- Мне жаль, мадемуазель, - мягко сказал Берне. Он был бессилен остановить визит жены хозяина. Дейзи понимала это и успокаивающе коснулась его руки.
- Все нормально, Берне - она улыбнулась, затем, повернувшись к Изабель, сказала спокойным, ровным тоном который часто использовала в суде: - Мы можем поговорить в гостиной. Желаете чтонибудь выпить?
- Это не светский визит, - Изабель намеренно не назвала ее по имени.
- Я, пожалуй, выпью чаю, Берне, - сказала Дейзи. - С шоколадным печеньем.
Дейзи было очень трудно испугать, абсароки с детства учились самообладанию. Она пересекла холл из зеленого известкового туфа и, пройдя мимо Изабель, вошла в гостиную.
Когда Изабель последовала за ней, Дейзи уже удобно устроилась в кресле.
- Вы, вероятно, предпочитаете стоять, - обратилась Дейзи к женщине, которой одновременно завидовала и которую презирала, - раз уж это не светский визит.
Как бы она хотела разделить эти двадцать лет жизни с Этьеном вместо этой холодной и надменной аристократки!
- Так что вам угодно? Изабель заметно разозлилась.
- Вам нужно научиться хорошим манерам. Вы разговариваете с герцогиней.
- В таком случае мой титул гораздо выше: мой отец является королем своего народа, - спокойно ответила Дейзи. - Если вы пришли, чтобы увидеться со мной, будьте добры, излагайте свое дело. За Этьеном уже послали, - добавила она, надеясь, что это заставит Изабель быстрее уйти.
- Вы не последняя женщина в его жизни, - глаза Изабель были холодны, в них сквозила ненависть к сопернице, укравшей ее мужа.
- Возможно, - Дейзи была все так же спокойна. Как долго еще они пробудут с герцогом? По всей видимости, на следующей неделе она уже будет на борту парохода.
- Моя семья ни за что не допустит…
- Вы ради этого пришли? - перебила Дейзи, не желая дискутировать с герцогиней.
- Нет, ради вот этого, - Изабель с чопорной улыбкой бросила на стол конверт.
Открыв его, Дейзи вынула два благоухающих листа и взглянула на них. На обоих листах было по две колонки с именами - женскими именами. Она попыталась сосчитать, но решила, что их слишком много. Очевидно, это чтото означает.
- Здесь неполный список женщин Этьена. Вам это вероятно, будет интересно. Разумеется, сюда не вошли его подружки из публичных домов.
Дейзи испытала чувство унизительного открытия. Она слышала о репутации герцога, но никогда полностью не осознавала ее масштабов.
- Почему же вы допускали все это? - тихо спросила она не в силах говорить громко.
- Этьен не из тех людей, которые повинуются, и вы это знаете. Я умоляла его, - беззастенчиво лгала Изабель, - особенно когда дети были маленькими, чтобы он больше уделял внимания своим обязанностям мужа и отца. Но он редко бывал дома.
Дейзи была достаточно умна, чтобы не увидеть попытки Изабель разыграть мелодраму, она знала преданность Этьена детям и внуку. Но что касается женщин… она вдруг почувствовала себя страшно усталой и от Изабель, и от ее скандалов с Этьеном по поводу развода.
- Спасибо за списки, - Дейзи встала, оставив бумаги на столе, больше не пытаясь казаться вежливой. - Если позволите… - не дожидаясь ответа, она пошла к выходу.
- Он получает любовные письма ежедневно, - почти весело сказала Изабель. - Вы их не замечали? - почти кричала она вслед Дейзи. - Спросите Луи, Бернса, Валентина.
Дейзи уже почти дошла до дверей, когда они распахнулись и Этьен шагнул в гостиную. Его руки в кожаных перчатках опирались на входные двери, белое джерси прилипло к телу. Он весь с головы до ног был в пыли. Его взгляд быстро скользнул по Дейзи, затем остановился на жене.
- Тебе здесь нечего делать, Изабель. Или мне выписать судебный ордер?
