У нее действительно были дела, и еще надо было поговорить с кузиной. То, что бывший муж Энджи отказался платить алименты, было неприятно, но вполне предсказуемо, и это укрепило решимость Ионы найти другую работу, а не висеть на шее у Энджи. Целый вечер они обсуждали эту тему, и кузина в конце концов неохотно согласилась с Ионой.
Чувствуя, что надо немного разрядить обстановку, Иона спросила:
- Энджи, можно я посижу за твоим компьютером?
- Конечно.
Час спустя Иона выключила компьютер и взглянула на Энджи, которая вошла в маленькую спальню, переделанную под кабинет.
- Почему ты такая бледная? - Кузина нахмурилась. - Чем ты здесь занималась?
- Разыскивала информацию о Люке.
Беспокойство Энджи переросло в тревогу.
- И что же ты обнаружила? Что-то отвратительное?
- Да. О, только не о Люке. Я выяснила, почему у него произошел разрыв с семьей. Его отец - Аристо Микелакис, корабельный магнат. Предком Люка явно был Ипполит.
Энджи несказанно удивилась:
- Кто?
- Это миф. Или, возможно, античная легенда. Ипполит был сыном афинского царя. В него влюбилась мачеха, а когда он отверг ее, она заявила, что Ипполит ее изнасиловал, а затем повесилась. Царь убил своего сына.
- Очаровательно! - с чувством произнесла Энджи. - Надеюсь, это не имеет никакого отношения к уходу Люка из дома?
- К сожалению, имеет. - Иона сглотнула комок в горле. - Мать Люка умерла, когда ему было семнадцать лет, и Аристо почти мгновенно женился на своей молоденькой секретарше. Примерно через год она сообщила своему мужу, что Люк то ли соблазнил, то ли изнасиловал ее, - в сообщениях умалчивается эта подробность. Мачеха отравилась таблетками, но не умерла. Аристо немедленно развелся с ней.
- Да… Жуткая история.
- И ужасная. - Выключив компьютер, Иона встала из-за стола.
- По крайней мере, отец не убил его, - заметила Энджи.
- Нет. Он просто выгнал сына из дома, лишив наследства. У Люка остались лишь деньги от деда по материнской линии.
- Отвратительный поступок, - вздохнула кузина.
- Я уже жалею о том, что нашла эту информацию. Как мог отец Люка так поступить?
Энджи задумчиво взглянула на нее:
- Может, это синдром старого быка, который выгоняет из стада более молодого?
- Синдром или нет, ему нет оправданий. Неудивительно, что Люк такой… такой жесткий, - произнесла Иона.
- Ты говоришь так, будто не убеждена в том, что он ничего подобного не совершал.
Иона ошеломленно взглянула на Энджи:
- Конечно, убеждена.
Энджи поинтересовалась с любопытством:
- Насколько я поняла, ты знаешь его не очень хорошо. Почему ты уверена, что он не мог вступить в связь со своей мачехой? Или изнасиловать ее?
- Я уверена, что Люк не способен это сделать, - сказала Иона. - Он не такой. - Она взглянула на часы. - Мне надо идти. Завтра утром мы уезжаем. Я тебе позвоню.
- Будь осторожна, хорошо?
- Я всегда осторожна.
Но на этот раз ей придется быть гораздо более осторожной.
Глава 6
Иона внимательно оглядела Люка. Он выглядел слегка помятым, по-домашнему расслабленным, и этот непринужденный вид усиливала темная щетина на его подбородке. В низу живота у Ионы томительно и сладко заныло. Она хотела Люка - и желание ее возросло после того, что она узнала о нем.
Как мог отец выставить его из дома? Это не укладывалось в ее голове.
Хотя, по всей видимости, Аристо Микелакис имел такую привычку - отвергать своих детей. Теперь Иона поняла, почему Люк удочерил сводную сестру, и уважала его за это.
- Ты хорошо провела вечер? - спросил он.
- О да, спасибо.
- Замечательно. - Он довел ее до спальни, затем предложил: - Я собираюсь немного выпить. Не хочешь ко мне присоединиться?
