– Откуда ты знаешь, что он думает? – нетерпеливо отозвалась она, сознавая, однако, что он прав. – И почему тебя так занимают его мысли?
– Он меня ненавидит.
Милдред от неожиданности подалась вперед.
– Ну, знаешь, это просто глупость. Мне прекрасно известно, что у вас с моим дедом абсолютно разные взгляды на жизнь, но думать, что он тебя ненавидит – полнейший бред.
Уолтер отхлебнул виски.
– Что ж, если ты так считаешь… – протянул он, но Милдред почувствовала, что не убедила его.
– Да, считаю. – В ней поднималось легкое раздражение. – У меня достаточно оснований полагать, что он просто беспокоится обо мне и хочет, чтобы все закончилось хорошо.
– Тут я не буду с тобой спорить, – согласился Уолтер, глядя на Милдред поверх бокала. – Ладно, оставим эту тему. Я не больше твоего желаю беседовать о лорде Персивале. То, что он думает, не имеет сейчас никакого значения. Ты завела этот разговор, а не я.
– Ну, конечно, – раздраженно начала она, но странное выражение, появившееся на лице Уолтера, заставило ее прикусить язык.
Черт возьми, подумала она, почему мы не можем просто поговорить, вместо того чтобы копаться в прошлом?
– Значит, ты не собираешься замуж за мистера… за Элджернона? – помолчав, уточнил Уолтер, проводя пальцем по краю бокала.
У Милдред перехватило дыхание. Движение его руки взволновало ее больше, чем вопрос. У Уолтера были сильные красивые пальцы, и она хорошо помнила их прикосновения. Слишком хорошо, судя по неожиданному отклику ее тела.
Господи, мне казалось, что я лучше владею собой, с неудовольствием подумала она.
Уолтер поднял глаза. Не желая, чтобы он догадался о том, что с ней происходит, Милдред резко встала и отошла к окну. Сообразив, что собеседник все еще ждет от нее ответа, она сдержанно бросила через плечо:
– Это имеет какое-то значение?
– Нет. – В быстроте его отклика сквозило неподдельное безразличие. – Я всего лишь пытаюсь поддерживать светскую беседу. Но, согласись, речь идет о чем-то подобном… если только у тебя не появилась привычка по выходным развлекать молодых людей и их родителей.
Милдред вздохнула и, вполне овладев собой, повернулась к нему.
– Мой дед все еще мечтает о правнуке, – спокойно сказала она. – У нас с тобой ничего не получилось, так что…
Уолтер вдруг резко побледнел.
– Нельзя ли воздержаться от этой темы? спросил он, едва разжимая побелевшие губы. – Потом оттолкнул стакан, расплескав виски, поднялся на ноги и направился к двери. – Пожалуй, я все же лучше пообедаю наверху. Лучше одиночество, чем твое общество.
– Уолт!..
Она кинулась к нему и поймала за руку прежде, чем он успел взяться за ручку двери. Уолтер напряженно замер в немом ожидании.
Милдред растерялась. Она не ожидала, что их вполне мирный разговор приведет к такому неприятному завершению.
– Извини, – сказала она, удивляясь его реакции.
– Ничего страшного, – буркнул он.
Но она чувствовала, что за всем этим кроется какая-то тайна.
– Давай присядем, – попросила она, пытаясь разрядить ситуацию.
– Надеюсь, ты не собираешься возвращаться к этой теме? – сухо спросил Уолтер и, взглянув на нее потемневшими глазами, добавил: – Ты сама скажешь миссис Робинс, что я обедаю наверху?
Боже мой, что происходит? – недоумевала Милдред. Неужели он до сих пор переживает гибель нашего так и не родившегося малыша? Ей казалось, что такие чувства скорее можно было ожидать от женщины, но она сама давно смирилась с этой утратой и, хотя и вспоминала о ребенке с болью, но боль эта уже стала тупой и отдаленной, как старый синяк.
Не раздумывая, Милдред шагнула к Уолтеру, прижалась к нему и стала гладить по волосам.
Он не отвечал на это нежное прикосновение. Руки его безжизненно повисли, спина окаменела. У нее создавалось ощущение, что она обнимает статую.
– Уолт, – снова сказала она, поглаживая его шею и чувствуя под пальцами пульсирующую в бешеном ритме жилку. – Господи, ты ведь знаешь, что я не хотела тебя обидеть. Но не так-то просто свыкнуться с тем, что ты снова здесь.
– Никто не заставлял тебя предлагать мне остаться, – пробормотал он, а потом вдруг стремительно обернулся и склонился к ней, почти касаясь губами ее шеи.
