* * *
Встреча с японскими инвесторами прошла куда лучше, чем ожидал Кэллам, однако вместо того, чтобы вернуться в бунгало пораньше, на что он втайне надеялся, ему придется застрять здесь еще на несколько часов.
Взяв сотовый телефон, он набрал номер Стар и нетерпеливо ждал гудков, барабаня пальцами по столу. К завтрашнему совещанию было необходимо подготовить целую стопку документов, позвонить в Лондон и решить этот вопрос с конференцией, просмотреть несколько копий контрактов, но все это должно было подождать…
Сейчас у Кэллама имелось более срочное дело.
– О, привет!
Его тело откликнулось на звук хрипловатого голоса Стар.
– Как ты узнала, что это я?
Тихий смешок прозвучал так соблазнительно, что Кэллам почувствовал, как волоски на шее становятся дыбом, и непроизвольно потер затылок.
– Знаешь, потрясающая вещь – этот определитель номера. Кроме того, никогда не знаешь, когда может понадобиться один красавчик директор.
– Красавчик? И только?
– Всего лишь оборот речи.
Он обожал это – ее спонтанность, флирт, способность превратить рутину в нечто яркое, смешное и жизнерадостное.
– Какие у тебя сегодня планы на вечер?
– Это зависит…
– От чего именно?
– Скажем так, если ты собираешься попросить меня заняться дополнительной работой, то я мою голову. Хотя если ты хочешь спросить, занята ли я, потому что у тебя самого появились потрясающие планы, которые подразумевают мое добровольное участие, то я совершенно свободна.
– Вот и хорошо. В таком случае я сегодня забираю тебя с собой.
– Как можно отказаться от такого предложения?
В голосе Стар мужчина расслышал намек на тайну, некое волшебство и почувствовал, что не сможет дождаться вечера.
– Никак. Мне придется застрять здесь еще на пару часов – дольше, чем я думал. Поэтому заскочу за тобой в бунгало около семи.
– А куда мы отправимся?
Кэллам взглянул на буклеты, которые ему всучил один из сотрудников:
– Скоро узнаешь.
Ее недовольный вздох заставил его улыбнуться.
– Что мне надеть?
Чувствуя, как мысли о скорой встрече наполняют вены жаром, Кэллам понизил голос и произнес:
– Что-нибудь сексуальное.
Глава 13
Стар нервно мерила шагами террасу бунгало, изредка останавливаясь, чтобы полюбоваться потрясающим видом – бескрайний океан, не тронутый цивилизацией белый песчаный пляж, роскошная зелень. Она в очередной раз переступила с ноги на ногу.
Ей было о чем подумать. Кэллам совершенно сбивал девушку с толку: в одно мгновение он охотно флиртовал с ней, в следующее отталкивал от себя. Он стал таким жизнерадостным за эту неделю, перед ней был совсем другой человек. Но сегодня вечером этот же мужчина так странно смотрел на нее… В его глазах Стар прочла напряжение, раздражение, словно он вел какое-то сражение с самим собой. А она ему мешала.
Конечно, их отношения давно вышли за рамки ни к чему не обязывающего секса. И продвинулись гораздо дальше.
И что теперь?
Она уже потеряла одну работу и один дом по милости своего глупого сердца. Что произойдет, если она позволит себе влюбиться еще раз?
Ей очень нравилось жить в коттедже. Девушка была искренне благодарна Кэлламу, что наконец-то у нее появились деньги, которые можно отложить на черный день. И хотя они оказались так тесно связаны здесь, на острове, Стар опасалась, что Кэллам, вернувшись в Мельбурн, снова превратится в сдержанного, солидного бизнесмена, которого волнует только работа. Там, в Мельбурне, он может исключить ее из своей жизни.
У нее были причины так полагать. Сегодня днем, стоило девушке подойти слишком близко, он оттолкнул ее. Несмотря на то, что Кэллам извинился (и похоже, искренне), она была неприятно поражена. Черт побери, ее приводила в ужас сама мысль о том, что однажды он может просто уйти и даже не оглянуться…
Что снова возвращало Стар к самому первому вопросу. Не останется ли она еще раз без дома, без работы и без денег?
