- Я рад, что вы появились вовремя, мисс Синклер: мне не хотелось бы опоздать на прием. В любом случае нам пора. - Коротко поклонившись Теодоре, Джефф взял Риву под руку, и они вышли из дома.
Едва за ними закрылась входная дверь, как Джефф порывисто наклонился к ее уху и прошептал:
- Ты выглядишь умопомрачительно, любовь моя. Я представить себе не могу, как мне дождаться окончания приема, когда я полностью смогу насладиться твоей неземной красотой.
Однако Рива вовсе не разделяла его энтузиазма:
- Держите себя в руках, майор Бэнкс. Приказав мне сопровождать вас этим вечером, вы и так поставили мою репутацию под угрозу, если в этом случае вообще можно говорить о репутации. Тетя определенно уже начинает что-то подозревать. Возможно, мне не удастся скрыть от нее нашу связь, и тогда… тогда это убьет ее, я знаю.
Тсс! - тихо отозвался Джефф, наклоняясь к самому ее уху. - Обещаю тебе, этой ночью ты забудешь обо всем на свете. - Он крепче сжал ее руку, и помимо желания у Ривы сладко заныло внизу живота.
В Лонгворт-Хаус они вернулись уже за полночь. Вечер затянулся, и многие желали познакомиться с удивительной южной красоткой, разбившей сердце бравого майора Бэнкса. Рива поняла, что слухи об их связи уже наводнили город, однако откровенных намеков пока никто себе не позволял.
Джефф представил ее генералу Макферсону, который показался ей весьма учтивым и приятным джентльменом. Если не принимать во внимание, что по вине войск, которые он возглавлял, она несколько недель провела в сырых, холодных пещерах на хлебе и воде, то можно было утверждать, что знакомство ей пришлось по душе.
А вот что ей больше всего не понравилась - так это хозяйка вечера леди Харриет Уиллис. Эта женщина сразу показалась ей скользкой и неприятной особой; она с ходу заявила, что невеста Джеффа - ее близкая подруга, и теперь она рада познакомиться с его виксбургской приятельницей. Слово "приятельница" леди Уиллис произнесла с тем неповторимым выражением, которое еще хотя и не могло дать повода для конфликта, но было вполне достаточным для того, чтобы перевернуть всю душу Ривы.
Оказавшись наконец вдалеке от этого блистательного особняка, Рива облегченно перевела дыхание. Они не торопясь шли вдоль Клэй-стрит, наслаждаясь прохладным ночным воздухом, и Джефф, заметив печаль в ее взгляде, спросил:
- Тебе, кажется, не понравился вечер?
- С чего ты взял?
- Не знаю, у меня какое-то странное ощущение. Пока мы были на приеме, мне показалось, что ты от всей души наслаждаешься обстановкой, что тебе нравится быть в центре внимания, ловить на себе восхищенные взгляды мужчин, отвечать на комплименты - словом, мне показалось, что ты развлекалась от всей души.
- А теперь?
- Теперь я уже не уверен в своих первоначальных впечатлениях.
- Отчего же? Джефф пожал плечами:
- Не задавай столько вопросов. Просто скажи мне, прав я или нет.
- И прав, и не прав, - тихо отозвалась Рива. - Дело в том, что я сразу настроилась на то, что мне будет оказан весьма холодный прием, и доброжелательность многих гостей меня приятно удивила. Кстати, генерал Макферсон был со мной весьма любезен, а Ларри Адлер изо всех сил старался поддержать меня и ободрить. Однако…
- Однако что-то или кто-то тебе сильно не понравился. И я подозреваю, что речь идет о хозяйке вечера - Харриет Уилсон. Ее высказывание по поводу…
Рива не дала ему закончить:
- Дело не в какой-то конкретной реплике, Джефф. Разговаривая с ней, я чувствовала себя новой игрушкой, которой приятно забавляться. А еще я чувствовала себя, как ученица на экзамене, когда все суровые классные дамы настроены против нее.
- Ну, мужчины точно не были настроены против, - поддразнил Джефф. - Иногда я даже начинал ревновать.
- Ох, умоляю тебя, Джефф! - Рива поморщилась. - Именно ради тебя я старалась как следует играть свою роль.
