- Ах да, конечно же, - произнес он, ласково проведя кончиками пальцев по округлому подбородку Джойс, которой тут же захотелось слегка прикусить его руку зубами, - я забыл представить вам ее. Извините. Это моя двоюродная сестра. Мы близки с ней как с родной сестрой… Джойс Пауэр… К сожалению, мы не виделись с ней уже несколько лет, и вот сегодня меня ожидал приятный сюрприз - она как с неба упала, и теперь я имею возможность представить ее вам. Когда мы были детьми, то часто играли вместе и испытывали друг к другу настоящую родственную нежность и любовь. Ты согласна, Джойс?
Замолчав, Брюс некоторое время тепло глядел на Джойс, а затем слегка склонился и коснулся губами ее лба.
- Согласна во всех деталях, Брюс, - ответила девушка.
В ее тоне, как она ни старалась, все-таки слышалась ирония, а на губах играла прямо-таки убийственная улыбка.
Судя по всему, сэр Патрик Риган попал под влияние, которое оказывало на мужчин очарование Джойс. Во всяком случае, он предоставил своей дочери полную возможность испытывать мощь ее батарей, в то время как сам на протяжении всего ужина всецело дарил свое внимание понравившейся ему девушке. Как и следовало ожидать, за столом никто не заводил разговора ни о каких-либо изобретениях, ни о делах вообще. Беседовали о книгах, погоде, охоте и тому подобных ни к чему не обязывающих вещах.
За время пребывания за столом сэр Патрик принимался неоднократно восхвалять красоту Джойс, и в конце концов заверил хозяина замка, что его кузина, вне всякого сомнения, является одной из самых красивых женщин, которых ему когда-либо приходилось встречать.
К концу ужина, после кофе, Риган с каждой минутой становился все более напряженным и нервным. Его мысли явно были заняты не одной лишь красотой очаровательной соседки по столу.
Джойс обратила внимание, что сэр Патрик начал беспокойно елозить в своем кресле, глубоко затягиваться дымом огромной сигары, предложенной ему Брюсом, и выбивать пальцами дробь по краю стола. Не вызывало сомнения, что все его движения и жесты свидетельствовали о глубокой озабоченности и определенном смятении.
Наконец, не выдержав, сэр Патрик воспользовался очередной паузой и спросил напрямик:
- А не могли бы мы, сэр Мелвин, побеседовать с вами несколько минут с глазу на глаз?
- Ну конечно же, если уважаемые дамы не имеют ничего против… Вы позволите, мисс Риган?
- Естественно, - ответил за дочь сэр Патрик, - Дорис понимает, что могут быть дела более важные, чем приятная застольная беседа. А что касается вашей очаровательной кузины…
Не дав ему завершить мысль, Джойс саркастически бросила:
- О-о не беспокойтесь. Я также отлично понимаю вас. Вы можете нас спокойно оставить.
Вскоре мужчины покинули их, и обе девушки остались в зале, удобно расположившись в своих креслах.
Джойс улыбаясь смотрела на сидевшую напротив нее красавицу. Дорис молчала, занятая своими мыслями, но затем внезапно нарушила молчание:
- А вы знаете секрет своего двоюродного брата?
- Какой секрет?
- Послушайте, не нужно делать из меня дурочку!
- Как вы сказали?
Джойс пришло на ум, что она сама ведет себя далеко не лучшим образом, если не сказать глупо. Скорее всего, эта Дорис Риган была совсем не так глупа, как это ей представлялось вначале.
- Уверена, что вы появились тут из тех же соображений, что и мы. Наверняка вы попытаетесь воспользоваться своим родством с Мелвином, дабы заглянуть во все уголки. Ваш красивый носик попытается вынюхать все относительно секрета кузена. Так вот, мы с вами могли бы заключить неплохое соглашение.
- О каком соглашении вы говорите?
- В том случае, если вам удастся выяснить хоть что-нибудь относительно…
Дорис внезапно замолчала, поскольку сверху из кабинета послышались яростные крики. Нетрудно было понять, что это выражал чем-то свое возмущение сэр Патрик Риган.