Донесшееся до девушки ворчание приближающегося автомобиля отвлекло ее от мрачных мыслей, и она вгляделась в сгущающиеся сумерки. Сердце радостно подпрыгнуло в груди, когда машина Кэллама остановилась перед их бунгало.
Он не стал заглушать мотор, а выбрался из машины и, обойдя ее, открыл перед Стар дверцу.
– Ну что, готова к незабываемому вечеру?
– Могу поспорить, ты говоришь это всем девушкам.
– Только если платье достаточно короткое, чтобы сойти за длинный топик.
– Тебе это нравится?
Усевшись в машину, она не стала одергивать подол своего украшенного блестками платьица лимонного цвета, наслаждаясь тем, как жадный взгляд мужчины задерживается вновь и вновь на ее бедрах.
– Еще как!
– Так куда ты меня повезешь?
– Это сюрприз.
– Отлично. Ты знаешь, как я люблю сюрпризы.
Сегодня Стар хотела от души повеселиться, наслаждаясь их оставшимися вечерами. Она мечтала заложить основы, способные сделать их дальнейшие отношения в Мельбурне возможными, узнать, есть ли между ними что-то более существенное, чем обжигающая искра страсти.
Искра? Это больше походило на лесной пожар, и, если Кэллам сейчас не нажмет на газ, они рискуют вернуться к тому, с чего начали: окажутся обнаженными в постели и покинут ее очень нескоро.
Постучав по рулю с напускной бравадой, девушка весело произнесла:
– Ну что, помчались. Пора удивляться!
Его напряженный взгляд задержался на ее лице на секунду, а потом Кэллам широко улыбнулся и посмотрел на дорогу.
– Стар?
– М-м-м?
– Я действительно с нетерпением ждал этого вечера.
Искренность низкого голоса подкупала, и она коснулась его руки, расслабленно лежащей на руле, не в силах противиться желанию почувствовать тепло сильных пальцев:
– Я тоже.
Кэллам все спланировал.
Отвезти Стар на ужин у самой кромки воды, за которым последует романтическая прогулка по пляжу, завершившаяся танцами до ночи… Это свидание произведет впечатление, доставит ей удовольствие, продемонстрирует, что для него действительно важно ее порадовать.
А толку с этого планирования?
– Ты уверена, что я не могу отнести тебя к машине?
Девушка покачала головой:
– Боюсь, тогда твой образ рыцаря в сияющих доспехах окончательно укрепится в моем сознании.
Рыцаря? Кэллам не смог бы почувствовать себя таковым, даже если бы очень этого захотел.
Ужин, захваченный из первоклассного ресторана, был изрядно подмочен неожиданно начавшимся тропическим ливнем, за которым последовало нашествие нежеланных гостей в виде тучи москитов. А романтическая прогулка по пляжу обернулась катастрофой, когда Стар неудачно подвернула ногу и сломала каблук.
И теперь они старательно хромали по пляжу: девушка – в буквальном смысле слова, его гордость – в переносном. Еще ни разу Кэллам не терпел такого сокрушительного поражения, пытаясь произвести впечатление на женщину.
– Не так уж это и страшно, в конце концов. – "Отлично! Теперь она заметит мою мрачность и начнет утешать". – Я так хотел, чтобы сегодняшний вечер был…
– Особенным? – Она остановилась, взяла мужчину за руку и сжала пальцы. – Тебе удалось.
– Как ты можешь так говорить? Еда промокла, нас чуть не сожрали заживо москиты, а потом еще и…
– Посмотри вокруг. – Свободной рукой Стар указала на океан. Туфелька со сломанным каблуком забавно покачивалась на указательном пальце – неприятное напоминание о разбитых мечтах. – Вечер замечательный, мы на потрясающе красивом острове – вместе. Чего еще можно желать?
