- Несколько недель назад у Аннемари был нервный срыв, и она все еще не оправилась после него. Обычно жизнь из нее бьет ключом. - На лице мисс Штраус отразилось недоумение, и Молли поспешила объяснить: - Я хочу сказать, что Аннемари - исключительно веселая, жизнерадостная девочка, разве что легковозбудимая и чувствительная. - Она больше не оставит сестру одну. Пока Аннемари не встанет на ноги, Молли будет завтракать, обедать и ужинать в каюте.
Ее сердце биться очень часто, как мотор. Оно... как это сказать правильно? - Мисс Штраус озабоченно нахмурилась. - Неравномерный! Оно биться неравномерно.
- О господи! - Молли буквально физически ощутила, как кровь отхлынула у нее от лица. - Вчера ночью я забыла дать ей дигиталис, хотя должна была накапать ей пять капель на язык. - До недавнего времени Аннемари принимала капли самостоятельно, и посему помнить об этом еще не вошло у Молли в привычку.
- Тогда дайте ей его сейчас. Это важно.
- Он у меня в косметичке. - Молли вскочила на ноги и врезалась головой в перекладину на верхней койке с такой силой, что у нее посыпались искры из глаз.
- MeinGott! - ахнула мисс Штраус.
- Все нормально.
На подгибающихся ногах, расставив руки в стороны, Молли добрела до шкафчика, в который сложила все, что могло понадобиться им в дороге. Косметичка лежала на самом виду: она доставала ее только сегодня утром. Молли принялась перебирать зубные щетки, коробочки с зубным порошком, мыло и махровые салфетки для лица, но маленькие коричневые флакончики с каплями как сквозь землю провалились, хотя Молли отчетливо помнила, как сунула их перед тем, как уйти из дома Доктора.
Они должны быть здесь! Девушка в отчаянии высыпала содержимое косметички на койку, но дигиталиса там не было. Может, она сунула лекарство куда-нибудь еще? Но куда? Она не могла положить капли в чемодан или сумочку, где крышечки могли открыться. На всякий случай Молли заглянула и туда: никаких следов дигиталиса. Уже зная, что это бесполезно, она потянулась за толстым конвертом из коричневой бумаги, в котором хранила деньги, паспорта и другие бумаги. Естественно, бутылочек там не оказалось.
Девушка присела на корточки, закрыла глаза и, сосредоточившись, стала вспоминать последний час, проведенный в доме Доктора, когда она собирала вещи, стараясь не шуметь, а Аннемари, полностью одетая, лежала на кровати и наблюдала за ней своими большими фиолетовыми глазами. Молли уже прихватила запасной флакон с дигиталисом из медицинского шкафчика в операционной в дополнение к еще одному, что был почти полон. Она поставила оба флакона на прикроватную тумбочку, тихонько прокралась в ванную за туалетными принадлежностями, вернулась в спальню, взяла дигиталис...
Нет, не взяла. Оглянувшись на сестру, Молли увидела, что Аннемари заснула, и ей пришлось разбудить ее и сказать, что они выходят через несколько минут и что им предстоит долгий путь. После этого Молли уложила косметичку в чемодан, защелкнула замки... и оставила дигиталис на тумбочке.
- Надо купить новый, - пробормотала девушка и принялась рыться в вещах, высыпанных на пол, в поисках билета, чтобы посмотреть, когда отплывает пароход. - В тринадцать ноль-ноль. - То есть в три часа. Какое непривычное обозначение. - У меня еще куча времени.
- Куда вы идти? - осведомилась мисс Штраус.
- В аптеку, чтобы купить дигиталис. - Молли сунула кошелек в карман. - Вы не могли бы присмотреть за Аннемари до моего возвращения? Я быстро.
- Разумеется, я присмотреть за вашей сестрой, но...
Молли не стала дожидаться, пока соседка закончит свою мысль. Она уже выскочила в коридор, и последние слова мисс Штраус: "...у корабельного доктора наверняка имеется дигиталис", - канули в пустоту.
