- Карсонс рассказал мне, что его видели в "Семи циферблатах", - возбужденно зашептала она, округлив от ужаса глаза. - Так он в этом притоне пытался купить себе молодую девчонку. Только представь себе! Кто-то позвал констебля, разыгрался скандал. Хорошо, что его адвокат прибыл вовремя и забрал Брука домой, а дело было замято. Это уж как всегда.
- Сазерленд считает, что Анджела должна более настойчиво поставить вопрос о разводе, а я пытаюсь объяснить ему, что в таком случае Брук будет для нее только опаснее. Сколько я ему ни твержу об этом, он все равно никак не может понять… Что ж, он просто не знает, что за тип этот Брук.
- Мне ее так жалко.
- По крайней мере сегодня можешь не жалеть, -успокоила ее Милли. - Посмотри, в каком она хорошем настроении.
После обеда гости разбились на группы. Одни играли в крокет, другие - в лаун-теннис, третьи оседлали лошадей четвертые засели за бридж. А Анджела получила наконец долгожданную возможность побыть с Мэй.
- Идем к лодке, - сразу же заявила Мэй, стоило Анджеле только заглянуть в детскую. Небольшое озерце было для девочки одним из самых любимых мест в Истоне. - И Кволик Питев пойдет.
Взявшись за руки, мать и дочь отправились по тропинке к озеру, споря, кто из них будет грести.
- Я, я, я! - пищала Мэй тоненьким голоском, звеневшим от возбуждения. - Я будю!
- А может, по очереди?
- Нет, я! А ты, мама, посидис с Кволиком Питевом.
- Ну хорошо. Я помогу тебе, когда ты устанешь.
- Я ни за сто не устаню! - упрямо встряхнула маленькая девочка светлыми кудряшками. - Никогда-никогда не устаню!
- Что ж, тогда придется мне отдыхать, - улыбнулась Анджела.
- Ты спи. А гвести будю я.
Таким образом, спор разрешился вполне мирно.
Поверхность озера была гладкой, как зеркало. Мэй возилась с веслами с превеликим удовольствием, и благодаря ее усилиям крохотная лодочка крутилась кругами в паре метров от берега. Когда же личико дочери покраснело от натуги, Анджела уговорила ее на время отложить весла. Так повторялось несколько раз, пока девочка не выдохлась окончательно, и тогда графиня сама подгребла к берегу.
Лодочка ткнулась носом в траву, и Мэй выбралась на берег. Провожая глазами дочку, Анджела увидела Кита. Он неподвижно стоял в тени высокого кипариса, поджидая их.
На нем была белая одежда для игры в крокет, и выглядел он так, словно только что пришел с лужайки перед особняком. Графиня сразу же отметила про себя, что белые льняные брюки и рубашка ему очень к лицу.
Кит не двинулся с места, пока она не помахала ему, приглашая подойти ближе. Выйдя из густой тени, он произнес:
- Я получил истинное наслаждение, наблюдая за вами. - А я получу наслаждение только тогда, когда смогу наконец съесть тебя живьем, - прошептала Анджела, слегка прикоснувшись к нему, хотя ей больше всего сейчас хотелось броситься к нему в объятия.
- Потерпи немного, - вполголоса сказал он, улыбнувшись, и его взгляд скользнул в сторону Мэй. Та уже нашла себе занятие по душе. В нескольких метрах от берега девочка копала палкой яму в грязи. Снова повернувшись к Анджеле, Кит спросил:
- Ну как тебе мой наряд?
- Для загородной прогулки - просто идеально. Все в полном соответствии со светскими условностями.
- Я подготовился заранее.
- Они накормили тебя?
- Кто - "они"?
- Слуги в Стоун-хаусе.
- Никто из них мне ни разу не встретился, так что просить было некого, но я нашел шкаф с едой, а свежий хлеб и чай возникли на столе, как по мановению волшебной палочки. Похоже, незаметность для твоих слуг - главное качество.