Окончательно покоренный ее непреходящим оптимизмом, Кэллам тоже окинул взглядом окрестности. Мерцающие огни курорта на фоне ночного неба, бесконечный океан, над которым нависает горная гряда…
Ему никогда не хватало времени на то, чтобы просто полюбоваться видом. Мельбурн оставался для Кэллама деловой столицей Австралии, а не городом, где находился огромный парк. Неспешные прогулки? О чем вы?
Вдохнув острые запахи моря, мокрой коры и изысканных десертов, подававшихся в ресторане неподалеку, он невольно задумался о том, почему эта женщина, так непохожая на остальных, заставляла его воспринимать многочисленные мелочи совершенно по-другому?
В это мгновение до них донеслась душевная песня саксофона, и Кэллам прикрыл глаза, вцепившись в руку Стар и чувствуя, что оказался на грани пропасти.
Он боролся с этим. Боролся из последних сил, каждой клеточкой напряженного, подчиненного жесткому контролю тела.
Но Кэллам оставался реалистом.
Он был влюблен в нее. И с этим уже ничего не поделаешь…
– Кэллам?
Его глаза распахнулись, взор устремился на нежное, обеспокоенное лицо. В мягком лунном свете, отражавшемся от воды, глаза Стар сверкали, как редчайшие голубые бриллианты. Губы девушки изогнулись в сексуальной и лукавой улыбке. Волосы, растрепанные ветром, были в совершенном беспорядке.
Он хотел ее до боли, но при этом отчаянно желал спасти то, что еще осталось от их неудавшегося свидания. Кэлламу было необходимо доказать ей, что он может преуспеть во всем так же, как и в бизнесе.
– Потанцуешь со мной?
Девушка удивленно подняла брови, глаза загорелись восторгом.
– Прямо здесь?
Он кивнул, не отрывая взгляда от ее лица, надеясь, что Стар прочтет в его глазах все чувства – в том числе и те, в которых он пока просто не мог признаться.
– Как одна мудрая женщина недавно сказала, у нас есть все необходимое: прекрасный пейзаж, замечательная музыка… и мы сами.
Сунув ее туфельку в карман своей легкой куртки, который смешно оттопырился, Кэллам заключил девушку в объятия.
К саксофону присоединились гитара, фортепиано и ударные, слаженно наигрывавшие плавную джазовую композицию. Музыка нахлынула на них, подчиняя своему ритму, гармонии и магии.
– Мне очень нравится, как ты двигаешься, – произнесла Стар, прильнув головой к его груди и нежно обняв мужчину за пояс.
– Подожди, ты еще не видела, как я танцую танго и фокстрот.
Нужно было отшутиться в ответ, немного разрядить атмосферу, пока он не выдал своих самых сокровенных чувств. Еще не время для этого. Слишком рано признавать что-либо, помимо того что им чертовски хорошо вместе!
– Ты полон неожиданностей.
Она немного отстранилась, чтобы взглянуть на Кэллама, быстро облизнула пересохшие губы, и этот незначительный жест пробудил в нем желание и нежность.
На нее точно так же действовала атмосфера, и тот факт, что, уверенная в себе и дерзкая, Стар нервничает ничуть не меньше, странным образом ободрил Кэллама.
– Могу поспорить, мне еще не раз удастся тебя удивить.
Он подмигнул ей и наконец добился желаемого эффекта: девушка рассмеялась и игриво стукнула его в грудь кулачком:
– В таком случае можем вернуться в бунгало, и я покажу тебе свои туфли для степа.
– Подтекст тот же, как если бы ты пригласила меня на чашечку кофе?
– Угу.
Ее рука медленно опустилась вниз, прочертив дорожку вдоль пояса его брюк. Эти прикосновения обжигали, и Кэллам застонал, а затем перехватил ее руку:
– Пошли. У меня внезапно появилось сильнейшее желание увидеть всю коллекцию твоей дурацкой обуви.
Стар открыла глаза и улыбнулась – на постели рядом с ней вытянулся Кэллам, опираясь на локоть и сонно моргая. Взлохмаченный и совершенно неотразимый.
– О чем ты думаешь? – хрипло спросила она.