Молли забыла надеть шапочку. По тому месту, которым она только что ударилась, словно кто-то стучал молотком. Возле доков не было ни одного магазина, не говоря уже об аптеке. Вокруг высились лишь те самые величественные здания, которые Молли видела с борта корабля. Движение на улице было очень оживленным. Трамваи со звоном и дребезжанием проносились мимо, рассыпая искры из-под своих дуг и проводов. В иных обстоятельствах Молли непременно бы остановилась, словно зачарованная, чтобы полюбоваться столь впечатляющим зрелищем, но сейчас у нее были дела поважнее. Она ухватила за рукав первого же попавшегося прохожего и потребовала, чтобы тот объяснил ей, как пройти к ближайшей аптеке.
- Та-ак, давайте подумаем. - Он с раздражающей неторопливостью пожевал губами. - Ближайшая аптека... Вам придется пойти в город, чтобы найти ее. Если вы перейдете на другую сторону и подниметесь по Чэпел-стрит... нет, нет, лучше по Уотер-стрит, так удобнее, а потом повернете направо на Кросхолл-стрит, то упретесь в аптеку. На трамвае, кстати, вы доедете намного быстрее. Остановка вон там, но, к сожалению, я не знаю, какой номер вам нужен.
- А пешком далеко?
- Для такой молодой леди, как вы, - нет, - с улыбкой ответил мужчина и подмигнул.
- Тогда я пойду пешком. - Так, по крайней мере, она не заблудится. Ноги ее не подведут.
Вот только сегодня они решительно отказывались ей служить. Молли быстрым шагом шла по Уотер-стрит, почти бежала, но вдруг у нее закружилась голова, тротуар поплыл под ногами, а высокие здания, казалось, готовы были обрушиться на нее. Ноги в буквальном смысле отказывались нести ее в нужном направлении. Должно быть, таким бывает состояние опьянения, когда вы не можете идти. Прохожие окидывали ее очень странными взглядами, а одна женщина даже остановилась и спросила, все ли у нее в порядке.
- В полном, - ответила Молли, хотя дыхание с хрипом вырывалось у нее из груди.
Она оперлась на стену и стиснула зубы с такой силой, что у нее заныла челюсть: Доктор говорил, что сердце Аннемари не внушает ему никаких опасений. При условии, что она будет принимать капли каждый день перед сном. Или она принесет сестре дигиталис, или умрет, пытаясь помочь ей.
Дышать стало легче, поэтому Молли двинулась дальше, цепляясь за перила, держась руками за стены. Люди все чаще останавливались и спрашивали, не нужна ли ей помощь. Наконец Молли добралась до Кросхолл-стрит и увидела аптеку прямо напротив, на другой стороне улицы. Не раздумывая, она ступила на мостовую и едва не угодила под грузовик. Машина остановилась, завизжав тормозами и едва не задавив ее.
- Идиотка, хочешь погибнуть под колесами?! - заорал на нее водитель.
Но Молли не слушала его. Когда она ввалилась в аптеку, над дверью громко зазвенел колокольчик, едва не оглушив ее.
- Дигиталис, - выдохнула она. - Два флакончика, пожалуйста.
- Дигиталис - это яд, - сообщила ей девушка за прилавком. На ней были очки в проволочной оправе и белый медицинский халат, а вьющиеся каштановые волосы были заколоты над ушами. У нее оказалось очень приятное и открытое лицо. - Боюсь, что могу продать вам только один флакон.
- Хватит и одного. Это для моей сестры: у нее больное сердце. Если не возражаете, я присяду.
Возле двери стояли два стула.
- Можете сидеть, сколько хотите, милочка. Похоже, вы запыхались. Хотите стакан воды?
- С удовольствием. - В горле у Молли пересохло, как в пустыне, и ей почему-то было очень жарко.
- Вот, возьмите, милочка. - Девушка вышла из-за прилавка, держа в руке стакан воды. - Ого! Да у вас на голове шишка размером с футбольный мяч, и она кровоточит. Ну-ка, подождите, я сейчас возьму дезинфицирующее средство и промою ее. Вы что же, на войне побывали?
