- Она же знает, что я не намерен жениться. Ну что дал брак, например, моему отцу, кроме старой ворчуньи и двух ноющих девчонок в придачу?
- Не равняй всех женщин со своей мачехой, - укоризненно заметил Ги. - За время своих скитаний по Франции ты мог бы понять, что не все они одинаковы.
- Как раз напротив, я убедился, что у женщин мед на устах, только когда им что-то нужно, а уж если с тебя нечего взять, то они превращаются в сук. Нет, не надо мне сварливой жены. Уж лучше пропасть к чертовой матери.
- Ты все-таки болван, Роланд, - рискнул высказаться Ги. - Признаться, я надеялся, что ты поумнел. Тебе придется жениться. Ведь когда-нибудь ты захочешь иметь сына, наследника Монтвилля.
- На такой случай я ничего не имею против парочки внебрачных потомков. Но для этого не обязательно .вступать в брак.
- Однако…
Синие глаза Роланда сузились:
- Я не передумаю, и не приставай ко мне с этим, Ги.
- Замечательно, - вздохнул его собеседник. - Но как же насчет Амелии?
- Когда она забиралась ко мне в постель, то прекрасно знала, на что идет, и была просто дурой, если всерьез надеялась меня окрутить. - Друзья двинулись дальше, и голос Роланда зазвучал беспечнее. - К тому же Амелию я взял бы в жены в последнюю очередь. Она смазлива и неплохо сложена, но слишком ветрена. До меня она была у Роджера, а до него, несомненно, у многих других. Наверное, ты тоже ее попробовал. Ну-ка, сознавайся.
Ги покраснел и попытался сменить тему:
- Далеко еще до пивной?
Роланд заметил смущение друга, но только рассмеялся и похлопал его по спине:
- Успокойся, mon ami, ни одна женщина на свете не стоит мужской дружбы. Забирай себе всех моих красоток, благословляю тебя. Как я уже сказал, все они одинаковы, включая Амелию. Ты спрашивал про пивную - вот она, прямо перед тобой. - Роланд указал на здание в конце улицы, из которого вышли двое рыцарей, приветствовавших его. - В последнем бою мы сражались бок о бок, - объяснил Роланд. - Это бургундцы из Лиона. Похоже, вся страна объединилась для борьбы с сарацинами. Даже саксы прислали своих воинов.
- Скоро и мне это предстоит, - сказал Ги задумчиво.
Роланд усмехнулся:
- Так ты все еще не был в бою? Неужели Лютор все эти годы сидел смирно?
- Нет, но я участвовал только в перестрелках с разбойниками.
- Тогда ты, вероятно, жаждешь стычки с Терстоном?
Ги улыбнулся. Как раз в это время они подошли к трактиру.
- По правде говоря, покинув поместье, я думал только о том, куда мне деваться, если ты откажешься ехать домой.
- В таком случае ты должен испытывать большое облегчение, не так ли?
- Уж это точно. Можешь мне поверить, - рассмеялся Ги. - Лучше встретиться с самим дьяволом, чем с рассерженным Лютором.
Они вошли в трактир и обнаружили там множество рыцарей, оруженосцев и кавалеристов, распивающих пиво. Некоторые из них толпились возле большого очага, на котором жарилось мясо, а другие просто стояли группами и разговаривали. За большинством столов на тяжелых каменных скамьях уже сидели посетители. И хотя по обе стороны комнаты были распахнуты двери, в трактире стояла страшная духота.
Почти никто из рыцарей не снял кольчуг, а оруженосцы были в кожаной одежде. Дома, вдали от баталий, нормандские воины обычно надевали поверх доспехов плащи, которые застегивались на одном плече и не мешали постоянно носить меч и при этом были гораздо легче кольчуг. Правда, Роланд всегда предпочитал кожаную блузу. Ему казалось, что плащ выглядит чересчур женственно и вдобавок Мезидон, который любил покрасоваться в нем, окончательно отвратил Роланда от этой одежды.
В школе Лютора Роджер был старшим и с первых дней захватил лидерство. Ему всегда подпевал некий Магнус, воспитанный в доме его отца и повсюду сопровождавший Роджера. Сейчас ему, как и Роланду, было двадцать четыре года.