Милдред в ту же секунду превратилась в натянутую струну.
– Знаю.
Она и не думала, что будет так реагировать на его близость, но прикосновение было слишком знакомым, а когда Уолтер нагнулся к ней, тонкий аромат его одеколона снова привычно защекотал ноздри. Его губы слегка коснулись ее щеки, и Милдред ощутила, насколько нежным был этот поцелуй.
– Пожалуйста, не напоминай мне о нашем ребенке, – глухо попросил он.
– Я просто хотела поддержать тебя, – проговорила Милдред и, словно боясь, что он вот-вот опять поцелует ее, резко отвернулась.
– Мне не нужна твоя поддержка, – упрямо заявил он и еще крепче прижал ее к себе. Его сердце болезненно заныло, и ему отчаянно хотелось схватить ее, бросить на софу и, сорвав одежды, почувствовать вкус этого родного и пленительного тела. – Да и ты сама не знаешь, чего хочешь. – Голос выдавал его волнение.
Господи, куда подевалось здравомыслие, которым я так гордилась, мысленно ужаснулась Милдред. Если бы лорд Персивал увидел нас сейчас, его бы хватил апоплексический удар, промелькнуло у нее в голове.
– Похоже, за годы нашей разлуки ты стала чересчур впечатлительной, – продолжал Уолтер. – Я знаю, что веду себя как последний дурак, но давай не будем неосторожными словами нарушать наши…
– Наши? – перебила Милдред, упираясь руками в его грудь. – Наши? – снова повторила она, глядя на него широко открытыми глазами. – Разве ты забыл? "Нас" больше нет!
– Да, – с горечью согласился он. – Нас разделила запутанная история лжи и обмана!
Пальцы Милдред впились в его плечо.
– Что ты имеешь в виду? – резко спросила она, сознавая, что реагирует на его близость острее, гораздо острее, чем ей бы хотелось.
Уолтер смотрел на нее с нежностью. Она была так притягательна: хрупкая, с широко распахнутыми глазами, мокрыми от слез ресницами и чуть приоткрытыми пухлыми губами.
– Нет, я не могу сейчас раскрыть ей правду о том, что случилось пять лет назад, подумал он. Это будет для нее слишком страшным ударом!
Голова его кружилась, и что-то давно забытое, жаркое, огромное и чувственное поднималось в нем, затмевая разум. Позже он скажет себе, что был не в состоянии думать, а желание оказалось слишком сильным, чтобы здравый смысл и приличия могли сыграть какую-то роль.
Милдред стояла неподвижно, захваченная врасплох этой пылкой атакой, словно внезапное соприкосновение их губ свело на нет ее возможный протест. Какая-то скрытая, тайная внутренняя потребность заставила ее мгновенно забыть, почему они снова оказались вместе.
А Уолтер продолжал крепко держать Милдред в объятиях, чувствуя, как ослабевает ее сопротивление. Его поцелуи становились все настойчивее, требуя награды. И тут ее руки поднялись к расстегнутому вороту его сорочки, и острые ноготки впились в горячую кожу. Но он не замечал боли, испытывая невероятное чувственное удовольствие, и только ощутил, как застучало сердце Милдред, когда его ладонь двинулась вниз по ее спине.
Они были созданы друг для друга, и время, которое провели порознь, потеряло всякое значение, когда его рука, скользнув под пояс юбки, коснулась крутого изгиба ее ягодиц.
Милдред, вздохнув, всем телом прижалась к Уолтеру, отдаваясь его ласкам…
Пряный, влекущий запах духов защекотал ему ноздри, и тяжелый вздох вырвался из его груди. Он хотел Милдред, хотел так сильно, что это причиняло почти физическую боль. Только на эту женщину его тело отзывалось с такой мучительной страстью.
Воспоминания мгновенно ожили в нем. Уолтер не мог забыть, как раскрывалось ему навстречу это стройное, нежное тело, зажигая своим сладострастным трепетом. Достигнув вершины наслаждения, Милдред доводила его до безумия, и он стонал, содрогаясь в страстных конвульсиях… Каким бы сумасшествием это ни казалось, ему сейчас отчаянно хотелось пережить эти ощущения снова.
Кровь бешено стучала в его висках. Упругое, нежное тело Милдред ошеломило его, заглушая слабые доводы здравого смысла. Уолтера охватило желание, от которого он сгорал, и ему было сейчас безразлично, что произойдет с ними в будущем.