- Мне удобнее, когда они не путаются под ногами.
- Могу себе представить, - мягко, но вместе с тем иронично согласился он. - Я нашел весь набор твоих игрушек: каждая вымыта, аккуратно завернута в тряпицу и надежно припрятана.
- Прошу тебя. Кит, не начинай снова. Ты не властен над моим прошлым - оно принадлежит только мне.
Некоторое время Кит смотрел на воду, словно в глубинах озера скрывалось нечто, способное успокоить раздражение, опять начинавшее клокотать в его груди.
- Ты права, - сказал он еле слышно. - А у тебя, гляжу, новое платье от Ворта? - Этот вопрос был задан уже гораздо более дружелюбным тоном. - Угадал? Элегантность этой вещи говорит сама за себя - ошибиться практически невозможно.
- Мир? - по-детски доверчиво спросила она, дотронувшись до кончиков его пальцев.
- Конечно, мир. - Его пальцы ответили быстрым, но крепким пожатием, а колдовская улыбка согрела ее сердце. - Теперь-то мне можно познакомиться с Мэй?
Анджела представила дочке Кита как своего хорошего друга, и уже через минуту он увлеченно играл с крохотной девчушкой, помогая ей рыть канал, чтобы выкопанная в грязи яма наполнилась озерной водой. Потом оба принялись за сооружение плотины, чтобы получилась настоящая запруда, причем способ строительства вызвал оживленную дискуссию. А Анджела между тем сидела неподалеку, стараясь вникнуть в их идеи, которые рождались одна за другой.
- Дядя много-много знает, мама, - воскликнула Мэй, восторженно шлепнув ручонкой по жидкой грязи. - Знает, как ствоить. А ты молодец! - наградила она нового знакомого веселой улыбкой.
- И в самом деле молодец, - не могла не согласиться Анджела, с удовольствием наблюдая за их игрой. Бруку даже в голову не могло прийти поиграть с детьми. Впрочем, как и любому другому отцу-аристократу из тех, кого она знала. С щемящим чувством она вдруг осознала, как много потеряла, лишенная простых семейных утех, живя в мире, где царило богатство, но не счастье.
- Мама, иди к нам! Помоги немножко, - жизнерадостно позвал ее Кит. - Мы ей разрешим достроить плотину, ладно? - взглянул он на Мэй, ожидая одобрения со стороны крохи.
- Давай, мама, - поддержала идею девочка, указывая на топкий участок, где предстояло завершить строительство. - Знаес, как здолово!
Присоединившись к ним, Анджела будто перенеслась в какой-то волшебный мир. Грязь оказалась восхитительно мягкой и прохладной, игра - увлекательной, а ощущение семейного счастья - полным. Все это было так непохоже на эмоции, которые графине приходилось испытывать в обыденной жизни. И когда, слишком сильно наклонившись, чтобы укрепить только что построенную плотину, она качнулась и в поисках равновесия прильнула к Киту, ее наполнило такое острое ощущение пронзительного счастья, что было трудно удержаться от слез восторга.
- Осторожнее, мама, - тихо пробормотал он, поддержав ее тыльной стороной ладони, которая не была испачкана в грязи. Его голос прозвучал с чувственной хрипотцой.
- Вряд ли у меня получится, - прошептала она в ответ, тая от внезапной вспышки желания, пронзившей ее тело.
- Надо, чтобы получилось, - мягко, но непреклонно проговорил Кит, отстраняя ее от себя. - Что ж, пруд, можно сказать, готов. Пора пускать кораблики, - оживленно продолжил он разговор. - Ты когда-нибудь строила кораблики, Мэй? - осведомился он, разламывая надвое коротенький прутик.
- Покази, покази! - нетерпеливо закричала она, полностью сосредоточив внимание на его руках. Девочка сидела тихо как мышка, наблюдая, как он мастерит мачту из прутика и длинной травинки.
