– Мой дорогой деверь, – продолжала Джейн притворно сладким голоском. – Только представь себе, скольким благотворительным предприятиям ты поможешь, позируя нам. Мне самой нужно было предложить.
Хит посмотрел на нее скептически.
– Я был бы гораздо счастливее, сделав денежный взнос. По правде говоря, Джейн, я лучше поручу моему секретарю выписать…
– Если вы могли позировать Элоизе Саммерс, – промолвила Джулия, глядя на него поверх своего альбома, – то, несомненно, можете попозировать и для нас. Ну же, Хит, не упрямьтесь.
– А благотворительный взнос сделаете потом, – добавила леди Далримпл.
Взрыв возбужденного щебета пробежал по кругу.
– Поверить не могу, что среди нас Боскасл.
– Вы видели его глаза? Мне нужно будет смешать не меньше дюжины оттенков, прежде чем взяться за кисть.
– Неужели он действительно будет нам позировать?! Как я смогу передать его мужественные формы, это лицо? Дамы, мои карандаши смутились от такой дерзости.
Хит попятился на несколько шагов к двери.
– Прошу меня извинить. Я совершенно забыл о том, что ваш клуб собирается здесь сегодня утром. Простите мое вторжение. Пожалуйста, продолжайте… без меня.
– Вторжение? – взвизгнула одна из художниц-любительниц, размахивая щетинистой кистью. – Вы хотите сказать, что не останетесь?
– Разумеется, он останется, – сурово произнесла леди Далримпл, поспешно преграждая ему путь. – Вчера вечером он обещал Джулии, что будет позировать.
Хит нахмурился, соображая, можно л и убрать с дороги женщину габаритов и возраста Гермии, не нанеся ей ущерба.
– Я ничего подобного не обещал. Джулия, это вы так неправильно все представили?
Она старательно копалась в коробке с угольными карандашами.
– Я представила вас как греческого бога. Думаю, вы должны быть польщены.
Он ухитрился проскользнуть мимо Гермии, но она смогла снова его ухватить.
– Используйте дворецкого.
– Он нам уже позировал, – заметила пожилая дама с нарумяненными щеками. – Мы решили изобразить его в качестве Гермеса.
Джулия с хитрой улыбкой уставилась в свой альбом.
Хит попытался снова попятиться к двери, но на пороге за его спиной стоял седовласый Пейтон с подносом угощения для дам и сочувственно кивал.
– Сдавайтесь, милорд, – полушепотом произнес он. – Они беспощадны и не отстанут, пока не вынудят вас согласиться. Поверьте моему слову. Изящная сдача в плен легче, чем долгий побег.
– Ну пожалуйста, Хит, – нежнейшим голоском попросила Джулия.
Он не доверял подобному тону. Сахарная сладость такого обращения скрывала дьявольскую суть Джулии.
– Позировать не буду, – произнес он, решительно расправляя плечи. – И больше не просите. Я пришел в этот дом не для того, чтобы… меня эксплуатировали. И это мое последнее слово!
– Дорогой, не поднимете ли вы немного штанину? – ласково обратилась миссис Хемсуэлл к мощной фигуре, высящейся посередине комнаты.
Красивое лицо Хита застыло в презрительной гримасе.
– Нет! – рявкнул Хит в ответ. – Я и так чувствую себя круглым дураком. Каким-то рождественским гусем, выставленным на продажу.
– Но вы совсем не похожи ни на одного рождественского гуся, которого мне когда-либо подавали, – пробормотала Джулия, покусывая кончик карандаша.
Невестка Хита, Джейн, ухмыляясь, согласилась с ней:
– Точно.
Мисс Дарлингтон подняла голову:
– Он очень напоминает мне призового жеребца, которого дядюшка приобрел на частном аукционе.
Хит сбросил на пол белую шелковую простыню, которую Гермия уже перекинула ему через плечо.
– Аполлону это надоело. Честно говоря, он готов обратиться к Зевсу, чтобы тот запустил сюда несколько молний.