- Я уже ухожу, Этьен, - сладким голосом ответила герцогиня. - Надеюсь, твоя игра была удачна?
Ее выдержка и спокойствие игнорировали резкий тон мужа. Ее самодовольство свидетельствовало о том, что она добилась чего хотела.
Дейзи попыталась пройти мимо, но герцог остановил ее.
- Не верь ей, - сказал он, заметив полный боли взгляд Дейзи. - Что бы ты ни говорила, Изабель, все можно объяснить.
- Не беспокойся, Этьен, она не сказала ничего такого, чего бы я не знала, - попытка улыбнуться не удалась. - Я хочу выйти… из этой комнаты, - твердо добавила она.
Он насторожился.
- Жаль, что тебе пришлось иметь дело с…
- Твоей женой? - спокойно подсказала Дейзи. В ее голосе слышался сарказм.
- Мне жаль, - повторил он, вдыхая ее знакомый запах - аромат дикой розы.
Она не ответила и прошла мимо.
- Я сказала чтото не то? - сардонически спросила Изабель, беря с маленькой софы свою широкополую шляпу, которую небрежно бросила туда, как будто имела право распоряжаться здесь, как в своем доме.
- Если есть в мире справедливость, Изабель, - устало произнес герцог, - то когданибудь ты захлебнешься собственным ядом.
- Если в этом мире есть какоенибудь правосудие, дорогой Этьен, то ты вспомнишь, на ком женат, - резко ответила она. - И если у тебя проблемы с памятью, то несколько лет судебной волокиты помогут освежить ее.
- Я разведусь с тобой, даже если на это уйдет вся жизнь! Я достаточно ясно говорю?
Так как Шарль дал ей вчера список всех чиновников привлеченных к судебным слушаниям, с подробными примечаниями по поводу каждого, то Изабель считала, что может говорить с позиции силы.
- Да, дорогой, вся жизнь! Надеюсь, я тоже говорю достаточно ясно?
- Независимо от слушаний в суде, - в голосе герцога послышались угрожающие нотки, - Дейзи должна быть ограждена от твоего яда. Понятно? И Гектор тоже, - добавил он. - Эти два пункта обсуждению не подлежат. Если ты причинишь вред одному из них, я тебя изпод земли достану, Изабель.
О детях он не беспокоился. Хорошо зная свою мать, они могли сами защитить себя.
- Посмотрим, - ядовито улыбнулась она.
- Никаких "посмотрим", - отрезал он. - Если ты только подойдешь к комулибо из них ближе, чем на пятьдесят шагов, считай, что у нас война, и война беспощадная.
Правда, он не поверил бы ей, если бы она и пообещала.
- Нуну, защитник, - насмешливо процедила Изабель.
- Это всего лишь предупреждение. Я знаю тебя и твой характер.
- Ты, я вижу, не забываешь об этом, - пробормотала она.
- Еще бы. После двадцати лет этого не забыть.
- Мне всегда нравилось твое чувство юмора.
- Ну разумеется, я живу только для того, чтобы позабавить тебя, - иронически сказал он. - Но помни о том, что я тебе сказал. Не меньше пятидесяти шагов… Помни!
- Я просто в ужасе, дорогой, - насмешливо улыбнулась она.
Что заставляло его беспокоиться, так это сознание того, что ее насмешка была искренней. Этот разговор был бессмысленным и бесполезным, с отвращением подумал он. Впрочем, чего еще можно ожидать после двадцати лет брака с этой женщиной!
- Надеюсь, ты сама найдешь выход, - с этими словами герцог покинул гостиную, злой и огорченный. Но он не мог позволить себе расслабляться, впереди был еще долгий путь.
Он нашел Дейзи на балконе в комнате за спальней. Она улыбнулась ему, когда он вошел.
- Что она сказала тебе? - спросил Этьен.
- Она принесла списки.
- Списки?
- С женскими именами. Списки женщин, с которыми ты… с которыми ты развлекался. Она сама написала… Они там… внизу.
Герцог молча вышел и вскоре вернулся без надушенных страниц.
