- Чепуха. Вы отлично это знали. - Прюденс оставила в покое монокль и плотнее закуталась в легкую как пух, расшитую кашемировую шаль. Вещь была очень модной, но, к несчастью, почти не защищала от сырого промозглого ночного воздуха. - Вы вели себя по отношению к лорду Селенби и мистеру Риду просто несносно.
- Значит, вы это заметили?
В этот момент к лестнице подкатила карета. Себастиан, схватив Прюденс за руку, потащил ее к экипажу:
- Я поражен и, можно сказать, глубоко польщен тем, что вы разглядели своего бедного мужа в толпе джентльменов, прибежавших поглазеть на вашу обнаженную грудь.
Прюденс искоса взглянула на него, а один из лакеев Холлингтона поспешил открыть дверцу.
- На мою обнаженную грудь?! - изумилась она. - Вы хотите сказать, милорд, что вам не понравилось мое новое платье?
- Какое платье? - Себастиан запихнул ее в темную карету и забрался следом. - Никакого платья я на вас сегодня не заметил, мадам. Вы, вероятно, забыли его надеть, перед тем как выйти из дома.
Такого оскорбительного выпада в адрес своего нового шелкового бального платья бледно-лилового цвета Прюденс не могла оставить без ответа:
- Да знаете ли вы, что это платье - самый писк моды?!
- Я ничего не могу знать о платье, которого на вас не было!
Прюденс задохнулась от возмущения. Так и не сумев вставить в глаз монокль, она выудила из маленького, расшитого бисером ридикюля очки.
- Вы несносны, милорд, и, я уверена, прекрасно отдаете себе в этом отчет. - Нацепив на нос очки, она сердито глянула на него. - Я не сомневалась, что вам понравится платье.
- Я предпочитаю ваш обычный стиль.
- Многие, включая Эстер и моего собственного брата, уверяют, что мой обычный стиль - полное отсутствие стиля.
Себастиан зажег фонарь и откинулся на подушки. Скрестив руки на груди, он окинул взглядом ее тонкое как паутина платье с глубоким вырезом:
- Откуда такая внезапная страсть к моде, мадам? Прюденс поплотнее запахнула на груди воздушную шаль: в карете было довольно холодно. Она пожалела, что не взяла с собой накидку.
- Ведь вы сами без конца напоминаете мне, что я обязана помнить о моем новом положении. Лицо Себастиана словно окаменело.
- Ваше новое положение дает вам привилегию носить то, что вы сами предпочтете. Графиня Эйнджелстоун должна сама быть законодательницей моды, а не следовать слепо ее капризам.
- А что, если мне нравится носить такие платья? - спросила она, гордо вскинув голову.
- Черт побери, Денси, да ведь вы из него чуть не выпали! Все присутствующие мужчины смотрели на вас сегодня с вожделением. Именно этого вы добивались? Хотели заставить меня ревновать?
Прюденс пришла в ужас:
- Конечно, нет, Себастиан. Почему я должна хотеть, чтобы вы ревновали?
- Хороший вопрос. - Взгляд его стал угрожающе холодным. - Но если вы поставили себе такую цель, то вы ее добились.
Прюденс изумленно смотрела на него:
- Вы ревновали, милорд? Он хмуро усмехнулся:
- А какие чувства я должен был испытать, войдя в зал и увидев около вас с полдюжины мужчин?
- Я вовсе не пыталась вызвать вашу ревность, милорд. - Прюденс испугалась, что он так неверно истолковал ее намерения. - Откровенно говоря, я и не догадывалась, что способна на это.
- Неужели? Вы не первая, кто играет в подобные игры. - Себастиан прислонился головой к спинке сиденья и взглянул на жену сквозь опущенные ресницы. - Другие дамы, более искушенные в таких делах, пробовали на мне подобные штучки.
Прюденс расправила бледно-лиловые юбки, вспомнив, как однажды Эстер рассказывала ей о безуспешной попытке леди Чарльзуорси, пользующейся дурной славой, вызвать ревность Себастиана.
- Не сомневаюсь, - тихо произнесла Прюденс. - Равно как и знаю о своих ограниченных возможностях. Мне никогда не приходило в голову, что я могу заставить вас ревновать. - Она испытующе вглядывалась в его холодное непроницаемое лицо. - Я и не представляла, что имею над вами такую власть.