– Но это ради благотворительности, Боскасл, – нахмурилась леди Далримпл.
– Попрошу вас, Боскасл, – прищурила правый глаз Джулия, – снова немного напружиньте плечо. Я неправильно провела линию.
– И повернитесь к нам спиной, чтобы мы могли лучше рассмотреть вид сзади, дорогой, – прощебетала леди Далримпл.
– Что вы хотите рассмотреть? – Брови Хита взлетели вверх.
– Мне хотелось бы большей плавности линий. Некоего движения… – проговорила Джейн, критически разглядывая свой набросок.
– Мне тоже! – рыкнул Хит. – Движения из этой комнаты вон!
– Дамы, – глаза Джулии искрились веселым озорством, – полагаю, нам надо предоставить нашему божеству возможность немного размяться. Он стал слишком напряженным.
– Я закостенел, – через некоторое время пробормотал Хит, вновь натягивая простыню на обнаженное плечо, остальную одежду он снять категорически отказался, несмотря на долгие мольбы дам. – Так мы закончили?
– Ни в коем случае, – откликнулась леди Далримпл, опуская карандаш. – Это прекрасно, что мы залучили вас к нам. Портрет Аполлона – самый важный экспонат нашей коллекции.
Хит шагнул с импровизированной трибуны.
– Сию минуту я чувствую себя скорее Аидом. Если хотите знать мое мнение. Дайте-ка мне посмотреть на эти шедевры.
– На мой вы не должны смотреть до окончания работы, – возразила Джулия, прижимая альбом к груди.
Но Хит перегнулся через спинку ее стула и заглянул в набросок.
– По справедливости вы обязаны дать мне посмотреть. Хоть одним глазком.
– Только глазком, – промолвила она, широким жестом открывая лист с рисунком.
У него глаза полезли на лоб. Он потрясенно уставился на ее безыскусный набросок.
– Боже святый!.. Я же…
– Аполлон как есть, – злорадно промолвила Джулия. – Я правильно схватила ваши пропорции? Мне ведь нужно было использовать воображение, чтобы нарисовать скрытые части вашего тела.
Хит с ужасом изучал рисунок. Ему и в голову не могло прийти, что тело Аполлона будет сведено к нескольким основным органам.
– Я бы сказал, что фиговый листок маловат. Он должен быть большим, чтобы закрыть весь этот рисунок.
– А вы как думаете, Джейн? – поинтересовалась Джулия у маркизы, которая встала и подошла, чтобы осмотреть изображение. – Все части тела Хита в правильной пропорции?
– Я, Джулия, замужем за Грейсоном, – ответила Джейн, явно забавляясь обсуждением. – Так что вряд ли могу быть экспертом по Хиту…
– Но они же братья, – настаивала Джулия, встречаясь взглядом с его потемневшими глазами. – Их… характеристики должны быть схожи.
Хит удержал ее взгляд и сказал:
– Я считаю свои характеристики личным делом. Благодарю за внимание.
Джулия насмешливо ухмыльнулась в ответ:
– Возможно, нас сумеет просветить мисс Саммерс.
– Вы ревнуете, Джулия? – вполголоса осведомился он.
Она заколебалась.
– Разумеется, нет. Элоиза вовсе лишена художественного таланта.
Он вытянул руки над головой.
– Мне нужно подробнее рассмотреть этот рисунок, прежде чем я его одобрю.
Джулия прикусила губу и скрестила руки на рабочем столике.
– Он еще не закончен. Мне нужно еще кое-что дорисовать. Это сейчас только контуры.
– О Господи, – вздохнул он, глядя на нее. – Если он будет дорабатываться, я хотел бы внести несколько предложений. Например, добавить одежды.
– Я собираюсь нарисовать на заднем плане колесницу, – задумчиво промолвила она, постукивая карандашом по подбородку. – И еще не решила, что будет нести Аполлон: лук или лиру?
– Он должен носить одежду, – твердо заявил Хит. – И еще, возможно, маску, чтобы скрыть его личность.
