– Нет, ну не могу я с этим Доброжиром. – Государь раздраженно встал, табуретка отлетела на пару метров назад. – Постоянно ему от меня что-то надо. Вот почему католические кардиналы ко мне не лезут, не требуют сделать каникулы с двадцать пятого декабря? У них тоже Рождество все-таки! Как-то же справляются!
Столыпин помял свои бараньи кудряшки и вернулся к теме письма:
– Ваш'величество, может, хотя бы тогда летние каникулы увеличим? Многие жалуются, что одного только августа детям недостаточно и было бы неплохо освободить от учебы еще и июнь с июлем.
– Ага, и сентябрь с октябрем, – саркастически прокомментировал Николай Константинович, открывая дверь, чтобы глотнуть свежего воздуха. – Ты, Семен, представь, что произойдет с головой, если ее отключить на три месяца! Потом школьники будут до зимы раскачиваться. Мозг – как машина, – император взволнованно махнул рукой в сторону "Фодиатора", – нельзя ему долго простаивать. А когда дети вырастут? Ведь привыкнут, что летом вообще не нужно работать! Нет, этого не будет. Мы с такими громадными каникулами быстро скатимся в список стран третьего мира.
– Тук-тук! – раздался бодрый бас снаружи. – Николай Константиныч, к вам можно или у вас совещание?
– Можно, Алеша, заходи, закончилось уже совещание, – обрадованно поманил его государь. – Давненько ты ко мне в гараж не наведывался, мне с тобой столько обсудить надо!
– Простите, Николай Константиныч, мы тут с Ваней тренируемся каждый день на лошадях, – тяжело вздохнул богатырь. – Нам продюсеры сказали готовиться к "средневековой битве", что бы это ни значило. Здоро́во, Сеня!
– Здравствуйте, ваше величество, – несмело заглянул в мастерскую Иван. – Привет, Семен. Позволите присоединиться?
– Давай, Иван, не стесняйся, будем знакомиться. – Император всегда был гостеприимен по отношению к приятелям Кати́. А с этими ребятами, судя по выпускам шоу "Великая княжна. Live", дочь и вправду подружилась. – Не обращай внимания на комбинезон, мундир я ношу только при посторонних, а вы для меня практически семья.
– Кстати, о семье: а ваш отец, Константин Алексеевич, случайно, не здесь? – с надеждой спросил Иван. – Давно мечтаю с ним познакомиться.
– Отец? – удивился государь. Не так-то часто встретишь человека, который на действующего монарха смотрит без особого пиетета и видит в нем лишь сына великого дизайнера. – Нет, он через недельку приедет. Кто это тут с вами, Золушка? Хорошая собака, – потрепал он борзую за ухом. – Надеюсь, господа, вы без камер?
– Оторвались от телевизионщиков на галопе, – похвастался Алексей, плотно закрывая дверь. – Они не знают, где мы.
– О, галоп? – удивился Николай Константинович. – Вы уже настолько хороши в верховой езде?
– Освоили кое-что, – пожал плечами Иван. – Впрочем, с вашей дочерью все равно не сравнимся.
Императору понравилось, что парень держался с достоинством, но без вызова. Интеллигентное лицо, прямой взгляд. И все же к балагуру Алексею Николай Константинович как-то прикипел сердцем.
– Ванька прав. – Алексей уселся на корточки перед коробкой передач и потыкал в нее пальцем. – Если бы великая княжна верхом на своем Кирине вздумала принять участие в предстоящей "средневековой битве", то весь эпический бой длился бы не более тридцати секунд. Мы с Ваняткой выглядели бы просто жалко на ее фоне. Беспомощные ляльки, а не женихи.
Беспомощная лялька Иван тем временем по-детски зачарованно любовался "Фодиатором".
– Ваше величество, а что это за необыкновенная машина? Похожа на серую уточку. В жизни такой красоты не видел.