Еще в детстве Роджер из Мезидона отличался необыкновенной жестокостью. Он был вторым сыном в семье и не имел права наследовать имение отца, а потому страшно завидовал бастарду Роланду, которому предстояло рано или поздно, несмотря на свое происхождение, стать владельцем Монтвилля. Мальчишки соревновались во всем, и Роджер, старший и более сильный, каждый раз торжествовал победу. Они боролись и спорили чаще, чем если бы приходились друг другу родными братьями, и это соперничество с годами не прекратилось.
Роджер первым заметил Роланда и сначала решил не обращать на него внимания, но Магнус, увидев его спутники, подскочил к ним.
- Господи, да это же Ги де Фалез, Коротышка! - обрушился он со своими приветствиями. - Сколько лет, сколько зим! Ты уже успел принести клятву верности старому Лютору из Монтвилля?
- Да, - холодно ответил Ги, сразу ощетинившись, услышав свое детское прозвище "Коротышка". Он и впрямь был небольшого роста и ничего не мог поделать с более сильными остряками вроде Роджера и Магнуса, которые сразу избрали его в качестве удобной мишени для насмешек. Роланд всегда сочувствовал ему и пытался защитить, зачастую принимая бой на себя. Постепенно между ними завязалась дружба, но Ги с детства чувствовал себя в долгу перед Роландом.
- И что же делает верный вассал Лютора в Арле? - спросил Роджер.
- Меня прислал…
Не дав другу закончить, Роланд пихнул его в бок и вмешался в разговор.
- Батюшка соскучился и послал за мною, - простодушно промолвил он, и тут Магнус чуть не захлебнулся пивом - настолько абсурдно прозвучали для него эти слова. Роджер набычился, а Роланд почуял, что следующий поединок произойдет гораздо раньше, чем он доберется до Нормандии.
Он уселся на каменную скамью напротив Мезидона. Девица, та самая, из-за которой они поссорились в прошлый раз, принесла пиво и принялась вертеться поблизости, наслаждаясь напряжением, которое она вызывала: из-за нее и раньше случались ссоры, но никогда еще так жестоко не дрались столь достойные мужчины.
Ги стоял за спиной у Роланда, разглядывая его помрачневшего соперника. Роджер был красивый мужчина с характерными для норманнов голубыми глазами и светлыми волосами, но с лицом, изрезанным глубокими морщинами; он редко смеялся, разве что по злобе, а улыбка его больше походила на гримасу. Оба, Роджер и Роланд, были рослыми и мускулистыми. Однако лицо последнего, не менее красивое, чем у его соперника, выражало какую-то скрытую мягкость. К тому же Роланд сохранил чувство юмора и природную доброту.
- Итак, твой отец соскучился? - переспросил Роджер. - До такой степени, что отрядил за тобой рыцаря, не доверившись лакею?
- Ты что-то слишком интересуешься моими делами, - решительно сказал Роланд. Мезидон саркастически осклабился.
- Мой брат женился на твоей сестре. - Он дотянулся до девицы, подававшей на стол, и усадил ее к себе на колени, искоса наблюдая за собеседником. - Я думаю, он сделал плохой выбор.
- Надеюсь, ты не возомнил, что мы теперь родня? - прогремел Роланд.
- Я не собираюсь родниться с ублюдком! - бросил Роджер. Установилась напряженная тишина. Затем раздался его издевательский смешок:
- Что я вижу? Ты не отвечаешь? - Он обнял красотку покрепче и, обращаясь к окружающим, добавил:
- Видимо, с тех пор как я победил этого бастарда, он сильно оробел.
Жесткий блеск в глазах Роланда не предвещал ничего хорошего, но он вдруг сказал совершенно спокойно:
- Да, я незаконнорожденный, это не новость. Но это не значит, что я трус! Я начинаю подозревать, что это ты меня боишься, Роджер. Ведь в прошлый раз ты не решился напасть на меня, пока, не убедился, что я пьян. - Мезидон привстал, скинув девицу с колен, но резкий взгляд Роланда пригвоздил его к месту. - Видно, я ошибался. Ты не трус. Своими словами ты искушаешь смерть и, конечно же, делаешь это нарочно.