- Ради меня? - удивленно переспросил Джефф.
- Нуда… Я не хотела подвести тебя.
- Что ж, могу тебе со всей ответственностью заявить: если это и был экзамен, ты его с честью выдержала. Сегодня ты, возможно, приобрела несколько верных друзей и благодушно настроенных к тебе доброжелателей.
- Хотелось бы верить. - Девушка вздохнула. - Возможно, мне придется теперь довольно часто видеться с этими людьми, и поэтому не хотелось бы никаких конфликтов.
- Я рад, что ты меня понимаешь и приняла мою линию поведения…
- Но я не приняла ее, Джефф, - отозвалась Рива. - Я просто смирилась с необходимостью. И пожалуйста, не приписывай мне своих мыслей и намерений.
- Мне совершенно не важно, как ты назовешь это для себя, моя своенравная красавица: главное, чтобы ты перестала сопротивляться и доверила мне свою судьбу. Поверь, я сумею сделать так, что ты никогда не пожалеешь о своем решении.
Когда они подошли к Лонгворт-Хаусу и майор отворил перед ней входную дверь, Рива замерла на пороге:
- Джефф, мне кажется, ты кое-что забываешь. В этом мире уже есть одна женщина, доверившая тебе свою судьбу, и, судя по всему, ты не слишком-то беспокоишься о ее счастье.
- О чем ты, Рива? - Он непонимающе взглянул на нее.
- О чем? - воскликнула девушка. - О том, что вы помолвлены, майор Бэнкс. О том, что у вас есть обязательства перед другой женщиной, которая .насколько я могу судить, искренне любит вас.
- Не понимаю, к чему этот разговор…
- А к тому, что я, кажется, разгадала ваш план, майор Бэнкс.
- Вот как? - Джефф осторожно закрыл дверь, но не двинулся с места. - Я и не знал, что у меня есть план. Не будешь ли так любезна просветить меня относительно деталей?
- Напрасно иронизируешь, Джефф, - в тон ему отозвалась Рива. - План, о котором я говорю, очень прост. У тебя есть прекрасная, уважаемая твоими друзьями невеста, а теперь ты хочешь, чтобы круг твоих друзей признал и твою любовницу, то есть меня.
- Поразительная проницательность. И давно тебе пришла в голову эта потрясающая мысль?
- Только что. Но имей в виду - я не позволю вести со мной такие грязные игры!
- Послушай, малышка, - внушительно заговорил Джефф, - сдается мне, что и я проник в некоторые детали твоего тайного плана.
Она удивленно посмотрела на него.
- Не знаю, что ты задумал, но…
- Я ничего не задумал, а вот ты… Похоже, ты намеренно пытаешься вывести меня из себя, чтобы остаться этой ночью в одиночестве. Это так?
Рива побледнела.
- Как ты смеешь, Джефф? Да, я очень хотела бы остаться этой ночью в одиночестве, но между нами существует договоренность, и я намерена ее исполнять любой ценой.
- Перестань без конца упоминать про нашу договоренность! - вспылил Джефф. - Ты прячешься за нее, словно скрывающийся от погони напуганный зверек.
- Прячусь от кого? - раздраженно фыркнула Рива. - Неужели ты думаешь, что от тебя?
- Нет, моя девочка, - с нотками сожаления в голосе возразил Джефф. - Если бы от меня! Ты от себя самой прячешься, от тех чувств, в которых боишься себе признаться. Вот смотри, - он коснулся кончиками пальцев ее локтя, - я только слегка дотронулся до тебя, а в твоих глазах уже застыл испуг, ты ищешь пути отступления, объяснения, отговорки…
- Джефф, это бесполезный разговор. - Рива нахмурилась. - Мы начали его не вчера, и, боюсь, закончится он не завтра. Мы оба не видим выхода из этой ситуации. Тебе почему-то нужно полностью подчинить меня, а я не терплю такого отношения к себе, хотя обстоятельства вынуждают меня подчиняться. Я ни на секунду не забываю, что моя жизнь и жизнь моего брата напрямую зависят от тебя, и пока ситуация остается неизменной…
- Только это зависит от меня, Рива? - хрипло переспросил он. - Только это?