Одной этой фразы было достаточно, чтобы акции Ивана на личной бирже Николая Константиновича тут же поднялись на несколько пунктов.
– Это, друг мой, "Фодиатор-1"! – начал император. – Первый в мире автомобиль-амфибия!
Через полчаса необычная компания (за исключением Столыпина, который, по-воробьиному устроившись со своей "Камбалой" на табуретке, работал над электронными документами императора) дружно обсуждала, как лучше приладить пропеллеры к автомобилю. Иван ссылался на эстетическую сторону дела, Алексей же упирал на функциональность.
"Отличная из них команда получилась! – умилился про себя Николай Константинович. – Даже не верится, что совсем скоро эти двое сойдутся в жестокой схватке за руку и сердце будущей императрицы".
Глава 25
Явление креативного директора
Это был день рыцарского поединка.
Тридцать первое августа. Окончание лета и окончание самого грандиозного реалити-шоу в истории мирового телевидения.
Последнее событие телепроекта вынесли на пленэр, в дивный царскосельский парк. Под живописными, тронутыми золотом деревьями бродил недовольный Пупочкин с пирожком в руке и пинал опавшие листья. Ему не нравилось игривое настроение петербургского солнца. Светило путалось в ажурных кронах, выглядывало тут и там и мешало выставить нормальный свет.
Ступенчатые трибуны, возведенные на аккуратной лужайке, быстро заполнялись гостями. Можно было поспорить на корону Российской империи, что никто из зрителей сегодня не опоздает. Светские львы и тигры отечественного шоу-бизнеса последнюю пару недель не отходили от своих почтовых ящиков. Как манны небесной ждали конверта с логотипом канала в правом верхнем углу: на голубом фоне – пухлое белое облачко с маленькой, но острой золотой молнией. Внутри конверта таилось заветное приглашение на решающий раунд проекта "Великая княжна. Live" – на плотной кремовой бумаге, с блестящими уголками. Вот он, индикатор уровня звездности, главный показатель популярности.
Конверт с пухлым облачком пришел и премьер-министру. А ведь она об этом даже и не мечтала. После своевольной выходки Мелиссы, когда она подменила утвержденное задание, продюсеры ясно дали ей понять: отныне дорога на "Всемогущий" для нее закрыта.
И тут вдруг: "Имеем честь пригласить вас…" За подписью креативного директора. Странно. Но как приятно! Тщеславная Мелисса была на седьмом небе.
В вип-ложу она явилась первой.
Менее знаменитые зрители в данный момент рассаживались перед своими телевизорами. Согласно опросам, сегодня аудитория "Всемогущего" должна была побить все мыслимые рекорды. Сотни миллионов романтиков отчаянно хотели знать, чем закончится красивая сказка о прекрасной принцессе. Примерно столько же прагматиков отчаянно хотели сорвать куш – ставки на Ивана и Алексея принимались в тотализаторах и спортивных барах по всему миру.
– "Никогда не упускай случая заняться сексом или выступить по ТВ". Гор Видал, – сказал кто-то за спиной у Мелиссы.
Она обернулась. И не поверила своим глазам. Ей протягивал руку небожитель.
– Гавриил Левинсон. Рад познакомиться.
О майн готт! Креативный директор "Всемогущего". Собственной персоной. Здесь, рядом с ней, в вип-ложе! В своем фирменном образе: русская косоворотка под темным деловым костюмом; белые кроссовки. В жизни это смотрелось еще более абсурдно, чем по телевизору.
С другой стороны, не может же вершитель человеческих судеб расхаживать туда-сюда, облачившись в старый растянутый свитер. Внешний вид креативного директора главного телеканала страны должен шокировать и быть символичным при этом. Костюм – непременный атрибут бизнеса, в котором крутятся большие деньги; косоворотка (что может быть патриотичнее?!); кроссовки – обувь молодых и динамичных. Левинсон не был так уж молод – слегка за сорок, решила Мелисса, самый сок; но он, безусловно, был динамичен: темные глаза с дьявольской искоркой так и сканировали премьер-министра с головы до пят.