– Посмотрите на мой эскиз, лорд Боскасл, – воззвала одна из сестер Дарлингтон, тыча пальцами чуть ли не в лицо ему. – Что вы о нем думаете?
Он вежливо посмотрел и с трудом скрыл усмешку при виде ее неумелых потуг.
– Я не помню, чтобы Аполлон расхаживал по Олимпу, угрожая окружающим стрелой. Особенно под таким углом.
Юная леди с сомнением оглядела свое творение.
– О, но это вовсе не стрела. Это его…
– Я полагаю, что ни одно из этих произведений не будет выставлено на публичное обозрение, – быстро проговорил Хит и одарил художниц угрожающей улыбкой.
Джулия ответила ему укоризненным взглядом.
– Все художественные работы, которые создают члены клуба, выносятся на аукцион для благотворительных целей.
– Вы хотите сказать, что мой полуодетый образ будет украшать чью-то гостиную?
Леди Далримпл одарила его сияющей улыбкой.
– Только представьте себе, Боскасл… герцог Веллингтон будет каждый вечер смотреть на вас из-за своего обеденного стола.
– Какая леденящая мысль.
– Вы станете предметом разговоров во всем Лондоне, – проказливо подтвердила Джулия.
Он обернулся и смерил ее свирепым взглядом:
– Всеобщим посмешищем. Вы это хотите сказать?
Джулия лишь покачала головой, словно понятия не имела, что его так рассердило.
Впрочем, внезапно это стало не важным. Он не понимал, почему позволяет проделывать с собой все это, но одно знал точно: Джулия – единственный человек в мире, который мог безнаказанно загнать его в такую ловушку. Больше никто на это не осмелился бы… без тяжких последствий.
* * *
В дверь тихонько постучали. Джулия, не выпуская из рук горячей кочерги, поднялась от камина, где жгла старые письма. Сердце ее забилось чаще, но не от страха. Было далеко за полночь, и дом давно погрузился в тишину.
Никакой слуга не постучался бы к ней так поздно. А вот некий повеса запросто. Чего он хочет сейчас? Она отказывалась размышлять на эту тему. Ее слишком интриговали открывающиеся возможности.
Прижав щеку к косяку, она прошептала суровым тоном:
– Кто там?
– А вы как думаете? – осведомился низкий мужской голос.
Она закрыла глаза. Пульс бешено бился в предвкушении.
– Если бы я знала, наверное, не спрашивала бы.
Она легко представила себе его улыбку.
– Не знаю. Не уверен.
– Что вам нужно так поздно ночью? – прошептала она, а рука ее уже легла на замок.
– Откройте дверь, Джулия.
– У вас такой напряженный голос… Не уверена, что мне стоит вас впускать…
– Откройте дверь.
Улыбаясь, она прижалась плечом к косяку.
– Зачем?
– Если предпочитаете, я могу открыть ее отсюда.
– Так почему не открываете?
– Потому что я вежливый, черт бы меня побрал, и не хочу вас перепугать. – Он заколебался, затем еще тише спросил: – Вы одеты?
Она опустила взгляд на тонкую ночную сорочку из шелка цвета слоновой кости, которую привезла из Индии.
– Да. Но не для выхода в свет…
Раздался легкий щелчок, звук поворачиваемого ключа, и вот она уже смотрит в его грешные синие глаза не в силах ни вздохнуть, ни вымолвить хоть слово. Ей надо быть умнее, а не бросать ему вызов.
– Вот так, – проговорил он. – Это оказалось легко. Правда?
– Что вы здесь делаете? – требовательно спросила она.
– Выполняю миссию.
Он осторожно обогнул ее. Глаза его были бдительно прищурены. Джулия ощутила зловещее предчувствие, мурашки побежали у нее по спине. Она последовала за ним в глубь комнаты. Он выглядел опасным, решительным, напряженным. Хит Боскасл, шпион, опытный офицер, профессиональный убийца. В ее спальне. Выполняет какую-то миссию. У нее закружилась голова. Что происходит? Она ожидала совсем другого. Как неловко получилось: она решила, что Хит собирается ее соблазнить, а он всего лишь выполняет свой долг. Джулия выпрямилась, встревоженная происходящим.
