- И в самом деле, - обронила королева без всякого, впрочем, энтузиазма. Она не хотела этого брака и была против встречи двух монархов. Ее дочери следовало бы породниться с Испанией, а Англия не может быть одновременно союзницей и Испании, и Франции.
Решено было, что брачный контракт обе стороны подпишут накануне дня рождения Филиппы, а тридцатого апреля состоится свадьба. Теперь королева все чаще отпускала ее, позволяя готовиться к двум столь важным событиям. Кроме того, ей позволяли встречаться с графом. Филиппа по-прежнему находила его высокомерным. Но лорд Кембридж только смеялся.
- Беда в том, что вы слишком похожи, - твердил он.
- Неправда! - яростно протестовала Филиппа.
- Лучше пойдем, дорогая, посмотришь ткани на свои наряды, - уговаривал он.
- Фиолетовая шелковая парча для помолвки, - объявила она. - Этот оттенок идет к моим волосам. И шелковая парча цвета слоновой кости, с нижней юбкой из бархата цвета слоновой кости с золотом на свадьбу. Плюс французские чепцы и вуали в тон. Я не слишком жадна?
- Нисколько, дорогая девочка, но хотя я велю сшить чепцы, они тебе пока не понадобятся, поскольку и в первый, и во второй день волосы должны быть распущены, как подобает девушке.
- Но у Бэнон тоже должно быть новое платье, - заметила Филиппа.
- Разумеется. Думаю, этот густо-розовый бархат очень подойдет твоей сестре. Она, как невеста, должна иметь новый гардероб, когда мы вернемся на север. - Томас встал. - Надеюсь, мы обсудили самые важные детали, и ты вместе с графом можешь вернуться во дворец. Он очень расстроился, узнав, что мы не допускаем его к столь интересному разговору?
- Он считает, что ты куда более подходишь для выбора нарядов, чем он, и, кроме того, жениху не полагается видеть подвенечное платье невесты до свадьбы, - пояснила Филиппа, тоже поднимаясь. - Спасибо, дядюшка Томас. Благодаря тебе я буду самой красивой при дворе невестой.
Поцеловав его в щеку, она сделала реверанс и отправилась в зал к графу. Они вышли из дома и спустились к причалу, где уже ожидала барка. Граф постепенно привыкал к украшавшим сад мраморным статуям юношей, щедро наделенных природой, а Филиппа, казалось, и вовсе их не замечала.
Они уселись в барку и велели гребцам возвращаться в Ричмонд. Граф обнял Филиппу, и она склонила голову ему на плечо.
- Смотрю, ты начинаешь ко мне привыкать, - поддразнил он.
- Приходится, тем более что мы должны вскоре пожениться, - отпарировала она.
Он приподнял ее подбородок и припал к губам долгим медленным поцелуем. Ее губы, подобные розовым лепесткам, мягким и душистым, покорно раскрылись. Его рука впервые легла на ее грудь, и Филиппа, мгновенно насторожившись, поспешила отстраниться.
- Что ты делаешь? - нервно прошептала она.
- То, что вправе делать, - спокойно ответил он.
- Но ты обещал подождать! - напомнила девушка. - Повременить, пока мы лучше не узнаем друг друга.
- Воображаешь, что в один прекрасный день мы проснемся и обнаружим, что узнали друг друга лучше?
Через несколько недель нам предстоит стать мужем и женой, Филиппа. Конечно, невинные поцелуи - это прекрасно, но важны также и прикосновения. Поверь, это самый верный способ познакомиться поближе. - Его пальцы чуть крепче сжали ее подбородок. - Ты прелестна, и я с нетерпением жду минуты полного обладания тобой.
- А ты спал с другими женщинами?
- Конечно. Ни один здоровый мужчина не остается девственником до тридцати лет.
- Они были шлюхами? Или благородными женщинами? - допытывалась она.
Вопрос удивил графа, но он тем не менее ответил искренне:
- Были и шлюхи. Но благородные дамы тоже обращали на меня внимание. Во времена моей юности девушки из усадьбы также были не прочь полежать на сене с молодым господином. Но я никогда в жизни не принуждал женщин.
- А как насчет бастардов, милорд? - не успокаивалась Филиппа.
