- Я думал, что это качество в мужчине необходимо тебе.
Хотя он и не думал шутить, эти слова прозвучали как насмешка, и она вздрогнула, когда осознала их смысл. Ничего не ответив, она снова взглянула на портрет. Джон сумел раскрыть ее подлинную суть. Лицо на холсте было лицом девушки, преисполненной ожидания, цветущей и страстной. Такой она и останется на картине, но что с ней случится в настоящей жизни? Вдруг ожидание затянется, превратив страстность в холод, а цветы увянут, так и не успев полностью раскрыться? Отчаяние навалилось на нее с такой силой, что, вскрикнув, она бросилась в объятия Джона. Она не хочет ждать всю жизнь, она не хочет увянуть и умереть, не оставив после себя никакой памяти!
- Джон, - прошептала она, спрятав лицо у него на груди, - если ты хочешь меня, если ты думаешь, у нас есть шанс…
Она была не в состоянии продолжать, но слова были не нужны, так как он оторвал ее от себя и впился взглядом в ее лицо, сияя радостью.
- Если я хочу тебя… разве ты не знаешь, что ты - это все, что мне нужно? Я люблю тебя, Джейн, и принимаю тебя на любых условиях.
Он снова прижал ее к себе и поцеловал, обняв так крепко, что она не могла пошевельнуться. Уже давно мужские руки не сжимали ее в объятиях, но, хотя она приникла к нему и отвечала на его поцелуи, она не была захвачена его страстью, и именно теперь, когда она менее всего этого хотела, образ Николаса всплыл в ее памяти.
Она слабо застонала, и, истолковав это по-своему, Джон поднял голову и погладил ее по длинным черным волосам.
- Я так люблю тебя. Мы поженимся, как только ты станешь свободна. Как обстоят дела с твоим разводом?
Слово "развод" - такое уродливое и неумолимое - вонзилось в ее мозг словно нож, но она смогла ответить не выдавая своих чувств:
- Я виделась с мистером Траппом перед круизом. Он сказал, что, если я не вернусь к Николасу, он может преследовать меня по закону за уход из семьи.
- Он сможет преследовать тебя за измену!
- Нет! - Слово вырвалось непроизвольно, и она замолчала, увидев, как ранила его ее мгновенная реакция. - Прости, - поспешно попросила она, - я не это имела в виду.
- Именно это. - Его голос был мрачен. - Но ведь мораль здесь ни при чем, не так ли? - Она не ответила, и он продолжал: - Если бы ты любила меня, тебе не нужен был бы документ, узаконивающий твои чувства ко мне. Ты не ребенок, Джейн, - ты женщина. Ты любила, ты потеряла ребенка. Неужели это ничего не изменило в тебе?
Эти слова были слишком правдивы, чтобы их отрицать, чувствуя ужасное раскаяние, она поняла, что не может ему солгать.
- Ты прав. Я никогда не говорила, что выйду замуж за тебя; я не настолько люблю тебя.
- Но я тебе нравлюсь?
- Больше, чем кто-либо другой в… - Она остановилась, озадаченная выражением его лица. - Что ты собираешься сделать?
- Доказать тебе, что я не дурак. - Он опять превратился в того эксцентричного человека, которым она его всегда знала. - Я не обманываю себя по поводу твоих чувств ко мне, Джейн, и я хочу заставить тебя понять, что для нас обоих будет лучше, если ты перестанешь обманывать саму себя.
С пунцовым лицом она отвернулась к окну.
- Я действительно все испортила, не так ли?
- Наоборот. Я все еще хочу жениться на тебе, несмотря на то что ты не любишь меня… пока. - Он подошел и встал сзади, положив руки ей на плечи. - Я думаю, что ты полюбишь меня, Джейн: через некоторое время наш брак будет скреплен чем-то более прочным, чем страсть.
- Ты сможешь быть счастливым без страсти? - холодно спросила она.
- Это придет со временем, я готов ждать.
Она обняла его за шею.
- Я не заслуживаю тебя.
- Может быть, и нет, - шутливо сказал он, - но ты меня получишь!