Соблазн боролся с предосторожностью. Предосторожность победила. Иона сказала:
- Честно говоря, я устала. Пойду к себе.
- Возможно, это разумно, - небрежно произнес Люк, нисколько не расстроенный.
- В котором часу мы завтра выезжаем?
- Около девяти. Ты катаешься на лыжах?
- Да.
- Тогда ты получишь удовольствие. Мы возьмем для тебя лыжные ботинки напрокат, когда приедем на горнолыжную базу.
- Но ведь я буду присматривать за Хлоей, - возразила Иона.
- Конечно, ты будешь присматривать за ней, но у тебя все равно будет возможность покататься, если ты захочешь.
После секса с Люком Иона поняла, что до этого она и не догадывалась о том, что такое - настоящая любовь. Отношения с Кевином начались с дружбы, которая постепенно переросла в нечто более глубокое. Он был ее единственным мужчиной до Люка, терпеливый и нежный, бережно пробуждавший в ней женщину.
Люк требовал от своей партнерши такой же сексуальной энергии, какой обладал он сам. Он научил ее отдаваться своим порывам, пока она окончательно не потеряла голову…
Судорожно глотнув воздух, она произнесла:
- Я пойду собирать вещи.
Иона прошла мимо него, но была остановлена ленивым движением мускулистой руки. По коже ее пробежали мурашки.
Уронив руку, Люк неспешно произнес:
- Я собрался выпить по поводу удачного контракта, который подписал сегодня с вашим премьер-министром, окруженным кучей чиновников и советников. Польза для меня, польза для Новой Зеландии. Я не пью один, поэтому приглашаю тебя выпить со мной.
- Это приказ? - поинтересовалась она. А соблазн тем временем снова охватил ее.
Пожав плечами, Люк невозмутимо произнес:
- Конечно нет.
"Откажись. Откажись немедленно!"
Но что плохого случится, если она выпьет с ним?
- Если этот контракт принесет пользу Новой Зеландии, я выпью с тобой, - степенно ответила Иона.
В гостиной, протянув ей бокал с искрящимся напитком, Люк спросил:
- Ты с детства была прямолинейной? - В его львиных глазах заиграли веселые огоньки.
- К сожалению, да. Тактичность и осмотрительность дались мне нелегко. Наверное, я расстраивала своих родителей, пока не научилась сдерживаться.
- В детстве человек исследует жизнь, а также учится, совершая ошибки. - Неожиданно Люк грустно улыбнулся. - И родители тоже учатся. Представь себе, я допустил массу промахов в первый год жизни Хлои, когда ухаживал за ней.
Иона потрясенно взглянула на него:
- Ты сам за ней ухаживал?
Люк кивнул.
- Почему?
Он непринужденно пожал плечами:
- Я прочитал несколько книг и понял, что для малыша очень важно привязаться к кому-нибудь. И мне захотелось, чтобы этим человеком стал я, а не няня, которая, возможно, в будущем уйдет. Поэтому я увез Хлою на остров - туда, где находится мой дом. Благодаря современным средствам связи я мог оттуда руководить бизнесом. - Он улыбнулся, вспоминая это непростое время. - Ухаживать за младенцем было нелегко, но мне помогали опытные местные жительницы. И у нас с Хлоей все получилось.
Потрясенная, Иона сказала:
- Ты блестяще выполнил эту работу.
Люк приподнял бокал:
- Давай выпьем за Хлою. А еще за… Ну а что касается контракта, я не хочу предвосхищать завтрашнее заявление премьер-министра, поэтому провозглашаю тост за возможность оказать значительное влияние на человека или ситуацию.
Вздрогнув, Иона, словно эхо, повторила его слова и отпила шампанское, которое было необыкновенно вкусным. "За Люка Микелакиса", - мысленно произнесла она, стараясь обуздать свои чувства, грозившие превратиться в неконтролируемый бурный поток. После шампанского этот мужчина, смотревший на нее из-под опущенных ресниц, казался ей еще более сильным, более могущественным, более ярким.