- Две девочки, - ответил он, к ее удивлению. - Раз в год я выдаю их матерям деньги на содержание детей и не изменю своим правилам, даже если женюсь.
- Значит, милорд, вы опытны в искусстве любви?
- Можно сказать и так. А теперь, мистрис, довольно вопросов.
- Гребцы… - прошептала она, показывая на четырех крепких мужчин, орудовавших веслами.
- …у которых нет глаз на затылках и которые не могут видеть сквозь закрытые занавески, - усмехнулся он, крепче сжимая ее талию.
Глаза Филиппы раскрывались все шире по мере того, как его рука скользила все выше по корсажу ее платья. Ее одежда стала весьма ощутимым препятствием для его нарастающей страсти, но он понимал, что барка - не то место, где можно расшнуровать ее корсаж. Вместо этого он наклонил голову и поцеловал мягкий холмик ее груди, поднимавшейся над вырезом платья. Исходивший от нее аромат ландыша кружил голову, и мысли Криспина мешались. Ему хотелось одного - ласкать ее все откровеннее.
В тот момент, когда его губы коснулись мягкой плоти, Филиппа задохнулась. Сердце билось, как у пойманной птички, а перед глазами все плыло. Она смутно ощутила, как затвердели соски. Только бы он не останавливался… хотя… хотя и не должен ласкать ее так откровенно. Или в самом деле он имеет на это право? Она однажды подсмотрела, как отчим столь же необузданно ласкал ее мать, когда думал, что их никто не видит. Но они были женаты. А ей… ей даже не с кем посоветоваться! Мать далеко, а подруги давно уехали из столицы.
- Что с тобой, Филиппа? - спросил граф, сжимая ее лицо широкими ладонями.
- Говорят, когда мужчина хочет кое-чего добиться от девушки, всегда клянется, что не делает ничего дурного, - пробормотала она. - Мне также известно, что мужчина, получающий от коровы сливки даром, вряд ли склонен приобрести саму корову. Я сохранила свою репутацию в чистоте, милорд, не затем, чтобы позволять ласкать себя на барке.
- Счастлив это слышать! - серьезно кивнул он. - И мне было бы крайне неприятно узнать, что твоя репутация запачкана не слишком пристойным поведением. Значит, можно с уверенностью предположить, что в твоем девическом прошлом нет ничего такого, что могло бы меня расстроить.
- Ты смеешься надо мной! - возмутилась она.
- Нет, просто хочу узнать о тебе побольше. Ведь ты сама только сейчас меня расспрашивала, - серьезно уверил он, хотя глаза весело поблескивали.
- Меня не в чем упрекнуть! - надменно заявила она. Почему у него такой вид, словно он вот-вот рассмеется?
- Да, я слышал историю о Наклонной башне из твоих собственных уст, - коварно напомнил граф. - Позволь-позволь… как там было? Не кто иной, как сам король, застал нескольких молодых леди и джентльменов за весьма неприличной игрой…
- Я слишком много выпила в тот вечер! - запротестовала Филиппа. - Но не в моей натуре предаваться пьянству и разврату, милорд! И при дворе в то время никого не было, так что никакого скандала не случилось!
- Лорд Кембридж находит все это очень забавным, как, впрочем, и я.
- А вот я не вижу ничего забавного! Мое поведение было постыдным, и только своевременное появление короля спасло меня от ужасной участи! И зачем вспоминать мои грехи?! - оскорбилась она.
- Филиппа! Филиппа! Ты - невинная юная девушка, сердце которой было разбито. Мало того, за все свои страдания ты стала предметом шуток и издевательств. Нет ничего удивительного в том, что ты ответила на все это отчаянной выходкой. Но, поверь, совершила не столь уж страшный грех! Я дразню тебя только потому, что вскоре стану твоим мужем и хочу ласкать тебя, но ты противишься.
Широкая ладонь нежно легла на ее щеку.
- Не бойся, Филиппа. Я не причиню тебе зла. Девушка положила голову на его плечо и расплакалась.
- Я хочу целоваться с человеком, который меня любит, - всхлипнула она. - Ты же меня не любишь. Тебе только нужен Мелвил!