Тело Милдред тоже наливалось тяжелым жаром, и она приглушенно застонала, ощутив требовательное давление его мужского естества. Обхватив его руками, будто боясь упасть, она прошептала непослушными губами:
– Зачем ты это делаешь?
Потому что не могу справиться с собой, мысленно ответил он. Потому что все еще хочу тебя и думаю только том, как нежно и прекрасно твое тело и какое наслаждение вновь познать его, промелькнуло у него в голове.
– А ты как думаешь? – вместо ответа спросил он.
Она посмотрела на него с таким явным презрением, что он тут же пришел в себя и ужаснулся тому, что едва не случилось.
Боже, в свою очередь корила себя Милдред, я не владею собой. Я чуть было не разрушила покой и душевное равновесие, обретенные в последнее время. Но я хочу этого мужчину! – не могла не признать она.
– Понятия не имею! – выпалила она, не собираясь давать ему возможность уйти от ответа. – Но ты… как ты мог?
Уолтер перевел дыхание.
– А почему бы и нет? – Ему даже удалось безразлично пожать плечами. – Извини, я просто не сдержался.
– Не сдержался? – едва слышно повторила она. – Так значит, это только физическое влечение?!
– Ты все еще очень привлекательная женщина, – проговорил Уолтер, чувствуя отчаянное желание выпить. – Не смотри на меня так, Милдред. Я поцеловал тебя, только и всего. Мы ведь были женаты. Не придавай этому большого значения.
– Уолтер! – задохнулась она. – Мы не должны вести себя так!
– Правда? – Он с горечью усмехнулся. – Я этого не отрицаю, но и ты не притворяйся, что тебе совершенно неинтересно, как это было бы, если бы мы вновь стали близки.
Милдред вспыхнула.
– Ты имеешь в виду… в интимном смысле?
– Я сказал: "близки". – У него перехватило горло от нахлынувших видений. – Милдред…
– Ты хочешь сказать, что думал об этом? – недоверчиво спросила она. – Скажи, думал?
– Конечно. – Он старался, чтобы его голос звучал непринужденно.
– Почему?
– А почему бы и нет? Мы долго были вместе, и вполне естественно, что встреча с тобой вызвала у меня определенные… старые…
– Чувства? – подсказала она.
– Воспоминания, – спокойно поправил ее он. – Ты не хочешь что-нибудь выпить?
– Нет, спасибо.
Раздался стук в дверь. Весьма кстати, мрачно подумала Милдред. Меньше всего она хотела, чтобы слуги увидели подобную сцену. Можно себе представить, как отреагировал бы дедушка, когда до него дошли бы эти новости.
Как она и предполагала, это оказался Лейтон. Старого дворецкого удивило присутствие в комнате Уолтера.
– Простите, миледи, – извинился он, невольно заглядывая через плечо Милдред, – я только хотел сказать, что ужин готов.
– Благодарю, – натянуто улыбнулась она, – мы будем через пять минут.
– Э-э-э… и мистер Ферраби тоже, миледи?
– Да. – Милдред начала прикрывать дверь. – Что еще?
– Ммм… я… – запнулся Лейтон. – Нет, миледи, ничего.
– Хорошо. Вы свободны.
Она захлопнула дверь перед носом дворецкого и, отойдя к окну, уставилась в него невидящими глазами.
В комнате повисло гнетущее молчание.
Уолтер подошел к бару, налил себе виски и одним глотком проглотил его. Господи, что на меня нашло, размышлял он, презирая себя за нахлынувшие чувства, что заставило меня наброситься на нее, потеряв здравый смысл и осторожность?
– Это нечестно – решать за меня, что мы ужинаем вместе, – тихо сказал он.
Усилием воли Милдред заставила себя повернуться и невозмутимо взглянуть на него.
– А что в этом плохого? – Она старалась, чтобы голос не выдавал ее эмоций.
Его темные брови приподнялись с деланной иронией.
– А ты меня не боишься?
– Тебя?! – Милдред потеряла дар речи. – Нет, не боюсь.
– Перестань притворяться, что между нами ничего не произошло! – воскликнул он.
Кончиком языка она скользнула по пухлой нижней губе.
– Это не имеет никакого отношения к ужину.
– Не стоит беспокоиться об ужине, – глухо пробормотал он. – Думаю, мне следует немедленно уехать.
У нее сжалось сердце.
– И вернуться в Лондон?
– Куда же еще?
– Но это же опасно, – возразила она.
Уолтер сделал вид, что не услышал этих слов.
– Я и так злоупотребил твоим гостеприимством…
– Нет. – Милдред, сама не зная, почему, лихорадочно искала способ убедить его остаться. – Это совершенная чепуха. Ты, что, действительно хочешь вернуться туда, где тебя наверняка найдут?
