь кулачками в его грудь.
Макс разжал руки и прошептал:
- Я приду после полуночи, когда Ганса не будет в замке.
- Только если будешь абсолютно уверен, что это безопасно, - прошипела она, отступая. - Я не шучу, Макс. Мы смертельно рискуем.
Ему хотелось снова обнять ее и не выпускать тысячу лет.
- Понимаю, - кивнул он.
- Будь я одна… - вздохнула она. - Я чувствую себя так, будто в чем-то виновата.
- Нет, - покачал головой Макс. - На карту поставлено будущее твоих детей.
Он послал ей воздушный поцелуй.
- Я вернусь.
И, подойдя к ведущей на балкон двери, исчез за шторами.
Послышался тихий стук.
После его ухода ее снова охватил удушливый страх, и, знай Кристина, куда пошел Макс, бросилась бы за ним и уговаривала немедленно уехать. Но отпечатки на снежном ковре, выстлавшем балкон, уже наполовину занесло, и, даже если бы она хотела найти его, было уже поздно.
Кристина быстро заперла дверь в покои, но тут же отперла, не уверенная, каким способом Макс предпочтет явиться на этот раз. Правда, будь она по-настоящему сильна, нашла бы в себе мужество отказаться от счастья и прогнать его… навсегда…
Будь она…
Кристина молилась о том, чтобы ему не пришло в голову воспользоваться коридорами дворца: здание кишело слугами, гостями и приглашенными помочь жителями деревни. Но тут она кое-что вспомнила: Макс говорил о новом привратнике. Неужели это тот Берт, о котором упоминали мальчики? Но имеет ли он доступ в ее комнаты? Неужели Макс скрывается в его коттедже? Следует ли ей отправиться туда? Может, и в самом деле благоразумнее будет покинуть свои покои?
Но она все же осталась, потому что Макс ожидал увидеть ее, когда вернется. Осталась, хотя каждый стук, каждый шорох заставлял ее вздрагивать и оглядываться.
Как он мог быть таким безрассудным, чтобы явиться сюда?
Как мог подвергнуть такой опасности ее мальчиков?
Как мог быть так опрометчив?
Как ей жить, если он не возвратится к ней?
Кристина горела как в лихорадке, переходя от возбуждения к тревоге и головокружительному восторгу. Она металась по комнате, присаживалась и снова металась. Может, выпить немного вина, чтобы успокоить нервы?
Но, налив себе бокал, она с отвращением взглянула на него и отставила.
Дальше начались сомнения относительно того, зажечь или погасить лампы. Что привлечет меньше внимания? Стоит ли переодеть вечернее платье или нет?
Изнемогая от нервного возбуждения, она никак не могла решить, что делать, и поэтому все осталось по-прежнему до тех пор, пока вскоре после полуночи не открылась балконная дверь. В комнату ступил Макс.
Неистовое желание заглушило едва слышный голосок разума, и Кристина, подлетев к Максу, бросилась в его объятия и стиснула изо всех сил.
- Я хочу чуда, - прошептала она. - И хочу тебя.
Прижимая ее к себе, он коснулся губами маленького ушка.
- Я твой волшебник… только сначала поздоровайся с Бертом.
Кристина, сконфуженно багровея, отпрянула. Макс, отнюдь не отличавшийся застенчивостью, небрежно взмахнул рукой:
- Дорогая, это Берт Дэвис. Берт, это княгиня Кристина. А теперь скажи ей, кто ушел.
- Князь покинул замок десять минут назад, мэм, - почтительно сказал Берт.
Кристина облегченно вздохнула.
- Спасибо, Берт. За то, что помогаете… нам. Будем надеяться, что все скоро уладится.
- Да, мэм. Маркиз, похоже, готов на все ради этого.
- Я скоро вернусь в сторожку, - пообещал Макс, кивнув Берту на прощание. У него были дела поважнее. Например, целовать любимую женщину.
- Да, сэр. Следите за светом в бильярдной, когда будете уходить. Братья все еще там пьют.
- Обязательно.
Когда Берт исчез в ночи, Макс закрыл дверь и с улыбкой повернулся к Кристине.
- Итак… о чем мы? Да, о чудесах, - поддразнил он, притягивая ее к себе. - Что ты скажешь, если мы переделаем мир по нашему вкусу? Каково твое первое желание?
Кристина глубоко вдохнула, пытаясь успокоить нервы.
- Я думать связно и то не могу. Слишком уж страшно… видеть тебя тут.
- Никто не знает, что я здесь. Ганс ушел.
Имя мужа резануло слух, и она в ужасе сжалась.
- Ты не можешь оставаться долго, - прошептала она. - Прости, но…
- Всего несколько минут. Садись, - утешил он, подводя ее к стулу. - Я пока проверю двери и окна. На всякий случай.