Старик отчаянно вопил:
- Нет, вы обязаны продать мне эту формулу, Мелвин! Вам, хотите вы того или нет, придется пойти на это! Вы продадите мне ее!
Джойс замерла, уже представляя себе Брюса с огнестрельной раной во лбу и с окровавленным кинжалом, торчащим из-под левой лопатки.
Если же судить по выражению лица Дорис, то яростные крики отца не произвели на нее ни малейшего впечатления.
10
- Джойс, я надеюсь, тебе можно доверять? - вдруг спросил Брюс.
Не ожидавшая этого вопроса, Джойс несколько побледнела, проклиная в душе свою роль и необходимость продолжать этот постыдный обман.
Было раннее утро. Солнце стояло пока еще очень низко, и его лучи освещали верхушки деревьев парка. Стол для завтрака был накрыт на нижней террасе. Риганы - отец и дочь - пока еще не спустились.
Некоронованный король безопасных бритв и его очаровательная наследница уже в течение двух дней были почетными гостями в замке сэра Мелвина.
Все это время Джойс, которую гостям представили как члена семьи, также пребывала в замке. По сути, никто и не спрашивал на это ее согласия. Просто внезапно она обнаружила свои собранные чемоданы в выделенной для нее комнате для гостей. Кто-то позаботился уложить в них все ее вещи и доставить их в замок.
Когда Джойс попыталась протестовать против такого произвола и даже повысила голос, Брюс немного наклонился к ней и, проведя указательным пальцем по красивому изгибу ее губ, тихо прошептал:
- Мне нужна твоя помощь. Давай договоримся - ты будешь следить за отцом, а я уж возьму на себя дочку.
- Но это же просто неприлично! Это пошло, - возмутилась Джойс.
Но обвиненный в неприличном поведении молодой человек только разразился смехом. Меж тем Джойс вдруг увидела, что сильные руки Брюса вот-вот сомкнутся вокруг ее талии. Предчувствие этого было настолько ощутимым и возбуждающим, что у Джойс даже перехватило дыхание.
Однако ничего не произошло. Брюс Мелвин лишь иронично улыбнулся, глядя на Джойс сверху вниз, а затем пожелал ей спокойной ночи и скрылся в сумраке длинного коридора.
Этот разговор состоялся после того банкета, на котором Дорис Риган демонстрировала все свои стати и свою привлекательность, в то время как ее отец оглушал окружающих неимоверно громким басом.
И вот сегодня, по истечении двух дней, прошедших в относительно спокойной обстановке, в умиротворенной тишине и приятных беседах, Брюс неожиданно испугал Джойс, спросив ее о том, насколько ей можно доверять.
Прежде чем ответить, она слегка откашлялась.
- Ну конечно же, Брюс, ты вполне можешь положиться на меня. Я ни за что на свете не подведу тебя и не предам твои интересы. Мне казалось, ты это уже понял.
- Дело в том, видишь ли…
Судя по всему, молодой человек все еще несколько колебался.
Журналистская привычка подтолкнула Джойс прийти на помощь собеседнику:
- Понимаю, если ты хочешь сообщить мне нечто относительно твоего изобретения…
Брюс резко повернулся к ней. В его глазах уже не было и следов улыбки.
Джойс отметила про себя, что за прошедшие дни он будто помолодел. Она не могла не отметить и видневшиеся из-под коротких рукавов рубашки его рельефные, налитые, почти что борцовские бицепсы. Под тканью рубашки угадывалась мощная грудь человека, не пренебрегающего спортом. Его загоревшие на солнце руки были покрыты темными волосами. Точнее говоря, не темными, а иссиня-черными. Эти волосы, казалось, даже светились. Скользнув взглядом по его руке, Джойс снова удивилась тому, насколько большими были кисти его рук и насколько длинными пальцы.
- И что это такое! Стоит мне лишь открыть рот, как все сразу же сводят услышанное от меня к моему изобретению! - посетовал Брюс.
- А как же иначе? Ведь ты же поинтересовался, можно ли доверять мне… - промямлила Джойс.
