- Тише, тише, не волнуйтесь, - проговорила она, глубоко потрясенная. - Я не могу согласиться с замужеством, но буду выполнять все условия и не причиню вам никакого беспокойства.
Мод обнимала плачущую королеву, и ею овладевали гнев и ужас из-за только что услышанной истории. А каким дьявольским коварством нужно было обладать, чтобы сделать Аликс ее тюремщиком! Ведь Генрих прекрасно знал, что Мод не сделает ничего, что может повредить королеве.
* * *
Через несколько часов, находясь в относительной безопасности в приготовленной для нее спальне, Мод рассказала Олдит о том, что случилось.
- Кто бы мог поверить, что будущая королева Англии станет узницей в замке своего отца?
Олдит с недоумением взглянула на Мод.
- Честно говоря, я не могу порицать его. Клянусь Распятием, ведь ты знала, что должна будешь за кого-нибудь выйти замуж. Ты скоро станешь королевой, так какой смысл противиться ему? Граф еще только мальчишка, это правда, но ты можешь вылепить из него все, что захочешь, и не без собственной выгоды, как мне кажется.
Олдит оглядела тесную спаленку, где стояла большая кровать, рядом с ней - низенькая кровать на колесиках, которую можно было задвинуть под большую, дубовый сундук и две потертые скамейки.
- Чем скорее мы выберемся из этой жалкой мышиной норы, тем лучше.
Мод упрямо выпятила челюсть - эту ее привычку Олдит хорошо знала.
- Я хочу взрослого мужчину, уже имеющего жизненный опыт! И равного мне по положению.
Олдит, начавшая распаковывать большой сундук с вещами Мод, громко захлопнула крышку.
- Я очень хорошо знаю, кого ты хочешь, но его ты никогда не получишь, поэтому послушай-ка лучше отца. Тебе нужен мужчина, который сделал бы тебя женщиной и матерью, и чем скорее, тем лучше.
- Почему необходимо сводить все… к делам повивальной бабки? - Мод подошла к крошечному окошку и выглянула наружу. Было абсолютно темно - ни луны, ни звезд.
- Потому что для женщины, низкого она происхождения или высокого, именно в этом заключается весь смысл жизни.
Император никогда так не думал.
Олдит уперлась руками в обширные бедра.
- Император был монахом, а не мужчиной, а ты была его ученицей, а не женой. Если женщина ведет себя как сука во время течки, мечтая и томясь от любви, значит, ей пора в брачную постель.
С пунцовым от смущения лицом Мод повернулась к Олдит.
- Это непристойный разговор. Если я буду продолжать отказываться, королю придется уступить.
Олдит фыркнула:
- В самом деле? Он такой же упрямый, как и ты. - Она всплеснула руками: - Далеко ли яблочко падает от яблони?
Колокола зазвонили к повечерию, и в наступившем холодном молчании обе женщины отправились в свои постели.
Мод металась в бессоннице под меховым одеялом: слова Олдит вновь и вновь возникали в ее памяти непрестанно повторяющимся рондо труверов. Их справедливость нельзя было отрицать. Она была готова - более, чем готова, - для любви. Но только один человек мог дать ей то, чего она так страстно желала. Невозможно отдаться другому. По лицу Мод потекли слезы, и, уткнувшись в подушку из гусиного пуха, она попыталась заглушить боль. Уже почти рассветало, когда она, наконец, заснула.
На следующее утро пошел тихий снег, и земля за окном покрылась белым ковром. Мод распахнула дверь своей каморки в комнату королевы, огорченная, что из-за погоды нельзя будет погулять на стенах замка. Непривычная бездеятельность уже начинала раздражать ее.
- Я должна на время покинуть вас, моя дорогая, - сказала Аликс, входя в спальню после утренней мессы. На ней был теплый коричневый плащ, подбитый серым мехом; лицо порозовело от холода. - Сегодня я со своими дамами должна идти в церковь Святого Жиля, построенную вашей святой матерью, раздавать милостыню добрым монахам, которые заботятся о бедных прокаженных. - Она расцеловала Мод в обе щеки. - Я оставила здесь гобелен, который сейчас вышиваю, может быть, вам захочется им заняться. Такая работа успокаивает, когда на душе тревожно.
