Глава 22
Услышав стук копыт, она бросилась к окну и увидела Рейна, который отдал поводья слуге и вошел в дом.
Микаэла бегом пересекла холл и спустилась по лестнице в тот момент, когда распахнулась входная дверь. Она в нерешительности остановилась, дожидаясь его появления, и он, будто ощутив ее присутствие, поднял голову.
От его пристального взгляда ночная рубашка показалась ей слишком тонкой и прозрачной, она ждала, когда появится знакомое чувство стыда и отвращения, но ощущала только желание.
Потом увидела на его лице кровь.
Рейн застыл, глядя, как она торопится к нему в облаке легкого батиста, и вдруг понял, что всегда мечтал о такой минуте. Чтобы кто-то ждал его возвращения.
- Вам больно, - сказала Микаэла, дотронувшись до царапины на скуле.
Неужели человек, у которого есть глаза, а в жилах течет кровь, может считать ее обыкновенной?
- Ты должна быть в постели.
- Я в порядке, и мне нужно с вами кое-что обсудить.
- Пожалуйста. - Рейн передал шляпу и плащ Кабаи, затем указал на комнату справа от него. - Микаэла нахмурилась. - Тебе следует находиться в тепле, пока ты окончательно не поправишься.
Он провел ее в комнату, что-то шепнул арабу и закрыл дверь.
Темно-желтая рубашка облегала его почти так же, как и коричневые кожаные штаны. Все напоказ, подумала она, глядя на черные ботфорты. Рейн наклонил голову, спутанные волосы закрыли ему лицо, и ей захотелось откинуть эти черные пряди, чтобы видеть каждую черточку. Ей не нужно было поднимать глаза, ее тело и без этого знало, что он пристально вглядывается в нее. Микаэла снова удивилась, как ему удается разбудить в ней такие чувства. Три кошмарных года она с презрением отбрасывала мысль, что к ней может прикоснуться мужчина, а Рейна она жаждала, как оголодавшее животное, хотя понимала, что он заслужил женщину лучше ее.
- Замерзла? - вдруг спросил он.
- Нет, тепло, спасибо, - ответила она, задав себе вопрос, знает ли Рейн, какое действие оказывает на нее.
Он знал. Его тело пробудилось, едва он увидел девушку, и теперь он молился, чтобы она ничего не заметила. Рейн с трудом отвел взгляд и подошел к камину.
- Иди сюда.
Он раздул огонь, положил в камин еще одно полено, и скорее почувствовал, чем услышал, как она устраивается на диване. Он заботливо укрыл ее одеялом.
- Перестаньте со мной нянчиться. Я уже давно самостоятельная.
- Ты голодна?
- Нет.
- Хочешь пить?
- Бренди есть? Знаете, у нас, шпионов, такая привычка. Поморщившись, Рейн налил ей полный бокал, и она сделала большой глоток.
- В чем дело? - спросил он.
Микаэлу раздражало, что он так легко угадывает ее настроение.
- Проснувшись, я поняла, как мне повезло избежать участи худшей, чем смерть. А когда я увидела, что вы уехали… - Она сделала глоток, потом еще один. - Мне показалось… ну…
- Посмотри на меня, Микаэла. Ты в безопасности.
- Я, наверное, веду себя глупо, - вздохнула она. - Но я так долго боялась собственной тени и жила с оглядкой… Чувство защищенности для меня внове.
Рейн улыбнулся своей нежной виноватой улыбкой, лишавшей ее способности думать, она могла только смотреть на его губы.
- Никто не причинит тебе вреда, если ты будешь выполнять мои требования. - Он умолк. - Микаэла?
- А? Да, я слышала.
- Опасно так смотреть на меня, женщина.
- Знаю.
Ее охватила глубокая печаль. Отношения, начавшиеся пару месяцев назад, оказались такими запутанными. Несколько лет она держала свои эмоции на привязи, но рядом с ним все, что она так долго сдерживала, пробуждалось к жизни. Словно он прорвался сквозь прочную дверь в ее душе, и теперь она была широко распахнута.