- Как жена, вы имеете надо мной огромную власть, мадам, - сказал Себастиан слишком спокойным голосом. - Мы с вами связаны друг с другом. Раньше, когда другие женщины пытались меня дразнить, я был волен уйти. Но от жены не уйдешь, не так ли?
- Да, так.
Прюденс почувствовала к происшедшему поразительное безразличие. Следовало бы догадаться, что ревность Себастиана основана на гордости и собственнических чувствах, а не на любви.
- Ревностью не стоит забавляться, мадам.
- Себастиан, вы все неверно поняли.
- Неужели?
- Да! - вздохнула Прюденс. - Я купила это платье не для того, чтобы привлекать чужих мужчин.
Он с подозрением, но вместе с тем вопросительно взглянул на нее:
- Тогда зачем?
- Чтобы не выслушивать больше в свой адрес критических замечаний, - задыхаясь, пробормотала Прюденс.
Себастиан не шелохнулся, но внезапно весь напрягся. Прюденс насторожилась.
- От кого? - шелковым голосом спросил он. Прюденс, застигнутая врасплох, поняла, что вступила на скользкую тропу. Может, ее специально заманили в ловушку разговорами о ревности, подумала она. В уме Себастиану не откажешь.
- Ну… от высшего общества, милорд.
- То есть от моей милой тетушки, не так ли? Прюденс забарабанила пальцами по сиденью. Оказывается, в браке с неглупым мужчиной есть свои недостатки.
- Прошу вас, Себастиан, не нужно делать поспешных выводов.
- Черт побери! - Себастиан с быстротой молнии - точь-в-точь хищник, набрасывающийся на добычу, - дотянулся до окна и двумя стремительными движениями задернул шторки.
- Зачем вы это делаете? - резко спросила Прюденс. Не удостоив жену ответом, Себастиан схватил ее за руки и потянул к себе.
- Так я и подумал, что за внезапным интересом к моде что-то скрывается.
- Право, милорд… - Прозрачные юбки Прюденс взметнулись вверх, когда он усаживал ее к себе на колени. Шаль упала, открыв взору соблазнительную ложбинку между грудями. - Зачем так бурно реагировать на то, что я стала интересоваться модой?
- Вы пытаетесь избежать оскорблений от этой старой ведьмы Друциллы, не так ли?
В свете лампы глаза Себастиана янтарно блестели. Следы едва сдерживаемого гнева, а также чувство, отдаленно напоминающее ревность, исчезли.
- Как вы можете называть тетю старой ведьмой?!
- Почему бы и нет? Ведь она действительно ею является. Вы не догадываетесь, что, даже превратившись в бриллиант чистой воды, вы не избежите ее оскорблений?
Прюденс тихонько чертыхнулась. В глазах Себастиана заплясали знакомые веселые искорки. Она поняла, что он хитростью вырвал ее признание.
- Просто я стараюсь одеться так, чтобы вам не пришлось краснеть за свою жену, Эйнджелстоун.
- Я сам знаю, во что вы должны одеваться.
Сквозь тонкую ткань модного бального платья Прюденс отчетливо ощущала возбуждающее тепло его тела.
- Ваше высокомерие становится нестерпимым, милорд.
Его длинные сильные пальцы еще крепче впились в ее талию. Золотая печатка тускло сверкнула в полумраке кареты.
- Вы решили, что если сможете принудить мою тетку не оскорблять вас на людях, то я не буду мстить Флитвудам, не так ли?
- Я не собираюсь отвечать на вашу глупую реплику. Себастиан чуть улыбнулся:
- Мысль неплохая, но разрешите разочаровать вас, моя дорогая: этот номер не пройдет. Друцилла только и ждет удобного случая, чтобы к вам придраться. И не пытайтесь ее урезонить: ничего не выйдет. Если нельзя сказать какую-нибудь гадость по поводу платья, она найдет другой повод. Мерзкая натура.
- Вряд ли ваша тетушка придумает что-то более оскорбительное о моем платье, чем сказали вы. - Прюденс попыталась поправить в волосах бледно-лиловое перо.