Ополоснув руки в озере - тоже к вящему удовольствию Мэй, - они начали пускать кораблики, сделанные из палочек, под парусами из листьев. Это развлечение настолько захватило и ребенка, и обоих взрослых, что они не заметили, как прошла пара часов. О времени напомнила им Берджи, пришедшая, чтобы сказать о том, что пора кормить девочку.
Кит заметил няню издали, когда та появилась на вершине холма, отделявшего дом от озера.
- Мне пора, - спокойно констатировал он и попытался подняться.
- Вовсе нет, - остановила его Анджела, удержав за руку.
- Одна из твоих незаметных служанок?
- Да, они незаметны. А разве твоих часто можно видеть?
Кит скорчил гримасу. Тот, кто служил ему, действительно не лез на глаза посторонним, однако какое до этого дело женщине? Им овладело чувство мужского превосходства - так было легче оправдать себя. Однако настроение испортилось.
- Я полагал, что в этом мире порядки определяют мужчины.
- По большей части да.
- Но, видно, все же не всегда, - проворчал он.
- Я просто обожаю, когда ты ревнуешь.
- А я ненавижу, - все так же угрюмо буркнул он.
- Бейдзи! - восторженно завопила крошка Мэй, завидев няньку. Вскочив на ноги, она опрометью бросилась к молодой женщине. - Иди, иди сковее! Смотви, как здолово!
- Совсем такая же, как ты, - ухмыльнулся Кит, немного подобрев, наблюдая, как малышка бежит, припрыгивая, навстречу няне. - Прирожденная энтузиастка.
- Да, я иногда бываю такой же, как моя маленькая дочь, когда на то есть причина. Таких причин не очень много, и одна из них - это ты. - Она погладила его по руке, опиравшейся на траву. Мокрые кончики пальцев легко пробежали по его ладони.
- Сколько мне ждать? - спросил он, и голос его прозвучал покорно.
Взглянув на вершину холма, где Берджи уже распростерла объятия навстречу Мэй, Анджела ответила:
- Вероятно, до ночи.
- Как будто нельзя обойтись без этого твоего "вероятно".
- Пойми же, я должна вернуться к гостям.
- Ну вот, опять… - протянул Кит севшим голосом. - Я сама едва удержалась от того, чтобы сбежать к тебе, не дожидаясь обеда. Но что делать? Предстоящие три дня, - она сделала глубокий вдох, - будут особенно трудными.
- И все же сегодня днем тебе не помешало бы немного отвлечься от забот, - мягко заметил Кит. - Мне нельзя, - прошептала Анджела, и ее взгляд вскользнул по животу Кита к его бедрам. - Совсем немного, - проникновенно повторил он, перехватив ее взгляд. - Никто о тебе даже не вспомнит.
- Может быть, они и в самом деле не хватятся меня, - задумчиво проговорила графиня, и на щеках у нее расцвел румянец.
- Что ж, решай сама, - подытожил Кит внешне равнодушный, но голос его был обволакивающе-бархатным. - Да вот и они. Встречай, мама, - добавил он сладким тоном, словно разделяя ее материнское счастье. - И готовься.
Следующие несколько минут прошли вполне гладко. Ни Кит, ни Анджела ничем не выдали себя: ни за что нельзя было догадаться, что между этими двоими существует интимная связь. В значительной мере это было заслугой Кита, который в полной мере использовал свое обаяние. Вместе с Мэй он показывал Берджи, как плавают в запруде кораблики, и в конце концов заговорил с молодой няней на ее родном шведском языке, поинтересовавшись, каким образом она оказалась в Истоке.
Девушка поначалу онемела от изумления, но Кит быстро разговорил ее, и чуть позже, уходя вместе с Мэй, она застенчиво помахала ему на прощание и вежливо сказала adjo - до свидания.
