Но вот, наконец, и долгожданная весть! Карл IX скончался 31 мая в своем замке в Венсенне. Королем Франции, по закону первородства, становится Генрих III. Генриху кажется, что счастье, наконец, пришло к нему. Он собирается попросить у папы разрешение на расторжение брака Марии. Он уже видит ее своей женой и королевой Франции, а себя самым счастливым человеком на свете. Он так в этом уверен, что не торопится возвращаться. Он знает, что Франция – в руках его матери, а значит, в очень надежных руках. И он предпринимает приятное путешествие, посещает Вену, затем Венецию.
Увы, когда он наконец выезжает в Париж, то узнает страшную весть: не дождавшись его возвращения, всего за несколько дней до его приезда, принцесса де Конде умерла при родах, подарив жизнь девочке по имени Екатерина.
Отчаяние короля было ужасным. Казалось, он сойдет с ума. Тело Марии было перевезено из Блэнди в Сен-Жермен-де-Пре, и в течение нескольких лет король не сможет войти в эту церковь. В последний раз муза Филиппа Деспорта прорыдает:
Пусть вырвется моя душа, чтобы соединиться с твоей,
Чтобы оставить этот ненавистный мир, в котором нет тебя.
Пусть сломается клетка, в которой томится мое сердце…
Никогда Генрих III не излечит свою рану. Даже женившись. Та, на которую упадет его выбор, некая Луиза де Водемон, станет королевой лишь потому, что хотя и отдаленно, но все же будет напоминать Генриху Марию де Клев.
Что же касается замка Блэнди, то он перейдет в начале XVII века герцогам Орлеанским, а в 1707 году станет собственностью маршала де Вияра, который решит переделать его в обыкновенный фермерский дом.
БЛУА. История любви и смерти
Время потеряло свой плащ, сшитый из ветра, холода и дождя.
Еще с незапамятных времен в Блуа был замок. По-видимому, существуют места, специально созданные для такой красоты! Велики и могучи были его первые строители – графы де Блуа в XII веке и графы де Шатийон в XV. Однако единственное, что от них осталось – это восхитительная зала, в которой располагаются Генеральные штаты. Наиболее глубокий след в истории Блуа оставил род герцогов Орлеанских, эта младшая королевская ветвь. Дважды Орлеанам удавалось заполучить французский трон, удержать который им, однако, было не суждено.
В 1391 году Ги де Шатийон продает графство де Блуа брату Карла VI Безумного Людовику Орлеанскому. Галантный, обходительный, соблазнительный сердцеед и, отчасти, колдун, не особенно-то раскошелился: большую часть платит некая Маргарита де Намюр, жена Шатийона; она без ума от Людовика и с радостью использует капитал своего муженька. В качестве вознаграждения за этот широкий жест она получит несколько блаженных ночей со своим возлюбленным, даже и не рассчитывая на какую-то привязанность с его стороны: Людовик Орлеанский давно уже считается любовником Изабеллы де Бавьер, той самой, которую не решались даже называть королевой, настолько она опорочила свое высокое имя.
Однако было бы неверным считать брак Людовика несчастным: его жена, Валентина Висконти, дочь герцога Милана – красива, умна и образованна. Больше того, она очень любит его, понапрасну теряя свою любовь и свое время, потому что трудно было представить себе человека более легкомысленного и поверхностного, чем герцог. Из рук Изабеллы он попадает в заботливые руки Мариетты д'Эньен, а от нее прямиком в объятия смерти: это случилось 23 ноября на улице Барбет в Париже, когда он возвращается от Изабеллы, его настигают убийцы, нанятые его заклятым врагом, кузеном, герцогом Бургундским, по прозвищу Жан Бесстрашный.
Убив брата, Жан подкладывает его тело в постель королевы. Безутешная вдова, все еще любившая своего мужа, никак не могла оправдать его перед Парижем. Она отправилась в Блуа, чтобы запереть там свою боль и кровью вывести на его стенах свой безысходный девиз: "Для меня все кончено". Здесь, в замке Блуа, безутешная Валентина окончит свое существование, пережив мужа лишь на один год.
Впрочем, она оставляет после себя сына. Этот поэт предпочитает герцогской короне тенистую зелень Блуа, в которой его так часто посещает муза. Увы, попав в плен во время кровопролитного сражения при Азенкуре в 1415 году, Карл Орлеанский будет вынужден провести вдали от своего милого Валь де Луар ровно двадцать пять лет. И в течение всех этих долгих лет, пренебрегая всеми военными и рыцарскими канонами, запрещающими присвоение имущества пленных, англичане овладевают Блуа, затем Орлеаном, откуда их вытеснит Жанна д'Арк. Когда Карл вернется, наконец, на свою родную землю, Жанны д'Арк не будет уже в живых. Но мрачные стены английской тюрьмы вдохновили принца на такие прекрасные, гармоничные стихи, что им суждено жить в веках.
