Обед с Джонатаном и его матерью. Карли поняла, что ни за что на свете не упустит случай посмотреть на них, когда они вместе, - даже если для этого придется задержаться на всю ночь.
- Я предупредила Кэтлин, что могу задержаться, и с удовольствием останусь с вами пообедать.
Джонатан бросил на мать оценивающий взгляд.
- Ладно, решено. Только, пожалуйста, Элен, не устраивай ничего торжественного. - Он посмотрел на часы. - Будет в самый раз, если отобедать и выехать не позднее половины девятого.
Когда он ушел, миссис Кортес опустилась на обтекаемой формы кушетку и жестом пригласила Карли сесть рядом. Еще до того как она начала говорить, Карли почувствовала, что ее собеседнице необходимо выговориться.
- Хуан не любит, когда я говорю о нашей семье, - начала миссис Кортес с болью в голосе. - Он называет это "трясти грязное белье", как будто нам есть что скрывать.
Карли внутренне поежилась. Как можно так относиться к собственной семье?
Сначала она думала, что речь действительно идет об обычных семейных историях, и только потом поняла, что его сарказм был гораздо глубже. Вдруг она почувствовала боль за Элен - сочувствие заставило ее мысленно называть миссис Кортес именно так, - и она поняла, что теперь не сможет обращаться к ней по-другому.
- Прошло уже двадцать пять лет, - продолжала Элен, - а он все никак не может мне простить, что после смерти его отца я вышла замуж во второй раз. Хуану тогда только-только исполнилось одиннадцать. Он боготворил отца и никак не мог понять, почему тот вдруг перестал ходить, почему он умер. Дети в таком возрасте видят вещи совсем по-другому, из глубины собственного мира. Вы со мной согласны?
Карли кивнула.
- Да, они мыслят эмоциями.
- Совершенно верно. - В голосе Элен послышалось облегчение. - Я знала, что вы поймете. Хуан был неспособен осознать, что его отцу было почти семьдесят. Горе ребенка - такое непоправимое, такое жгучее. Его так трудно было утешить.
На мгновение в ее глазах появилось выражение отчаяния. Карли отвела взгляд. Справившись с собой, Элен продолжала.
- После того как я вышла замуж за Роберто, Хуан отказался жить с нами под одной крышей. Мы не могли все время держать его под присмотром, как заключенного, и в конце концов мне пришлось отправить его к моей матери.
Карли вспомнила, что рассказывал ей о своей семье Джонатан. Мать Элен - бабушка Монтано, женщина-тореадор, которая в юности была кумиром Мехико. Джонатан воспитывался у деда с бабкой, пока не поступил в колледж.
- В тот день, когда я вышла замуж за Роберто, я потеряла сына, - с горечью сказала Элен. - Теперь, когда Роберто тоже покинул меня, я по сто раз на дню задаю себе вопрос, правильно ли я поступила, выйдя замуж во второй раз.
Карли широко открыла глаза, услышав эту фразу. Мысль о том, что Джонатан все эти годы ненавидел мать за то, что она вышла замуж после смерти отца, казалась чудовищной. Это было совсем непохоже на человека, которого она знала.
- Но Джонатан уже взрослый человек, - возразила она. - Я могу понять, что ребенок не мог примириться со смертью отца, но теперь, оглядываясь назад, он должен хорошо понимать, почему вы вышли замуж. Нет, дело здесь не только в этом.
Пораженная своей догадкой, Карли придвинулась поближе к Элен. Инстинктивно она чувствовала, в чем проблема взаимоотношений Джонатана с матерью. Если удастся докопатъся до корня этой проблемы, может быть, она сможет наладить их отношения.
- Джонатан не ладил с отчимом? - спросила она.
- Поначалу, - призналась Элена. - Но Роберто делал все возможное, чтобы завоевать его дружбу. Моя мать тоже пыталась нам помочь - она часто привозила Хуана к нам в гости. - Она помолчала, задумавшись. - Но даже после того, как Хуан признал Роберто, он уже никогда не был со мной таким же, как при жизни отца. Карли, у меня такое чувство, что нас с сыном разделяет непреодолимая стена. И единственное объяснение его отчужденности - мой брак с Роберто. - Ее глаза наполнились слезами.