- Положение мужа дает мне некоторые привилегии, дорогая.
- Об этом можно поспорить. - Она нерешительно посмотрела на него. - Скажите мне правду: вы действительно считаете, что вырез слишком глубокий?
- Чтобы появляться в этом платье на людях - да. - Себастиан с мрачной решимостью взглянул на ее нежную грудь. - Однако практическую пользу из этого выреза, похоже, извлечь можно.
- Практическую?
- Он открывает взору соблазнительную картину. - С этими словами граф запустил руку в глубокий вырез.
Прюденс почувствовала, как ее пронзило острое желание:
- Себастиан, прекратите! Вы не должны этого делать здесь, в карете.
- А почему? Карета будет еще с полчаса тащиться домой: дорога сильно загружена. Да и туман сгущается, так что поездка может занять еще больше времени. - Он осторожно потянул за вырез платья, обнажив грудь.
Прюденс кинуло в жар. Она безуспешно пыталась сбросить его руку.
- Себастиан, не надо. Я не разрешаю вам заниматься любовью в карете.
- Вот что происходит, когда носишь модные платья, моя хорошая. - Себастиан наклонил голову… Вот-вот коснется губами розового соска…
Прюденс запустила пальцы в его волосы и, закрыв глаза, попыталась вернуться к теме расследования:
- Теперь, закончив обсуждение моего платья, я хочу узнать, когда вы собираетесь вернуться в тот магазин на Бонд-стрит.
- Обещаю дать вам полный отчет по возвращении домой. - Горячее дыхание Себастиана обожгло ей кожу.
- Несправедливо, что вы меня с собой не берете. Я же ваш партнер.
Себастиан дотронулся пальцем до соска, венчающего ее грудь, и у Прюденс перехватило дыхание. Она открыла глаза, и взгляд ее упал на сиденье рядом с Себастианом. Там лежал клочок бумаги.
- Что это?
- По-моему, сосок. - Он коснулся его языком. - Да, определенно сосок. И прехорошенький.
- Да нет. - Прюденс бросила взгляд поверх его головы. - Вон тот клочок бумаги на сиденье. Должно быть, я села на него, когда забралась в карету. Похоже на записку.
Себастиан, чуть вытянув голову, взглянул на сложенный лист бумаги:
- Что за черт?!
Он дотянулся до бумажки и взял ее в руки. Затем выпрямился и поднес находку к лампе. Внимательно рассмотрев, развернул. На листке оказалось короткое послание, нацарапанное неразборчивым почерком.
- Так я и думала. Записка. Кто-то оставил ее здесь, пока мы были на балу.
Прюденс привела себя в порядок и поправила очки. Слушая, как Себастиан читает вслух записку, она всматривалась в незнакомый почерк.
"Фамилии" принцев целомудрия" следующие: Ринг-кросс, Оксенхем, Блумфилд и Келинг. В конце записки вы найдете их адреса. Прошу вас, ни о чем больше не спрашивайте, поскольку другой информацией я не располагаю. Прошу оставить меня в покое…"
Себастиан нахмурился:
- Подписи нет. Скорее всего написано кем-то из продавцов, у которых мы сегодня побывали.
- Откуда такая уверенность?
- Очевидно, это человек, который не хочет, чтобы мы опять приставали к нему с расспросами. Но ни с кем, кроме торговцев, мы сегодня не разговаривали.
- В списке фамилия Келинга, - сказала Прюденс. - Видимо, и это соответствует правде. В конце концов, пуговицу мы нашли именно в его шкафу.
- Рингкросс умер. Келинг хочет расследовать обстоятельства его смерти. Оба были членами клуба" Принцы целомудрия ". - Себастиан с сосредоточенным лицом машинально похлопывал запиской по ноге. - По-моему, дальше нужно предпринять следующее: поговорить с Блумфилдом и Оксенхемом.
- Вы их знаете?
- Знаком немного с Оксенхемом - он занимается морскими перевозками. Между делом ухитрился жениться подряд на двух наследницах. Слышал, что обе молодые женщины умерли вскоре после свадьбы. Одна погибла в дорожном происшествии. Другая приняла слишком большую дозу снотворного. Это случилось несколько лет назад.