- Ага. Следовательно, следуя твоей логике, если я доверяю женщине, то это означает, что мне следует взять ее за руку, отвести в лабораторию и вручить подробнейшее описание моего исследования, включая его результаты и выводы.
Джойс заметно оживилась.
- Так эти исследования все-таки проводились? - спросила она, стараясь не особенно демонстрировать охватившее ее возбуждение.
- А тебя, крошка, все это очень интересует, не так ли?
- Ну не так чтобы очень…
Повернувшись, Брюс оперся одной рукой на край стола, уже сервированного к завтраку, а вторую руку положил на спинку кресла, в котором сидела Джойс. Она почти физически ощущала силу, излучаемую им, и чувствовала себя беспомощной рядом с этим сгустком энергии. Брюс же продолжал молча разглядывать ее с выражением легкой насмешки на лице.
Его черные глаза были устремлены на нее и, не отпуская, гипнотизировали. В них читалось восхищение. Они как бы ласкали ее. Джойс видела совсем рядом его чувственные губы. Они были так близко от ее губ, что ей внезапно захотелось, чтобы он поцеловал ее, но она тут же заставила себя забыть об этом. Да, это соседство было явно опасным для нее.
Боясь уже саму себя, Джойс начала бледнеть. Она на всякий случай крепко сжала губы и зажмурилась.
Заметив ее состояние, Брюс спросил:
- Что случилось? Ты себя неважно чувствуешь?
- Нет-нет. Ничего страшного… Так о чем мы говорили? - открывая глаза, спросила Джойс.
- О доверии, которое ты внушаешь мне, а также о моем изобретении.
- Ах да, конечно.
- Насколько я могу понять, тебя лично мое изобретение мало интересует. Ни ты, ни твоя мама не бреетесь, - пошутил Брюс. - Ты не имеешь отношения к производству бритвенных принадлежностей, и мое изобретение никак не может подорвать твой бизнес. И то обстоятельство, что ты появляешься в наших краях как раз в это время, скорее всего, не имеет ничего общего со сделанным мною открытием. Я прав?
- А ты как полагаешь? - ушла от прямого ответа Джойс.
- Я полагаю, что до сих пор мне еще ни разу не приходилось быть в обществе одновременно двух столь интересных и не похожих одна на другую женщин. И каждая из них хороша по-своему. Трудно даже поверить - две красавицы под одной крышей!
- Ну знаешь ли, Брюс, ты изряд…
- Все, достаточно! Баста, Джойс! Должен заметить, что Дорис не столь неприступна, как ты.
- И что ты хочешь этим сказать?
- Видишь ли, мне не очень нравится разыгрывать из себя ухаживающего важного павлина. К тому же как-то не по мне говорить одной женщине о слабостях другой, даже если речь идет всего лишь о чрезмерном любопытстве… Но вот если я могу доверять тебе, если ты не станешь рассматривать услышанное как стремление стимулировать интерес к моей особе или как уверенность в том, будто Дорис от меня без ума, тогда я готов поделиться с тобой кое-чем. Так вот, вчера ночью…
- Как это вчера ночью? - живо перебила его Джойс.
- Ну да, вчера ночью, - внимательно поглядев на нее, повторил Брюс Мелвин, не понимая, почему она переспрашивает.
- Но ведь мы же ушли с нею вдвоем сразу после ужина, - напомнила Джойс.
- Абсолютно верно. Вы удалились с нею, оставив нас с сэром Патриком вдвоем. Так оно и было. Сэр Патрик не дал мне уйти, задержав своими разговорами о бизнесе. По всей видимости, ему некому излить душу, вот он и отыгрывался на мне. Как ты понимаешь, его разговоры абсолютно не интересовали меня. Мысли мои были заняты предстоящим свиданием.
- Ты говоришь о свидании? - переспросила Джойс.
- Ну да. Я намеревался показать Дорис наше озеро. Дело в том, что в одной из бесед я упомянул лечебные свойства некоторых из растущих тут растений, и к тому же, не задумываясь особенно, упомянул слово "лаборатория". Ты понимаешь, растущие вокруг озера лекарственные растения и в довершение ко всему - лаборатория?