- Я случайно ударилась головой.
- Знаете, удар наверняка оказался очень сильным.
Молли с наслаждением вытянула гудящие ноги, замерев в неподвижности и потягивая воду, пока девушка протирала ей рану ватой, смоченной в дезинфицирующем растворе.
- В общем-то, крови совсем немного, но вам придется быть осторожнее, когда вы станете мыть голову. На вашем месте я бы не пользовалась ароматизированным шампунем или чем-нибудь в этом роде.
- Хорошо, не стану, - пообещала Молли.
- Я дам вам парочку таблеток аспро. Не знаю, болит ли у вас голова сейчас, но через несколько часов она будет раскалываться, гарантирую. - Похоже, Молли повезло - девушка явно знала, что делает. - Собственно, советую вам купить целую упаковку, раз уж вы здесь. Двух таблеток вам явно не хватит.
- Пока что у меня в голове пульсирует, а не болит. Вы очень добры, - с благодарностью сказала Молли.
- Ерунда. Я хотела стать медсестрой, потому что мне нравится лечить людей. К тому же это намного интереснее, чем просто продавать лекарства.
- Почему же вы не стали ею? Из вас получилась бы отличная медсестра.
- Спасибо. - Девушка зарделась; комплимент явно доставил ей удовольствие. - Фокус в том, что учиться надо целую вечность, а потом вы получаете жалкие гроши. Мой отец погиб на войне, и мне, как старшей в семье, пришлось искать работу с приличной зарплатой.
- Жаль, что так получилось с вашим отцом и вы не смогли стать медсестрой. Это часы у вас висят на стене вон там?
- Да. - Девушка с беспокойством посмотрела на нее. - Сейчас половина первого. Вы не видите стрелок?
- Они немного двоятся. - На самом деле у Молли все плыло перед глазами.
- Знаете, с такой шишкой вам все-таки лучше обратиться в больницу. Вы запросто могли получить сотрясение мозга.
Молли рассмеялась.
- Ну, это вряд ли.
- В любом случае вам следует прилечь и отдохнуть, а не носиться сломя голову по Ливерпулю, - не терпящим возражений тоном заявила девушка. - Я сразу поняла, что вы бежали, как только вы вошли. Ваш дом далеко отсюда?
- Я не собираюсь возвращаться домой. По правде говоря, мы с сестрой направляемся в Америку - в Нью-Йорк. Мы уже были на борту корабля, когда я обнаружила, что забыла взять с собой сердечные капли.
- В Нью-Йорк? - удивилась девушка. - Черт меня побери, я сейчас умру от зависти. Но тогда разве вам не нужно спешить обратно? Ведь корабль может отплыть и без вас.
- Он отплывает только через два часа. - Молли понимала, что должна вернуться к Аннемари, но ноги все еще отказывались ей служить, да и со зрением было что-то не в порядке. - У вас, я смотрю, не очень-то много клиентов, верно? - После того как она ворвалась в аптеку, сюда не заглянула ни одна живая душа.
- Я заперла дверь и перевернула табличку другой стороной, когда вы вошли, чтобы люди решили, будто мы закрылись на обед. Мне не хотелось, чтобы они глазели на вашу шишку.
- А у вас не будет неприятностей? Пожалуй, мне лучше уйти подобру-поздорову, чтобы вам не попало из-за меня. - Молли вскочила на ноги и тут же повалилась обратно на стул, когда пол вздыбился ей навстречу.
- У меня не будет никаких неприятностей, и убираться отсюда тоже нет нужды, вы не причиняете мне хлопот. - Девушка улыбнулась и объявила, что приготовит им обеим по чашечке чаю. - Пойду поставлю чайник. - Она исчезла в задней части аптеки. - Хотите бутерброд? - крикнула она. - С гороховым пюре?