- Нет, Роланд! - воскликнул Ги и попытался удержать его.
Но тщетно: проснувшийся вулкан не остановить. Рыцарь оттолкнул друга, поднялся и вынул меч. Вставая, он опрокинул каменную скамью, которая с грохотом повалилась на пол.
Все присутствующие обернулись, но противники не замечали никого вокруг. Бравируя, Мезидон смахнул со стола кружки. Пиво пролилось на какого-то пьяного рыцаря, который сразу же напал на обидчика.
Роланд, которому теперь приходилось дожидаться окончания их поединка, закипал от нетерпения. Завязавшаяся схватка воодушевила на борьбу всех присутствующих, и в несколько мгновений комната превратилась в пале битвы. Хмельные вояки нападали, а более трезвые оборонялись. Вскоре двое накинулись на Роланда без всякой причины, и он в неразберихе потерял из виду своего противника. Ги пришел на помощь, и они вдвоем расправились с нападавшими.
Роланд уже разыскивал Мезидона в толпе, как вдруг за его спиной лязгнула сталь. Он быстро оглянулся и увидел своего изумленного соперника, меч которого валялся поодаль. Возле обезоруженного Роджера стоял незнакомый рыцарь. Он собирался было что-то сказать Роланду, но внезапно Мезидон схватил свое оружие и нанес незнакомцу удар. Рыцарь упал.
Роланд был настолько ошарашен, что не успел даже опомниться, как какой-то пьяный оруженосец подошел к Роджеру сзади и плашмя обрушил ему на голову лезвие своего меча. Тот рухнул у ног Роланда, рядом с рыцарем, которого только что ранил.
- Оставь его. - Ги перехватил занесенную руку друга. Роланд испепелял его взглядом:
- Ты разве не видел? Он хотел напасть на меня сзади, а этот добрый человек помешал ему.
- Я видел, как Роджер направлялся к тебе, и это все. Разумеется, он бы предупредил прежде, чем нанести удар.
- Я знаю его лучше. Говорю тебе - он собирался убить меня исподтишка, - гремел Роланд.
- Вызови его, когда он поправится, - уговаривал Ги, - но не бери на душу убийства.
Роланд не смог поднять руку на раненого. Он склонился над своим спасителем и заметил, что тот дышит.
- Он еще жив. Мы отнесем его к лекарю в лагерь. Ги колебался:
- А как же Роджер?
- Оставь, - омерзением произнес Роланд. - Его и без меня здесь кто-нибудь прикончит.
Глава 3
Роланд нетерпеливо ожидал возле лекарской палатки, а раздосадованный Ги расхаживал невдалеке.
- Прошло уже три дня, Роланд, - нетерпеливо сказал он. - Если раненый умирает, ты все равно ничем не поможешь.
Рыцарь промолчал и с раздражением поглядел на друга. Он и сам понимал, что уже потеряно много времени.
- Мы были бы сейчас в пути, Роланд. Роджер убрался в тот же вечер, так что на этот раз тебе все равно не удастся вызвать его. А нам нужно успеть доехать домой до первого снега.
- Несколько дней отсрочки ничего не меняют.
- Но этот человек тебе даже не знаком.
- Такое нетерпение не делает тебе чести, Ги. Я в долгу перед ним.
- Ты не знаешь этого наверняка.
- Нет знаю.
В это время полог палатки откинулся, и из нее устало вышел лекарь герцога:
- Раненый на несколько минут пришел в себя, но все еще непонятно, выживет ли он. Кровотечение удалось остановить, но я ничего не могу поделать с внутренними повреждениями.
- Он что-нибудь сказал? Врач кивнул:
- Когда он очнулся, то решил, что находится в рыбацкой хижине. Он, наверное, вспомнил о том, как поправлялся после прежних ранений.
Роланд нахмурился:
- Ранений?
Лекарь снова кивнул головой:
- На этом молодом человеке, должно быть, лежит проклятие. В тот раз рыбаки едва выходили его. Он говорит, что не приходил в себя около недели, а потом еще долго не мог пошевелиться или заговорить - так сильно его ударили по голове.