- Но ведь из этого не следует, что за всеми этими разговорами скрывается что-то конкретное… Ведь так?
- Вне всякого сомнения, если ты имеешь в виду договоренность о свидании… Короче говоря, мы с Дорис встретились в одиннадцать в вестибюле.
- О господи! А я-то как сурок спала уже в это время в своей комнате!
Брюс широко улыбнулся. Его крупные зубы влажно блестели, когда он в очередной раз наклонился к Джойс и прошептал, озорно глядя ей в глаза:
- Ты действительно спала, и спала как ангел, моя дорогая!
От негодования Джойс всплеснула руками и прокричала срывающимся голосом:
- Не смей приближаться ко мне! Слышишь! Ты… Ты же настоящий вампир! Ты просто бандит! А я уверена, что не существует никакой проклятой лаборатории и никаких твоих распрекрасных изобретений…
- Ну как ты можешь быть уверенной в этом?
- Уж не хочешь ли ты сказать мне, что отвел Дорис в свою лабораторию? - внезапно успокоилась Джойс.
- Нет. Конечно же, нет. Будучи с нею, я только рассказывал ей о том, что есть интересного в окрестностях озера. Все, что она услышала о лекарственных растениях и о лаборатории, я выболтал не намеренно. Это случайно вырвалось у меня.
- Ложь! И о том и о другом ты упомянул специально. И не уверяй меня в обратном.
- Ну хорошо. Именно поэтому я и спросил, можно ли довериться тебе. Мне бы не хотелось, чтобы кое о чем услыхала Дорис. Вчерашняя наша экскурсия не состоялась из-за собак. Конечно, их появление было совсем неуместно, но я пообещал Дорис, что в следующий раз позабочусь о том, чтобы собаки были надежно заперты.
- А тебе было известно, что псы были на свободе? Ты не распорядился запереть их?
- Нет, такого распоряжения я не давал. Я знал, что они появятся в самый неподходящий момент.
Покраснев от негодования до корней волос, Джойс пристально глядела в глаза своего собеседника, даже не пытаясь скрыть свою ярость.
- Мне кажется, вся твоя жизнь только и состоит из этих неподходящих моментов, - почти прокричала она.
- Вспомни, пожалуйста, что для того чтобы такие моменты наступили, необходимы как минимум двое. Так что не стоит винить в них лишь одну сторону. Готов поспорить, до того как появились собаки, у Дорис не было никаких оснований чувствовать себя принуждаемой к чему-либо или просто обиженной. Она явно не жалела, что встретилась со мною. Я мог бы поклясться, что Дорис абсолютно забыла о своем женихе.
- Еще бы! Ведь она думала о твоем изобретении!
- Ну что ж, возможно. Не буду спорить. Но я осмелюсь думать, что были мгновения, когда мысли о моем изобретении отходили на второй план…
- Самодовольный соблазнитель!
11
В темном вестибюле недалеко от нее прозвучал негромкий шепот:
- Это ты, Джойс?
- Я. Но тут ничего не видно.
- Будь осторожна, не споткнись. Держись крепче за перила. А теперь дай мне другую руку.
Джойс подчинялась всему абсолютно механически, бездумно. Она чувствовала себя несколько подавленной, и ей не всегда удавалось вовремя понять и выполнить быструю череду распоряжений, даваемых Брюсом. Не всегда она понимала и его беглые пояснения.
Все произошло после ужина, когда Дорис по установившемуся в последнее время порядку занималась сервировкой кофе. Как-то само собой получилось, что вечерами этим приходилось заниматься именно ей.
Брюс сидел на подлокотнике кресла, в котором расположилась Джойс, и, запустив в ее прическу пальцы, осторожно поглаживал ей шею, путая при этом волосы.
- Что ты делаешь! - возмутилась она.
- Будь внимательна и не пей кофе! - прошептал, склоняясь к ее уху, Брюс.