- Верно, и ты права, утверждая, что я не люблю тебя. Да и как это возможно? Я едва тебя знаю, Филиппа. А ты отталкиваешь меня своей холодностью. Мы скоро поженимся, и вряд ли благородно красть сливки, если я не намереваюсь купить корову.
Он прижал ее к себе и погладил по спине. Девушка тихо шмыгнула носом. Ей вдруг стало тепло и уютно. Даже если он не любит ее, все равно очень добр.
- Я только и умею, что целоваться, - пробормотала она.
- И очень хорошо умеешь, - заверил он.
- А в ласках я совсем ничего не понимаю. И до этой минуты не позволяла ни одному мужчине меня касаться. Та история в Наклонной башне была не слишком приятной. Но судьба уберегла меня от беды.
- В юности у каждого бывают случаи, которые не хочется вспоминать, - вздохнул он. - А теперь вытри глазки, мы поцелуемся и помиримся.
Девушка вытащила из рукава платья маленький, обшитый кружевом платочек и промокнула лицо.
- Мне что-то не слишком хочется целоваться, - пробормотала она. - Вы слишком долго издевались надо мной, милорд. Вам следует быть добрее ко мне.
Вместо ответа Криспин Сент-Клер одним быстрым движением схватил Филиппу в объятия, такие крепкие, что у нее перехватило дыхание.
- Ни на минуту не поверю, дорогая Филиппа, что наша беседа задела твои чувства. Почему же ведешь себя как маленькая и глупая придворная ханжа? Не такая нужна мне жена. Я хочу ту, прежнюю, естественную Филиппу, которую хорошо знаю. Остроумную, веселую умницу. Я дал тебе слово, что не поведу тебя силой по дороге страсти, но через несколько недель мы поженимся, и дольше я терпеть не намерен. Поэтому, если не хочешь испытать потрясение в брачную ночь, постарайся привыкнуть к моим объятиям.
Граф поцеловал ее. Жестко. Требовательно.
- Ты представить не можешь, насколько восхитительной, чудесной и сказочной могут быть необузданная страсть и вожделение! Я не позволю тебе следовать примеру королевы. Как все испанки, она боится дать волю чувствам!
Он снова поцеловал ее.
- Я хочу видеть тебя теплой и нагой в нашей постели, Филиппа. Буду ласкать тебя как и сколько захочу, и ты не станешь закрывать глаза и читать молитвы, а растаешь от наслаждения, которое я тебе подарю.
На этот раз поцелуй был таким долгим, что Филиппа задохнулась.
- Мы соединим наши тела, как велит наш Создатель. И ты будешь кричать от радости, вызванной нашим взаимным желанием, и молить о большем.
Его рука снова скользнула по ее корсажу, лаская крепкие грудки.
- А теперь скажи: "Да, Криспин", - тихо скомандовал он.
- Нет! Я буду сопротивляться! - объявила она.
- Зачем?
- Потому что… потому…
- У тебя нет причин, Филиппа. Ты будешь принадлежать мне, но и я буду принадлежать тебе.
- Я смогла бы возненавидеть тебя, - прошептала она.
- Но не возненавидишь, - заверил он и поцеловал ее, прежде чем отстраниться. - Ты такая хорошенькая, когда смущаешься, - улыбнулся он.
- А ты слишком высокомерен! - отпарировала она.
- И абсолютно неотразима в своем замешательстве, - добавил граф.
Барка ткнулась носом в причал дворца, и он помог Филиппе выйти.
- Я должна идти к королеве, - бросила она и поспешила прочь.
Граф с веселой улыбкой смотрел ей вслед. Пусть она ершится, как напуганный ежик, но он был с ней откровенен. Она похожа на необъезженную породистую кобылку, которую он покорит своей воле. И при этом ничуть не жалеет, что женится на ней. Из Филиппы выйдет прекрасная графиня Уиттон.
Граф вошел во дворец, пытаясь найти компанию для партии в карты, но, к своему удивлению, столкнулся в галерее со старшей сестрой.
- Марджори! - воскликнул он. - Что ты здесь делаешь?