Мод слабо улыбнулась и с отвращением посмотрела на гобелен, который лежал на полу, натянутый на раму.
Аликс обеспокоенно взглянула на нее.
- Мне не хочется оставлять вас одну. Где Олдит?
- Она ушла - в сопровождении целой армии стражников - в мою старую спальню, упаковать оставшиеся вещи. - Мод помолчала. - Мне нужно видеть отца, Аликс. Вы можете это устроить?
- Он сказал мне, что не будет видеться с вами до тех пор, пока вы не согласитесь с ним.
- Я по-прежнему не согласна, но хочу еще раз обсудить с ним это дело.
- Король будет непреклонен. - Увидев расстроенное лицо Мод, Аликс погладила ее по руке. - Я поговорю с ним. Может быть, сегодня он будет более сговорчивым. Конечно, я не могу обещать… - Она храбро улыбнулась, и Мод поняла, что королеве потребуется все ее мужество, чтобы обратиться к своему грозному мужу.
- Не говорите ничего, если не будет подходящего момента, - сказала Мод и заметила облегчение в глазах Аликс.
- Вам следует послушать мессу, моя дорогая, и тогда вы почувствуете себя лучше. Я попрошу короля прислать сюда священника. Уверена, он не сможет отказать вам в исповеди для облегчения души.
Мод рассеянно кивнула, сомневаясь, поможет ли ей в этом священник.
Аликс со своими фрейлинами ушла, и Мод осталась в одиночестве. Она бродила из комнаты королевы в свою маленькую спальню и обратно. В обеих комнатах жарко пылали угли в жаровнях. На столе в комнате королевы стояла лишь плоская бутыль с вином, да на деревянной тарелке лежали медовые лепешки. Королева постаралась окружить ее теплотой и заботой, но все же Мод была удручена и смущена. Она чувствовала, что ее решимость начинает ослабевать и что ей не под силу предотвратить неизбежное. Рано или поздно придется подчиниться отцу.
Мод погладила спящего щенка и взглянула на гобелен: похоже было, что это еще один религиозный сюжет, на сей раз - Распятие, вышитое яркой синей, красной и зеленой шерстью. Рядом с гобеленом лежал псалтырь Алике. Его деревянный переплет был оправлен слоновой костью и металлом, тонкие пергаментные страницы покрыты золотыми и пурпурными письменами. Алике, как и большинство женщин, была неграмотна, но ее священник часто читал вслух королеве и фрейлинам. Мод, свободно читавшая по-латыни, села на скамейку и взяла псалтырь. И только она устроилась, как раздался громкий стук. Стражник осторожно открыл дверь.
- К вам священник, миледи, - сказал он. - Его прислал король.
- Ах, да. - Мод закрыла книгу и встала.
До начала дневной мессы еще два часа. Почему отец прислал священника раньше? В надежде, что тот уговорит ее поскорее сдаться?
В комнату вошла бесформенная фигура, с головы до ног закутанная в черное.
- Пойдемте в мою спальню, - повернувшись вполоборота, сказала Мод, проходя в свою комнату. - Здесь нас не потревожат, когда вернется королева.
Священник молча последовал за ней. Войдя в спальню, он закрыл за собой дверь и тщательно запер ее.
- Вряд ли это необходимо… - удивившись, начала Мод, и тут же издала сдавленный вскрик: священник отбросил свой капюшон, и на нее с раскрасневшегося лица взглянули золотисто-зеленые глаза Стефана.
18
- Стефан! - Мод не могла поверить, что перед ней стоит ее кузен. - Как вам удалось пройти незамеченным мимо стражи?
Стефан выскользнул из черного плаща.