Он лениво прошелся взглядом по ее телу, и девушка вздрогнула, когда неожиданная тень на мгновение мелькнула в его глазах.
– О том, что сегодняшняя ночь превзошла все мои ожидания.
– Каким образом?
– Дело в тебе. – Кэллам прикоснулся к ее обнаженному плечу кончиком указательного пальца. – В нас.
В нас…
Одно короткое слово, сказавшее обоим так много…
После недели, проведенной на острове, они должны были начать этот разговор. Но мрачное выражение его лица останавливало Стар.
– Значит, теперь есть мы?
– А ты как считаешь?
Чувствуя себя все более неуютно под его пронизывающим взглядом, девушка опустила глаза, теребя простыню руками.
Должна ли она сказать правду? Признаться, что успела по уши влюбиться в него? Что до смерти боится, когда он снова превратится в самоуверенного, застегнутого на все пуговицы босса, стоит им вернуться в Мельбурн? Что у нее давно такое ощущение, будто собственное сердце лежит на ее ладони, и каждый раз, когда она разжимает пальцы, Кэллам лишь покровительственно поглаживает его, отказываясь принять дар? Что она боится потерять его? Потерять все?…
– Если мы хотим, чтобы у нас что-то получилось, ты должна быть честна со мной.
Стар сделала глубокий вдох и медленно выдохнула:
– Ты мне нравишься, Кэллам. Очень. И вместе с тем ты постоянно сбиваешь меня с толку. За эту неделю ты превратился в совершенно другого человека, и я не представляю себе, как долго продлится эта метаморфоза. Останешься ли ты таким, или мы сейчас живем в выдуманном мире на волшебном острове?
За этой невнятной тирадой последовало молчание, и Стар неохотно подняла глаза, ожидая увидеть в лучшем случае любопытство, в худшем – насмешку.
Однако она прочла в его взгляде то, от чего перехватило дыхание.
Чувство, которое превосходило понимание, сочувствие или заботу.
В этих глубоких красивых карих глазах она прочла любовь.
Ту самую, о которой Стар всегда мечтала и которую так и не получила от своих безответственных родителей.
Любовь, которую она так желала и считала, что обрела ее с Сержио.
Любовь, о которой можно только мечтать, встречаясь с таким мужчиной, как Кэллам.
– Кто же ты, Кэллам Картрайт? – прошептала она, отчаянно желая броситься в его объятия, но при этом чувствуя острую потребность получить ответ.
С того самого мгновения, как их отношения превратились, из ни к чему не обязывающего секса, в нечто большее, Стар умирала от желания узнать о Кэлламе больше. Черт, она хотела знать о нем все!
– Человек, который без ума от тебя. – Он притянул ее к себе и так крепко обнял, что ей стало трудно дышать. – А еще я парень, у которого не бывает серьезных отношений.
– О-о-о…
– По крайней мере, не было до этого дня. У меня никогда не было времени на романы – да и особого интереса тоже, честно говоря. Я был полностью погружен в бизнес.
– Но ведь твоя корпорация фактически самоуправляется теперь, когда она так успешна. Благодаря тебе, кстати.
Он помолчал, помрачнев:
– Не только мне.
– Я не понимаю… – прошептала Стар.
Проведя ладонью по лицу, Кэллам закрыл глаза, но тут же распахнул их, когда она потянулась к нему, желая успокоить. Пустота, отразившаяся в его взгляде, отозвалась болью в ее сердце.
– Я взял на себя обязанности своего старшего брата Арчи, когда он… погиб.
– Мне очень жаль. Сколько тебе было лет?
– Девятнадцать.
– Черт побери! Наверное, тебе пришлось нелегко…
Кэллам кивнул. Застарелая боль исказила его черты.
– Это была моя вина, – прошептал он.
Девушка настороженно подобралась:
– Что ты имеешь в виду?
– Я отрывался с друзьями. Мы пили, шумели, задирались. Нас задержали за нарушение общественного порядка и посадили в обезьянник, чтобы хорошенько проучить. – Его губы дернулись. – Я позвонил Арчи, как делал всегда в подобных ситуациях. Брат… погиб в автокатастрофе по дороге в участок.