– Мелисса, – представилась она и пожала протянутую руку, радуясь, что надела облегающее платье цвета берлинской лазури и не поленилась завить волосы.
– Знаю. Вы сегодня хороши до неприличия, Мелисса.
Левинсон занял пустое кресло рядом.
– Благодарю вас, Габриэль, – церемонно наклонила голову глава правительства. Голос у нее слегка дрожал. – Я тоже рада познакомиться с вами.
– Как насчет пропустить все церемонии и перейти сразу на "ты"? – предложил Левинсон, опустив руку на подлокотник кресла Мелиссы.
Наглость? Беспардонность? Мелисса предпочитала слово "напористость". Дерзкий мужчина! Как это бодрило после общения с мямлей-Николасом.
– Согласна.
– О’кей. Я сразу понял, что мы найдем общий язык, – удовлетворенно констатировал Левинсон. – Сразу, когда увидел тебя в том конкурсе.
Мелиссе стало неловко.
– Э-э, я как раз хотела попросить прощения за свою небольшую оговорку при прочтении задания…
– Это была не оговорка, – сразу пресек нелепое вранье креативный директор. – Конечно, ты сделала это намеренно.
– Э-э… – протянула Мелисса, не зная, что сказать.
– Это была великолепная импровизация! – неожиданно похвалил ее Левинсон и в знак одобрения даже похлопал по руке. – Мелисса, я был убит наповал. А это случается нечасто. Своей идеей о летающей свинье ты меня сразила, остановила пульс. Я даже перестал дышать на несколько секунд.
– Спасибо, Габриэль, я старалась, – растерянно отозвалась премьер-министр.
– После этого я был просто обязан пригласить тебя на рыцарский поединок. Кофе?
– Да! Да, пожалуйста! – воскликнула Мелисса. – Майн готт, целую вечность не пила кофе, в этой стране никто его не любит.
– Никто, кроме меня, – усмехнулся Левинсон. – Сейчас все будет.
Он нажал кнопку на своем перстне-разумнике. Мелисса прищурилась.
– Погоди, Габриэль, это что, кольцо марсианского всевластия?
– Так точно.
– Но его же еще не выпустили! "Владычица морская" только начала тестировать эту модель.
– Мелисса. Ты еще не поняла? Для меня нет ничего невозможного, – снова усмехнулся Левинсон и встал навстречу прилетевшему трудяжке-квадрокоптеру, нагруженному двумя картонными стаканчиками.
– Как в Нью-Йорке, – восхищенно выдохнула Мелисса, пригубив обжигающий американо. – Майн готт, Габриэль. Ты истинный архангел, посланный мне небесами.
Тем временем крутившийся внизу, на ристалище, Ангел Головастиков перестал разглядывать себя в карманное зеркальце, спрятал украшенный драгоценными камнями аксессуар в карман горчичного бархатного пиджачка и подошел поближе к камерам. Каждое движение ведущего сопровождалось звездным дождем: блестки на сверкающих штанах Ангела держались некрепко и уже усеяли все ристалище.
До прямого эфира оставалось несколько минут.
Почему же Мелисса так невозмутимо попивала кофеек? Почему она так спокойно болтала с симпатичным креативным директором? Почему она не подпрыгивала на месте, не планировала очередную диверсию?
Нет, она не отступилась от своих матримониальных намерений в отношении Николаса. Левинсон конечно же был хорош. Но она слишком долго охотилась за императором, чтобы вот так сразу сдаться.
Так в чем причина беззаботного настроения премьер-министра?
Причина эта уютно устроилась у нее в портфельчике. Элегантном тонком портфельчике из красной крокодиловой кожи. Среди протоколов совещаний, повесток заседаний и докладов экспертов в непрозрачной синей папке лежал компромат на обоих участников конкурса. Информация о кое-каком постыдном фактике из прошлого Ивана и Алексея.