Она ему не верила, не любила его. Даже если предложение о замужестве только временное соглашение, оно вряд ли продлится дольше, чем понадобится для раскрытия двойного агента, поэтому нет причин с радостью хвататься за брак. Несмотря на его темное прошлое, ее подозрения и его обещание Николасу, он заслуживал лучшей жены.
Она предатель.
Подпорченный товар.
Нечестно подвергать его такому позору.
И все же Микаэле хотелось, чтобы ее сожженные мечты возродились из пепла.
"Я чувствую себя ребенком, которого тайком подменили", - думала она, пытаясь высвободить бокал из-под его ладони.
- Рейн?
- Да.
- Возьмите себе другой стакан. Это мой. - Он улыбнулся. - Вы собираетесь рассказать мне, что случилось? - Микаэла поставила бокал на столик, взяла его руку и провела кончиками пальцев по ссадинам.
Он высвободился и, повернувшись, облокотился на каминную доску.
Он кажется очень встревоженным, заключила девушка, глядя на его напрягшуюся спину, на сгибавшиеся и разгибавшиеся пальцы.
Раздался стук в дверь, и он рявкнул: "Войдите".
- Рейн, здесь же дом, а не корабль, - проворчала она.
В комнату проскользнул Кабаи с миской воды и бинтами. Микаэла встала с дивана и забрала их у него. Араб посмотрел сначала на хозяина, затем на Микаэлу, поклонился и вышел.
Расположившись на диване, она похлопала по сиденью.
- Если ваши раны не промыть, в них попадет инфекция. Болел он чрезвычайно редко, но послушно сел рядом.
- О Господи, вода холодная, как лед, - простонала она. Рейн провел ладонью над миской, и она тут же почувствовала тепло.
- Как вы это делаете?
- Энергия.
- Ну конечно, все ясно, - насмешливо сказала она и выкрутила бинт с такой яростью, словно это была его шея. - Какая я глупая.
- Я могу управлять теплом внутри себя и передавать его воде.
- Это вы проделывали со мной? - Она смыла с его щеки грязь и запекшуюся кровь.
- Да. - Рейн испытывал странный покой, вдыхая ее запах, запоминая каждое движение.
- Откуда это у вас? - Она провела влажным бинтом по суставам его пальцев.
Рейн смотрел на ее склоненную голову, борясь с желанием солгать, но все же сказал правду.
- Жан-Пьер заплатил за все.
Микаэла почувствовала, как внутри у нее разливается тепло. Никогда еще за нее не мстили. Никому до нее не было дела.
- Вы его убили? Рейн вскочил с дивана.
- Ты уверена, что я так легко могу отнять чью-то жизнь?
- Я не знаю, что думать, Рейн. Боже, я так мучилась прошлой ночью, и…
- Позапрошлой, Микаэла. Сегодня третий вечер.
Значит, она отсутствует больше двух недель, ее репутация окончательно погибла. Если она вернется к дяде, то как объяснит свое исчезновение? Если дядю Этвела и его сообщников поймают, то будет ли от нее тогда польза как от шпиона? Кто пригласит ее в общество? От наследства почти ничего не осталось, а если дядя продолжит тратить его, она станет нищей. Но сейчас ее единственным желанием было остановить дядю.
- Чему я должна верить?
- Сердцу, инстинктам.
- Мягкое сердце заведет меня в ловушку, - раздраженно сказала она, пряча чувства в дальний уголок, что помогло ей выжить после смерти отца.
- А если ты не будешь доверять мне, то тебя убьют, - резко возразил он.
- Я вижу то, что у меня перед глазами, Рейн Монтгомери! Вы появляетесь в моей жизни, в самые важные моменты исчезаете и часто мешаете мне выполнять мои обязанности.
- Ты веришь, что я шпион? Или, может, двойной агент?
- Не исключено.
- Ты слишком много думала, маленькая обманщица.
- У вас есть обязательства перед обеими сторонами. Перед Николасом и вашими английскими деловыми партнерами.
- Я сгораю от нетерпения. Продолжай.
- Я слышала, как дядя упоминал ваше имя…
- Ему нужен один из моих кораблей, хотя он не объяснил зачем. Я отказал. Удовлетворена?