- Ты узнал имена? - Дейзи ничего не могла поделать с собой. Тысячу раз она говорила себе, что прошлое герцога не изменить и бессмысленно обсуждать его женщин, это ничего не даст, кроме горечи.
Он сидел за маленьким столиком и смотрел на реку, думая, что ей ответить.
- Некоторых, - сказал он осторожно.
- Некоторых! - оскорбленная женщина больше не сдерживалась. - Это что, случайная оговорка или Изабель занималась приписками?
- Если честно, то некоторые имена я просто не помню.
- Еще бы, их было слишком много. - Дейзи не скрывала негодования.
- Не знаю, - поколебавшись, сказал он, - может, некоторых она действительно приписала, а что касается остальных, - он пожал плечами, - я действительно не знаю.
Такая неуверенность была несвойственна герцогу. Он любил Дейзи, а она отказывалась понять его.
- Я не могу вычеркнуть последние двадцать лет своей жизни, даже если очень хотел бы этого.
- Может быть, ты и не хочешь, - ее темные глаза разглядывали герцога так, как голодный хищник рассматривает свой обед.
- Я не собираюсь просить прощения за свою жизнь, тебя не было со мной все эти годы. И веришь ты или нет, но многие из этих женщин не ждали приглашения.
Вот в это она верила!
- Да, Изабель могла увеличить список для большего эффекта, - заметил он. - Но это не имеет никакого значения. Поскольку задеты твои чувства, то не все ли равно, на пару десятков имен больше или меньше?
- Нет, мне не все равно!
- Я так не думаю.
- Я возвращаюсь в Монтану на следующей неделе, - спокойно сказала Дейзи.
- Изза этого? - устало спросил он. Зеленые глаза были полузакрыты.
- Нет. - Дейзи покачала головой. - Мой билет бронирован на следующий вторник.
- Поменяй его.
- Этьен, твой развод произойдет нескоро. Принимая во внимание нынешнюю позицию Изабель, нельзя рассчитывать на быстрое решение этого вопроса. У меня есть деловые обязательства перед моей семьей, меня ждут еще некоторые судебные слушания, я не могу их пропустить.
- Может, и лучше, что тебя здесь не будет, - проговорил он, обеспокоенный ее безопасностью после посещения Изабель. Может, благоразумнее, чтобы Дейзи находилась подальше? - Да, если у тебя есть обязательства… Пока не закончится развод… - он поморщился. Бог знает, как долго это будет продолжаться.
Дейзи удивилась реакции Этьена. Она надеялась, что ее отъезд его огорчит. Может, Изабель права и она одна из многих?
- Вероятно, ты прав, - холодно промолвила она.
- Бог свидетель, я не хочу твоего отъезда, но Изабель способна на все.
Дейзи вскинула брови.
- Ты это серьезно?
Герцог, вздохнув, покачал головой.
- Может, серьезнее, чем ты полагаешь. Что ревнивая жена может с ней сделать в Париже? Стукнуть ее своим осыпанным бриллиантами ручным зонтиком? Конечно, герцогу виднее. Раз она и так собирается уехать, то все аргументы уже не важны.
- Если ты так думаешь, тебе виднее. Может, она уезжает потому, что уже безразлична к нему? - думал герцог.
- Страсти Изабель вокруг развода со временем поостынут. Бурже обещал мне попытаться перенести суд в Кольсек, так как я там живу уже в течение двадцати лет. Я приеду, как только мы добьемся успеха. - Он улыбнулся. - И ты покажешь мне свои горные красоты.
- Если Бурже добьется успеха, я буду счастлива, - тихо ответила Дейзи, но голос был грустным.
- Звучит не очень оптимистично.
- Этьен, ты ведь ведешь борьбу не только с Изабель, но и со своим классом, ценности и жизненные устои которого тебе чужды. Они осуждают не только поспешность твоего развода, но и сам развод в принципе. - Она подняла ресницы. - Поэтому я не слишком надеюсь на успех. Жизнь так хрупка, что общество может легко раздавить ее. Я знаю это, потому что мой народ - жертва похожей системы.