Поставив на стол бокал, он протянул:
- Наверное, нам стоит установить некоторые ограничения.
"Не прикасаться друг к другу", - мелькнуло в голове Ионы. Она вспыхнула, потому что, конечно, Люк совсем не это имел в виду. Она - его наемный работник.
Он продолжал:
- Пока ты находишься на моем попечении, с тобой будут обращаться как с членом семьи.
- На твоем попечении? - переспросила она и язвительно рассмеялась. - Это весьма старомодный, патриархальный взгляд на ситуацию. Ты - мой работодатель.
- Я был воспитан в патриархальной семье, - холодно заметил он.
- Ты считаешь, что в твои обязанности входит забота о каждом, кто работает у тебя?
- Конечно, - подтвердил Люк. - Ты живешь в моем доме, заботишься о Хлое. Я не только слежу за тем, чтобы нанятые мной люди работали в хороших условиях. Я обеспечиваю им пенсию, а также добиваюсь первоклассного медицинского обслуживания для них.
Иона живо возразила:
- Ну, я нахожусь у тебя временно, поэтому не стоит вносить меня в список твоих постоянных работников. В Новой Зеландии прекрасно организованы здравоохранение и пенсионная система.
Люк не удивился. Иона никогда не вписывалась в его обычные категории. Как любовница она была страстной и чувственной, но сбежала от него, даже не оглянувшись.
И теперь, пожалуй, наступил подходящий момент спросить ее об этом.
- Почему ты убежала с Таити? - с ленивым любопытством поинтересовался он.
Иона искоса взглянула на него и, поколебавшись, медленно произнесла:
- Я не была готова к чему-либо.
Внезапно ему захотелось добиться от нее ясного ответа, но он чувствовал, что спешить не стоит.
- Из-за смерти твоего жениха?
- Да, - тихо ответила она, - но еще из-за того, что мои родители тоже погибли в том году в автомобильной катастрофе. И Энджи развелась примерно в то же время. Все, кого я любила, все, кто был для меня величайшей ценностью, - все умерли или попали в большую беду. Я не могла остаться с тобой. Я боялась.
- Понимаю…
Опустив глаза, Иона с наслаждением отпила шампанское. Люк напрягся всем телом, с трудом сдерживая желание взять бокал из руки женщины, прижать ее к себе и целовать эти сочные упругие губы до тех пор, пока они не приоткроются навстречу ему…
Нет. Иона воспламенится, конечно… но если он и овладеет ею, все равно ее мысли, ее чувства останутся для него закрытыми.
Неужели она будет горевать о своем женихе всю оставшуюся жизнь? Разве может живой мужчина соперничать с мертвым героем?
Люк вспомнил о своем недавнем разговоре с Нелли. Сейчас не время сообщать Ионе о том решении, которое приняла няня.
Вслух Люк произнес:
- Я не знал, что твои родители погибли так трагически и так скоро после смерти жениха. Я очень сожалею.
Иона заморгала и с усилием произнесла:
- Ты дал мне нечто очень важное на Таити. - На щеках ее вспыхнул румянец, и она поспешно добавила: - Я говорю не только о… наших взаимоотношениях. Я обнаружила, что снова могу чувствовать и наслаждаться жизнью. Спасибо.
Лед тронулся.
Иона любовалась видом, открывавшимся из окна гостиной. Туман, окутывающий стволы высоких деревьев, которые окружали дом, придавал саду мистический, почти сверхъестественный вид.
Служитель, показавший их комнаты, пояснил:
- Это пар от горячих источников. Здесь есть несколько бассейнов, которые создала сама природа, и мы контролируем их чистоту. Купание в этой воде - прекрасное средство снять усталость после катания на лыжах. Один из бассейнов прекрасно подходит для детей.
Хлоя с надеждой взглянула на отца, который сказал:
- Возможно, позже.
Иона оглядела роскошную гостиную. Дизайнер отделал ее натуральным деревом, и цвет его казался особенно теплым в окружении суровых красок неба и покрытых снегом гор.