Время потеряло свой плащ,
Сшитый из ветра, холода и дождя.
И одело новый, украшенный
Вышивкой из солнечной улыбки,
Светлой и прекрасной.
Ни одна антология французской поэзии не может забыть Карла Орлеанского, перечитывать произведения которого всегда истинное удовольствие, даже, пожалуй, большее, чем прогуливаться в прохладной тени садов его замка.
Этот принц-поэт останавливается в Блуа после своего длительного пребывания на английской земле. Именно здесь он соединяет свою судьбу с Марией де Клев, дочерью немецкого принца, и ведет спокойную, размеренную жизнь до тех пор, пока смерть не возьмет его к себе в 1465 году. В это время его сыну, будущему королю Людовику XII, как раз минул тринадцатый год…
Прежде чем стать королем, Людовик довольствуется "скромным" титулом принца и ведет довольно бурный образ жизни. Людовик XI, этот неутомимый политический деятель, заставляет его жениться на своей младшей дочери, Жанне, создании скромном и святом (она даже будет впоследствии канонизирована), однако хромом и довольно уродливом, считающем, что иметь детей совсем необязательно. На самом деле, брак этот является фиктивным. По крайней мере, так заявляет Людовик XII на процессе, который он возбуждает против несчастной Жанны. В конце концов, ему удается доказать несостоятельность своего брака, получить свободу и жениться на вдове своего предшественника, Карла VIII, герцогине Анне Бретонской.
Сын Людовика XI скоропостижно скончался, будучи задавленным перемычкой двери. Что касается его кузена Орлеанского, то он без памяти влюблен в королеву и не оставляет надежды сделать ее своею; даже когда надевает корону Франции. Его желанию будет суждено исполниться, во многом благодаря благосклонности папы, Александра VI.
Чтобы немного поразвлечься, Людовик XII принимается за перестройку замка Блуа на свой вкус. Но ему удается начать лишь строительство крыла, которое и ныне носит его имя. Его работу продолжит Франциск I.
Однако Франциск I приходится Людовику XII не сыном, а двоюродным братом. Все дело в том, что Людовик теряет своего наследника вместе со своей супругой: 9 января 1514 года Анна умирает при родах, оставив своего мужа безутешным. Франциск, представляющий собой на данный момент всего лишь герцога из рода Валуа, появляется в поле зрения короля 18 мая: в церкви, построенной на манер Блуа, он венчается с Клавдией Французской, старшей дочерью монарха.
Более мрачной свадьбы нельзя было и представить. Все, начиная с невесты, были облачены в черные одежды. Девушка оплакивала свою мать; король, казалось, присутствовал на настоящих похоронах – так громко он плакал и убивался; наконец, жених, которому пришлось отказаться от привычного пышного платья, завернул себя в черный дамасский шелк. Весь этот траур не помешает Людовику XII сделать своей женой юную шестнадцатилетнюю Марию Английскую… спустя пять месяцев со дня этой мрачной свадьбы. Но на этот-то раз и речи быть не могло ни о каком черном цвете!
Франциск I практически не живет в Блуа, в котором он, однако, занимается строительством крыла. Именно Франциск придает замку его величие и необыкновенную красоту. Причина, по которой Франциск отсутствует в своем поместье, проста: его жена Клавдия предпочитает жить в своем родовом замке, а для Франциска главное – счастье его жены, так как он страстно любит ее.
Когда в 1524 году смерть уносит ее, он искренне оплакивает кончину жены, заявляя во всеуслышание, что "если бы он только мог выкупить ее жизнь, он не раздумывая отдал бы свою, дабы никогда не познать горечь утраты близкого человека". Он так и не возвратился в Блуа, предпочитая проводить свои дни в Фонтенбло и Шамборе.
Одно время Блуа даже пришлось стать королевской резиденцией. Именно здесь, в 1588 году, Генрих III, преследуемый Гизами, испанскими союзниками, смутьянами и разжигателями распрей, собирает Генеральный совет, чтобы попытаться найти способ вразумить свой народ, который просто обожает Гизов. Именно здесь, исчерпав все свое терпение и такт, он решает "покорить", наконец, Меченого, другими словами, Генриха де Гиза, главу Святой Лиги и героя всех католиков.