Прюденс вздрогнула, потянулась за шалью и плотно закуталась в нее.
- Звучит зловеще.
- Вот именно. - Себастиан откинулся на подушки и задумчиво взглянул на Прюденс. - Наверное, сначала поговорю с ним.
- А Блумфилд? - спросила Прюденс.
- Его я плохо знаю. Ходят слухи, что он не в себе. Он редко появляется в клубах, а в обществе я его и вовсе никогда не встречал.
- А Келинг?
- В этом деле нужно действовать не спеша, - заметил Себастиан. - Пока мы не знаем, какую роль играет Келинг во всех странных событиях, равно как и мой кузен.
Секунду Прюденс размышляла над его словами.
- Здесь написано, что Оксенхем живет на Роуленд-стрит.
- Да… - Себастиан помолчал. - Но прежде чем вести с ним какие-то разговоры, стоит побывать у них в гостях, пока самих хозяев не будет дома.
- Мне пришло в голову, милорд, - тихо сказала Прюденс, - что, поскольку вам уже не нужно наносить поздний визит в магазин на Бонд-стрит, вы свободны сегодняшний остаток ночи.
- Если принять на веру, что больше никаких фамилий в этом списке быть не должно, то можно и ошибиться. - Себастиан смотрел на нее, полузакрыв глаза. - Куда вы клоните, моя дорогая?
Прюденс выжидательно улыбнулась:
- По дороге домой мы будем проезжать по Роуленд-стрит.
- Нет, - немедленно отреагировал Себастиан. - Даже не надейтесь, что сегодня ночью я поведу вас к Оксенхему.
- Мы можем просто проехать мимо его дома и посмотреть, там ли он, - принялась уговаривать Прюденс. - Мы ничем не рискуем, Себастиан.
- Я сказал - нет. Я не позволю, чтобы вы околачивались возле его дома.
- Мы не будем останавливаться, - урезонивала его Прюденс. - Просто посмотрим, дома ли он. Тогда, если вы захотите вернуться попозже, мы будем знать, опасно ли это.
Себастиан заколебался:
- Ладно. Полагаю, от того, что мы проедем мимо его дома, большого вреда не будет.
Прюденс попыталась скрыть торжествующую улыбку:
- Конечно. Прохожие подумают, что еще одна карета возвращается с бала домой. Никто ничего не заподозрит.
- Хорошо. - Себастиан встал и поднял люк на крыше кареты.
- Да, милорд? - раздался голос кучера.
- Я хочу, чтобы мы поехали домой по Роуленд-стрит, - приказал Себастиан.
- Это изрядный крюк, милорд.
- Знаю, но мне кажется, так будет быстрее. Там меньше экипажей.
- Слушаюсь, милорд. Будет исполнено, сэр. Себастиан опустил крышку люка и не спеша пересел на сиденье напротив Прюденс:
- Почему у меня такое чувство, будто я пожалею, что позволил вам втравить себя в эту авантюру?
- Понятия не имею, - беззаботно отозвалась Прюденс. - Никакого риска нет. - Прюденс хмыкнула. - Давайте посмотрим правде в глаза, Себастиан. Вы, как и я, хотите сделать это. В некотором отношении мы очень похожи, о чем вы неоднократно мне напоминали.
- И меня это тревожит все больше и больше. - Себастиан погасил в карете лампы, потом раздвинул на окнах занавески и опустил стекло.
Прюденс с любопытством наблюдала за ним.
- Что вы делаете?
- Пытаюсь соблюсти анонимность. Хотя стоит густой туман и можно не беспокоиться, что нас кто-то узнает, тем не менее осторожность никогда не повредит.
Себастиан пошарил под сиденьем и вытащил плоскую деревянную доску, выкрашенную в черный цвет. Он нацепил ее на два маленьких крючка внутри кареты и перекинул так, чтобы она свесилась снаружи.
Прюденс догадалась - черная доска закроет бросающийся в глаза герб Эйнджелстоуна.
- Молодец, Себастиан.
- Разумная мера предосторожности. - Он опять уселся на сиденье.
Прюденс улыбнулась:
- К которой вы, как мне кажется, частенько прибегаете.