- Откуда ты знаешь шведский? - спросила Анджела, когда Мэй и няня скрылись из виду. Было просто поразительно, сколь свободно он изъяснялся с молоденькой шведкой.
- Жил одно время в Стокгольме.
- Странное место для проживания, - произнесла она с долей недоверия.
- Ничего странного. Просто у меня был там когда-то один друг.
- И этим другом, несомненно, была женщина.
- Нет, не женщина. Тебе легче от этого? - Он предпочел не уточнять, что усовершенствовать язык ему помогла Ума, находящаяся ныне на "Дезире".
- Расскажи мне о своем друге.
- Зачем? Ведь ты мне все равно не поверишь. - Его улыбка была теперь дерзко вызывающей.
- Я и не думала сомневаться. Расскажи, пожалуйста.
- Я встретил Гаральда на Таити. Он писал там для парижского художественного издания статью о последних работах Гогена. А поскольку ему было пора отправляться домой, в Стокгольм, он поплыл вместе со мной. Нам было по пути: я намеревался открыть в Швеции небольшое торговое представительство. Ну что, милая, теперь ты удовлетворена? - Последние его слова прозвучали с едкой иронией.
- Ты что, в самом деле работаешь?
- Владею пароходством. Так, средней руки…
- Знаю, Шарлотта мне уже говорила, но ведь это вовсе не должно означать, что ты лично занимаешься бизнесом.
- Почему бы и нет?
- Многие мужчины поручают это другим.
- Если они достаточно умны, то ведут дела сами.
- А другие представительства у тебя есть?
- Не так уж много, - скромно потупился он. На деле совсем недавно его фирма открыла двадцать второе по счету представительство за рубежом. Первым была контора в Макао. В последнее время Кит начал продвигаться на материк, ориентируясь на перспективный рынок Кантона.
- Ты меня удивляешь.
- Тем, что работаю?
- Скорее тем, что непохоже, чтобы ты перетруждался.
- Я провожу в море месяцы напролет не только ради удовольствия. Меня особенно интересуют восточные рынки, а они не слишком-то устойчивы, поэтому нельзя спускать с них глаз. Мне приходится подолгу бывать в Азии. Большие прибыли приносит рынок Африки. В последнее время он бурно развивается.
- Ты говоришь и по-китайски?
- На пяти диалектах. Правда, не очень хорошо, но мой управляющий на Жемчужной реке - отличный лингвист. Я всегда полагаюсь на него, когда перевод требует учета тонкостей.
- Просто поразительно. - Этот человек был совсем не похож на других, и рядом с ним Анджела сейчас особенно остро ощутила собственную ограниченность, почти никчемность. - Ты случайно не знаешь Сесиля Родса? Он мой близкий друг. В прошлом году я виделась с ним во время шотландских каникул.
- Время от времени мне приходится иметь с ним дело. Мы, американцы, на собственном опыте знаем, что такое британский колониализм, а потому у меня есть большие сомнения насчет того, что колониальное господство может кого-нибудь облагодетельствовать. Но тем не менее он проложил путь в Южную Африку, сделав ее очень привлекательной для бизнеса, и в этой заслуге ему не откажешь.
- И стал при этом сказочно богат.
- Во всяком случае достаточно для того, чтобы попасть в число приятелей Берти, - добавил Кит с ироничной ухмылкой. Вопреки старомодным взглядам королевы, которая осуждала знакомства сына с людьми низкого происхождения, принц Уэльский ввел в свой узкий круг нескольких миллионеров. Их готовность в любое время раскрыть перед ним кошельки была в глазах Берти гораздо более важным качеством, чем голубизна крови.
- Как и ты.
- Как и я. С той только разницей, что я ни разу не давал ему денег и никогда не дам. У него их и так достаточно для человека, который только и знает, что есть, пить и спать.
- Ах, вот как! Значит, праздная жизнь вызывает у тебя отвращение?