23 сентября король наносит удар. Он вызывает Гиза на Совет в 6 часов утра, объяснив это тем, что желает покинуть Блуа немедленно и отправиться в Нотр-Дам-де-Клери, где отдыхает неугомонный политик Людовик XI. Напрасно друзья герцога пытались отговорить его от столь раннего визита. Просачивались слухи: король готов на все, лишь бы избавиться наконец от смутьяна… Напрасны были и старания маркизы Нуармутьер, любовницы де Гиза, удержать его подле себя. Ведь герцог так спесив и самовлюблен: "Он не посмеет!"– отвечает он с дерзостью, которая могла бы показаться смешной, если бы не влекла за собой столь трагичные последствия. Он даже не отказывается провести эту ночь со своей любовницей, урожденной Шарлоттой де Бонсамблянсай-одной из самый привлекательных женщин при дворе. Она также являлась членом знаменитого летучего эскадрона Екатерины Медичи, и, вероятно, ей следовало держать язык за зубами. Но любовь сильнее политики, и она прикладывает все усилия, чтобы удержать своего любимого. Напрасный труд! Изголодавшийся по любовным ласкам, Генрих почти не отдыхает этой ночью, и когда наступает час свидания с королем, он почти дремлет.
Конец ночи – ледяной. На улице – толстый слой снега, а Генрих не удосуживается даже надеть пальто. На знаменитой лестнице Франциска I Сорок пять, эта знаменитая стража короля, уже поджидает его. Они проводят Генриха в королевские апартаменты и нападают на него. Генрих испускает дух у самой королевской кровати. У него в кармане находится собственноручно написанная записка: "Чтобы развязать войну во Франции, необходимо семьсот тысяч ливров". Все это для Испании…
Как это вовремя! Генрих III знает, что отныне он находится в большой опасности, так как смутьянка герцогиня де Монпансье, сестра Меченого, а также его брат, Майен, потребуют отмщения. Герцогиня для этой цели наймет немного позже Жака Клемента. Но… ведь испанцы не вторгнутся на французские земли, и страна будет спасена!
В будущем короли не так уж часто будут удостаивать своим вниманием Блуа. Генрих IV не будет питать к нему симпатий, впрочем, как Людовик XIII. Именно этот замок он выберет в качестве тюрьмы для Марии Медичи, вступившей в заговор против него. Впрочем, ей удается оттуда сбежать, спустившись ночью из замка по веревочной лестнице.
Брат Людовика XIII, заговорщик Гастон Орлеанский выкупит графство, замок и разместит там свой двор, довольно бесцветный и скучный. Впрочем, его посетит однажды Людовик XIV по дороге в Сен-Жан-де-Люз. Мысли юного короля полностью заняты темноволосой и смуглой Марией Манчини, и поэтому он совсем не обратит внимания на присутствующую среди фрейлин его тетки юную, светлокожую, тщедушную блондиночку, скромную и застенчивую хромоножку. Ее имя ничего ему не говорит. А зовут ее – Луиза де Ла Вальер. Но ее час еще не настал…
После смерти Гастона Орлеанского замок придет в состояние медленного загнивания и упадка. Ему придется дожидаться 1843 года, чтобы вновь восстать из руин. Сегодня замок является национальным достоянием и представляет собой прекрасный музей.
БЛЭЙ. Конец большого приключения "Малыша-Пьера"
Должно быть, Богу было угодно затянуть вожжами
Этот народ с помощью ручек юной принцессы…
Шатобриан
Как-то в ноябре 1832 года жители маленького городка Блэя-на-Жиронде, потерявшего половину своей площади в результате строительства великолепной цитадели, возвышающейся над лиманом, столпились перед решеткой городского отеля, чтобы прочесть воззвание, которое только что повесили по приказу супрефекта:
"Жители Блэя, вашими невероятными усилиями был сохранен последний павильон этой цитадели в грозные дни 1814 года. И вот сегодня эта последняя надежда абсолютизма, оккупированная и немощная, должна закрыться. Это великое событие является новым знаком царства закона и победы порядка…"
Этот листок официальной риторики, от которого веяло напыщенным стилем, так почитаемым в дни Революции, очевидно, был предназначен для того, чтобы вызвать у мещан и торговцев миногами Блэя что-то вроде священного ужаса перед кошмарным чудовищем, которого собирались посадить в клетку за этими толстыми крепостными стенами. Еще немного, и в запале супрефект призвал бы спрятать женщин и детей и забаррикадировать дома по дороге к "последней надежде абсолютизма…"
На самом деле заключенная представляла собой невысокую дамочку (ее рост едва достигал 150 см), которой 8 числа этого месяца исполнялось 34 года. И, к великому сожалению супрефекта, жители городка очень хорошо ее знали, так как четыре года назад единодушно ее приветствовали, когда она заезжала в Блэй во время своего длинного путешествия по востоку и юго-востоку страны. Очевидно, она не была "последней надеждой абсолютизма", зато являлась очаровательной принцессой, Ее Высочеством герцогиней де Берри, урожденной принцессой Марией – Каролиной и матерью наследника французского престола, юного герцога де Бордо, прозванного "ребенком от Святого духа", так как он был рожден много месяцев спустя после гибели своего отца, заколотого Луве-лем при выходе из Оперы.