Он чувствовал ее неотступный взгляд все то время, когда обходил комнату, задергивал шторы, задвигал засов, прислушивался к посторонним звукам, перед тем как вернуться к ней. Усевшись на пол у ее ног, он нежно коснулся сцепленных пальцев.
- Что он тебе сказал?
- Ничего, - пробормотала она, не глядя на него. - Просто, как всегда, был невыносимо груб. Ничего нового.
Их глаза встретились, и Кристина вдруг улыбнулась:
- Теперь, узнав, что такое счастье, я нахожу Ганса еще более омерзительным, чем обычно, вот и все.
- Он не угрожал тебе?
- Нет, только говорил гадости.
- Значит, угрожал.
- Не более, чем раньше. Дорогой, я не хочу о нем говорить. И даже думать. Никогда.
- Какой красавицей ты выглядела сегодня утром: розовощекая, свежая, как полураскрывшаяся роза!
Разве можно было устоять против его улыбки?! Нахмуренное лицо Кристины сразу разгладилось.
- А ты - словно сон, вдруг ставший явью.
- Я не смог жить в разлуке с тобой.
- Я рада, хотя мое сердце готово выскочить из груди.
- Могу я посидеть с тобой?
Он чувствовал себя зеленым юнцом, просившим о первом свидании, но в воздухе ощутимо разливалось напряжение.
- Дверь заперта, - добавил Макс, видя, что она колеблется. - А если кто-то попытается вломиться, я спрыгну с балкона, прежде чем они войдут и увидят, что ты одна.
Кристина зябко потерла руки.
- Пожалуйста, садись, - пролепетала она, желая того же, что и он, пусть и на секунду.
Макс только сейчас понял, что все это время сдерживал дыхание. Одним упругим движением он поднялся на ноги и повел Кристину к диванчику с вышитыми подушками. Устроившись поудобнее, он усадил ее себе на колени, но изо всех сил старался не целовать.
- Скажи мне, что никто сюда не ворвется, - дрожащим голосом выдавила она, неестественно выпрямившись, словно на экзамене по манерам и этикету.
- Ты в безопасности, - мягко заверил он.
- И ты не останешься надолго.
- Я уйду, когда ты попросишь.
- Ты уверен? Никто не сможет войти?
- Им придется взломать дверь, милая, - повторил он, как ему казалось, уверенным тоном.
Кристина облегченно вздохнула и легко коснулась его руки. Тепло его тела проникало сквозь рубашку, согревая ее ладонь. Спокойная сила умиротворяла.
- Ты, наверное, считаешь меня…
- Я знаю, почему ты так напугана, дорогая. Все вполне естественно. И, не будь я безумно влюблен, не стал бы пугать тебя еще больше. Прости. Я знаю, нужно уходить, но… - Он слегка пожал плечами. - Я не могу.
- А я не хочу, чтобы ты уходил, иначе сразу же вытолкала бы тебя за дверь.
- Значит, мы оба едины в своем желании, - рассмеялся он.
- Или в любви.
- Иногда мне кажется, что это одно и то же. Я никогда раньше не был в Силезии, да и не приехал бы, если бы не ты. А ты… глуха к доводам рассудка.
Кристина медленно провела ладонью по его руке, до самого плеча.
- Это доводы рассудка побуждают тебя лазать по балконам в такую метель?
- Совершенно верно, - кивнул он, сидя неподвижно и наслаждаясь ее прикосновением. - В жизни еще не испытывал подобного вдохновения!
- Но ты любишь меня?
- Да, - прошептал он.
- Не слишком мудро с твоей стороны.
Макс покачал головой.
- Ты и не представляешь, на что я способен.
- Почему же, ведь ты смог принести с собой кусочек рая, - призналась она, обвив руками его шею. Его любовь озаряла ее душу. Его уверенность давала мужество.
- Я знал, что тебе это нужно.
- Ты всегда знаешь, что мне нужно.
Макс перевел дыхание.
- Тебе, пожалуй, не стоило этого говорить.
Кристина ощутила, как его возбужденная плоть упирается в ее ягодицы, и осторожно взъерошила волосы любовника.
- Мне и этого не хватало, - призналась она.
- Иисусе, Кристина, - взмолился он, - и это после того, как я пытаюсь разыгрывать здесь джентльмена!
Зеленые глаза озорно сверкнули.
- Мы могли бы поторопиться.
- Ты уверена? - сдавленно выдохнул он. Никогда еще он не проявлял подобного бескорыстия!
- Но ты ведь тоже кое в чем уверен.
Его достоинство мгновенно набухло еще сильнее, и Кристина с лукавой усмешкой немного поерзала на твердом стержне, сгорая от желания.