Груз золота. Дяде нужен военный корабль, чтобы напасть на "Викторию". Ладно, быстрое признание снимает с Рейна подозрения. Пока.
"Она что-то знает", - подумал Рейн и нахмурился.
- Вы сдержали данное мне обещание, рискуя при этом свободой… Да, я знаю, вы могли рассказать властям, что в ночь убийства леди Бакленд вы были со мной.
- И ты все же считаешь, что я мог перерезать ей горло?
- Вы тоже спасались бегством в ту ночь, Рейн.
- У меня есть враги.
- И если я выйду за вас замуж, они станут и моими врагами, да?
- Но я же беру на себя твоих.
- Это половина Англии. Вас могут арестовать за измену.
- У меня есть необходимые средства для борьбы, Микаэла, а у тебя нет.
- Три года я прекрасно справлялась без посторонней помощи.
- Ты даже не сознаешь опасности, да? Это для тебя игра?
- Конечно, нет!
- Если бы не твоя беспечность, не ранили бы леди Уитфилд. - Она побледнела, но Рейн не остановился: - Тебя ищет убийца священника. Ты знала об этом и все же втянула в свои дела подругу.
- У меня не было выбора. Я не могла отказать Адаму Уитфилду без всяких объяснений.
- Ты недооцениваешь свои таланты, Микаэла. Я видел, как ты скрывалась от публики, разыгрывая медлительное, покорное и бесхарактерное существо, - возразил он, и в тоне его сквозило возмущение. - Ты могла сказаться больной, придумать вывихнутую лодыжку. Тебе следовало оставаться в подполье!
- У меня была важная информация для Николаса.
- Передай ее мне, и я позабочусь, чтобы сведения попали к нему.
- Не думаю, - усмехнулась она. - Теперь это уже ни к чему.
Рейн видел, что она лжет.
- Те, кто убил священника, могут знать, а могут и не знать, что ты Опекун. Не имеет значения. Они считают тебя свидетелем преступления. Капитан Макбейн лично занимается твоими поисками. Наверняка и шотландец тоже. Как поступят мятежники, если он подберется к ним слишком близко?
- Убьют, - прошептала Микаэла.
- Вижу, ты начинаешь понимать.
- Похоже.
- Да будет тебе известно, что твой дядя послал Макбейна и отряд солдат прочесывать улицы и окрестности Лондона. И командует ими Уинтерс.
Она даже бровью не повела, хотя внутри у нее пронесся опустошительный вихрь чувств. Мысль о том, что ублюдок найдет ее после длительного отсутствия, привела Микаэлу в ужас. Дядя заставит ее выйти замуж за этого отвратительного человека, иначе его ждут большие неприятности, если в обществе узнают, что пострадала репутация его племянницы. А выйдя замуж за майора, она уже не сможет противоречить ему. Значит, нужно скрываться. Но до каких пор? До победы мятежников или пока не убьют ее или кого-нибудь из друзей?
- А вдруг твое описание покажут Жан-Пьеру? - Правда, Рейн пригрозил негодяю, что если тот проболтается о женщине шейха Абдуллы, его покарает Аллах. - Теперь двойной агент не представляет для тебя большой опасности, но если священника убил он, ты станешь подозреваемой. А если нет, он или она продолжат разрушать вашу драгоценную агентурную сеть. Одному Богу известно, что сделает с тобой дядя. Или Уинтерс.
Он заметил в ее глазах ужас, однако не стал усугублять положение, допытываясь, чего хочет от нее этот негодяй.
- Кстати, - небрежно добавил он, - леди Бакленд тоже агент Николаса. Ее могли убить за шпионаж.
- Если раскрыли ее тайну, - ответила Микаэла. - Но возможно, причина в другом. - Она принялась ходить взад-вперед, пеньюар обтягивал бедра, босые ноги ступали неслышно. Рейн пытался сосредоточиться на ее словах. - Она была неосторожна. Я уверена, что найдется много женатых мужчин, которые желали ее исчезновения и могли найти людей, кто бы это устроил.