- Нет, спасибо, - крикнула в ответ Молли. От одной мысли о бутерброде с гороховым пюре ее затошнило. - А вот чаю я выпью с удовольствием. Вы и в самом деле очень добры. Как вас зовут? Меня - Молли Кенни.
- Агата Брофи. Многие зовут меня Агги, но мне это имя не нравится. Я предпочитаю, чтобы меня называли Агатой. Вы слышали о такой писательнице, Агате Кристи? Я прочла все ее книги. Я беру их в библиотеке.
- Нет, не слышала. Мне нравятся Руби Айрес и Этель М. Белл. Они такие романтичные!
Из глубины аптеки вновь появилась Агата.
- А вы видели фильм "Шейх", Молли, с Рудольфом Валентино? Вот что я называю романтикой! У него такие темные чарующие глаза, в которых можно утонуть!
- В Ирландии, там, где я жила, не было кинотеатра, - с сожалением сказала Молли, - поэтому я не видела ни одного фильма.
- Ну, в Нью-Йорке их много.
Девушки улыбнулись друг другу, и Молли попросила новую знакомую сказать ей, когда наступит час пополудни.
- Я все еще плоховато вижу, но постепенно зрение приходит в норму. Мне станет лучше, как только я выпью чаю, а уже потом потихоньку отправлюсь на пристань.
В час дня Молли вышла из аптеки и зашагала обратно тем же путем, что и пришла сюда, более не испытывая слабости в ногах. Ей было жаль расставаться с Агатой, которая за каких-то полчаса стала ее лучшей подругой.
- Я пришлю тебе открытку из Нью-Йорка, как только устроюсь на новом месте, - пообещала Молли. - Отправлю ее на адрес аптеки.
Агата пожелала ей удачи и добавила, что очень жалеет о том, что не может поехать вместе с ней.
- Не забудь принять еще аспро, если у тебя начнет болеть голова.
- Не забуду.
Они махали другу до тех пор, пока Молли не свернула за угол Кросхолл-стрит и не потеряла Агату из виду. Девушка вздохнула и решительно зашагала к реке Мерси, где Аннемари и "Королева майя" ждали ее возвращения.
Это было похоже на сон. Сон, в котором должно случиться нечто настолько страшное, что вы просыпаетесь за миг до этого, мокрая от пота, с гулко колотящимся сердцем, страшась заснуть и вновь вернуться в кошмар, где вас режут ножом на собственной кровати или где вы соскальзываете с отвесного ската крыши, цепляясь за него кончиками пальцев.
Вот только это был не сон: все происходило наяву. "Королева майя" уже отчалила, направляясь через Атлантику в Нью-Йорк, и между ней и берегом ширилась полоса чистой воды.
Корабль уплыл без нее.
Молли отчаянно закричала, будучи не в силах замолчать даже тогда, когда ее схватил за плечи и встряхнул какой-то мужчина в форме и фуражке с белым верхом.
- Успокойтесь, мисс. Ради всего святого, что стряслось?
- Корабль отплыл раньше времени, а на борту осталась моя сестра! - заливаясь слезами, выпалила Молли. - Он должен был отчалить только в три часа.
Мужчина покачал головой.
- Нет, мисс, в час пополудни.
- Но на билете не написано "в час дня", там написано "тринадцать ноль-ноль". Я хорошо помню.
- О боже! - Мужчина застонал. - Мне очень жаль, мисс, но "тринадцать ноль-ноль" означает час дня. Послушайте, как зовут вашу сестру? Я попрошу кого-нибудь телеграфировать капитану, что вы опоздали на судно.
- Аннемари Кенни, - едва успела пробормотать Молли, перед тем как лишилась чувств.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Герти повела Аннемари на завтрак. Оливия выждала еще несколько минут, прежде чем открыть чемодан. Она давно хотела заглянуть в него, но осмелилась только сейчас и принялась изучать содержимое.