- Я едва держусь, - умолял он. - Не делай этого, если только не намереваешься…
Но Кристина прижалась к нему еще теснее.
- Мы так давно не были вместе…
- Слишком, черт побери, давно, - задохнулся он.
- Тебе нужна кровать?
Темные глаза неистово сверкнули.
- Ты о чем?
- Думаю, ты мог бы взять меня стоя, на городской площади, средь бела дня.
- А я думаю, что ты бы мне позволила, - проворчал он, резко поднимая ее и задирая платье и нижние юбки. Снова усадив ее на колени, он легко развел стройные бедра, сунул пальцы в разрез панталон и проник во влажные недра.
- Ты действительно хочешь, чтобы я поспешил?
Кристина что-то неразборчиво пробормотала. Каждое его прикосновение воспламеняло, разжигая неукротимое вожделение, опалявшее жестоким огнем желания. Она покачала головой, но он не заметил, потому что в этот момент другой рукой расстегивал брюки. Еще секунда, и он повернул ее так, что она оседлала его бедра. Без малейшего усилия поддерживая ее за ягодицы, он направил свою плоть в ее медовую сладость. И замер, раздувая ноздри.
- Последний шанс остановить меня.
Но ее глаза были закрыты. Тело напряглось в ожидании.
Напрасный призыв совести затих, растворился в порыве страсти, и Макс опустил ее на свой стальной стержень. Она вобрала его, обволокла, приветствовала тихим самозабвенным всхлипом, прозвучавшим эхом его лихорадочного желания.
И когда прижалась к его бедрам своими, когда светлые завитки смешались с темными, когда его фаллос погрузился глубоко-глубоко, Макс снова остановился - не потому, что хотел. Просто не смог дышать. И Кристина тоже.
Она забыла, как он велик, какой длинный и греховно огромный, и поэтому раздвинула ноги шире, чтобы дать ему место.
Макс прерывисто вздохнул.
- Быстро или медленно? - хрипло, настойчиво пробормотал он, похоже, сам не сознавая, что говорит.
- Быстро, быстро, я не могу ждать.
Она шевельнула бедрами, стараясь втянуть его еще глубже.
Он вонзился в нее, не обращая внимания на секундное сопротивление ее неподатливых мышц.
Кристина охнула, тихо вскрикнула и прильнула к нему. Он сжал ее талию, поднимая над собой, делая выпад за выпадом, будоража, обжигая, проникая в самые потаенные уголки тела, и не прошло и нескольких минут, как она ощутила первые спазмы.
- Нет… - заплакала она в отчаянии. Ей так хотелось продлить блаженство!
- Нет? - повторил он.
Кристина покачала головой, не в силах говорить. Поздно, слишком поздно!
Она вцепилась ему в руки, разорвала кольцо объятий, с силой опустилась вниз и, счастливая, оглушенная знакомыми ощущениями, тихо застонала, чувствуя, как омывают ее волны экстаза.
Когда она немного успокоилась, он немедленно возобновил ритм, сходя с ума от наслаждения после стольких проведенных в целомудрии недель, пробиваясь, заполняя ее ненасытный грот. Кристина снова кончила, когда он вонзился в нее с исступленной яростью, и мгновение спустя, когда его сотрясла первая конвульсия, она внезапно вскрикнула:
- Нет-нет, ты не можешь кончить в меня!
Но легче было остановить четверку взбесившихся лошадей.
Макс выругался, вскинул ее вверх в последнем невероятном усилии и бросил на диван как раз в ту секунду, когда его плоть взорвалась высоким фонтаном, залив все вокруг: ее юбки, его брюки, диван и ковер.
- Спасибо, - проговорила она, распростертая на диване.
Макс, тяжело дыша, повернулся к ней: глаза превратились в щелки, лицо потрясенное.
- Иисусе! - выдохнул он. - В следующий раз хотя бы предупреждай заранее!
- Я думала, ты знаешь.
- Я думал, ты воспользовалась губкой! Ты ведь знала, что я вернусь.
- У меня нет губки.
Он снова выругался, но тут же извинился, потому что у нее в глазах стояли слезы. И потянулся было к ней, но рука наткнулась на скользкую лужицу. Вытирая ладонь о брюки, он пробормотал:
- Прости.
- Боюсь, что не могу позвать горничную, - усмехнулась она.
- Вот я и заставил тебя улыбнуться.
- У тебя был такой брезгливый вид!
- Боже, я чувствую себя пятнадцатилетним, - вздохнул Макс. - Сейчас все вытру. Хотя вот это пятно на юбке… тут я бессилен.
- Я запихну платье в самую глубину гардероба.
Плутовские искорки заплясали в его глазах.