Симпатичный домик предназначался для отдыха нескольких семей, но, кроме них, здесь пока никого не было. Их номер, располагавшийся наверху, имел отдельный вход и фойе, а также несколько спален. Комната Ионы находилась рядом с комнатой Хлои, а спальня Люка - с другой стороны.
Охранник - серьезный молодой человек, говоривший с легким американским акцентом, - был представлен ей как Джакобо.
- Просто Джакобо? - спросила Иона с улыбкой, протягивая ему руку.
Бросив взгляд на Люка, парень очень осторожно пожал ее:
- Просто Джакобо, мадам.
Хлоя явно знала и любила его, и охранник склонился к ней:
- Привет, Хлоя. Ты растешь, молодая леди.
Затем он отработанным движением словно растворился на заднем плане.
- Насколько хорошо ты катаешься? - спросил позже Люк, когда Хлоя уснула после обеда.
- В школьные годы меня учили кататься на лыжах, но практики мне не хватает. - Иона вопросительно взглянула на него и, встретив его взгляд, почувствовала, что нервы ее напряглись, как струны. - Но ведь это не имеет значения, правда? Я могу кататься на детской трассе, вместе с Хлоей.
- Завтра утром - да, когда Хлоя познакомится с инструктором, - коротко произнес Люк. - А потом ты сможешь покататься сама, на своем уровне, пока с Хлоей побудет Джакобо.
Оставшуюся часть дня Люк провел в комнате, оборудованной под офис. В какой-то момент Иона услышала, как он разговаривает с кем-то на греческом языке. На секунду ее охватило сострадание - ему приходится работать даже в отпуске! Но вдруг голос его изменился, стал ледяным, и холодок пробежал по ее спине.
Радуясь тому, что он сейчас не с ней разговаривает, Иона взяла Хлою и спустилась с ней на первый этаж. Джакобо следовал за ними.
На улице они играли в снежки. Хлоя от души веселилась и озорничала, кидая их в Иону и охранника. Стало понятно, почему девочка любит молодого парня: он с удовольствием отдался игре, дразня Хлою на смеси греческого и английского и заставляя ее смеяться.
- Ты знаешь, как обращаться с детьми! - воскликнула Иона, когда он бросил маленький снежок в Хлою. Снежок попал ей в живот, обдав ее снежными брызгами, и девочка от неожиданности села прямо в сугроб. Секунду она приходила в себя, а потом заливисто рассмеялась.
- Я старший ребенок в семье, - объяснил Джакобо, пряча улыбку и наблюдая за тем, как Хлоя набирает пригоршни снега, явно собираясь отомстить ему. - А она - очаровательная девочка, с ней приятно общаться.
- Мне кажется, тебя сейчас атакуют, - заметила Иона.
Джакобо улыбнулся, взглянув на малышку. У него была очень хорошая улыбка, и он вообще был красив, но никак не воздействовал на нее. В отличие от Люка…
- Мисс Гатри…
- Зови меня Иона, - предложила она.
Казалось, Джакобо не расслышал.
- Сейчас Хлоя кинет снежок, целясь в меня, но это значит, что снежок попадет точно в вас, - предупредил он.
Смех Ионы оборвался, когда позади них раздался ровный голос.
Люк. Тем же ледяным голосом, который она недавно слышала, он поинтересовался:
- Вы считаете нормальным, что девочка сидит на холодной земле?
Иона и охранник разом повернулись.
Каким образом его удивительные глаза превратились в лед? Лицо Люка было подобно маске, брови угрожающе сдвинулись, однако Хлоя, оставив свой снежок, вскочила на ноги и с радостным криком бросилась к отцу.
Лицо Люка немедленно смягчилось, он подхватил девочку на руки и совсем другим голосом спросил:
- Ты замерзла?
- Только мой нос, - весело сказала Хлоя и прикоснулась пальцем к его носу. - И твой тоже, - добавила она, а затем, рассмеявшись, принялась тараторить что-то на греческом.
- Говори по-английски, - велел Люк. - Мисс Иона не понимает греческий.