- Брак со мной для тебя единственный выход, Микаэла.
- Знаю!
- Почему же ты споришь?
- Я обсуждаю, а не спорю.
- Боже правый, ты невозможная женщина!
- Тем не менее вы рисковали своей жизнью и жизнью ваших людей, чтобы вырвать меня из рук Жан-Пьера, дали мне приют и защиту. А когда я мучилась от боли, лечили меня. - Она умолкла, ожидая его реакции, но Рейн не ответил. - Я совершенно растеряна. Мне казалось, что в ваших жилах не кровь, а лед, но потом вы столько поставили на карту, чтобы выполнить обещание, данное предателю. Вы без труда могли вынудить меня выйти за вас замуж, но вы этого не сделали. И клянусь, я никогда не видела и не слышала, чтобы кто-то мог проделывать такое руками. Иногда мне кажется, что вы не существуете, Рейн.
Он двумя шагами преодолел разделявшее их расстояние и заключил ее в объятия. Микаэла прильнула к нему, и реакция его тела не оставляла никаких сомнений по поводу его чувств.
- Я существую, - хрипло произнес он. - В моих жилах течет кровь, мне бывает больно и…
Рейн поцеловал ее, сначала нежно, потом крепче, и она ответила ему. От ее податливого тела исходила волна жара. Не отрываясь от сладких как мед, пахнущих первоклассным бренди губ, он понес ее к дивану и посадил к себе на колени.
Микаэла не позволяла даже тени страха проникнуть в ее мысли, она жаждала броситься в это немыслимое пламя. Рейн положил ее на спину и склонился над ней.
Она сжала руками его лицо, будто он собирался покинуть ее. Никогда, подумал Рейн. Она у него в руках. Желанная пища для голодного дракона. Сколько ночей он просыпался от возбуждения? Сколько раз снова и снова переживал тот поцелуй под дождем?
Он гладил ее тело, скрытое пеньюаром, изнемогая от желания прикоснуться к нему губами. Микаэла непроизвольно согнула ногу, отчего пеньюар распахнулся, обнажив ее колени; грудь у нее бурно вздымалась. Но Рейн видел ее нерешительность, страх и растерянность. Он не возьмет ничего против ее воли.
- Что вы со мной делаете? Почему вы…
- Судьба?
- Хотелось бы верить…
Нежно поцеловав девушку, он поставил ее на пол и встал. Микаэла разочарованно заморгала.
- Независимо от того, что мы чувствовали на этом диване, ты мне не веришь. Поэтому ничего большего не произойдет без официальной церемонии. Я сам продукт такой беспечности и никогда не позволю, чтобы это коснулось моей семьи.
- Вы не представляете, о чем просите, Рейн.
- Думаю, представляю.
- Если вы женитесь на мне, то должны пообещать, что никогда не придете ко мне… в нашу постель… насильно. И не ударите меня.
Рейн нахмурился, снова почувствовав гнев. Значит, Микаэлу слишком часто обижали?
- Разве я давал повод думать, что смогу когда-нибудь обидеть тебя?
- Посмотрите на свои руки. - Она кивнула на его сжатые кулаки. - Что они могут сделать со мной?
- Обнимать тебя, утешать, защищать. И если ты не захочешь, они никогда к тебе не прикоснутся.
- Правда?
- Наш поцелуй доказал, что тебе не так уж ненавистны мои прикосновения.
- А я и не жаловалась.
- Если ты хочешь большего, то должна прийти ко мне сама.
Она жаждала его поцелуев, того желанного забвения, которое приходило с ними, заставляя сходить с ума от страсти. Раньше она даже представить не могла, что поцелуи способны так волновать. Но лечь с ним, принадлежать ему - это совсем другое. Она не будет заставлять его из чувства долга сохранять их брак, ведь они не любят друг друга.
- Вы разведетесь со мной, когда все закончится? - Микаэла сомневалась, что именно так он и поступит.
- Я уже сказал, что выбор за тобой, - ответил Рейн и вышел из комнаты.
