Значит, у него кто-то был… Интересно, почему он не захотел говорить об этом? Возможно, Николас знает?.. Надо попробовать выяснить у него. С таким решением она и заснула.
Шейла была счастлива. Жить вместе, как муж и жена, оказалось удивительно приятно. Артур был идеальным любовником, о котором можно только мечтать. К ее удовольствию, тот пыл, с которым она постигала искусство любви, приводил его в восторг.
Он обращался с ней с такой утонченной нежностью, что Шейла уже готова была поверить в его любовь. Но даже если с его стороны это всего лишь вожделение, думала она, моей любви хватит на двоих. Она любила Артура так сильно, что просто начинала задыхаться, когда он ненадолго отлучался куда-либо.
При каждой возможности они отправлялись в океан, и Артур учил ее управлять яхтой. Они приставали к какому-нибудь немноголюдному берегу и гуляли по мокрому песку, взявшись за руки, без устали разговаривая обо всем подряд.
К Джун теперь Шейла не испытывала никаких неприязненных чувств, вспоминала о ней с юмором. Артур даже послал "забавной старушенции" письмо, сообщив, что будет счастлив взглянуть на ее новый киносценарий, если той удастся когда-либо завершить его.
Еще одной приятной новостью было то, что жене одного из приятелей Артура понадобилась помощница, и Артур порекомендовал мать Тони. Вскоре она вместе с сыном и трехногим котом перебралась в дом этих весьма симпатичных людей.
Одна неделя сменялась другой, а Шейла и Артур не замечали времени.
- Я никогда не видел Артура таким счастливым, - сказал однажды Николас Шейле. - Боссу давно нужна была женщина, которая бы приручила его.
Вряд ли его можно приручить, подумала Шейла, и впервые за последние недели ей стало грустно. Все то, что с детства было заложено в нее пуританским воспитанием, вдруг разом поднялось с каких-то неведомых глубин ее души и захлестнуло горечью сердце.
Она медленно окинула кухню новым, отстраненным взглядом: тут, как и во всем доме, не было ни одного, даже пустячного, предмета, который она по праву могла бы назвать своим. Кто она здесь? Любовница. А значит, временная женщина, которую рано или поздно попросят собрать пожитки и удалиться.
Будь иначе, Артур хотя бы раз, хоть невольно, в минуту экстаза сказал, что любит ее… Не сказал. Ни разу.
Эти мысли придавили Шейлу как тяжелые камни. Может быть, не так уж и не права была мать, все двадцать четыре года твердившая, что "жить в грехе" ужасно? Сможет ли она уйти сама, если когда-нибудь почувствует охлаждение Артура?.. Страшно даже подумать об этом. А если и найдет в себе силы уйти первой, разве сумеет полюбить другого мужчину, выйти замуж, родить от него детей?..
Нет, это невозможно!
Шейла закрыла лицо ладонями и только тут обнаружила, что по щекам текут слезы. Она быстро умылась, боясь, что кто-нибудь войдет и увидит ее плачущей. Ну зачем думать о плохом? Ведь сейчас все прекрасно, и она счастлива! Много ли на свете женщин, которым судьба подарила такую любовь? Глупо омрачать ее. Будь что будет.
Но с этого момента крошечное зернышко боли занозой застряло в сердце Шейлы.
Эпилог
Поговорив по телефону с матерью, Шейла повесила трубку и поймала на себе озабоченный взгляд Артура.
- Соскучилась по дому?
- Вроде нет.
- Ни капельки?
Она улыбнулась.
- Ну, если только капельку.
- Мы могли бы слетать в Англию, - спокойно предложил он, - если тебе хочется повидаться с матерью.
У нее расширились глаза от удивления.
- Вместе?..
- Конечно.
Она вдруг ясно представила элегантного красивого Артура в гостиной их дома. Интересно, какой была бы реакция матери? Ведь Артур мне даже не жених, подумала Шейла, а мамуля чтит викторианские традиции и все-таки немножко ханжа.
- Знаешь, я не очень-то горю желанием съездить домой. Честно.