Да, он никогда не боролся за то, что и так принадлежало ему по праву, но он умел вести борьбу в деловом мире и знал, что если ты заранее сдашься, то никогда не выиграешь.
- Бурже найдет выход.
- И тогда ты будешь жить в Америке? - спросила она.
- Я еще не думал об этом. Ты могла бы жить здесь со мной.
Дейзи так и знала, что в его планы входили изменения только в ее жизни.
- Но не постоянно, - честно ответила она и вдруг вспомнила, что у них осталось всего пять дней. Еще пять дней, чтобы любить его и говорить с ним, делить радость и смех. Она решила взять все от этих дней, дописать последнюю главу в книге воспоминаний.
- В общем, потом мы чтонибудь придумаем.
Герцог улыбнулся, почувствовав перемену в ее настроении.
- Потом… А сейчас?
- Дневная ванна, к примеру, вас не заинтересует? - насмешливо спросила Дейзи.
Проведя рукой по черным волосам, пыльным и взлохмаченным от азартной игры и быстрой езды, он пробормотал:
- Еще и как.
- Я помогу, - в ее голосе было многозначительное обещание.
- А еще лучше, если ты присоединишься ко мне. Ванна герцога была королевских размеров, дань вкусу Бернини и одновременно знаменитым римским фонтанам.
- Если только позволишь вымыть тебе волосы.
- Я разрешаю тебе мыть все, что захочешь, - заверил он.
- Ненавижу слово "разрешаю".
Судя по тону, его дорогая Дейзи уже пришла в себя.
- Тогда приглашаю, моя храбрая леди, - это больше подходит твоему независимому положению?
- Если бы у меня было больше времени, я изменила бы твое допотопное отношение к женщинам, - поддразнила Дейзи.
- Не увлекайся, дорогая. Ты редкое и удивительное исключение.
- Ну, тогда твои бывшие женщины не больше чем украшение в жизни мужчины. А между тем весь мир, кроме Парижа, отводит женщине более значительную роль.
Ему не хотелось спорить, ему хотелось заняться с ней любовью.
- Ты, как всегда, абсолютно права.
- Терпеть не могу, когда мужчины так подозрительно быстро соглашаются, - объявила она.
- В таком случае я стану грубым и буду выдвигать возражения по всякому поводу и без. Это гораздо легче. Вот тогда у тебя действительно будут основания обижаться.
- Представляю, сколько юных и прелестных созданий ты обидел своим варварским отношением к женщинам.
Герцог не стал объяснять, что эти "юные и прелестные создания" сами не давали ему прохода. И если бы ему захотелось, то они все стали бы его любовницами.
Когда великий Бернини закончил реставрировать Лувр, он оставил монументальную архитектуру и дизайн, чтобы заняться дворцами тех благородных богачей, которые были в состоянии оплатить его работу. Капризный, как примадонна, он строил свои роскошные дворцы, не обращая внимания на французский климат и предназначение комнат. Его патрон из рода де Век ухитрился прагматически использовать Бернини, приспособив театральный размах в архитектуре к реальности повседневной жизни. Например, ваннаягрот из зеленого мрамора!
Среди этого великолепия Дейзи мыла волосы герцогу. Он возлежал на ступеньках бассейна в непринужденной позе, расслабляясь после напряжения последних часов. Подобно гаремной гурии она обслуживала своего хозяина, и он, как султан, принимал ее услуги как должное.
- Ты избалуешь меня, - полусонно промурлыкал он, лежа под теплой водой, струящейся по его бронзовому телу. Пропустив его черные шелковистые волосы сквозь свои пальцы, Дейзи смыла последние остатки мыльной пены.
- Ты тоже балуешь меня, - ответила она, внезапно ощутив желание защитить его от коварства жены, заботиться о нем каждый день, а также заниматься с ним любовью до бесконечности, чтобы сохранить любовные воспоминания в своем суровом будущем.
Наклонившись, она поцеловала его, теплая вода попала на ее полную грудь - странное, одновременно успокаивающее и возбуждающее ощущение.