Джойс замерла в удивлении. Она чувствовала себя почти что загипнотизированной и уже не возмущалась тем, что Брюс продолжал играть ее волосами. Напрягшись, Джойс внимательно вслушивалась в то, что говорил ей хозяин замка:
- Притворись, что тебе очень нравится напиток… Попозже объяви, что тебе немыслимо хочется спать, и что ты отправляешься к себе, дабы лечь в постель. Но не вздумай действительно заснуть. Через полчаса ты должна ожидать меня внизу в вестибюле.
Тревожный взгляд зеленых женских глаз утонул в черных зрачках глаз мужских, смотревших на нее с известной долей насмешки. Происходящее явно доставляло ему большое удовольствие.
А ведь он уже командует мною, мысленно отметила Джойс, но вслух ничего не сказала. Она подумала также, что Брюс Мелвин, по всей видимости, имеет обыкновение подтрунивать вообще над всеми женщинами, что не мешает некоторым или даже большинству из них безумно влюбляться в этого взбалмошного человека.
А не влюбилась ли она в него?
Не определяла ли именно любовь, а не присущий ей профессиональный интерес, то безусловное повиновение, которое в последнее время она стала отмечать в себе? Чем же еще можно было объяснить то внимание, с которым она воспринимала каждое сказанное Брюсом слово?..
- Обопрись о мое плечо, - посоветовал Брюс.
- Что, собственно, произошло? Что все это значит? К чему это?
- Ш-ш! Тихо… Подожди. Давай-ка я поведу тебя.
Они пересекли вестибюль и стали спускаться по одной из многочисленных лестниц. Тут пахло влагой. Джойс несколько раз споткнулась в темноте.
- О-о! - простонала она.
- Будь осторожна!
Не успела Джойс отреагировать на последнее предупреждение, как ее уже задержали руки Брюса. Это были сильные и горячие руки, осторожно сжимающие ее талию в кромешной темноте.
Джойс почувствовала, как у нее закружилась голова. Было очень приятно и томительно-волнующе.
- Отпусти меня! Что ты себе позволяешь?!
- Не глупи. Ты же можешь оступиться и упасть. И успокойся, пожалуйста. Тише! Я тебе все объясню несколько позже. Да успокойся же ты!
- Я хочу, чтобы ты зажег свет. Слышишь, зажги немедленно!
Протянув руку в сторону, Джойс обнаружила вокруг себя пустоту. Ее вдруг охватил ужас. Но прежде чем она успела издать с трудом подавляемый крик, раздался щелчок зажигалки, и Джойс увидела, что перед нею, освещая слабым желтоватым светом лицо Брюса, колеблется крошечный язычок пламени. В этом свете все выглядело каким-то призрачным.
Джойс обратила внимание на то, что Брюс пристально смотрит на нее. Его лицо показалось ей странно бледным.
- Что случилось? - спросил он тихим голосом.
- Но я не понимаю…
- И что ты собираешься понимать, если я еще ничего не объяснял тебе? Нам нужно выйти из дома. Этот подвал сообщается с небольшим коридором, который заканчивается недалеко от западной стены парка. Единственное, что от тебя сейчас требуется, это просто следовать за мной. Ты меня понимаешь?
- Но…
- Следуй за мной или можешь остаться. Ты знаешь, мне это уже начинает надоедать.
Слабый язычок пламени внезапно погас, и Джойс вновь оказалась окруженной со всех сторон этой влажной и, как ей казалось, прямо-таки вязкой темнотой.
- Эй, Брюс! - испуганно вскрикнула она.
- Я тут. Не бойся!
Джойс почувствовала на своих плечах прикосновение его ладоней. Она не стала сопротивляться, когда Брюс притянул ее к себе и прижал к своей сильной груди, в которой - она явственно слышала это в царившей тишине - бешено стучало его сердце. Девушка замерла.
- Брюс…
- Что, дорогая?
- Куда мы идем?
- Скоро ты все поймешь… Мы идем на встречу с несколькими бандитами.
- То есть как это? - не поняла Джойс.
Теперь они шли рядом, и рука Брюса покоилась на ее плече.
- Подожди немного, мне нужно открыть дверь. Сейчас я отпущу тебя. Не пугайся, слышишь?
- Хорошо.