- Извини, Джефф, я не собираюсь продолжать этот разговор и отправляюсь спать, с твоего позволения…
- А я не даю тебе такого позволения.
- Но…
- Никаких "но". Сейчас мы поднимемся ко мне в кабинет и продолжим этот разговор в спокойной обстановке.
- Послушай, Джефф, я устала и…
- И что? Может, ты скажешь истинную причину?
- Это и есть истинная причина.
- Не лги. Скажи честно: ты просто боишься остаться со мной наедине.
- Нет, не боюсь. - Девушка тряхнула головой.
- Что ж, тогда пойдем. - Джефф взял ее за руку и увлек за собой вверх по лестнице.
Когда Рива переступила порог бывшей библиотеки, сердце ее тяжело стукнуло в груди. Дверь за ее спиной затворилась. Джефф зажег лампу, прошел к секретеру, открыл его, достал початую бутылку коньяку и два стакана. Плеснув в каждый из них на донышко немного темной жидкости, он взял стаканы и протянул один из них Риве, но она лишь покачала головой:
- Нет, Джефф, я ничего не буду пить.
- Еще как будешь. И перестань спорить со мной; неужели ты еще не поняла, насколько лучше, когда ты делаешь то, что я тебе говорю, а не то, что диктуют твои заученные с детства "правила приличия".
- Это тебе так кажется, Джефф. Тебе просто нравится подчинять себе людей, но со мной этот номер не пройдет.
- Еще как пройдет! - Он заставил ее взять стакан. - Не важно, сколько ты будешь сопротивляться. У меня нет никаких сомнений, что рано или поздно ты поймешь: все, что я делаю, правильно, и моя единственная забота заключается в том, чтобы тебе было хорошо.
- Неправда!
- Напротив, это единственная правда, существующая между нами. - Джефф улыбнулся. - А теперь, если ты позволишь, я произнесу небольшой тост.
- Интересно, а что будет, если я не позволю? Джефф окинул ее странным взглядом, от которого у нее задрожали пальцы, отчаянно сжимавшие стакан, и она почувствовала себя совершенно беззащитной перед ним.
Его взгляд ласкал каждый изгиб ее стройного тела. Медленно поднеся стакан к губам. Джефф негромко произнес:
- Я хочу выпить за то, чтобы стена непонимания между нами растворилась в потоке наших чувств, не оставив никаких обид и непониманий. Я хочу, чтобы ничто не мешало расцвету прекрасного чувства, которое подарила нам судьба, несмотря на то что любому здравомыслящему человеку в подобной ситуации никогда не пришло бы в голову влюбляться. Слава небесам, что любви неведомо здравомыслие!
От его слов у Ривы закружилась голова; она сделала протестующий жест и поставила стакан на стол.
- Нет, я не буду за это пить. Я вообще не хочу говорить о…
Джефф взял стакан со стола и снова предложил ей.
- Именно за это ты и выпьешь! Я же не прошу тебя напиваться. Всего пару глотков, моя дорогая, только чтобы немного расслабиться…
- Но, Джефф…
- Милая, я прошу…
Не в силах сопротивляться магии его взгляда, Рива неохотно отпила несколько глотков, чувствуя, как обжигающая жидкость горячей волной отзывается в ее теле. Джефф наблюдал за ней с насмешливой улыбкой, а затем, взяв у нее из рук стакан, поставил его на стол рядом со своим стаканом и обнял Риву за талию.
- Знала бы ты, моя сладкая девочка, сколько бессонных ночей я провел, мечтая об этом…
- Мечтая о чем? - дрожащим голосом спросила Рива.
- О том, чтобы заняться с тобой любовью здесь, в моем кабинете.
- Но… почему?
- Почему? - Он тихо засмеялся. - Потому что мне надоела вечная темнота спальни, необходимость скрываться, прокрадываться к тебе, когда все заснут, и тайком уходить на рассвете, когда мне так хочется согревать тебя в своих объятиях.
- Ах, Джефф…
Да-да, моя девочка, я хочу сполна насладиться нашей страстью. Хочу видеть отблески света на твоей нежной коже, хочу видеть, как ты извиваешься от удовольствия, когда экстаз уже близок. Я хочу еще лучше узнать твое прекрасное тело, каждую его клеточку, каждый дюйм.