- Из меня получился весьма убедительный священник. Но, по-моему, я забыл представиться вашим стражникам. - На лице Стефана появилась озорная улыбка. - Я встретил Алике, когда она выходила из аббатства, и расспросил ее о вас. Королева сказала мне, что когда вернется из церкви Святого Жиля, то попросит короля, чтобы он допустил к вам священника. - Улыбка исчезла с его лица. - Увидев вчера вечером, что вас тащат под стражей, словно преступницу, я очень встревожился. - Он пристально вгляделся в лицо принцессы. - Что происходит? Никто ничего не понимает, Алике молчит. Король велел распустить слухи, что вы больны и будете находиться на попечении королевы до полного выздоровления. Никому и в голову не приходит задавать вопросы, и если бы вчера я не увидел вас собственными глазами… - Мод отвернулась, но Стефан схватил ее за руки. - Что случилось? Вы должны рассказать мне!
Осознавая, с какой готовностью ее тело отзывается на прикосновение его рук, Мод уже хотела напрямую выложить ему всю историю, но почему-то сдержалась. Стефан выпустил ее руки, крепко обнял за плечи и усадил на скамейку.
- Ну вот, - произнес он, пододвигая себе другую скамейку и усаживаясь напротив нее. - Теперь рассказывайте, в чем дело. Я готов выслушать вас.
Мод бросила тревожный взгляд на дверь. А если вернется Олдит и обнаружит ее здесь со Стефаном, тогда как все считают, что она беседует со священником?
- Вы не забыли, что перед вами - ваш исповедник? - произнес Стефан, словно прочитав ее мысли. - А дверь заперта. Нам никто не помешает.
Мод устало взглянула на него. Запертая дверь заставляла ее тревожиться не меньше, хотя и в другом роде, чем дверь незапертая. Вспыхнув, она отогнала мысль о том, что наконец-то они со Стефаном впервые остались по-настоящему наедине, и никто не сможет прервать это уединение. Сердце ее забилось быстрее.
- Я не угодила королю, - начала она издалека, - и стала его пленницей. Я нахожусь здесь под присмотром Аликс.
Стефан задумчиво посмотрел на Мод.
- Все это я и так уже знаю. Объясните мне другое: чем именно вы не угодили королю?
Наконец-то ей представилась долгожданная возможность раскрыть планы отца. Однако Мод неожиданно обнаружила, что колеблется, выдавать ли столь тщательно оберегаемую королем тайну. Но, понимая, что притворяться она не умеет, Мод лишь беспомощно уставилась на Стефана.
- Вы пообещали никому не рассказывать? - Стефан взял ее за руку и слегка погладил пальцы.
Мод с облегчением улыбнулась.
- Да, я вынуждена хранить молчание.
Стефан сжал ее руку.
- Понимаю. Что ж, хорошо, не буду больше расспрашивать вас. - В глазах его засветилась нежная улыбка. - Вы знаете, что если я вам понадоблюсь - по любому делу, при любых обстоятельствах, - я всегда буду готов оказать вам услугу.
Слезы навернулись на глаза принцессы. Не в силах подыскать слова, она лишь кивнула, охваченная порывом благодарности.
Выпустив руку кузины, Стефан обнял ее и прижал к груди, словно испуганного ребенка. Постепенно из мыслей Мод ушли и отец, и угроза брака с анжуйцем, и страх потерять дружбу Стефана. В эти мгновения для нее существовали лишь нежность и надежность его объятий - безопасное убежище, в котором можно укрыться от ужасов жестокого мира.
Мод не знала, сколько времени прошло, прежде чем в ее чувствах произошла неуловимая перемена. Только что она наслаждалась покоем и ощущением безопасности, а в следующую секунду чувства ее уже взволновались. Все тело медленно наполняло удивительное тепло, сердце забилось быстрее, дыхание участилось.
Судя по всему, и со Стефаном произошли подобные перемены, потому что внезапно он резко отстранился от нее, опустив руки. Какую-то долю секунды Мод казалось, что она стоит на краю обрыва, и достаточно сделать всего один шаг, чтобы полететь в пропасть. И когда Стефан отступил назад, Мод вцепилась в его одежду.