Повинуясь своему желанию, она нагнула его голову и прижалась к губам, целуя его с теплотой любви, дающей ему надежду на их будущее.
Глава 12
В конце мая Джейн вернулась в Лондон, а Джон уехал на несколько недель раньше. Но только в день своего отъезда она рассказала тете Агате о своем обещании выйти замуж за Джона.
- Но официально мы только "хорошие друзья" до того времени, когда я буду свободна, - заключила она.
- Значит, ты решила попробовать второй сорт, - сухо констатировала тетя Агата.
- Я знаю, что делаю.
- Я не спорю. Но ты все еще любишь моего племянника, хотя параноидально боишься, что он опять подведет тебя.
- Как вы можете осуждать меня? - Эти слова невольно вырвались у Джейн, и она тут же пожалела об этом, так как меньше всего ей хотелось предаваться бесполезным спорам.
- Я действительно осуждаю тебя, - согласилась старая леди. - Это нехорошо, что ты не умеешь прощать. Большинство людей влюбляются несколько раз в своей жизни, и так получилось, что Николас влюбился в Кэрол после того, как встретил тебя. Но ведь тогда он не признавался тебе в любви. Он видел в тебе нечто среднее между няней и сестрой. Ты сама так говорила. Но как только он начал жить с тобой и относиться к тебе как к женщине, его отношение изменилось, он полюбил тебя и сказал тебе об этом. Все, что случилось затем, всего лишь неудачное стечение обстоятельств.
- Но все это случилось, - упрямо сказала Джейн, - и я не хочу больше говорить об этом. Я уже решила, что выйду замуж за Джона. - Она опустилась на колени рядом с креслом тети Агаты. - Вы не пожелаете мне удачи?
- Конечно пожелаю, дитя мое. Конечно пожелаю.
За день до открытия выставки Джона Джейн вернулась в Лондон в маленькую меблированную квартиру на Гросвенор-сквер, которую он снял для нее.
- Это рядом со мной, чтобы я мог почаще навещать тебя, - сказал он, - но достаточно далеко, чтобы соблюсти приличия.
Они провели первый вечер после ее возвращения, неторопливо поужинав в маленьком французском ресторане, а затем отправились к ней на квартиру.
- В следующий раз я приготовлю для тебя ужин сама, - пообещала Джейн, открывая дверь. - Я неплохо готовлю.
- Я влюбился не в повариху, - сказал он и обнял ее. - Желаю тебе спокойной ночи, дорогая. Завтра у нас важный день.
- У тебя, - засмеялась она, - это твоя выставка.
- Но все будут говорить только о твоем портрете.
- Надеюсь, я не подведу тебя.
- Ты никогда не подведешь меня, - с нажимом проговорил он и поцеловал ее со страстью, которую скрывал с того дня, когда она пообещала выйти за него замуж. Она постаралась ответить тем же, но, как всегда, ее усилие не оправдалось.
- Прошу тебя, Джон, - задыхаясь, сказала она, - я сегодня долго ехала и устала.
- От меня?
- Нет! - Она почти выкрикнула это слово. - Не пытайся искать скрытый смысл во всех моих словах, иначе наша жизнь превратится в сплошной кошмар.
- Прости, - смутился он, - наверное, мне не всегда удается себя контролировать. Но я так люблю тебя, что…
- Что не можешь мне доверять, - закончила она, понимая, что должна развеять в конце концов его дурные опасения. - Не ревнуй меня к Николасу. Когда я сказала, что выйду замуж за тебя, я закрыла дверь в прошлое, и обещаю, что она никогда не откроется. Я не могла перестать любить Николаса, но жить с ним опять, делить мою жизнь с его жизнью - с этим покончено. Ты - мое будущее.
Довольный как никогда, Джон покинул ее квартиру, но, даже когда шаги его стихли, в воздухе все еще звучало эхо ее слов. "Все эти слова - ложь, - призналась она себе, - все - ложь". Она будет любить Николаса до самой смерти, и никогда другой мужчина не займет его места в ее сердце.