- Лишь в том случае, когда к ней относятся как к серьезному занятию. Я твердо уверен в том, что на жизнь надо зарабатывать собственным трудом.
- А управлять поместьем - его труд? - хитро спросила она.
- Да, если управлять хорошо, - кратко ответил он.
- Мой дед учил меня относиться к поместью с величайшей заботой. Процветание Истона значило для него все.
- И результаты налицо.
- У меня здесь две школы и маленькая швейная фабрика для молодых женщин. К тому же скоро откроется сельскохозяйственный колледж, где будут учиться как мужчины, так и женщины. - В ее словах прозвучала нескрываемая гордость.
- Берти уже говорил мне об этом.
- Наверное, он считает меня сумасбродкой.
- Берти не понимает, какие социальные перемены происходят в его стране.
- Я свела его с моим другом Стедом, который попытался растолковать ему цели социалистической партии. Но у Берти хватило вежливости лишь на то, чтобы не зевать во время разговора.
- Могу себе представить.
- Должно быть, в душе он насмехался надо мной.
- Вероятно, более справедливым будет сказать, что Берти рассматривает женщин в первую очередь в качестве… средства развлечься.
- А ты - нет?
- Иногда, но далеко не всегда. В твоем случае - категорически нет.
- До чего же вы льстивы, господин Брэддок. - Называй меня Кит, - улыбнулся он.
- Я помню, когда ты впервые попросил меня об этом.
- В твоем будуаре в Коузе.
- Я тебя тогда так сильно хотела…
- Я заметил это.
- А сейчас я всеми фибрами души ненавижу Оливию, чёрт бы тебя побрал вместе с ней.
- Вполне разделяю твое чувство, поверь мне, дорогая.
- И все же не смог устоять перед ней.
- Просто я был зол как черт.
- Могу ли я как-нибудь ночью воспользоваться тем же предлогом?
- Можешь, но только в том случае, если роль утешителя выпадет мне.
От его глубокого голоса у нее мурашки побежали по коже. В нем была какая-то особая решительность, законченность, он обещал будущее, о котором она страшилась думать.
- Пожалуйста, поцелуй меня, - смиренно попросила она, потому что хотела отогнать от себя страх неизвестности, страх перед судьбой, которая могла оказаться к ним жестока. Потому что хотела быть с ним прямо сейчас, в эту минуту, а об остальном - тревожном и горьком - не желала думать.
- Кто-нибудь может увидеть. Оглянувшись вокруг, она склонилась и приникла своими устами к его.
- Отчаянная ты женщина, - пробормотал он, беря ее за талию. - Наверное, за это я и люблю тебя. - И, поднявшись, потянул ее следом и поставил на ноги.
- Скажи мне это еще раз. Скажи, что любишь. - В ее голосе опять вибрировало волнение юной девушки. Никогда еще она не желала так страстно мужской любви. Это бесшабашное, отчаянное чувство застало ее врасплох.
На какую-то долю секунды над берегом озера повисла такая тишина, что, казалось, можно слышать, как растет трава. И ей захотелось взять свои глупые слова назад.
- Я люблю тебя, - повторил Кит тихо и просто, без всяких многозначительных интонаций. - Я никогда и никому еще не говорил этого, - добавил он.
- И я не говорила.
- Тогда скажи мне. Так будет честно.
- Не знаю, смогу ли я.
- Ты не знаешь, любишь ли меня?
- Не знаю, смогу ли сказать это.
- Проклятый де Грей так много убил в тебе.
- Да, - прошептала она.
- Скажешь мне о своей любви попозже, - деликатно сдался Кит. - Я все равно знаю, что любишь.
Она молча кивнула, и глаза ее наполнились слезами. И при виде этих слез ему захотелось убить де Грея за все, что он сотворил с ней.
Подхватив Анджелу, Кит взял ее на руки и крепко прижал к себе.
- К черту всех твоих гостей, - сказал он вполголоса. - Сейчас ты будешь со мной.