– Ты имеешь в виду полицию? – Уолтер усмехнулся. – Наверное, мне вообще не надо было от них скрываться, а следовало просто смириться со своей участью и нанять хорошего адвоката…
Он прекрасно сознавал, что лжет, но ситуация становилась взрывоопасной.
– Хорошо, оставим это. А как же твоя нога? – воскликнула Милдред, сожалея, что эта мысль не пришла ей в голову раньше. – Ты ведь не сможешь вести машину!
Уолтер нахмурился и с сомнением опустил взгляд на свою лодыжку. Ему очень хотелось возразить Милдред, но приходилось признать, что нога распухла еще сильнее и болела.
– Я не инвалид, – кратко отозвался он, но в его голосе слышалось колебание, и Милдред снова бросилась в атаку.
– Послушай, – сказала она, – давай постараемся забыть о том, что здесь только что произошло. Я хочу… чтобы ты знал: мой дом по-прежнему к твоим услугам.
– К моим услугам? – засмеялся Уолтер и уперся взглядом в ее грудь, где под тонкой тканью платья явственно выступали набухшие от желания соски. – А если мне захочется секса?
– Уолтер! – возмущенно воскликнула Милдред. – Я понимаю, что ты живой человек, но неужели ты не можешь взять себя в руки?
Он усмехнулся.
– Могу посоветовать тебе сделать то же самое.
Милдред покраснела и отвернулась.
– Итак, снова друзья? – бросила она через плечо, боясь посмотреть ему в лицо.
– Что ж, попробуем…
9
Милдред спала плохо. Несмотря на то, что они с Уолтером провели остаток вечера вполне мирно, добравшись наконец до кровати, она была просто не в состоянии расслабиться.
Мысли о том, что произошло между нею и бывшим мужем в библиотеке, о том, что долгие годы спустя, после их расставания, она по-прежнему беззащитна перед его чарами, не давали ей заснуть.
Все это глупости. Вполне естественно, что она испытывает к этому мужчине физическое влечение, ведь он был первым и последним ее сексуальным партнером, и, каким бы горьким ни был их разрыв, ей трудно было вычеркнуть его из памяти.
Милдред прекрасно понимала, что и для Уолтера все, что произошло, было совершенно неожиданным. Он вовсе не собирался целовать ее, просто их общие воспоминания, да и вся обстановка дома, где они вели совместную жизнь, заставила его забыться… Но когда его губы коснулись ее рта, ей отчаянно захотелось ответить на этот поцелуй.
Вот почему на следующее утро она проснулась с ощущением того, что тучи сгустились над ее головой. Ей хотелось зарыться в подушки и не вылезать из постели. Она никак не могла понять, изменило ли их отношения с Уолтером случившееся вчера в библиотеке.
Молодая женщина приподнялась на локтях и оглядела комнату. Глупая фантазерка, сказала она себе, вряд ли Уолтер изводит себя подобным образом из-за того, что обнял бывшую жену. Нет, я размышляю об этом только потому, что не желаю думать о его неизбежном отъезде.
У нее все похолодело внутри. Я не хочу, чтобы он уезжал, вдруг с ужасом осознала она.
Милдред спустила ноги с кровати, и тут раздался стук в дверь. Наверное, это миссис Робинс, предположила она и, забравшись обратно в постель, прикрылась покрывалом и крикнула:
– Войдите!
Дверь тихо приоткрылась, и экономка осторожно просунула в щель голову.
– Вы просили разбудить вас пораньше, миледи! – не без замешательства воскликнула она. – Извините.
Милдред взглянула на часы.
– Спасибо, я уже встаю!
Миссис Робинс шире распахнула дверь и скрестила руки на пышной груди.
– Я принесу вам чай.
– Да, пожалуйста, и поскорее. Мне нужно съездить в Саммерхаус, – пояснила молодая женщина.
– Вы, наверное, не выспались, – расплылась в сочувственной улыбке экономка. – Может, еще полежите?
Милдред недовольно поджала губы. Прежде экономка не позволяла себе таких вольностей.
– Я сейчас принесу завтрак, – заторопилась миссис Робинс, поняв, что чем-то рассердила хозяйку.
– Да, хорошо.
– Вы хотите что-нибудь особенное? – обернулась в дверях миссис Робинс. – Может быть, яйца всмятку?
– О нет, пожалуйста, только кофе и тост, – отвлеклась от своих грустных мыслей Милдред, которая уже давно не придавала кулинарным изыскам никакого значения.