Утром ее депрессия исчезла вместе с ярким солнцем, и к тому времени, когда она оделась, чтобы идти в галерею, она чувствовала себя гораздо более беззаботно, чем раньше.
Понимая, как это важно для Джона, она уделила своей внешности больше внимания, чем обычно, перемерив несколько платьев, пока не остановилась наконец на рубиновом шерстяном костюме, который подчеркивал ее иссиня-черные волосы и придавал большую теплоту ее слегка загорелой коже.
Когда она приехала, галерея уже была переполнена людьми, и Джон, стоящий в центре толпы поклонников, помахал ей рукой. Но, незаметно покачав головой, она стала пробираться сквозь толпу, прежде всего желая увидеть свой портрет.
- Джейн? Это Джейн Гамильтон, не так ли?
Обернувшись, Джейн увидела девушку ее возраста, улыбавшуюся ей.
- Анна Гулдинг, не правда ли? - сказала Джейн.
- Да. Я только что увидела ваш портрет. Это лучшая работа Джона Мастерса.
- А я еще не видела портрет - по крайней мере, выставленным.
- Я сомневаюсь, что вам удастся увидеть его, - вокруг целая толпа народу. - Анна глубоко вздохнула. - Здесь как в пекле. Я сейчас упаду в обморок.
Отнесясь к этому как к обычной гиперболе, принятой в высшем обществе, Джейн слегка растерялась, когда увидела, что девушка на глазах начала бледнеть.
- Позвольте, я поищу вам стул, - сказала она и, быстро оглядев комнату, обнаружила два стула в алькове, почти закрытом большим каучуковым деревом. Она провела туда Анну и присела рядом с ней.
Несколько мгновений они молчали, наблюдая за движениями толпы, затем девушка перевела дыхание:
- Я чувствую себя намного лучше, спасибо. Думаю, мне следует поехать домой.
- Хотите, я провожу вас до такси?
- Не беспокойтесь. Со мной все в порядке. Это просто следствие беременности! Мне лучше избегать толпы.
Помахав рукой, девушка исчезла, а Джейн так и осталась сидеть в алькове, вспоминая короткие месяцы ее собственной беременности и размышляя, удастся ли ей когда-нибудь забыть о них. Погрузившись в воспоминания, которые жгли ее раны словно соленая вода, она внезапно очнулась, услышав рядом голоса. Ее не было видно, но она видела спины трех модно одетых женщин. Но только когда хриплый голос одной из них заглушил пронзительные голоса других, она поняла, что это была Кэрол. Затрепетав, Джейн глубже спряталась в альков, но сквозь листву она увидела руку, на которой переливался бриллиантовый браслет.
- О боже! - воскликнул один из голосов. - Кому-то это стоило кучу денег!
- Он может себе это позволить, - ответила Кэрол. - Это лишь один из свадебных подарков.
- Значит, все окончательно решено?
- Не кажется тебе, что уже пора, спустя столько времени?
Все еще разговаривая, женщины отошли. Как только они исчезли, Джейн вскочила, мечтая только о том, чтобы скорее вернуться в уединение ее квартиры. Не глядя, она выскочила из галереи и почти бегом бросилась вниз по Гросвенор-стрит. Так вот чего стоят заверения Николаса в вечной любви! Хорошо, что она не позволила тете Агате или своим родителям поколебать ее убеждения. "Что они скажут теперь?" - торжествующе размышляла она. Смогут ли теперь они упрекнуть ее в упрямстве и несправедливости, когда все, что она говорила о Николасе, получило подтверждение? Но ее триумф был горьким, принуждая ее принять в глубине сердца те слова, которые только упрямство заставляло произносить вслух.
Очутившись дома, она тут же разразилась сердитыми слезами, но они не принесли облегчения; потом, уже с сухими глазами, она стояла около окна, прижав горящее лицо к холодному стеклу зеркала. Неужели она никогда не забудет Николаса? Неужели он всегда будет вмешиваться в ее жизнь и разрушать ее спокойствие, которое дается ей с таким трудом?
- Джон, - беззвучно произнесла она, желая, чтобы он оказался рядом, так как она знала, что только рядом с ним она может найти какое-то подобие спокойствия.
Он словно услышал ее мысли, так как тут же раздался телефонный звонок и в трубке раздался его озабоченный голос, спрашивающий, почему она покинула галерею.
- Там была такая толпа. У меня ужасно разболелась голова, - солгала она.
- Тогда я рад, что ты ушла.
- Я возвращаюсь. - Чувство вины подсказало ей ответ. - Я так и не увидела свой портрет.
- Глупо возвращаться сейчас, здесь еще больше народу, чем раньше. - Он замолчал, размышляя, а потом сказал: - У меня есть идея получше. Я скажу смотрителю, что ты придешь после шести, когда галерея уже будет закрыта, тогда ты сможешь все спокойно осмотреть.
- Как ты хорошо придумал, - благодарно сказала она. - А где будешь ты?
Он опять поколебался, прежде чем ответить.
- У меня встреча с моим агентом, но я вернусь в галерею, чтобы забрать тебя, и мы поедем куда-нибудь поужинать.
- Может, сегодня я уже никуда не поеду.
- Нет, - быстро возразил он, - я хочу, чтобы ты поехала.
Уже сгустились сумерки, когда Джейн во второй раз вошла в галерею. Длинная комната была погружена в полумрак, она подошла к выключателю и вдруг заметила в углу мужскую фигуру. Задохнувшись от страха, она остановилась.
- Джон, это ты? - Ответа не было, и она позвала снова: - Кто здесь?
Тень двинулась, Джейн наконец нащупала выключатель, и свет залил комнату.
- Николас! - С криком она прижалась к стене. - Что ты здесь делаешь?
- Джон дал мне ключи.
- Джон?!
- Он сказал, что если я хочу увидеться с тобой, то найду тебя в галерее.
Пока он говорил, глаза Джейн не отрывались от его лица. Она не видела его девять месяцев и была поражена происшедшей с ним переменой, с трудом веря, что этот высокий изможденный человек был тот Николас, которого она знала. Его волосы, которые она помнила темными и кудрявыми, теперь серебрились на висках, вокруг подвижного рта залегли тяжелые складки, вокруг глаз появились морщины. Сердясь на себя, что обратила внимание на эти следы страданий, она отвернулась, исполненная решимости не позволить жалости изменить ее настроение.
- Зачем ты хотел меня видеть?
- А ты не догадываешься? - Его шаги гулко прозвучали в тишине, когда он подошел к ней ближе. - Я люблю тебя, Джейн, ты мне нужна.
Она не ответила, и он заговорил снова, голос был глухой, слова звучали отрывисто.
- Я никогда не думал, что все будет вот так… не видеть тебя, не иметь от тебя вестей… это было мучительно. И каждый раз, когда я думал о ребенке…
- Замолчи! - закричала она. - Я не хочу больше ничего слышать.
Она закрыла глаза, чтобы не видеть его лица. Если бы только он не упомянул про ребенка! Но он не мог не сделать этого, так как только вина за ребенка диктовала ему все, что он говорил. Конечно, он хочет, чтобы она вернулась; конечно, она нужна ему; только ее возвращение может искупить его вину!
Вспомнив о браслете, который она сегодня мельком увидела на хрупкой руке, она переполнилась яростью, которая заставила ее дрожать; вся ее горечь была направлена на мужчину, стоящего перед ней. Как он смеет просить ее вернуться, когда сам продолжает встречаться с Кэрол?
- Как долго ты будешь нуждаться во мне? - резко спросила она.
- Я… я не понимаю тебя.
- Сколько мне придется прожить с тобой, чтобы ты перестал испытывать вину передо мной? Ведь это единственная причина, по которой ты хочешь, чтобы я вернулась, не так ли? Чтобы все поверили, что ты все сделал правильно! Но что произойдет через шесть месяцев, когда твое чувство вины испарится? Или же ты думаешь о любви втроем?
Кровь отхлынула от его щек.
- Ты думаешь, я способен на это? - тихо спросил он.
- Думаю, ты на все способен!
Не сказав ни слова, он повернулся и вышел из комнаты, но Джейн еще долго стояла у стены, не в силах сдвинуться с места и подойти к стулу.
Тут ее и нашел Джон; с закрытыми глазами она сидела, обхватив руками голову.
- Джейн, - позвал он, опустившись рядом с ней на колено. - Джейн, что с тобой?
Она подняла голову и пристально смотрела на него.
- Ты не должен был этого делать, Джон.
- Ты имеешь в виду Николаса?
- Да. Впервые ты был так жесток ко мне.
- Прости меня за банальность, но иногда приходится быть жестоким, чтобы сделать добро. Я должен был убедиться, что ты не хочешь вернуться к Николасу. - Он приподнял ее подбородок и заглянул ей в лицо. - Посмотри на меня, Джейн.
Она медленно открыла глаза, и он увидел, что ее зрачки расширены и она смотрит на него невидящим взглядом куклы.
- Расскажи мне, что случилось.
- Ничего. Я прогнала его. - С трудом она сфокусировала взгляд на лице Джона, и, когда его черты прояснились, она наконец смогла говорить. - Не шути так больше со мной, - нетвердо произнесла она. - Я вчера уже сказала тебе, что ты должен доверять мне.
- Я сделал это ради тебя, потому что желаю тебе счастья больше, чем самому себе.
- Тогда люби меня. Это единственный способ сделать меня счастливой.
- Ты уверена? После этого не будет пути назад.
- Я совершенно уверена, - твердо произнесла она.
Что-то беззвучно прошептав, Джон снова заключил ее в объятия; теперь он пристально смотрел на нее. Внезапно он выпрямился.
- Давай отпразднуем это, - радостно предложил он. - Куда бы ты хотела пойти?
С усилием она заставила себя улыбнуться:
- Ты - босс, тебе и выбирать.
К ее удивлению, он выбрал ресторан, в котором они раньше никогда не бывали.
- Он открылся, когда тебя не было, - объяснил он. - Там подают лучшую итальянскую еду в городе.
- И здесь самая громкая музыка! - Ей пришлось кричать, чтобы услышать свой голос; они прошли за официантом к своему столику и, сделав заказ, стали наблюдать за толпой танцующих на маленькой площадке.
Еда оказалась изысканной, как и обещал Джон, но Джейн не могла заставить себя поесть, она лишь ковырялась вилкой в тарелке, радуясь, что в полумраке Джон не видит, что она делает.
Шум и жара стали невыносимы, она поняла, что если не побудет одна несколько минут, то просто закричит.
Отодвинув стул, она встала.
- Я вернусь через минуту, - предупредила она и с трудом стала протискиваться между столиками в дамскую комнату.
Там никого не было; Джейн со вздохом облокотилась на один из умывальников, заставляя себя не думать, напрягая все свои силы, чтобы держать голову пустой. Услышав, как сзади открылась дверь, она тут же вытащила пудреницу и подошла к зеркалу.
- Ну и ну, - сказал вдруг знакомый голос, - не ожидала тебя увидеть!
Джейн повернулась и столкнулась лицом к лицу с Кэрол. Этот момент она представляла себе много раз, но сейчас почему-то ничего не почувствовала и смотрела на девушку, как будто видела ее впервые.
- Должна сказать, что ты хорошо выглядишь, - продолжала Кэрол, проскользнув мимо Джейн и с вниманием разглядывая себя в зеркале. - Лучше, чем когда-либо прежде, честно говоря.
Ничего не ответив, Джейн взяла сумочку и направилась к выходу.
- Может, задержишься? - позвала Кэрол. - Не хочешь пожелать мне удачи?
Все еще стоя у двери, Джейн повернулась:
- В чем?
- В моем предстоящем замужестве, разумеется. - Кэрол вытянула руку и помахала сверкающими изумрудами перед глазами Джейн. - Сказочные, не правда ли?
- Сказочные, - с каменным лицом согласилась Джейн. - Изумруды всегда тебе шли.
Кэрол что-то удовлетворенно пробормотала, больше, чем когда-либо, напоминая сытую кошку.
- Хорошо, что Рафаэль может себе это позволить.
- Кто?