- Да.
В темноте она не могла разглядеть выражения его лица, но в голосе явно чувствовала напряженное ожидание. Приключение уже всецело завладело им, как и ею самой.
Роуленд-стрит оказалась очень тихой улочкой. Как и предполагал Себастиан, движения на ней почти не было. Прюденс пристально смотрела из открытого окна. Сквозь зыбкую пелену тумана было видно, что почти все дома погружены в темноту.
Себастиан наклонился вперед:
- Если верить этой записке, то вот дом Оксенхема.
- Ни огонька. - Прюденс взглянула на Себастиана. - Бьюсь об заклад, никого нет дома. Отличная возможность разузнать, что к чему.
- Слуги, наверное, дома. - Себастиан с интересом всматривался в окутанный тьмой дом.
- Если даже и так, то уже спят. А может, ушли куда-то на ночь, - высказала предположение Прюденс. - Домашняя челядь обычно устраивает себе выходной, если знает, что хозяин поздно вернется домой.
- Верно.
- Мы можем сказать кучеру, чтобы он подождал нас на углу, пока мы прогуляемся немного по аллее за домом Оксенхема.
- Черт побери, Денси! Я же предупреждал вас, что вы со мной не пойдете.
- Но вполне вероятно, вам больше не представится такая возможность! К тому времени как вы отвезете меня домой и снова вернетесь, Оксенхем может уже оказаться дома. И придется вам ждать другого удобного случая.
Себастиан заколебался:
- Ладно, оставлю вас в карете, а сам быстренько взгляну, что делается за домом.
- Я хочу пойти с вами.
- Нет, я вам запрещаю! - Себастиан поднял люк и тихо приказал кучеру:
- Доезжайте до конца улицы и заверните за угол. Я быстро выйду. Если в мое отсутствие случится что-либо непредвиденное, сейчас же отвезите леди Эйнджелстоун домой. Я сам доберусь.
- Слушаюсь, ваша светлость, - проговорил кучер голосом человека, привыкшего к странным полуночным вылазкам и еще более странным распоряжениям своего эксцентричного хозяина.
Прюденс предприняла последнюю попытку уговорить Себастиана:
- Это нечестно, милорд.
- Это была ваша идея, - напомнил он ей и снял плащ. - Вот, возьмите лучше. Я могу задержаться и не хочу, чтобы вы простудились.
- И все-таки я пойду с вами, - заявила Прюденс, накидывая на себя плащ.
- Я вам с самого начала сказал, что никуда вас не пущу.
- Да вас бы здесь и не было, если бы я не додумалась проехать по Роуленд-стрит!
- Вы совершенно правы, - сказал он, когда карета остановилась. - И тем не менее на этом ваша роль в расследовании закончилась. - Он взял ее лицо в свои руки и крепко поцеловал.
Когда он поднял голову, Прюденс поправила очки. Она едва различала в темноте лицо мужа, но отчетливо ощущала его едва сдерживаемое возбуждение.
- Себастиан, послушайте…
- Будьте благоразумны, Денси. Не можете же вы бродить в таком тумане в платье из тумана.
- Не смейте все сваливать на мое платье! Вы просто не хотите, чтобы и я получила удовольствие. Признайтесь. В темноте кареты блеснули в улыбке его зубы.
- Я скоро вернусь, дорогая. Сидите смирно. Он открыл дверцу, выпрыгнул на тротуар и почти тут же растворился в туманной ночи.
- Черт побери! - пробормотала Прюденс. Секундой спустя она уже открывала дверцу кареты.
- Простите, мадам, вы куда? - испуганно прошептал кучер. - Мне было приказано не спускать с вас глаз. Его светлость голову мне оторвет, если вы выйдете из кареты.
- Не беспокойтесь, - шепотом успокоила его Прюденс. - Я поговорю с его светлостью. Он ни в чем не станет вас винить.
- Как же! На коленях прошу вас, мадам, вернитесь в карету.
- Не беспокойтесь. Я скоро вернусь.
- Я погиб, - печально проговорил кучер. - Всегда знал, что если его светлость женится, то выберет женщину себе под стать - такую же неумолимую. Так ему и надо! Но что теперь будет со мной…