Рива почувствовала, как волна возбуждения, пройдя через нее, заставляет ее дрожать от предвкушения. Она подалась ближе к его напряженному мускулистому телу, и Джефф, отвечая на этот неистовый порыв, крепко прижал ее к себе. Запрокинув лицо, она смотрела ему в глаза, на дне которых мерцали темные искры желания.
Сделав отчаянную попытку взять себя в руки, Рива едва слышно прошептала:
- Ты с ума сошел! Джефф, как ты можешь говорить все эти вещи…
Он наклонился к ней и провел горячими губами по ее щеке, а затем двинулся в сторону шеи. Добравшись до розовой мочки ее аккуратного ушка, он стал нежно покусывать его, вырвав из ее груди нетерпеливый стон наслаждения.
- Что страшного в моих словах? - хрипло проговорил он, прервав свою страстную ласку. - Я говорю вслух то, о чем ты думаешь, когда находишься в моих объятиях. Разве ты хочешь, чтобы я отпустил тебя? Разве хочешь остаться в одиночестве в темноте своей спальни в холодной постели? Ты этого хочешь, скажи мне, Рива?
Не в силах вымолвить ни слова, она только отчаянно мотнула головой. Кажется, ее тело уже совсем ей не подчинялось: оно жаждало его искушенных ласк, и она не умела противостоять своим первобытным желаниям.
- С тех пор как ты впервые переступила порог моего кабинета, пылая от гнева и возмущения, - тихо продолжил Джефф, - я мечтаю заняться здесь с тобой любовью, Рива. - Он поднял ее на руки и отнес на уютный кожаный диван, стоявший в самом углу.
Рива обвила руки вокруг его шеи и спрятала голову у него на груди. Ей больше не хотелось сопротивляться.
Осторожно опустив свою драгоценную ношу на диван, Джефф принялся осыпать лицо возлюбленной поцелуями, одновременно ловкими движениями снимая с нее платье, и на секунду Риве пришла в голову странная мысль. Сколько женщин уже таяли в его ласковых руках, и вот теперь она одна из них. Однако эта мысль тут же была унесена прочь новым порывом страсти, который вызвали его откровенные ласки.
Сняв с нее платье и расшнуровав корсет, Джефф опустился перед ней на колени, чтобы снять изящные зеленые бальные туфельки. Потом он освободил ее от нижних юбок и панталон, и Рива предстала перед ним во всей своей первозданной красе. Ее кожа отсвечивала матовым блеском в тусклом свете ламп, и у Джеффа перехватило дыхание от этого завораживающего зрелища.
- Как ты прекрасна, любовь моя! - прошептал он, не решаясь прикоснуться к ней, чтобы случайно не разрушить хрупкое ощущение чуда. Однако естественное желание ласкать ее тело пересилило, и, быстрым движением скинув с себя жилет и сорочку, Джефф сжал Риву в объятиях, лаская ее напрягшуюся грудь и слегка покусывая распустившиеся лепестки сосков.
Потом он опустился перед ней на колени и, крепко обхватив за бедра, прижался к ее животу.
- Сегодня мы станем еще ближе, любимая, - прошептал он.
Дразнящими движениями он стал ласкать ее живот, опускаясь все ниже и ниже. Добравшись до ее сладко благоухающей пещерки, он нашел губами маленький холмик, спрятавшийся в редких темных кудряшках, и с наслаждением провел по нему языком. Рива вздрогнула от этого незнакомого ей доселе головокружительного ощущения.
- Я заставлю тебя забыть обо всем, любовь моя, - пробормотал Джефф, на секунду отрываясь от нее. - Клянусь, ты будешь в экстазе шептать мое имя, только мое имя! Я сделаю тебя самой счастливой женщиной на земле, и ты забудешь все свои обиды, все свои сомнения. Это будет только наш мир, в котором существуют правила только для нас двоих.
Ее бедра начали вздрагивать в судороге наслаждения, восторг и удовольствие окутали сознание девушки воздушной дымкой. Как бы сквозь волшебный сон Рива ощущала его непривычные ласки, нескромные поцелуи и уверенные движения внутри ее разгоряченного страстью тела. Она и представить себе не могла, что может испытывать настолько острое, ни с чем не сравнимое удовольствие, которое он подарил ей на этот раз.