Несмотря на все эти высокие титулы, обитатели Блэя сохранили самые добрые воспоминания об этой молодой живой женщине, любезной и непосредственной, абсолютно лишенной какого – либо высокомерия, непринужденное поведение которой не могло не затронуть их сердец.
Но сейчас обстоятельства изменились. Страной правил Луи-Филипп, получивший трон вместо Карла X во время Июльской революции. Он был родным дядей герцогини, но одновременно и узурпатором, и ей пришлось сделать героическое усилие, чтобы сбросить его с трона. Это обстоятельство могло многое изменить…
Однако оно ничего не изменило для нее, ибо единственным достойным королем прекрасной Франции мог быть ее двенадцатилетний сын, которого легитимисты уже окрестили Генрихом V. Ради этого ребенка она столько предприняла, столько вытерпела и столько испробовала, вплоть до безумного, но героического приключения, которое привело ее в Блэй 15 ноября 1832 года, плененную, побежденную, но не сломленную…
Когда революция 1830 года прогнала Карла X и его семью из Тюильри, герцогиня по прозвищу "Живое золото" последовала за ними в Англию, однако, не имея ни малейшего желания оставаться там надолго. Она никогда не ладила со своей свояченицей, грозной герцогиней Ангулемской, в которой очень трудно было узнать очаровательную дочку ослепительной Марии – Антуанетты. Не веря в прочность трона Луи-Филиппа и имея намерение отнять у него корону, Мария-Каролина 17 июня 1831 года покидает Англию вместе с группой своих сторонников; после долгих терзаний она останавливается в Италии, в Масса ди Каррара, у герцога де Модена. Здесь она получает несколько писем из Франции. Зная о том, что она не хочет смириться со своим поражением, легитимисты хватаются за свои перья. Ее зовут! К ней взывают! Ей повторяют, что только ей, преданной Вандее, можно вручить судьбу претендента на трон. О Вандее она хранит такое живое воспоминание…
Часть этих писем была подписана Шатобрианом, другая часть известным адвокатом Беррие, который ее заклинал:
"Торопитесь, иначе мы начнем восстание без Вас…"И она спешит, убежденная в том, что весь восточный регион ждет ее с распростертыми объятиями и ружьями наготове. Она знала, что ей понадобится немало мужества. И эта маленькая женщина с чистым сердцем и открытой душой совершит поистине смелый поступок, отправляясь во Францию, охваченную эпидемией холеры.
30 апреля 1832 года, переодетая в юнгу, герцогиня де Берри сошла с небольшого корабля в Сент-Круа, недалеко от Карри-ле-Руе, в сопровождении двух или трех своих друзей, среди которых был ее верный оруженосец, великолепный граф де Менар. Она надеялась встретить здесь две тысячи своих сторонников: их оказалось всего шестьдесят… еще бы, ведь они были раздавлены войсками, словно воробушки! Но это не испугало герцогиню: она поедет в Вандею!
Она идет туда сначала пешком, потом едет на лошади, в повозке и даже верхом на осле.
7 мая она прибывает в замок Пляссак, расположенный недалеко от Сента, где получает горячий прием у Дампьеров. Уверенная в том, что вся провинция поднимется по ее призыву, она отказывается слушать барона де Вильнев, когда он пытается объяснить ей, что ситуация изменилась, что народ уже не сгорает от желания драться ради кого бы то ни было, тем более вступать в семейную перебранку: старшая ветвь против младшей…
После десятидневного отдыха в Пляссаке герцогиня проникает наконец в Вандею и достигает Монтэгю, где ее встречает барон де Шарет. Шарет! Какое прекрасное имя для восстания! Почти лозунг!.. Окольными путями Шарет приводит Марию-Каролину в замок Прейе, к полковнику Накару, который принимает ее с уважением, но не без известной доли беспокойства, последнее он и не пытается скрывать:
– Никто не ждет мадам. Вандея не предупреждена, и пребывание на ее земле матери Генриха V обрушит все возможные несчастья на эту страну…
Довольно неприятно такое слышать, а что касается "матери Генриха V", то для нее это имеет сейчас небольшое значение. В войну вступает не принцесса, а юная партизанка, такая же крестьянка, как и остальные, которые под ее предводительством будут драться еще лучше. И на следующий день герцогиня явится одетая в брюки из синего сукна, черную куртку с металлическими пуговицами, желтый жилет, крестьянскую рубашку и обутая в пару желтых сабо. Ее белокурые волосы скроет темный парик, поверх которого будет надет льняной колпак. И она произнесет:
– Ну вот! Теперь я – Малыш-Пьер. Вряд ли найдется такой хитрец, который сможет узнать меня в этом тряпье.