Платья выглядели слишком уж детскими на ее вкус, но те, что побольше - очевидно, они принадлежали Молли, - можно было переделать. Однако пока она ничего не возьмет отсюда. Герти, с ее крысиными глазками и способностью все подмечать, может догадаться, что они исчезли. Нижнее белье было хорошего качества - не гламурное и не вызывающее, но на первое время сойдет. В симпатичной деревянной шкатулке лежали немногочисленные драгоценности, ничего особенного, в основном серебро: девчоночьи браслеты и брелоки на цепочках, жемчужная брошка и колечко с зеленым камешком. Оливия закрыла шкатулку и положила ее в угол, на прежнее место, после чего продолжила рыться в чемодане. Туфли не ее размера и, вдобавок, слишком простые и строгие; чулки - скорее уж она согласится умереть, чем наденет их, - чересчур толстые; две премиленькие вязанные крючком шапочки - одна белая, другая - розовая.
- А это что такое? - произнесла она вслух, заметив толстый коричневый конверт, спрятанный под крышкой.
Оливия высыпала его содержимое на кровать: паспорта, свидетельства о рождении, несколько писем с американским штемпелем и обратным адресом на обороте на имя мисс Маргарет Коннелли, дом 88, Бликер-стрит, Гринвич-Виллидж, Нью-Йорк - должно быть, та самая тетка, у которой собирались поселиться девочки, - и кожаный бумажник с деньгами. Сердце замерло у Оливии в груди, когда она пересчитала их: тридцать шесть банкнот по одному фунту.
Тридцать шесть фунтов! Она еще никогда в жизни не держала в руках такой суммы, даже половины, да что там половины - даже четверти. Знает ли о деньгах Герти? И считала ли она их? Оливия ничуть не возражала бы против того, чтобы позаимствовать парочку фунтов для себя, но пока рисковать не стоило. Если она поведет себя по-умному, то ей достанется вся сумма целиком. А потом, когда она окажется в Нью-Йорке, ее можно будет поменять на доллары.
Открыв паспорт Молли, Оливия спросила себя, а не сможет ли она им воспользоваться. Фотография внутри ничуть не походила на оригинал и явно была сделана несколько лет назад. Глаза у девушки были почти закрыты, уголки губ опущены, и вообще она выглядела, как труп. Как знать, вдруг он ей и пригодится. Все зависит от того, как будут развиваться события.
Оливия сложила вещи обратно в чемодан, закрыла его и торопливо заглянула в шкафчик к девушкам. Там обнаружились косметичка, две ночные сорочки, еще два платья и стильная темно-синяя сумочка, в которой лежали щетка для волос, пара носовых платков, карандаш и маленькая записная книжка. А вот кошелька в ней не было. Должно быть, Молли взяла его с собой, а сумочку оставила.
Оливия положила сумочку на место и откинулась на подушку, напряженно размышляя. Герти была права, когда говорила, что ей следовало путешествовать четвертым классом. Оливии пришлось покинуть Лондон в страшной спешке - она попала в очень неприятную историю с братьями Саттонами, настоящими гангстерами, которые наверняка избили бы ее до полусмерти, если бы нашли, - то есть если бы не убили на месте. А все потому, что она решила немножко подзаработать на стороне и не стала отстегивать им их долю. В конце концов, это ее тело, с негодованием подумала Оливия, и непонятно, почему она должна делиться тем, что зарабатывала на его продаже.
В Ливерпуль Оливия приехала потому, что случайно оказалась неподалеку от Юстон-стейшн, когда узнала, что братья Саттоны объявили на нее охоту, а следующий поезд шел до Лайм-стрит. У нее даже не было времени собрать вещи. Проведя несколько дней в Ливерпуле, она обнаружила, что в Нью-Йорк отплывает "Королева майя", и обеими руками ухватилась за представившуюся возможность. Оливия видела Нью-Йорк в кино: это было место, где она сможет сделать карьеру в шоу-бизнесе, о чем женщина мечтала уже долгие годы. Билет в четвертый класс стоил всего несколько шиллингов, которые она легко заработала на Док-роуд, куда в поисках доступных женщин слетались иностранные моряки.