Хлоя послушно перешла на английский, путая слова:
- Мы играли. Джакобо кинул в меня снежком и попал мне в живот, а я собиралась ответить ему и стала лепить большой-большой снежок.
- Ты слепишь такой снежок завтра. А сейчас настало время согреть наши носы, - заявил Люк и широкими шагами направился к дому, держа малышку на руках.
Ощущая себя виноватой, Иона пошла за ними рядом с Джакобо. Через несколько секунд Люк подозвал охранника.
Сердито глядя на их спины, Иона твердила себе, что она не сделала ничего такого, за что ее можно было бы отругать. Она не пренебрегала своими обязанностями. Но почему Люк так рассердился? Может быть, он все еще гневается на того несчастного, с которым недавно разговаривал по телефону? В любом случае он продемонстрировал отсутствие самоконтроля, и этого она от него не ожидала.
Иона споткнулась, когда Люк повернулся к ней.
- Осторожно, - скомандовал он. - Здесь скользко.
Да, дорожка была скользкой, но не поэтому она чуть не упала. Чувственное притяжение, которое пульсировало между ними, трансформировалось в нечто новое и мощное. Когда она наблюдала, как он обращается с Хлоей и с мальчиками Энджи, когда читала о том, как отец отверг его, даже когда услышала о том, что он заботится о своих работниках, в душе ее возникали совсем другие чувства.
На Таити молодая женщина испытывала к Люку чисто физическую страсть.
А теперь она почти влюбилась в Лукаса Микелакиса - отца, опозоренного сына, уважаемого бизнесмена…
Подняв глаза, она взглянула на его широкие плечи, узкие бедра. Он шел размеренной твердой походкой, свидетельствовавшей об уверенности и силе, и нес на руках ребенка.
Почти влюбилась?!
Вдруг до нее дошло, что совершенно непостижимым образом, игнорируя все предупреждающие знаки, она влюбилась в Люка по уши - всем сердцем, безоглядно. Она хотела любить его, быть его женой и прожить с ним всю оставшуюся жизнь.
Но Лукас Микелакис так же недосягаем для нее, как звезды на небе.
Для него она всего лишь бывшая любовница. О, он все еще хочет ее, но совершенно не так, как она хочет его.
Ее сердце сжалось от холодного предчувствия. Ей снова придется по кусочкам восстанавливать свою жизнь, хотя на этот раз - без мучительного ощущения вины…
После того как Хлоя была выкупана и накормлена, Люк пришел в детскую поцеловать девочку на ночь. Ионе он лишь коротко кивнул. Когда они вернулись в гостиную, он объявил:
- Я буду ужинать в ресторане. Тебе доставят еду сюда.
- Хорошо, сэр, - ответила Иона невозмутимым тоном.
Люк остановился.
- Как ты ко мне обратилась? - требовательно поинтересовался он.
Уже жалея о своей выходке, она ответила:
- Я заметила, что Джакобо именно так к тебе обращается, и решила, что это обязательно для всех.
Глаза его сузились.
- Ты, наверное, многое чего заметила в нем, - бросил Люк и направился к двери. - Не забывай о том, что твоя работа - уход за Хлоей, а не флирт с охранником.
- Флирт?! - выпалила разозленная Иона. - Бедная Хлоя! Если ты решил, что это был флирт, тебя ждут тяжелые времена, когда Хлоя начнет интересоваться противоположным полом. Ей тоже придется нелегко.
- Хлоя здесь ни при чем, - бросил Люк. - Я видел, как ты смотрела на этого парня, какой многообещающей была твоя улыбка! Я видел, как ты крутила перед ним бедрами, какие призывные взгляды бросала из-под ресниц.
Его слова больно жалили ее, и все же Иона распознала их скрытый смысл. Дыхание ее замерло, когда она ощутила жгучее желание в его пристальном взгляде. Сердце ее забилось, и немедленно вспыхнул ответный огонь.
Люк никогда не любил ее, но хочет по-прежнему.
Он язвительно улыбнулся: