Она уже слышала его имя. Он учился в школе вместе с Николасом, сразу же после аварии он пытался несколько раз увидеться с ним, но тот никого не хотел видеть. Но, несмотря на это, он писал Николасу длинные дружеские письма каждую неделю и в конце концов убедил Николаса встретиться. Он приходил с визитом в те выходные, когда Джейн уезжала навестить родителей. Вспомнив, каким добродушным стал Николас, повидавшись с Алеком Моррисом, Джейн теперь одарила его своей самой лучезарной улыбкой.
- Вот так-то лучше, - заметил он. - Теперь вы не так свирепо выглядите.
- Пусть моя улыбка не вводит вас в заблуждение, - важно сказала она и протянула руку: - Я Джейн Робертс.
Его брови поднялись.
- Я бы никогда вас не узнал по описанию Николаса. Он назвал вас… - Молодой человек остановился, а его кожа стала такого же оттенка, как и его волосы.
- Маленькой монашкой, - закончила за него Джейн.
Алек усмехнулся:
- Я не думаю, что такое определение вам подходит.
- Я тоже, - усмехнулась она в ответ.
Весь оставшийся вечер Алек Моррис монополизировал ее внимание, и все же она отдавала себе отчет в том, как неприятны ей все остальные присутствующие. Из случайных обрывков разговоров, которые долетали до нее, она пришла к заключению, что это группа легкомысленных богатых светских персон, которых она всегда презирала. Если это были те самые люди, которых Николас называл своими друзьями, неудивительно, что ему не хотелось встречаться с ними, сидя в инвалидном кресле. Кроме Алека Морриса и, может, еще нескольких человек из присутствующих в комнате, она ни с кем бы не захотела разделить даже головную боль, не говоря уже о более глубокой трагедии.
Но теперь, разумеется, трагедия была позади, и она размышляла, есть ли в этом вечере какое-то предзнаменование будущего. Но к счастью, тревоги Джейн оказались необоснованными, так как Николас сам скоро осознал, что авария изменила его так сильно, что он уже не испытывал желания вернуться к прежней светской жизни и, кроме Алека, никого не хотел больше видеть. Но с возвращением здоровья - так как он был слишком жизнелюбив, чтобы ограничивать себя тихой жизнью, - его дом вскоре наполнился новыми людьми: политиками, художниками, писателями и интеллектуалами из самых разных творческих сфер. Он всегда настойчиво приглашал Джейн на все вечеринки, которые устраивал, но она с осторожностью принимала приглашения только изредка, так как по-прежнему старалась не давать ему повода заподозрить ее в том, что она преследует его. И именно один из ее отказов привел к их первой серьезной ссоре.
- Почему вы всегда заняты, когда я приглашаю людей на ужин? Это третий раз подряд, что вы отказываетесь прийти.
- У меня есть своя жизнь, помимо "Гамильтон Пресс", - ответила она.
- Раньше ее не было. Когда я был болен, вы практически жили здесь. Черт побери, Джейн, по всем правилам вы должны жить здесь и сейчас. Вы как член семьи.
Ожидая, что это его последнее замечание смягчит ее, он совершенно растерялся, когда она яростно набросилась на него:
- Я не член вашей семьи, и я не хочу, чтобы на меня смотрели как на вашу маленькую сестренку!
- Это последнее, что мне приходит в голову, когда я смотрю на вас. "Маленькая злючка" будет ближе к истине. Вы придете на ужин завтра вечером, и я не желаю обсуждать это.
- Очень хорошо, но совсем не обязательно звать меня каждый раз, когда собираются ваши друзья.
- Но мне этого хочется. Когда вы где-то поблизости, я себя лучше чувствую. - Он в замешательстве потер рукой лицо, и она почувствовала, какая сумятица царит у него внутри, понимая, что он все еще испытывает сомнения и страхи по поводу своих чувств к ней. Но в этом не было ничего удивительного. Несчастный случай выбил его из привычной колеи, а в новой жизни он еще не утвердился. Также важен был тот факт, что прежде каждая девушка, которую он хотел, становилась его, стоило только предложить, такими же легкими были расставания. Но с Джейн, он знал это, все будет по-другому, и именно это предчувствие явно сдерживало его.
С тех пор как Николас впервые поцеловал ее, он неоднократно порывался повторить этот подвиг, но каждый раз девушка ухитрялась осмотрительно ускользнуть и от него, и от категоричного отказа. И все же часто она раздумывала, права ли она, отказываясь от его предложений, упрямо предпочитая все или ничего. Не был ли ее подход к любви слишком старомодным для современных нравов? Может, ей бы удалось добиться того, что она хочет, если бы она вступила с ним в связь? В самом деле, если бы он узнал ее в полном смысле этого слова, вполне вероятно, что он влюбился бы в нее. И все же каждый раз, когда она уже готова была сдаться, что-то удерживало ее - возможно, гордость, может, страх, а может быть, простое и старомодное чувство самоуважения.
- О чем вы сейчас думаете? - Его голос вывел ее из задумчивости, и она взглянула на него так безучастно, что ему пришлось повторить свой вопрос.
- Я просто размышляла, что бы надеть, - солгала она.
- Пусть это будет что-нибудь яркое. Идите и купите себе красное платье.
- Боюсь, что мой бюджет этого не выдержит. Я сейчас экономлю, хочу купить себе машину.
- Позвольте мне купить вам машину. После всего того, что вы для меня сделали, это самое малое, что… - Он остановился, а затем быстро сказал: - Никаких скрытых мотивов, Джейн, я предлагаю это просто по своей сердечной доброте!
Она улыбнулась:
- Вы быстро учитесь. - А затем зловредно добавила: - Просто из любопытства, какую машину вы имели в виду?
- Красную модную машину, спортивную.
Она захихикала:
- Представляю лицо своей матери, когда она увидит, как я подъезжаю на чем-нибудь вроде этого!
- Она похожа на вас? - спросил он. - Я имею в виду, такая же серьезная и деловая?
В первый раз Николас спросил о ее семье, и ей это было приятно.
- Я не думаю, что моей матери понравится, если ее назовут деловой, но если вы хотите знать, самостоятельна ли она в своих поступках, то ответ - да.
- А ваш отец?
- Он чудесный человек. Был инженером, теперь на пенсии.
- Вы так молоды, а ваш отец уже на пенсии?
- Мои родители были женаты семнадцать лет, только потом появилась я.
- О боже!
- Именно это они и сказали! Я думаю, поэтому вы и считаете меня не похожей на других девушек моего возраста. Имея таких пожилых родителей, я воспитывалась немного по-другому.
- Я бы хотел увидеть ваших родителей, - неожиданно заявил Николас. - Скажите мне, когда в следующий раз соберетесь к ним.
- Я уверена, вам будет скучно.
- Почему?
- Там нечего делать. Они живут в деревне, там очень тихо и…
- В самом деле, Джейн, - прервал он, - вы совсем меня не знаете. Я люблю деревню. Обещайте мне, что дадите мне знать, когда отправитесь туда в следующий раз.
Решение созрело очень быстро.
- В эти выходные.
- Значит, договорились.
Сильно нервничая, Джейн подъезжала к дому своих родителей в субботу утром, как раз к ленчу. С первой минуты знакомства Николас почувствовал себя совершенно как дома. Ее мать он тут же завоевал признанием, что она не так стара, чтобы иметь дочь возраста Джейн, и привел в восхищение ее отца, похвалив огород и предложив свою помощь в борьбе с сорняками.
Очень быстро пролетели два дня, и, когда они возвращались в Лондон поздно в воскресенье, она уже жалела, что у нее не хватало смелости пригласить Николаса к себе домой раньше. Возможно, если бы он чаще видел ее в домашней обстановке, он заметил бы в ней самостоятельного человека и перестал бы ассоциировать ее - как он делал это сейчас - с месяцами его болезни.
- У вас замечательные родители, Джейн, - сказал он, прервав ее размышления. - Надеюсь, вы пригласите меня еще раз.
- Вы можете приезжать когда захотите. Мама и папа сказали это, когда мы уезжали.
- Я рад, что понравился им.
- Почему бы и нет? Вы были само очарование.
- Смог ли я очаровать и вас?
- Перестаньте напрашиваться на комплимент.
Он засмеялся, но не стал продолжать разговор. Когда он вновь заговорил, она была разочарована, так как он переменил тему и стал обсуждать совещание акционеров, которое проводил его отец в прошлую пятницу. С усилием она заставила себя переключиться с романтических мыслей о будущем и, сконцентрировавшись, приготовилась предоставить ему информацию, которая его интересовала.
- Еще чуть-чуть, и мне уже не придется рассказывать вам что-либо, - заключила она. - Как только вы приступите к работе…
- Мне всегда будет необходим ваш совет, - перебил он. - Вы неоценимы, Джейн. В таком возрасте вы так хорошо разбираетесь в людях.
Это был не совсем тот комплимент, которого она ждала, но это было лучше, чем ничего. Она бессознательно наклонилась и сжала его руку.
- Дорогая Джейн, - сказал он неожиданно, - дорогая и милая Джейн.
Глава 3
Как и все, что он делал, возвращение Николаса в офис было стремительным и внезапным, а спустя несколько дней его влияние уже ощущалось во всех подразделениях компании. Теперь, когда он более не занимался наблюдением над сетью иностранных корреспондентов, он сосредоточился целиком на перепланировке повседневного рабочего распорядка каждого отдела. При этом произошло немало болезненных стычек, несколько отставок, но за удивительно короткий срок Николасу удалось достигнуть того, чего он добивался. Гордость Джейн за него была несравнима с гордостью его отца, и впервые за время их совместной работы сэр Ангус открыто заговорил о своей отставке.
- Я дотяну лишь до конца этого года, - сказал он как-то вечером, когда они оба собирались уходить из офиса, - а затем уйду в отставку.
- Я в это поверю только тогда, когда это случится.
Он улыбнулся:
- Что вы будете делать, Джейн? Будете приходить ко мне домой и заботиться о старике или останетесь здесь и начнете работать на Николаса?
Неуверенная, стоит ли всерьез воспринимать его замечание, она решила не отвечать, но он подошел к ее столу и наклонился вперед, приблизив свое лицо к ней.
- Я говорю серьезно, Джейн. Когда я уйду отсюда, то не желал бы ничего лучшего, если бы вы остались со мной.
- Или осталась бы здесь в качестве секретаря Николаса, - напомнила она.
- Это я предложил в шутку. Последняя вещь, которую вы должны делать, - это работать на Николаса. Уже пора, чтобы он посмотрел на вас как на женщину.
Она мысленно признала, что теперь, когда Николас начал работу в офисе, каждый раз, когда они обедали вместе или проводили выходные, было заметно, что в отношении Николаса к ней произошла едва уловимая перемена: их беседы, хотя, как и прежде, дружеские и непосредственные, не затрагивали личных тем, предметами обсуждения, как правило, были вопросы, касающиеся их деловой жизни.
- Нет, Джейн, - повторил сэр Ангус, - вы не должны работать на Николаса. Вот почему я хочу, чтобы вы ушли с работы. Возможно, я начну писать автобиографию, так что мне понадобится ваша помощь. Вы сможете жить в доме и стать настоящим членом семьи.
- То, что вы пытаетесь осуществить, не получится, - мягко возразила она. - Вы знаете о моих чувствах к Николасу - я никогда вам не лгала на этот счет, - но любовь - это не то, на что вы можете повлиять.
- Я знаю своего сына лучше, чем вы, - последовал упрямый ответ, - он полагается на вас больше, чем сам это осознает. Если вы уйдете из его жизни, то он пропадет.
- Тогда, возможно, мне следует на какое-то время уйти из его жизни, - предположила она. - Если я найду работу за границей месяцев на шесть…
- Не делайте этого. В ваше отсутствие его сердце может заблудиться. Помните об этом, Джейн.
- Наша близость тоже ни к чему не ведет, - сказала она, и он покачал головой, наполовину признавая этот факт, наполовину досадуя на него.
- Приходите сегодня на ужин. Я собираюсь известить Николаса о моем решении уйти в отставку и хочу, чтобы вы присутствовали при этом.
В этот вечер Джейн одевалась тщательнее, чем обычно. Несмотря на то, что она сказала Николасу, что копит деньги на машину, она потратила ощутимую сумму на приобретение новых нарядов, выбирая пастельные цвета, которые он так любил.
Хрупкая как роза, в обвивающем ее розовом шифоне, она переступила порог гостиной на Орм-сквер, но увидела там только сэра Ангуса.
- Николас ушел на коктейль, - объяснил он, протягивая ей бокал шампанского, - но он сказал, что вернется к восьми, так что мы подождем.
Она приняла бокал и сделала глоток.
- Никак не привыкну пить шампанское просто так, - заметила она, - мне кажется, неправильно пить шампанское, если нечего праздновать.
- Давайте отпразднуем тот факт, что вы прелестно выглядите. - Он поднял бокал. - Вы должны всегда носить этот цвет, он вам удивительно идет.
- Это новое платье, - призналась она, - Николас сказал, что мои платья слишком темные, поэтому я… - Она замолчала, покраснела и отпила еще немного шампанского.
- Я уверен, ему понравится, - ответил сэр Ангус и, устроившись в кресле, взглянул на часы. - Не думаю, что успею выкурить сигару, - сказал он, скривившись. - Уверен, что Николас заявится как раз в тот момент, когда я буду как раз посередине.
Но в этом сэр Ангус ошибся, так как в восемь пятнадцать, когда он уже неотрывно смотрел на часы, Николас позвонил и сказал, что собирается ужинать в другом месте. Джейн попыталась скрыть свое разочарование, но оно поглотило ее, как приливная волна, и веселье, которым она искрилась до этого момента, покинуло ее.
- Не надо так реагировать, - сказал отрывисто сэр Ангус. - Возможно, он встретил кого-нибудь, с кем не виделся долгое время.
Джейн заставила себя улыбнуться, но у нее вдруг появилось предчувствие, что сегодняшнее отсутствие Николаса означает большее, чем предполагает сэр Ангус.
На следующее утро, когда Николас зашел к ней в кабинет, она убедилась, что ее страхи были небеспочвенны.
- Мой отец занят? - спросил он.
- Он разговаривает по телефону, но освободится через несколько минут.
Николас медленно подошел к окну и посмотрел вниз на людей, толпящихся на Флит-стрит. В отличие от своего отца он не носил темные костюмы в офисе и выглядел моложе, чем обычно, в своем сером костюме.
- Простите за вчерашний вечер, - с улыбкой сказал он, слегка повернувшись к ней.
Она улыбнулась в ответ:
- Должно быть, вечеринка была интересная.
- Вовсе нет. Обычно я ненавижу вечеринки с коктейлями, но Алек уезжает в Штаты на несколько месяцев, так что мне пришлось пойти с ним.
Она жаждала спросить его, не из-за Алека ли он не вернулся домой к ужину, но блокнот в ее руке напомнил ей, что независимо от того, насколько близкой она ощущает себя к нему или насколько дружелюбен он по отношению к ней, она всего лишь секретарша его отца. Как душевно изнурительно работать на человека, когда личное отношение к нему выходит на первый план.
Прозвучал зуммер, и она взглянула на Николаса:
- Ваш отец освободился.
Он кивнул и прошел в кабинет отца, Джейн откинулась на спинку стула и принялась размышлять, наступят ли когда-нибудь такие времена, когда при виде Николаса ей не захочется броситься к нему в объятия.
- Мистер Гамильтон здесь?
Она подняла голову и увидела одного из посыльных, стоящего в дверях с папкой в руках.
- Он у сэра Ангуса.
- Не можете ли вы передать ему это? - Посыльный положил папку ей на стол. - Он сказал, что ему это нужно крайне срочно. Я зашел к нему в кабинет, но его секретарша не была уверена, отправится ли он затем сразу на ленч или нет, а он сказал, что эти материалы ему нужны до ленча.
- Я прослежу, чтобы он получил их.
- Не забудьте, - сказал посыльный с нахальной ухмылкой и исчез.
Джейн с любопытством посмотрела на папку. Она была объемистой, а несколько газетных вырезок - очевидно, самых свежих - не были скреплены и наполовину торчали из папки. Машинально она придвинула к себе папку, чтобы привести все в порядок, удивляясь, почему для Николаса было так важно увидеть эти вырезки до ленча. Предполагая, что в них говорится о человеке, с которым Николас собирался ужинать, она небрежно открыла папку и отпрянула, испытав шок при виде прекрасной, стройной блондинки, которая глянула на нее с газетного листа. Быстро она просмотрела все вырезки, отмечая, что все они из светских или модных колонок их газет. "Кэрол Шеридан, модель года…", "Кэрол Шеридан отказывается выйти замуж за наследника никелевого…".
"Я - модель потому, что мне нравится эта работа, а не потому, что я вынуждена это делать", - заявила Кэрол Шеридан, самая модная светская особа, чтобы произвести впечатление на мир моды.
Жадно - несмотря на чувство вины - Джейн изучила все вырезки, где сжатыми газетными штампами, в нескольких кратких словах был набросан яркий портрет девушки, которая, очевидно, и была причиной вчерашнего отсутствия Николаса и явно собиралась разделить с ним сегодняшний ленч.
Дрожащими руками она убрала все назад в папку и закрыла ее, затем положила на краешек стола, как можно дальше от себя. Кэрол Шеридан. Это имя было хорошо известно, как в светских кругах Лондона, так и в мире моды, хотя за последние несколько месяцев ее фотографии не так часто появлялись в модных журналах, так как новые лица и новые типы красоты каждый раз сменяли друг друга, но, несмотря на это, имя этой девушки продолжало регулярно появляться на страницах светских колонок, каждый раз в паре с каким-нибудь молодым и богатым холостяком. Но на это были все основания, так как она принадлежала к высшему обществу по своему происхождению: ее мать была благородного происхождения, отец - отставной полковник.
Джейн опять потянулась к папке, но из-за двери показался Николас, и она поспешно опустила руку. Но все же он заметил ее движение, увидел и папку на ее столе.
- Так, значит, уже принесли, - сказал он и поспешил забрать папку. Стоя перед ней, он просматривал содержимое, время от времени останавливаясь, чтобы кое-что прочитать. Затем он закрыл папку и передал ее Джейн. - Не могли бы вы попросить посыльного отнести это обратно в монтажную?
- Конечно. - Она не поднимала глаз, но знала, что он смотрит на нее.
- Ну же, Джейн. Задавайте свой вопрос.
Она подняла голову:
- Какой вопрос?
- Который вы так жаждете задать. - Он постучал по папке.
Джейн была рада, что все еще сидит, так как если бы она стояла, то ее дрожь слишком бы бросалась в глаза.
- Почему я… почему меня должна интересовать Кэрол Шеридан?