Неужели он действительно заметил какого-то человека; проникшего в дом, и подозревает, что тот прячется в ее комнате? Она покрепче ухватила кочергу, а Хит встал на колени и заглянул под кровать.
– Что это выделаете? – взволнованно спросила она.
– Пытаюсь найти тайник.
– Тайник? Здесь?
У нее перехватило дыхание. При мысли о том, что кто-то вломился к ней в дом, проник в ее комнату, Джулия похолодела. Если это произошло, преступник, возможно, лежал в засаде все время, пока она готовилась ко сну. Возможно, в саду действительно кто-то был и наблюдал за ней. Возможно, ей следовало гораздо серьезнее отнестись к предупреждениям Рассела. Хит встал на ноги. Лицо его было мрачным, но не испуганным. Казалось даже, что он получает от всего этого удовольствие.
– Под кроватью нет.
– Дать вам мой пистолет? – прошептала она пересохшими губами. – Вам необходимо иметь при себе оружие.
Хит нахмурился.
– Хватит и пары ножниц. Или я воспользуюсь голыми руками.
– Голыми руками? – ахнула она. – Это слишком… зверски. – Она попятилась от него, стремясь добраться до двери. – Позвольте мне позвать на помощь.
Хит вскочил на ноги и обычным голосом произнес:
– Не надо. Я не хочу никаких свидетелей.
Она растерянно раскрыла рот, а он решительно двинулся к шкафу с ее нарядами.
– Вы думаете, он в шкафу? Среди моих платьев?
Он бросил небрежный взгляд через плечо.
– Положите кочергу на место, пока не обожглись.
Она послушалась и бережно положила кочергу у камина, тихо промолвив:
– Мне правда хочется, чтобы вы взяли мой пистолет.
– Ваш гардероб заперт?
– Нет. Но… пожалуйста, не открывайте его…
Хит удовлетворенно улыбнулся:
– Значит, он здесь?
– Он? – Ее пистолет был под подушкой.
– Не часто ли вы притворяетесь?
– Что вы станете делать, если он там?
– Порежу чертову штуку на тысячу кусков.
– Штуку? – Она сморщилась, когда Хит рывком распахнул дверцу шкафа с таким безразличием к опасности, которое показалось ей скорее бесшабашностью, чем храбростью. – Вы имеете в виду того?..
– Того?
Он сунул голову в ряды летних платьев, накидок и вечерних туалетов, развешанных в полном беспорядке. Джулия потянулась за спрятанным пистолетом.
– Ну, этот шпион. Который собирается мстить Расселу. Его там нет?
Хит с досадой обернулся к ней.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите. Я ищу ваш сегодняшний рисунок. Я не желаю, чтобы его выставили на общее обозрение. Где вы его прячете?
Джулия потрясенно выпрямилась. Неудивительно, что он открыл дверцу недрогнувшей рукой.
– Вы хотите сказать, что вломились в мою спальню… среди ночи… так поздно… чтобы найти дурацкий рисунок, на котором изображены вы?
Высоко выгнув брови, Хит стал надвигаться на нее.
– А что, по-вашему, я мог здесь искать? Мне нужен этот рисунок, Джулия.
Она круто повернулась и рванулась к подушке.
– А мне нужен мой пистолет.
– О нет. Он вам не нужен. – Хит бросился за ней, упал на постель и разлегся, заложив руки за голову. – Так где этот рисунок?
– У Гермии.
Он посмотрел на Джулию. Поза его была непринужденно ленивой. Он выглядел так естественно, словно постель принадлежала ему. Это просто неприлично.
– Значит, у Гермии?
– Да. Почему бы вам не вломиться теперь в ее спальню?
Он улыбнулся мальчишеской обаятельной улыбкой. У Джулии перехватило дыхание.