Его губы были прохладны, в то время как ее горячи. Душераздирающая страсть обволакивала и властно влекла за собой. Грядущая разлука еще более усиливала желание.
Если бы только она могла остаться, если бы только могла взять его с собой или поселиться с ним гденибудь на краю света, вдвоем, только вдвоем, то охотно бы стала его гурией.
Она немного отодвинулась, но его рука скользнула к ней и вернула ее обратно.
- Подожди, - прошептал он, без видимых усилий приподняв ее и положив на себя.
Они лежали так довольно долго, их тела и губы соприкасались, ее мягкая грудь успокаивала, как и журчащая вода и поднимающийся пар.
Маленькие интимные картины Жерома украшали стены. Сценки из гаремной жизни, невольничьи рынки и арабские интерьеры были подобны драгоценным камням на прохладном зеленом мраморе.
- Нет, это не мое, - мягко сказал Этьен, проследив за ее взглядом, - это заказ моего отца.
Дейзи уже поняла, что в этой квартире все принадлежало его отцу. Даже портрет Этьена с матерью. Поэтому здесь не бывали его женщины, он не приводил их сюда.
- А где твое холостяцкое логово? - вдруг спросила Дейзи.
Он не стал уклоняться от ответа.
- На Плас де ла Конкорд.
- Вот и хорошо. Я ужасно ревнива.
Он улыбнулся, коснувшись ладонью ее лица.
- Если бы наша культура была близка к арабской, я бы с радостью купил тебя на невольничьем рынке.
- Без моего согласия? - улыбнулась она в ответ.
- Без чьего бы то ни было согласия.
- Я жила бы вместе с другими женщинами в гареме?
- Нет. Отдельно. Они отравили бы тебя, потому что стали мне безразличны.
- Вероятно, я сошла с ума, если меня привлекает такое будущее, - засмеялась Дейзи.
Его руки опустились ниже ее спины.
- Теплый пар, скрытый грот и эротические картины Жерома очищают и прославляют древнюю культуру. Проект Бернини - это гимн Венеции, но многое взято и из культуры Востока. Можешь прокатиться вниз по гроту.
- Зачем?
- Это одна из забав гаремных женщин, - объяснил он, - и источник развлечения для хана или султана.
- Хорошо, - согласилась Дейзи. - Тогда только смотри, но не дотрагивайся.
- Согласен.
Устроившись поудобнее, Этьен наблюдал, как Дейзи со смехом скользнула по спирали полированного мрамора. Ее круглая попка проплыла совсем рядом с ним, и он проводил ее жадным взглядом собственника. Дейзи упала в воду, затем всплыла на поверхность и весело засмеялась. Поднявшись, она зашагала в воде, приближаясь к Этьену. Он схватил ее и привлек к себе.
- Ты не должен трогать меня, - запротестовала Дейзи. - Я установила правила.
Его рука скользнула между ног Дейзи.
- Я не верю в правила.
- Лгун.
- Кокетка.
- Распутник.
Два пальца проскользнули внутрь нее.
- Отпусти, - хрипло сказала она.
- Я думал, тебе понравится, - он еще глубже продвинул пальцы.
- Нет, - прошептала она.
- Сейчас ты моя собственность.
- Я ничья и не собственность, - но глаза ее были прикрыты. Пальцы Этьена продолжали медленно двигаться.
- Я могу заставить тебя остаться. И он мог это сделать, по крайней мере, сейчас. Этьен отнес ее на мраморное ложе. Откинувшись на спинку, он посадил ее на себя, так чтобы она оказалась над его возбужденным членом и чувствовала его прикосновение. Дейзи всхлипнула от охватившего ее желания, и он, крепко держа ее за талию, заскользил внутрь ее разгоряченной сладкой плоти. Его твердый пульсирующий член вошел в нее полностью. Она почувствовала себя не только его рабой, но и рабой собственной страсти.
Он занимался с ней любовью больше часа, до тех пор, пока ее оргазмы не слились в сплошной поток. Она была обессилена, истощена и находилась в состоянии прострации, но Этьен словно ослеп. Его жадность к ней не могла удовлетворить похоть.