- Кто же он? - нетерпеливо спросил рыцарь.
- Сэр Роланд, этот человек тяжело ранен. Я не хотел утомлять его, я только выслушал все, что он рассказал. Впрочем, его состояние близко к безумию. Когда он узнал, что ему нельзя вставать, то очень взволновался и начал рассказывать о первом ранении, о сестре и о своей тревоге за нее, но потерял сознание прежде, чем успел толком что-то объяснить. Он был сильно расстроен.
- Могу я войти к нему? - Да, но больной снова в забытьи.
- Я подожду в палатке, пока он очнется. Мне необходимо поговорить с ним.
Доктор кивнул и удалился, а Ги снова принялся торопить друга :
- Лекарь, кажется, не слишком обеспокоен его состоянием. Можно ехать домой. Ты все равно ничем не поможешь. И тут Роланд взорвался. Остаться для него было делом чести:
- Черт тебя побери, ноешь как баба! Все поехали да поехали! Что это ты так нетерпелив?
- Пойми, Роланд, нам необходимо спешить. Мы, может быть, уже опоздали. Терстон из Мезидона мог нанести удар еще до зимы, во время моего отсутствия.
- Тогда поезжай. Я догоню тебя по пути.
- Но я не могу позволить тебе ехать одному. Рыцарь недобро взглянул на своего друга:
- С каких это пор я нуждаюсь в эскорте? Или ты мне не доверяешь? Вижу, что не доверяешь. - Он усмехнулся. - Ну, забери с собой мои вещи, оставь только лошадь и оружие. Может, тогда тебе будет спокойнее. Если ничто не помешает, обещаю присоединиться к тебе между Роной и Луарой. В крайнем случае сразу же после переправы. Но не жди, если я задержусь.
Ги успокоился и уехал, а Роланд уселся возле койки больного, чтобы скоротать остаток дня. Его терпение было вознаграждено: через некоторое время раненый открыл глаза и попытался сесть.
Но Роланд остановил его:
- Вам нельзя двигаться. Может возобновиться Кровотечение.
Светло-карие глаза раненого обратились на рыцаря.
- Я вас знаю? - спросил он на чистом французском и тут же ответил сам себе:
- Ах да, вчера вечером в пивной.
- Тому уж три дня, друг мой.
- Три? - простонал незнакомец. - Я должен немедленно найти своих вассалов и вернуться в Берри.
- В ближайшее время вы не сможете никуда ехать Позвать врача?
В ответ молодой человек вздохнул:
- Только в том случае, если он может сотворить чудо и мгновенно вылечить меня. Роланд улыбнулся:
- Что я могу сделать для вас? Вы спасли мне жизнь и из-за этого пострадали.
- Это только по моей собственной неосторожности. Всего дважды в жизни я принял открытый бой и оба раза чуть не погиб. А все потому, что не прислушивался к предостережениям и всегда надеялся на честность. Дорого приходится платить за науку.
- Лекарь сказал, что вы едва успели оправиться от ранения в голову. Сарацины?
- Да. Мы вчетвером преследовали банду убегавших неприятелей, а когда настигли их, они развернулись и приняли бой. Лошадь подо мной рухнула, а очнулся я в рыбацкой деревушке. Голова болела так, что не пожелаешь и врагу. Мне сказали, что я провалялся без сознания около недели. Как только я встал на ноги, то сразу же поехал в Арль, но так и не нашел моих вассалов. В харчевню я зашел в надежде обнаружить кого-нибудь из них, и тут меня вновь постигла неудача.
- Но вы оказались там к счастью для меня.
- Я считал своим долгом остановить человека, который подбирался к вам сзади, - сказал раненый.
- Вам обязан жизнью Роланд из Монтвилля. Что я могу сделать для вас?
- Молитесь о моем выздоровлении. Роланд рассмеялся: несмотря на свое состояние, этот человек сохранял чувство юмора.
- Хорошо, я буду за вас молиться. Но как ваше имя? Я же должен знать, за кого просить, когда стану беспокоить святых.