Медленно, с очевидной нерешительностью, Стефан протянул руки ей навстречу и крепко сжал ее в объятиях. Мод почувствовала, как мускулистая грудь Стефана прижимается к ее груди, ощутила напрягшиеся мышцы его бедер. В нос ударил острый мужской запах - запах лошадей, сырого дерева и кожи. Она слышала его дыхание, неровное и частое. Когда Стефан слегка откинул голову, чтобы взглянуть ей в лицо, Мод заметила в его глазах какую-то борьбу между желанием и другим, более потаенным чувством, которое она не могла для себя определить.
- Как ты прекрасна, - прошептал он, проводя рукой по ее щеке.
Непослушными пальцами Стефан вытащил шпильки из прически Мод, и водопад красновато-коричневых волос рассыпался по ее плечам и спине. Пальцы Стефана пробежали по этим сверкающим прядям. Наклонившись, он нежно поцеловал ее лоб и веки.
- Твои волосы - багрец октябрьских листьев, и ты сама так же полна жизни и красок, как красавица-осень. - Он пристально взглянул в лицо Мод. - Никогда прежде ни одна женщина не волновала меня так, как ты. Это похоже на безумие.
- О да, - прошептала она, чувствуя, как сильно бьется сердце. - Со мной происходит то же самое. Но я больше хотела бы походить на весну: ведь осень слишком скоро уступает место зиме.
- Верно, - согласился он. - Но тем ярче она пылает, пока у нее еще есть время.
- Но ей суждено умереть.
- Как и другим временам года, как и всему на свете. Но разве мы не должны жить, пока живы?
- Это очень опасно… - начала Мод дрожащим голосом.
- То, в чем нет опасности, не стоит внимания, - возразил Стефан.
И глаза их встретились. Стефан медленно наклонил голову и прижался губами к ее рту, впивая все его тепло и нежность. Потом раздвинул языком ее губы, и они раскрылись навстречу ему, как цветок под солнцем. Мод показалось, что она вся тает от этого невообразимо сладкого поцелуя.
Не прерывая поцелуя, Стефан повлек Мод за собой к кровати, отшвыривая с дороги скамейки. Он снял с нее плащ и оторвался от ее губ ровно настолько, чтобы стащить также тунику и платье. Мод почувствовала, как его пальцы стягивают с нее льняное белье; потом Стефан поднял ее и положил на постель. Услышав учащенное дыхание Стефана и увидев его глаза, жадно засветившиеся при виде ее обнаженного тела, Мод вспыхнула и забилась под меховое одеяло.
Откинувшись на шелковые подушки, она исподтишка наблюдала, как Стефан снимает с себя тунику, рубаху, чулки и нижнее белье. Никогда прежде не видевшая обнаженного мужчину, Мод была потрясена видом его широких плеч и груди, сужающейся к изящной талии и переходящей в узкие бедра, мускулистых ног и золотистых волос, обрамляющих горделивый признак его мужественности.
Стефан лег рядом с ней и медленно потянул покрывало на себя. Мод услышала, как у него внезапно перехватило дыхание. Полуприкрыв глаза, она смотрела, как взор его блуждает по ее прелестной округлой груди. На его виске запульсировала жилка.
- Как ты прекрасна! - шепотом повторил он, скользнул под одеяло и обнял ее.
Ощущая сладость настойчивых губ Стефана, сильное обнаженное тело, прижимающееся к ней, тепло его рук, Мод поняла, что не в силах более сдерживать свое влечение. И почувствовав, как большая горячая ладонь сжимает ее податливую грудь, застонала, словно ее поразил удар молнии.
- Красавица, красавица, - шептал он, лаская ее. Теперь уже обе его ладони охватили ее полные груди, нежно сжимая их; большими пальцами он слегка поглаживал затвердевшие соски; губы впивались в ямочки над ключицами. Прикосновения его рук, сильное тело, лежащее рядом с ней, ощущение, что она целиком находится в его власти, вызвали у Мод неведомые до сих пор, поразительные чувства, которым она не в силах была противиться.