- Мне сказали, что ты наконец решил жениться! Подумать только, мне пришлось узнать об этом от подруги! Я сразу приехала в Лондон. Кто она, и почему ты держал все в секрете от меня? А Сюзанна знает?
Он взял руки сестры и поцеловал.
- Прости, Марджори, у меня минуты свободной не было! Контракт будет подписан двадцать восьмого, а на тридцатое назначена свадьба!
- Кто она? - допытывалась сестра. - Мне говорили, что это одна из фрейлин.
- Ее зовут Филиппа Мередит.
- Мередит? Не помню. Кто ее родные?
- Пойдем присядем где-нибудь, - пригласил он, увлекая ее в нишу, где стояли два стула. - Ее отцом был сэр Оуэн Мередит. Он с самого детства служил Тюдорам, пока сама Достопочтенная Маргарет не устроила его браке наследницей Фрайарсгейта Розамундой Болтон.
- Болтон? Это имя северянки, Криспин. Но все северяне - абсолютные дикари. Неужели не мог найти кого-нибудь получше? - нахмурилась леди Марджори Брент, искоса поглядывая на брата. Криспин подумал, что сейчас сестра с ее светло-голубыми глазами и темно-каштановыми волосами особенно красива. - Надеюсь, ее приданое перевесит все недостатки?
- Ты очень удивишься, увидев Филиппу, - засмеялся он. - Ее мать в юности тоже служила при дворе, где приобрела дружбу королевы Екатерины и королевы Маргариты. Поэтому Филиппе и дали должность королевской фрейлины. Ее величество весьма к ней благоволит. Что же до приданого… оно почти непристойно велико и включает в себя Мелвил, дорогая сестра.
- Вот как? - кивнула та. - Теперь я понимаю причину такой спешки. Что же, нельзя осуждать тебя за желание получить Мелвил, но не могли ты просто приобрести его и найти невесту поприличнее?
- Я небогат, Марджори, - напомнил он, - а ее родственник не хотел продавать имение ни за какую цену.
- О, ты заплатил эту цену, младший братец, - рассмеялась сестра.
- Мне пора жениться, а Филиппа прелестна. Тебе она понравится. Хорошее воспитание, манеры, и она истинная придворная дама.
- Пока подожду выносить суждения, Криспин, - усмехнулась она. - Я послала в Уилтшир, за Сюзанной. Ты не женишься, пока мы обе не познакомимся с девушкой.
- Я уже объяснил, что свадьба назначена на тридцатое.
- Но к чему так торопиться? Или ты уже лег с девушкой и она носит в чреве твое дитя? Именно таким способом она сумела поймать тебя?
Криспин громко рассмеялся:
- Филиппа чрезмерно добродетельна. И свадьбу придется отпраздновать так скоро только потому, что летом она уезжает во Францию вместе с королевой. Как ты понимаешь, король пригласит с собой самых знатных, и единственный способ отправиться с ней - жениться. Королева пообещала, что я тоже поеду, ибо у нее мягкое сердце и она не разлучит новобрачных.
- Хм-м, - проворчала сестра.
- Если повезет, к моменту возвращения она уже будет беременна, и в это время на следующий год у меня появится наследник. Разве вы с Сюзанной не об этом мечтали?
- Во всяком случае, я, - кивнула Марджори.
Что же до Сюзанны… по-моему, она всегда хотела, чтобы ты, если не женишься, выбрал наследником ее второго сына. Мало того, она почти на это рассчитывала.
- А ты? Не хотела получить титул для своего сына? - поддел Криспин.
- У него есть свой собственный. Еще один ему ни к чему, - сухо заметила леди Марджори. - И можешь ли ты быть уверен, что девушка плодовита и способна выносить детей?
- У ее матери пять сыновей и три дочери от двух мужей. Только один из мальчиков умер.
- Неплохо, Криспин, - кивнула сестра. - У меня даже на душе легче стало.
- Сам король будет свидетелем подписания контракта, - добавил он, зная, какое впечатление произведет на сестру такая новость.
- Не может быть! Неужели девушка так знатна?!
- Нисколько, но и король, и королева знают ее мать едва ли не с раннего детства, и их дружбу ничто не омрачало. Дядя Филиппы просил их величества благословить наш брак. И они согласились.