"Бедная женщина, - подумала Карли. - Почему Джонатан все эти годы таит на нее злобу?"
- Вы когда-нибудь говорили с ним об этом? - спросила она.
Элен приложила к глазам платок.
- Я спрашивала его об этом столько раз, что он уже начинает злиться, стоит мне только открыть рот. Он говорит, что я воображаю невесть что.
Карли была уверена, что Элен ничего не "воображает". Это было ясно хотя бы из того, как сам Джонатан всегда говорил о матери.
Она молчала, и Элен понимающе кивнула.
- Вы это тоже заметили, правда? Отрицать очевидное было трудно.
- Извините, я просто не знаю, что сказать.
Элен сжала ее руку. Как и у Джонатана, ее прикосновение было удивительно нежным.
- Дорогая моя девочка, что тут скажешь? Мне, наверное, не следовало взваливать на вас свои проблемы. Но я все время хватаюсь, как утопающий за соломинку, за любую возможность сделать что-нибудь, чтобы он меня простил.
- Мне так жаль.
Карли хотелось обнять Элен, но она боялась, что ей это может показаться слишком фамильярным. Она просто ласково коснулась ее руки.
Элен извинилась и ушла распорядиться насчет обеда. Когда она вернулась, то была уже больше похожа на ту уверенную в себе даму, которую Карли привыкла видеть у себя в салоне. Солти прыгнул на диван, лег рядом с хозяйкой и положил ей голову на колени. Элен, как видно, не собиралась возвращаться к теме их разговора. Она спросила о семье Карли и о том, как дела на Фэй-авеню. Карли как раз начала рассказывать о своих трудностях, когда в гостиной появился Джонатан и уселся в кресло лицом к дивану.
Элен бросила на него многозначительный взгляд.
- Карли говорит, что двое арендаторов пытаются заставить ее оплачивать то, за что должны были бы платить сами.
Джонатан нетерпеливо пожал плечами.
- Я уже посоветовал Карли, как она должна поступить. Они пытаются использовать тот пункт в договоре, где говорится, что владелец отвечает за текущий ремонт помещений, - помнишь, мы решили, что обязаны взять это на себя. Я посоветовал Карли не платить по этим счетам.
- Возможно, тебе следовало пойти несколько дальше. - Мать Джонатана каким-то образом умудрялась говорить повелительно и одновременно мягко. - Мне кажется, ты должен был сам поговорить с Педро.
Карли яростно затрясла головой.
- Нет-нет, в этом нет никакой нужды. Я сама справлюсь со своими проблемами.
Миссис Кортес успокаивающе похлопала ее по руке.
- Конечно, справитесь. Но Педро Хименес имеет непосредственное отношение к нашей семье.
Карли почувствовала, что у нее от изумления открывается рот, и плотно сжала губы.
- К вашей семье?
Неужели Джонатан и этот пухлый ресторатор родственники?
Джонатан перехватил ее удивленный взгляд. От раздражения у него задергался мускул на щеке.
- Раз уж Элен проговорилась… Педро Хименес мой дядя - брат моей матери.
- Ваш дядя? - Сухой ответ Джонатана вызвал целую бурю в ее душе. - А почему тогда он не носит фамилию Монтано?
- Когда он переехал в Калифорнию, он взял фамилию деда - Хименес, - объяснил Джонатан. - Вообще-то в Мексике фамилия наследуется по женской линии. Дети носят девичью фамилию матери.
- Монтано - это девичья фамилия моей матери, - добавила Элен. И снова обратилась к сыну: - Все-таки ты непременно должен поговорить с Педро.
Джонатан испустил тяжелый вздох. Шеба, которая лежала у его ног, тревожно подняла голову и заглянула ему в лицо. Он успокаивающе погладил собаку.
- Да, мама, ты права. В последний раз я разговаривал с Педро месяца два назад. Я сделаю это завтра же.