– Не думаю, что это будет так же забавно, как вломиться к вам.
– Забавно? – возмутилась она, столь же сердитая на себя, как и на него. – Я-то думала, что вы пытаетесь меня защитить. Я думала, что вы намерены убить человека!
– Вряд ли я смог бы это сделать парой ножниц. – Ухмылка его исчезла, сменившись опасной напряженностью.
Его пылающий взгляд прошелся по ее одетой в шелк фигуре, затем медленно вернулся к лицу. Джулию бросило в жар.
– Скажите, вы всегда выглядите столь соблазнительно, когда ложитесь спать?
– Только когда ожидаю, что ко мне заявится некий негодник и развалится на моей постели. – Она крепко ухватилась за деревянный столбик балдахина, чтобы не поддаться соблазну присоединиться к нему. Опять он это сделал: обольстил ее одним взглядом! – А ну-ка поднимайтесь.
– Я только-только удобно устроился…
– Слишком удобно. – "И слишком привлекательно".
Она шагнула в сторону, но он одним гибким движением скатился с постели и раскинул руки. Джулия подняла глаза и увидела в зеркале его лицо. Нельзя было иначе истолковать откровенный жаждущий взгляд его потемневших от страсти глаз.
Изумление… потрясение… острое наслаждение пронзило ее всю, от макушки до кончиков пальцев. Джулия медленно повернулась к Хиту и посмотрела на него вопросительным взглядом. Лицо его было настолько невозмутимым, что она решила, будто предыдущее выражение ей привиделось. Будто в зеркале отразилось ее собственное тайное желание.
– Я намерен разорвать мой портрет, прежде чем вы выпустите его в свет, – с досадой произнес он и направился мимо нее к окну.
Джулия рассмеялась:
– Боюсь, что отныне ваше тело в моем исполнении принадлежит потомству.
Он отодвинул занавеску.
– Какая пугающая перспектива.
Она посерьезнела, подошла к нему и, встав рядом, посмотрела в темноту сада. Хит, кажется, не шутил. У него на уме было что-то еще, кроме рисунка.
– Вы ничего больше не нашли там, снаружи?
– Нет. Дорожки развезло. Утром там была одна грязь.
– Может быть, ночью никого не было?
– Не знаю. – Он опустил занавеску. – Но рисковать не стоит. – Он повернулся и шагнул было мимо нее, но вдруг остановился.
Джулия ощутила, как забилось сердце под его пронзительным взглядом. Нет, его определенно что-то тревожило.
– В чем дело? – спросила она, глядя ему в глаза.
– Знаете, – удрученно улыбнулся он, – я многие годы думал, что излечусь от наваждения, если когда-нибудь поцелую вас снова.
– От наваждения?
– От желания обладать вами. Я верил, что это просто сожаление о том, что мы не стали любовниками. Называйте это юношеской дуростью: желать недоступное.
Джулия отвела взгляд. Невольная улыбка изогнула ее губы.
– Любовниками?
Она притворилась удивленной, хотя сама не раз размышляла об этом. Однако услышать из его уст признание… Она не знала, что и подумать. Эту дверь опасно было открывать: Джулия стояла на пороге соблазна.
– Вы говорите это так трагически, – мягко произнесла она.
– Пожалуй. Но разве это не так?
– Я ни на миг этому не верю. Это звучит как речь обольстителя, пытающегося заманить женщину в свою постель.
– Что ж, попытаться стоило.
– Вы настоящий бесстыдник! – воскликнула она. – Думаю вы стали хуже, чем были, когда я встретила вас впервые.
– Вполне возможно. У меня было несколько лет, чтобы попрактиковаться.
– У меня тоже, – отозвалась она.
Хотя особого успеха это ей не принесло. Она желала его здесь и сейчас с женской страстью, а с не девичьей порывистостью. Интересно, если бы они тогда стали любовниками, остались бы ими до сих пор? Мысль эта дразнила ее воображение. Завораживала… но он ведь уехал на войну.