Губы его медленно спускались от ее бархатистой шеи к голубоватым жилкам, просвечивающим сквозь кожу на груди, язык ласкал набухшие от желания соски. Пальцы Мод запутались в золотых кудрях Стефана. Она крепче прижала его голову к груди. Когда его губы сомкнулись вокруг розового острия перевернутой чаши ее мягкой груди, Мод захлестнула новая волна наслаждения. Она испугалась, что вот-вот растворится в незнакомых сладостных чувствах, и начала умолять его остановиться, в то же время желая, чтобы это счастье никогда не кончилось.
Наконец Стефан поднял голову и взглянул ей в лицо; его глаза, потемневшие от страсти, теперь напоминали два изумруда. Он сорвал с нее одеяло и провел рукой по гладкой коже живота и атласным бедрам. Внезапно почувствовав, что его напрягшийся член, твердый, словно камень, упирается в ее бедро, Мод замерла, пытаясь побороть разгоревшееся с новой силой пламя желания.
- Что случилось, сердце мое? - спросил Стефан хриплым от возбуждения голосом. - Я ничего не сделаю против твоей воли. Ты хочешь, чтобы я остановился?
- Нет, - прошептала она.
Губы его снова отыскали ее рот; Стефан впивал сладость этих нежных уст и, казалось, был не в силах насытиться поцелуем.
Потом он наконец оторвался от ее губ и снова взглянул на мягкие изгибы тела, мерцающую, словно жемчуг, кожу, такую теплую и податливую под его пальцами. Он слегка погладил Мод по животу, затем рука скользнула ниже и коснулась темного треугольника между бедрами. "Надо остановить его, - мелькнуло у нее в голове, - остановить, прежде чем…" Но ноги уже раздвинулись, не повинуясь воле, и когда Стефан снова коснулся ее, наслаждение было так сильно, что она чуть не закричала. Когда его пальцы начали неторопливо ласкать шелковистую кожу, пробираясь к самым потайным уголкам, Мод могла лишь беспомощно лежать, ощущая, как возбуждение волна за волной накатывает на нее. Ее охватила настойчивая жажда отдаться Стефану целиком; каждая клеточка ее тела молила об этом, но Мод продолжала сопротивляться желанию с таким упорством, словно речь шла о самой ее жизни.
Когда Стефан снова прижался к ней, по его телу пробежала дрожь, дыхание стало прерывистым и хриплым. Пальцы теперь двигались более настойчиво, и огонь в теле Мод разгорался все сильнее. Ее дыхание тоже стало прерывистым. Внезапно она окончательно утратила контроль над собой. Молния страсти пронзила ее тело. Она задрожала под его пальцами, спина изогнулась, и вдруг что-то взорвалось в ней и рассыпалось искрами наслаждения. С губ ее сорвался крик, но Стефан успел прикрыть ее рот ладонью. Мод вся дрожала от экстаза. Ничего подобного она никогда прежде не испытывала.
Стефан быстро лег на нее, и тела их уже были готовы соединиться, как в дверь внезапно постучали.
- Госпожа, все в порядке? - послышался взволнованный голос Олдит, пытавшейся открыть дверь.
- Ты должна ответить ей, - настойчиво прошептал Стефан на ухо Мод. - Немедленно, - и он быстро отодвинулся.
- Все… все в порядке, - слабым голосом откликнулась Мод. Не приведи Господь, если ее обнаружат здесь со Стефаном. - Я… споткнулась и ушибла палец на ноге.
- Священник с тобой?
- Священник? О… да, да, он тут.
Молчание за дверью показалось ей пропитанным недоверием, словно Олдит могла видеть сквозь стены, но все же через несколько мгновений она услышала удаляющиеся шаги.
Страх слегка отпустил ее, и Мод, все еще дрожа, перевела дыхание. Глаза ее были расширены от удивления. Несмотря на то, что до настоящего любовного акта дело не дошло, с телом творились какие-то чудеса: исчезла некая преграда, за которой скрывалась прежде незнакомая ей часть собственного существа.
- Что со мной было? - дрожащим голосом спросила она.
Стефан улыбнулся.
- Как ты невинна. - Он поцеловал ее в кончик носа.
- Но ты не успел… Я не хочу, чтобы ты уходил так, любимый…