- Что же, возможно, мне не стоило проделывать такой путь из Девона, - задумчиво заметила леди Брент, - но поскольку я уже тут, можно и остаться на твою свадьбу.
- А где ты остановилась?
- Подумывала найти место здесь, во дворце.
- Нет, это невозможно. Тут такое творится перед отъездом во Францию! Полным ходом идут сборы, и, кроме того, двор готовится к приезду племянника королевы, императора Священной Римской империи, в конце мая. Ты остановишься в Болтон-Хаусе, вместе со мной. Это дом дядюшки Филиппы, Томаса Болтона. Лорда Кембриджа. Вот увидишь, он очень гостеприимен. И наверняка примет и Сюзанну.
- А хватит ли места?
- Да. И зная, как ты любишь вкусно поесть, счастлив сообщить, что повар Тома Болтона - настоящее чудо. Он путешествует со своим хозяином из Камбрии в Лондон и Гринвич.
- Чем больше я узнаю о семье девушки, тем больше успокаиваюсь. А приедут ли ее родители на свадьбу? Очень хотелось бы встретиться с ними.
- К сожалению, сэр Оуэн умер, а мать Филиппы только что родила близнецов и еще не оправилась. Зато здесь одна из ее сестер, которая прибыла ко двору специально, чтобы служить королеве. Она наследница лорда Кембриджа и собирается обвенчаться с одним из Невиллов.
- Возможно, это не такой уж неудачный брак, как я поначалу посчитала, Криспин, - окончательно смягчилась сестра. - Род Сент-Клеров старинный, но ничем особенным себя не проявил. Мало того, мы достаточно серенькие люди, хотя всегда подчинялись законам страны и лишь один раз выступили против правящего монарха вместе с остальными баронами в эпоху царствования Иоанна Безземельного. Мы даже ухитрились остаться в стороне от свары Ланкастеров и Йорков и поддержали Тюдоров, когда они заняли трон.
- И все это позволило Нам выжить, - спокойно напомнил он. - Пусть мы не богаты. Но и не бедны.
- Мне следовало доверять твоему суждению, Криспин, - покаянно призналась леди Марджори. - Но раз уж я здесь, воспользуюсь ситуацией.
- Королева была великодушна к Филиппе, то и дело отпуская ее со службы. Сегодня, когда ты пойдешь представляться ее величеству, увидишь и Филиппу. А потом я отвезу тебя в Болтон-Хаус. Не знаю, приедет ли нынче лорд Кембридж во дворец.
Томас Болтон приехал. Но сначала он взял меньшую из барок, которую приобрел когда-то для Розамунды, и отправился в Лондон к своему ювелиру, а затем навестил портного и его жену, необыкновенно способную швею. Именно ей предстояло шить платья для помолвки и свадьбы Филиппы, так же как и новый наряд Бэнон.
Только потом он велел грести ко дворцу и по какой-то причине не отослал маленькую барку домой. В приемной королевы он нашел графа Уиттона в обществе дамы, которую тот представил как старшую сестру.
- Мадам, - с поклоном начал Том, - я когда-то знал вашего мужа и был в отчаянии, когда он женился, но теперь, увидев вас, вполне могу понять его стремление оставить двор.
И, поцеловав руку леди Марджори, он улыбнулся самой очаровательной улыбкой. Леди была мгновенно им покорена.
- Вы слишком добры, милорд, - откликнулась она. Томас снова улыбнулся.
- Вы уже познакомились с моей родственницей Филиппой Мередит, мадам? - осведомился он, все еще держа ее за руку.
- Нет, но скоро познакомлюсь, - пообещала она, улыбаясь в ответ и отчетливо сознавая, что ее рука до сих пор находится в плену. Что за милый человек и учтивый собеседник!
- Она чудесная девочка, мадам, и, если позволите быть откровенным, станет достойно нести имя Сент-Клеров.
- Все, что Криспин рассказывал о ней, подтверждает ваши слова, - кивнула леди Марджори.
Дверь кабинета королевы открылась. Оттуда вышла Филиппа и, завидев собравшихся, поспешила подойти.
- Все в порядке? - спросила она. - Один из пажей сказал, что вы хотели видеть меня, милорд граф.