- Нет, Джонатан, пожалуйста, не надо. - Карли удивилась, что даже после потрясения, вызванного такой новостью, голос ее не подвел. - Раз я решила оставить здание за собой, мне придется научиться решать проблемы самой.
Карли почувствовала, что тело Элен напряглось, и послала ей извиняющуюся улыбку.
- Элен, я знаю, что вы хотите мне помочь. Но я действительно считаю, что сама должна разобраться с Педро.
В большой комнате повисла напряженная тишина. "Господи, что я наделала?" - подумала Карли, заметив, какими взглядами обменялись Элен и Джонатан. Сама того не ведая, она каким-то образом умудрилась еще больше обострить их отношения.
Элен с улыбкой повернулась к ней, но ее наигранная любезность не обманула Карли.
- Что значит "решила оставить за собой"? - мягко спросила Элен. - Кто-нибудь предлагал вам продать здание?
Карли поймала взгляд Джонатана, с лица которого сползла маска холодного безразличия. Меньше всего на свете ей хотелось вмешиваться в спор Джонатана с Элен.
Она неуверенно кивнула.
- Джонатан сказал мне, что у него есть клиент, который предлагает хорошую цену, и посоветовал продать здание.
- Пусть Карли лучше получит наличные и скинет с себя обязанности по управлению делами, - вызывающе произнес Джонатан.
- Не тебе это решать. - В мягком голосе Элен зазвучали стальные нотки.
- Черта с два! - В глазах Джонатана вспыхнула ярость. - Ты же сама просила меня заняться делами Карли и соблюдать ее интересы.
Карли не сдержала изумленного возгласа.
- Вы просили Джонатана помогать мне? Элен снисходительной усмешкой показала сыну, что извиняет его промах, и повернулась к Карли. Когда их взгляды встретились, Карли ощутила что-то вроде легкого шока. Неужели это правда? Невероятно!
- Значит, это вы мой… это вы подарили мне здание? - с запинкой выговорила Карли, боясь ошибиться.
Элен рассмеялась низким грудным смехом.
- Я надеялась, что это еще некоторое время останется тайной. Но ничего не вышло. Да, это я. - Она с любовью посмотрела на Карли. - Вы заслужили это, милая девочка. Ведь вы рисковали жизнью. Карли вздохнула.
- Я тоже надеялась, что это останется тайной.
- Но вы же пытались спасти сенбернара и не виноваты в том, что Кэтлин упустила Солти. - Склонившись, Элен прижалась щекой к голове пуделя. - Не знаю, что бы я без него делала.
У Джонатана застыло лицо. Он недоуменно смотрел то на мать, то на Карли.
- В чем дело?
Элен в нескольких словах описала драматическую сцену, когда Карли спасла пуделя, бросившись не раздумывая под колеса грузовика.
Карли слушала, а ее подозрения постепенно перерастали в уверенность. Кроме Барбары и Кэтлин, все происшедшее видел только один человек. Иначе как бы это могло дойти до Элен?
- Педро, - выдохнула она. - Это он вам рассказал?
- Кто же еще, - подтвердила Элен. - Разумеется, он делал упор на том, что с вашей стороны было непростительной небрежностью выпустить Солти. Он думал, что я рассержусь, когда узнаю о случившемся. Педро давно пристает ко мне с просьбой убрать "Карусель" из здания на Фэй-авеню.
- Правда? - От удивления у Карли сорвался голос. Значит, это Педро хотел избавиться от нее, а Шейла тут ни при чем. - Но почему? - Она не узнала собственного голоса, который звучал резко и пронзительно.
- Педро говорит, что собачья парикмахерская и ресторан в одном здании - это негигиенично. - В ее глазах заплясали искорки смеха. - Разумеется, я считаю, что это полная чепуха.
- Округ Сан-Диего тоже так считает, - сухо вставил Джонатан. - Никаких официальных запретов на этот счет не существует.