От неприкрытой боли, которая сейчас читалась на лице Кэллама, у Стар сжалось сердце. Она ласково погладила его по щеке:
– Такие вещи иногда случаются. Ты не можешь все контролировать. – В одно мгновение Стар поняла, что на самом деле скрывалось в его одержимости своей работой, в стремлении преуспеть во всем. – Ты считаешь себя виноватым…
Только когда его глаза расширились, а губы приоткрылись, она осознала, что сказала это вслух, и отвесила себе мысленную затрещину за такую толстокожесть.
– Прости, пожалуйста, я не хотела…
– Не извиняйся. Ты права. – Кэллам покачал головой. – Арчи был лучшим директором корпорации "Картрайт" за все время ее существования, и я провел половину жизни, пытаясь загладить свою вину и сделать нашу компанию лучшей.
– А другие родственники у тебя есть?
– Мой младший брат Райс справился со своим горем, фактически убежав из дома, а родители сейчас обосновались в Лондоне.
– И ты их совсем не видишь?
– Папа по-прежнему активно занимается бизнесом за границей, но мы не очень близки.
– А маму? Райса?
– Мама винит меня в смерти Арчи. Мы не разговаривали с того самого дня. Райс иногда звонит.
Стар хотела узнать, что сделало Кэллама таким правильным и безупречным? Что ж, теперь ответы у нее есть. Жаль только, что вместе с этим открылась застарелая душевная рана, которую Стар не надеялась залечить.
Если только ей удастся отвлечь его…
– А мои родители давно умерли, но мы тоже не были особенно близки. Они были довольно странные. Актеры. Жили только для того, чтобы реализовывать каждый свой безумный каприз, постоянно ездили на прослушивания и таскали меня за собой по всей стране.
– И тебе это не нравилось?
– Ну конечно! Все, чего мне когда-либо хотелось, – это иметь свой дом, свое место, где у меня будут настоящие друзья. Знать, что я каждый вечер буду возвращаться в свою комнату, где смогу расслабиться, не боясь обнаружить там собранный чемодан.
– Так вот почему ты так любишь этот коттедж?
Девушка кивнула:
– Я думала, что наконец-то обрела свой дом в Сиднее, со своим… бывшим приятелем. Я работала до изнеможения, платила по счетам, поверила, что он создаст новую танцевальную студию для нас обоих. А он все разрушил… – Крепкое ругательство Кэллама заставило ее улыбнуться: – Да, он тоже любил так выражаться. Я, как дура, верила каждому слову, которое слетало с его лживого языка. Он говорил, что любит меня и сделает настоящей звездой. Что, если я буду платить ренту, он начнет откладывать свои деньги, чтобы через несколько лет открыть студию…
– И?…
Кэллам мягко прикоснулся к ее руке.
– И он меня обманул. Угрожал, что сделает все, только бы лишить меня работы, если я от него уйду, а когда я это сделала и попросила его вернуть половину той суммы, которую платила за квартиру, оказалось, что Сержио бывает верен слову.
– Но ведь это были твои деньги…
– Технически – да, мы фактически сожительствовали, поэтому половина суммы должна была быть моей. Но мне совершенно не хотелось таскаться по судам, а Сержио именно этого и добивался. Он сохранил все свои сбережения. У меня ничего не осталось. Оно того не стоило.
– Этот мерзавец воспользовался тобой! Просто позволь…
– Нет. – Стар подняла руку, желая оставить прошлое позади раз и навсегда. – Я уехала из Сиднея именно для того, чтобы забыть об этой истории. Мир танца очень тесный. Сержио знает владельцев всех крупных студий. Я не могу рисковать своей карьерой из-за какого-то ублюдка, как бы сильно ни хотелось ему досадить.
– Но ведь есть что-то, что можно сделать? Ты обращалась к адвокату? Или…
– Нет, стоп! Ты опять ведешь себя как босс.
– Привычка. Извини.