- Квентин де Луру.
- Франк?
- Да, из Берри.
- Там ваша семья?
- Мои родители умерли. У меня осталась только сестра. - Он остановился. - И, пожалуй, вот что вы могли бы для меня сделать.
- Я готов, только скажите.
- Буду очень признателен, если вы разыщете хоть одного из трех моих вассалов. Тогда бы я смог сообщить сестре, что жив, но задерживаюсь еще на несколько недель.
- А она считает, что вы погибли? Квентин кивнул:
- Наверняка. Я рассчитывал, что смогу за несколько дней собрать своих людей и отправиться в Берри. А лекарь говорит, что мне придется провести в постели около трех недель. Мне становится невыносимо больно, как только представлю, как убивается моя сестра.
Такая забота о женщине не укладывалась в голове у Роланда:
- Она, должно быть, вам дорога.
- Мы очень близки.
- Тогда отдыхайте спокойно, друг мой. Я разыщу и пришлю к вам ваших рыцарей. Но вы просите слишком мало. Я бы счел за честь, если бы сам привез вашей сестре добрую весть и тем успокоил вас. Да и то была бы небольшая плата в счет моего долга.
- Я не могу просить вас об этом, - запротестовал Квентин.
- Вы обидите меня, если откажетесь от моих услуг. Мне все равно нужно на север - в Монтвилле меня ждет отец. Я задержался только, чтобы убедиться, что вы идете на поправку. Но если вы когда-нибудь слышали о славных монтвилльских лошадях, то должны быть спокойны: мой конь оставит далеко позади любого французского скакуна и быстрее ветра донесет добрую весть вашей сестре.
Глаза Квентина засияли:
- Вы легко отыщете мой дом. Спросите любого в окрестностях Берри, и вас прямиком направят в Луру.
- Я найду, - заверил его Роланд. - Отдыхайте и набирайтесь сил.
- Теперь я могу себе это позволить, - вздохнул Квентин. - Очень вам благодарен, сэр Роланд. Рыцарь поднялся, собираясь уходить:
- Это несравнимо с вашим поступком. Но Квентин возразил:
- Ваш долг оплачен. Только не говорите сестре, что меня опять ранили. Это может причинить ей новые страдания. Скажите ей, что я не могу немедленно оставить службу, но очень скоро вернусь.
Лишь выехав из Арля, Роланд понял, что забыл спросить имя сестры Квентина де Луру. Но не важно, он и так ее найдет.
Глава 4
Друода лакомилась изюмом и потягивала сладкое виноградное вино, вальяжно развалясь на зеленой кушетке в своих новых апартаментах. Дело было к вечеру, и, хотя зима еще не вступила в свои права, гасконка, привыкшая к теплому климату южной Франции, потребовала принести жаровню с горячими углями, чтобы обогреть комнату.
Хильдегард стояла на коленях у ног госпожи и делала ей педикюр - еще один из обычаев, перенятых у знатных дам юга. А ведь совсем недавно обе эти женщины знали о роскоши только понаслышке. Друода день и ночь обслуживала путешественников, стирая их грязную одежду и готовя им пищу, - ведь отец не оставил ей никакого наследства. Ее муж, Валафрид, владел большим домом, но не имел средств на его содержание. Вот они и превратили дом в постоялый двор, наняв Хильдегард в помощницы.
После гибели племянника тяжелые времена для Друоды закончились. Конечно, рискованно было присваивать себе право опеки над Брижит и скрывать весть о кончине барона Квентина от его сюзерена, но риск был оправдан. Друода обезопасилась, избавившись от всех, кто мог бы сообщить графу Арнульфу правду. А пока Хью, оруженосец Квентина, и вассалы добывали по ее приказу доказательства смерти их господина, она надеялась выиграть время и выдать Брижит замуж.
Если ее план осуществится, девушке уже не потребуется опекун. Итак, остается лишь не допустить, чтобы она пожаловалась графу, а этого легко достичь, если не дать им встретиться. После свадьбы Арнульф не станет вмешиваться и пытаться повлиять на события. Нет, он оставит имение законному супругу Брижит, который будет подчиняться Друоде.