Перед рассветом он услышал рыдания и, на ходу натягивая халат, бросился через ванную в комнату Микаэлы. Она лежала, свернувшись калачиком и закрыв голову руками, словно защищалась от удара. Ей снился кошмар.
Рейн наклонился и положил ей руки на плечи, и она тут же яростно попыталась вырваться, рот приоткрылся в беззвучном крике.
- Это сон, - прошептал Рейн. - Тебе здесь ничто не угрожает. Ты сильнее видений.
Она хотела ударить его, но все так же прикрывала голову, боясь оставить ее незащищенной, и повторяла одни и те же слова:
- Папа, помоги мне. Папа, помоги мне.
Господи, она всегда была мужественной, а страдания нашли ее там, где она чувствовала себя в безопасности. Рейн начал круговыми движениями гладить ей спину, но прошел почти час, прежде чем она перестала вздрагивать и шептать свои по-детски жалобные мольбы.
Он сидел рядом, поклявшись охранять ее от всех грядущих бед и надеясь, что придет день, когда Микаэла будет настолько доверять ему, что раскроет свои тайны и позволит ему сразиться с обуревавшими ее демонами. Уж в этом-то у него достаточно опыта.
Рейн не терял времени зря. Утром он постучал в дверь ее комнаты, поинтересовался, встала ли она, и сразу вошел.
- Священник ждет, - сообщил он.
Микаэла не вспоминала о минувшей ночи, и он понял, что она все забыла.
- Уже?
"Впрочем, нет смысла откладывать", - подумала она.
- Нужно было позвать кого-нибудь на помощь, - шепнул Рейн ей на ухо, приводя в порядок неправильно застегнутые крючки на платье.
По телу у нее пробежали мурашки. Рейн не мог сдержаться, ибо под ее светло-жемчужным платьем не было ни корсета, ни кринолина, и это вывело его из равновесия.
- Восхитительно! - заявил он, оглядывая ее, и Микаэла вспыхнула.
Ей так редко говорили комплименты.
- Я тут размышляла…
- Ради Бога, не надо.
- Нет… вчера, после того, как вы неожиданно ушли, я… я хочу сказать, что поняла…
- О чем ты?
- Я прошу у вас прощения. Вы не могли убить Кэтрин. Я была несправедлива. Вы не давали повода. Мне очень жаль, что я поверила слухам.
- Почему ты пришла к такому заключению?
- Ее убили так же, как и вашу жену. Это сделано нарочно, чтобы заподозрили именно вас.
Микаэла перевязала ему галстук.
- Блестящая мысль. Браво!
- Сегодня утром мы чрезвычайно остроумны, да?
- Реабилитация в глазах невесты способна привести мужчину в приподнятое настроение.
Скоро бракосочетание, значит, этой ночью они будут спать в одной постели. Ей стало дурно.
- Микаэла? - испугался он.
- Вы не обязаны этого делать, Рейн. Да, я вам очень благодарна, но вы не должны ради меня приносить в жертву свою холостяцкую жизнь. - Рейн видел, что она в ужасе, и сжал ее дрожащие руки. - Я уже, честно говоря, опозорена.
"Скажи ему", - громко требовал внутренний голос.
- Нет, мнение света убило мою жену, Микаэла, и я скорее умру, чем позволю этому повториться. - Он взял ее под руку.
- Вы же не собираетесь драться на дуэли, правда? Я не вынесу.
- Сомневаешься в моей меткости?
- Рейн! - шепотом воскликнула она, увидев собравшихся в холле людей, среди которых возвышался пожилой деревенский викарий, прижимавший к себе Библию. - Немедленно объясните, что происходит?
- Все в городе считают, что тебя похитили.
- Они недалеки от истины, шейх Абдулла.
- Нет, действительно похитили. И требуют выкуп.
- Никто не заплатит за меня ни фартинга. - Ее убежденность сразила Рейна.
- Я заплачу.
Микаэла судорожно вздохнула, пытаясь разгадать его намерения, однако Рейн вдруг остановился на лестнице, обнял и поцеловал, и она жадно прильнула к нему, не обращая внимания на людей, их шепот и смешки. Рейн все не отпускал ее, да и она все крепче прижималась губами к его губам.