Но Артура обмануть не удалось. Серые глаза превратились в узкие полоски.
- Твоя мать человек строгих правил, я прав?
- Можно сказать и так.
- Расскажи мне о ней.
Артур иногда чересчур прямолинеен! Шейла же выросла в окружении, где прямолинейность считалась неприличной. Но Артур умел расспрашивать и при этом так внимательно смотрел в глаза, что сразу хотелось вывернуть перед ним душу наизнанку.
- Маму учили никогда не обнаруживать своих чувств, быть всегда твердой и прочее. - Шейла засмеялась. - Для нее съесть пирожок на улице - преступление.
- Так что ей может не понравиться во мне? Неужели одно то, что я кинопродюсер, вызовет у нее осуждение?
- Нет, - покачала головой Шейла, - она уважает деньги, а у тебя их достаточно.
- Значит, то, что мы не женаты?
Она покраснела до корней волос и отвернулась.
- Конечно же нет.
Артур подошел к ней, повернул к себе и почти нежно произнес:
- Шейла…
- О, ради бога! Я вовсе не требую, чтобы ты женился на мне только потому, что моя мать не одобрит нашу жизнь во грехе!
- Ну что ж, тогда давай поженимся. Как ты на это смотришь?
Шейла обомлела. Ей следовало бы броситься в объятия Артура и с радостью принять предложение. Но она улыбнулась какой-то жалкой улыбкой и залилась слезами.
- Ну-ну. Разве так принимают предложение? - ласково заворчал он, без лишних слов взвалил упирающуюся Шейлу на плечо и направился к лестнице.
- Опусти меня! - вопила она, для порядка колотя по его спине кулачками. - Куда ты меня тащишь?
- В то единственное место, где, я уверен, ты мне не окажешь сопротивления.
- В… спальню?
- Угадала, молодец. - Он открыл ногой дверь, вошел в комнату и положил Шейлу на кровать, а сам сел рядом. - А теперь скажи мне, почему ты так реагировала. Я думал, ты придешь в восторг от моего предложения.
- Я вовсе не хочу, чтобы ты женился на мне только потому, что так хотелось бы моей матери.
- Твоя мать не имеет к этому никакого отношения.
- И я вовсе не хочу, чтобы ты женился на мне из жалости!
Артур нахмурился.
- При чем здесь жалость? Не поверю, чтобы за всю историю существования мира нашелся хоть один мужчина, который бы женился на женщине из жалости.
- Это было самое равнодушное и еле слышное предложение…
- Только потому, что у меня пересохло во рту, - объяснил Артур.
Шейла посмотрела на него с подозрением.
- Только не вздумай утверждать, что ты волновался.
- А почему нет? Разве мне не позволено волноваться? В конце концов не каждый же день я прошу женщину выйти за меня замуж.
- Именно поэтому ты мог бы сказать, что любишь меня! Даже если бы это была ложь.
- Так вот что тебя волнует…
Шейла не могла больше сдерживаться.
- Я знаю, как сильно ты любил свою девушку в колледже. Я знаю, какой красивой она была. И я понимаю, что ты, возможно, не можешь испытывать такого же чувства ко мне. Но ты мог, по крайней мере, притвориться…
Боже, что я говорю! - ужаснулась она.
- Тихо, милая, тихо, перестань плакать. - Он осторожно вытер ее слезы тыльной стороной руки. - Кто рассказал тебе об Айрин?
- Николас. Но только потому, что я спросила его об этом. Ты действительно очень убивался, когда она умерла?
- Да, - спокойно сказал он. - Ей было всего девятнадцать.
Его глаза затуманились, и Шейле стало стыдно. Если она не может смириться с тем фактом, что Артур когда-то кого-то любил, то это ее проблема.