"Педро хочет избавиться от "Карусели" совсем не поэтому", - мрачно подумала Карли. Она отчетливо представила себе, на что был похож Педро, когда приходил к ней с Фрицем Хейнкелем на прошлой неделе. Ни кровинки в лице, напряженный и натянутый как струна, смертельно напуганный. И все из-за крошечного шпица. Нет, ресторан тут совершенно ни при чем. Просто он так боится собак, что видеть их для него хуже смерти.
Элен победоносно улыбнулась Карли.
- Он думал, если я узнаю, что собака едва не погибла из-за вашей ошибки, то стану считать вас неспособной иметь дело с животными и захочу выселить. Он ведь не знал о том, что Джонатан уже объявил вам о прекращении аренды. - Она бросила хмурый взгляд на Джонатана. - Без моего ведома, конечно. С тех пор как умер Роберто, я доверила вести все свои дела сыну.
Недовольный вид матери, казалось, нисколько не опечалил Джонатана. Он усмехнулся, глядя на Карли.
- Дядя Педро, как всегда, попал впросак, потому что много говорил, вместо того чтобы больше слушать. Его донос произвел на Элен действие прямо противоположное тому, которого он добивался. - Он перевел взгляд на мать. - Почему ты мне не рассказала эту историю?
- Если бы я это сделала, тебе пришлось бы лгать Карли. А зачем врать, когда это необязательно?
Джонатан раздраженно продолжал:
- Ну хорошо, а почему ты хотела скрыть от Карли истинную причину награды?
Элен взглянула на пуделя, лежащего поперек ее колен, и стала гладить его по спине.
- Если бы Карли узнала, что ее наградили за спасение не только сенбернара, но и Солти, она сразу же догадалась бы, кто это сделал. Мне не нужно ее благодарности, Джонатан. Мне нужна ее дружба. - Когда она взглянула на Карли, ее лицо казалось воплощением искренности. - Надеюсь, это не изменит вашего отношения ко мне, дорогая.
- О, Элен, конечно же, нет.
У Карли сжалось сердце от сочувствия к этой одинокой женщине, которая так нуждалась в любви. Но даже в этот момент ее не покидало чувство, что Элен сказала не все. У нее были какие-то другие причины скрывать от Карли, кто подарил ей здание.
Может быть, и в самом этом щедром даре крылось что-то, чего Карли пока не знала.
11
Во время обеда Карли наблюдала за Джонатаном и его матерью с чувством некоторого облегчения - они вели себя по отношению друг к другу если не с искренней теплотой, то по крайней мере вежливо и дружелюбно. Потом Элен стала рассказывать Карли о том, как она переехала из Сан-Диего в Энсенаду.
- Мне ужасно не хотелось сюда ехать, пока я не увидела дом. Хотя здание было построено довольно давно, оно выглядело вполне современным, и это мне понравилось. А скаты внутри дома были идеальным приспособлением для инвалидного кресла Хуана-старшего.
Джонатан положил вилку.
- Ты же знаешь, что я не люблю, когда ты упоминаешь об этом проклятом инвалидном кресле. Создается впечатление, что отец был немощным стариком.
- Он и был стар, Джонатан. По крайней мере мне он казался старым. - По ее лицу скользнула печальная улыбка.
Казалось, для Джонатана не могло быть ничего более оскорбительного, чем ее слова. Он угрожающе сдвинул брови.
- Ну, расскажи нам, как ты была молода и красива и каким старым и безобразным был отец. - Он саркастически усмехнулся. - Это одна из твоих любимых историй.
За столом воцарилось напряженное молчание, похожее на затишье перед бурей, от которого у Карли замерло сердце. Она вспыхнула от стыда за Джонатана, за его грубость, язвительный тон. Не поднимая глаз от тарелки, она аккуратно отрезала кусок бифштекса. Элен беспомощно вздохнула.
- Что я вам говорила, Карли? - сказала она, будто Джонатан не сидел за тем же столом. - Он всегда говорит обо мне гадости без всякой причины.
Карли нервно улыбнулась Элен, потом Джонатану. Больше всего на свете ей хотелось избежать этого разговора.
С лица Джонатана не сходило циничное выражение.