Слегка придерживая ее ноги, Джефф не оставлял без внимания ни одного уголка ее сокровенного лона. Поцелуи и поглаживания сводили ее с ума. Рива урчала, как довольная кошка, выгибая спину и мечтая только о том, чтобы это никогда не прекращалось.
Но вот настал миг, когда ее тело выгнулось в последний раз; крупная дрожь сотрясла его, и, застонав от непередаваемого наслаждения, Рива замерла.
Дождавшись, когда стихнет последний спазм ее острого оргазма, Джефф оторвался от нее и, поднявшись с колен, расстегнул ремень, а затем снял брюки и лег с ней рядом. Глаза ее были прикрыты, и когда она почувствовала прикосновение его тела, то с трудом приподняла тяжелые веки.
Теперь, при свете лампы, у нее была возможность лучше разглядеть его тело - тело мужчины, который каждую ночь дарил ей неземное наслаждение. Рива медленно обвела взглядом его широкие плечи, мускулистую грудь с темными кудрявыми волосками. Опустив глаза ниже, она вздрогнула, впервые увидев воочию его напрягшееся мужское естество; лицо ее залилось стыдливым румянцем.
Почувствовав на себе пристальный взгляд Джеффа, Рива нерешительно взглянула ему в лицо, а он нежно провел рукой по ее волосам и ласково проговорил:
- Тебе нечего стыдиться, любовь моя. Впервые мы можем открыто смотреть друг на друга, изучая то, что дарит нам такое неземное удовольствие. Я хочу этого не меньше, чем ты, милая. Я не могу насмотреться на тебя, не могу отпустить тебя от себя - надеюсь, теперь ты это понимаешь. С каждой минутой я хочу тебя все больше и больше и, кажется, никогда не смогу насытиться твоим прекрасным телом.
Рива провела языком по пересохшим губам. Во взгляде Джеффа читалось неприкрытое желание, и, придвинувшись ближе к ней, он начал новое наступление. Сначала его движения были очень ласковыми и осторожными, он водил умелыми пальцами по ее телу, возбуждая в ней самые удивительные ощущения, но по мере того, как возбуждение нарастало, его движения становились все более и более требовательными, и Рива с восторгом отвечала на его ласки.
Она с нетерпением ждала, когда же он войдет в нее, но Джефф отчего-то медлил.
Подавшись к нему всем телом, Рива тихо пробормотала:
- О, прошу тебя, Джефф, прошу…
- Еще не сейчас, - тихо отозвался он, не прекращая будоражащих ласк. - Я хочу, чтобы сначала ты рассказала мне о своих ощущениях.
Рива отчаянно помотала головой. В данный момент ей меньше всего хотелось говорить, но, кажется, Джефф, как всегда, был настроен решительно.
- Я хочу, чтобы ты ответила мне, Рива, хочу знать, что ты чувствуешь, когда я ласкаю тебя…
- Ох, Джефф… - Рива не могла подобрать слов; мысли путались у нее в голове…
- Говори же!
- Я чувствую жажду… - едва дыша, произнесла она.
- Жажду?
- О да… Жажду, которая сжигает меня изнутри. Я сама боюсь себе в этом признаться, но сейчас я ничего не могла бы от тебя скрыть. - Она прижалась к нему и почувствовала, как напряглось его мускулистое тело от этого прикосновения. - Эта жажда причиняет мне немыслимую боль, и я не знаю, где от нее скрыться.
Не переставая ласкать ее грудь, Джефф прерывающимся голосом спросил:
- И чего ты хочешь, моя сладкая кошечка? Что за жажда сжигает тебя, скажи мне.
- Я хочу ощущать тебя внутри моего лона, - тяжело сглотнув, выговорила она. - Я так хочу этого, Джефф, что не могу думать ни о чем другом.
- О да, моя девочка, - простонал он, - я тоже хочу этого больше всего на свете! Ни одной женщины на земле я не хотел так сильно, как тебя. - Глаза Джеффа блеснули, когда он произносил эти слова; он накрыл ее губы страстным, неистовым поцелуем, и наконец она почувствовала, что он вошел в ее лоно.