- Мне не следовало об этом говорить…
- Мы познакомились в колледже. Это было более десяти лет назад. Да, я любил Айрин так, как может любить девушку юноша, стоящий на пороге возмужания. Как и всякая первая любовь, она была горячей и стремительной и, возможно, так же быстро и улетучилась бы, если бы Айрин не… - Его глаза еще больше погрустнели. - Сестра Айрин устраивала вечеринку по случаю своего дня рождения и пригласила нас обоих. Я отказался, сославшись на мифическую занятость, и Айрин обиделась. А на следующее утро ее не стало. Когда она возвращалась домой со дня рождения, ее повез какой-то приятель на своем мотоцикле. На огромной скорости они врезались в дерево и погибли. Я не мог простить себе…
- Но ты же не мог знать, что все так случится, - запротестовала Шейла.
- С тех пор я отношусь к слову "любовь" с суеверным страхом. Я любил своего отца, хотя и презирал иногда за его отношение к моей матери. А когда он умер, мне было намного горше именно из-за того, что я иногда презирал его. Затем умерла мать. Потом Айрин… Понимаешь, Шейла, смерть забрала у меня всех, кого я любил. И я стал бояться… - Его голос смягчился. - Разве ты не чувствуешь, дорогая, как сильно я тебя люблю?
У нее задрожали губы.
- Честно? Правда?
Он улыбнулся.
- Честно. Я думал, что и ты меня любишь.
- О, Артур! Конечно, люблю! Всей душой!
- Но ты тоже никогда не говорила мне об этом.
- Даже у современных женщин есть гордость, - чопорно ответила Шейла. - И вообще принято, чтобы мужчина первый говорил об этом.
- Это ты-то современная? - Он откинул назад голову и расхохотался. - Шейла, да ты старомодна, как рождественский пудинг!
- Но я могу быть современной, - обиженно прошептала она. - И хочу быть такой.
- Чепуха. Я не хочу, чтобы ты была такой. - Артур наклонился и поцеловал ее в лоб. - Я давно покончил с беспорядочными связями, с хождениями по ночным клубам. Я всю жизнь ждал такую, как ты. Женщину, которая бы любила меня и наполнила мой дом детьми и счастьем. И еще мечтал, чтобы в доме всегда пахло вкусной едой.
- А как быть с твоими фильмами? Тебе ведь приходится много разъезжать?
Сколько бы Артур ни говорил ей о своей любви, она все равно будет беспокоиться из-за тех красивых актрис, которые неизбежно станут льнуть к нему.
Он покачал головой и усмехнулся.
- Я почувствовал вкус дома. Мне хочется всегда быть здесь, с тобой. В конце концов, мы можем ездить вместе. Шейла, ты нужна мне рядом, а не вдали. Мы могли бы вместе работать над фильмами. А может, напишешь книгу по кулинарии?.. К счастью, я вложил значительные средства в недвижимость и бизнес, так что мне совсем необязательно работать, чтобы прокормить семью. Я мог бы… В чем дело? Почему ты так смотришь на меня?
Шейла поняла: если она не скажет ему сейчас о чем подумала, то никогда не избавится от страха.
- У тебя, должно быть, были сотни женщин в прошлом. Ты никогда не говорил о них.
- Ну, не сотни, - мягко поправил он. - Всего несколько. А не говорю я о них потому, что никогда не испытывал к ним тех чувств, которые испытываю к тебе. Нельзя вычеркнуть прошлое, Шейла, но оно для меня не имеет значения. Мне пришлось так долго ждать тебя. Тебе повезло, - усмехнулся он, - ты нашла меня сразу.
- Но я совсем некрасивая.
- Нет, ты красивая, - тихо сказал Артур. - Ты самая красивая из всех женщин, которых я встречал. - Он бережно взял ее лицо в ладони, наклонился и нежно поцеловал в трепещущие губы. - Так когда же мы поженимся?
На лице Шейлы появилась улыбка довольной кошки, которой достались не только сливки, но и все содержимое горшочка.
- Я еще не сказала "да". И разве ты не знаешь, что полагается встать на одно колено, когда делаешь даме предложение?
- Ммм, возможно. - Он потерся носом об ее ухо. - Но мне известна более приятная позиция. А тебе?
Шейла, счастливо улыбнувшись, крепко обняла Артура и привлекла к себе.