- Я всего лишь сказал, что ты молода и красива, Элен. - Хотя его голос звучал менее агрессивно, во взгляде читалась все та же враждебность.
- Вспомни, пожалуйста, что у нас гостья, Хуан, - предупреждающе проговорила Элен и сменила тему.
До самого конца обеда Карли почти не прислушивалась к их натянутой беседе, потому что была слишком поглощена тем, чему стала свидетелем.
Она заметила, что враждебность появилась в Джонатане, только когда мать заговорила о своей молодости. Во всех остальных случаях он вел себя как почтительный сын. Но стоило Элен упомянуть о чем-нибудь, происходившем в дни его детства, о том, что она была тогда совсем молодой, как спящий демон просыпался и овладевал им.
"Его дурные чувства к матери не имеют никакого отношения к ее второму браку, - решила Карли. - Здесь есть что-то еще, что-то, связанное с разницей в возрасте между отцом и матерью". Глядя через стол на твердое, будто высеченное из гранита лицо Джонатана, Карли дала себе слово разгадать эту тайну.
Элен стояла у входа на террасу и махала рукой, прощаясь с Карли и Джонатаном, которые уже сидели в фургоне. Ее одинокая фигура казалась совсем маленькой на фоне дома и безбрежного океана. Когда Карли в последний раз оглянулась и помахала ей рукой, она вдруг подумала о том, как несчастна эта женщина, несмотря на богатство и все еще удивительную красоту.
Джонатан не оглядывался.
- Я хотел бы кое-что сказать вам прямо сейчас. - Его голос казался более резким, чем обычно.
- Похоже, это что-то серьезное. - Карли ободряюще улыбнулась.
Он не улыбнулся в ответ.
- Для меня - да. - Джонатан помолчал. - Во-первых, позвольте мне извиниться за Элен. Наверное, вас смутили все эти разговоры о внуках и о том, как вы мне подходите.
- Вовсе нет. - Карли внимательно посмотрела на него. Лицо Джонатана в профиль, освещенное лучами заката, казалось слишком резко очерченным и мрачным. - Если кто-то и смутился, то это были вы.
- Вы правы. Элен обладает удивительной способностью всегда говорить вещи, которые меня либо смущают, либо злят, либо и то и другое вместе. Если бы я знал, что она так рано приедет, я не стал бы вас приглашать.
- Если бы вы не сказали, что собираетесь кого-то привезти, она бы не приехала так рано.
Он недовольно скривил губы.
- Я знаю. Она хочет вынести свое суждение о каждой женщине, с которой я встречаюсь.
- Так зачем же вы ей сказали обо мне? - Сердце билось в груди так, будто Карли только что пробежала десять миль. Неужели Джонатан хотел познакомить ее со своей матерью?
Он пожал плечами.
- Просто из вежливости. Я же не могу привести к ней в дом незнакомого человека и ничего не сказать.
Что-то подсказывало Карли, что ей не следует защищать Элен, но она отбросила эти мысли.
- Знаете, мать вас очень любит, - осторожно начала она. - Единственное, чего она хочет…
Джонатан перебил ее:
- Довольно. Пусть все, что вам наговорила обо мне моя милая матушка, останется между вами.
Карли съежилась от его резкого тона.
Шеба, лежавшая рядом с ним, зарычала, а Король Генри заскулил.
Джонатан хмуро продолжал:
- Я столько раз слышал истории Элен, что знаю их наизусть и не хочу слышать еще и из вторых рук.
Он взглянул на Карли, и жесткая линия его рта смягчилась.
- Извините, если я был груб. Вопреки тому, что считает Элен, я вовсе не прожил двадцать пять лет, тая на нее черную злобу за повторный брак. После того как я получше узнал Роберто, мы с ним прекрасно поладили. Когда он в прошлом году умер от сердечного приступа, для меня это было почти таким же ударом, как для нее.
Карли решила выяснить, станет ли Джонатан говорить об отчиме с той же неохотой, с какой говорил о родителях, и после минутного колебания попросила:
- Расскажите мне о нем. Из сказанного вашей матерью я поняла, что он был банкиром.
- Да, это так.