Сразу после ухода Столыпина из телешоу Мелисса позвонила одному из своих бывших мужей – главе детективного агентства. Когда-то профессия супруга разрушила ей жизнь: один из подчиненных мужа (тогда еще действующего) выследил ее в берлинском кафе во время свидания с тайным возлюбленным. Но теперь раздоры между экс-супругами были забыты, их связывали крепкие деловые отношения: Мелисса частенько прибегала к услугам детективов, когда просьба была слишком деликатной для агентов Третьего отделения.
Сыщики неплохо потрудились. Раскопали некрасивую историю, в которой были замешаны оба приятеля. Несколько лет назад Иван и Алексей, только начав работать вместе, совершили должностное преступление. Все по Гоголю: вписав в документы усопшего крестьянина, построили новую избушку ныне живущему, но не имеющему на это права. Дельце замяли, не усмотрев в нем корысти (оказалось, облагодетельствованный крестьянин был слишком стар и слишком горд, чтобы пойти в уездную канцелярию и оформить прошение на участие в программе "Разумная изба", и юные романтики решили сделать ему сюрприз). Однако осадочек, как говорится, остался.
Так что Мелисса задумала эффектную проделку. Прямо в момент объявления победителя она собиралась выбежать на ристалище и на весь мир прокричать: "Разве достоин этот негодяй, способный на обман государства, возглавить страну?" Конечно, великая княжна откажется от свадьбы с преступником. От предвкушения подленького триумфа лицо Мелиссы светилось задором, она прямо-таки излучала кураж, и это явно заводило Левинсона – в его глазах чертенята совсем распоясались. "Посмотрим, как тебе, Габриэль, понравится еще одна моя импровизация", – подумала чиновница.
Знатная публика волновалась, украдкой разглядывая наряды друг друга и стараясь повернуться к ближайшей камере лучшим своим профилем.
Все были так заняты осознанием собственной значимости, что даже не сразу заметили прибытие семьи Романовых. Первыми в импровизированную императорскую ложу зашли Константин Алексеевич с супругой, выглядевшие как европейские пенсионеры на экскурсии по храмам Таиланда (яркий верх, светлый низ, натуральные ткани, старомодные фотоаппараты через плечо; ржаной сочинский загар, ничуть не хуже шафранового тайского); за ними следовали Николас с дочерью. Государь был одет в знакомый парадный мундир. Катарина же напоминала невесту на выданье: бриллиантовая тиара, длинное белое платье со шлейфом – его можно было бы назвать свадебным, если бы не глубокий разрез выше колена, открывающий весьма интересный вид на натренированные ножки великой княжны.
Пора было начинать.
Глава 26
Турнир
И вышли на ристалище герольды.
И трижды протрубили они, возвещая начало судьбоносного боя.
И реяли над ристалищем знамена.
Все совсем как в рекламе средств для ухода за обувью "Воин". "С нашим кремом ваша обувь станет непобедимой!" – вспомнился Екатерине слоган из телеролика. "Воин" повергнет уличную грязь в прах! Осадки будут у ваших ног – сухих и блестящих!" Только в рекламе на знаменах были изображены банки с кремом и спрей для замши, а здесь над публикой реяли облачко "Всемогущего" и орел Романовых.
А вот худосочный актер, игравший воина-рыцаря в рекламе, не шел ни в какое сравнение с двумя добрыми молодцами, выезжавшими в эти минуты на ристалище – с противоположных концов.
О, Алексей и Иван еще никогда не были так хороши! На шлемах – яркие плюмажи из перьев, как у цирковых артистов. Блестящие на солнце доспехи: легкие как пух, из новейшего композитного материала – такой же применялся при строительстве марсианского корабля. Екатерина знала эти подробности из часового репортажа о подготовке поединка (накануне, пытаясь отвлечься от грустных мыслей, весь вечер смотрела "Всемогущий" и грызла леваши – тонкие лепешки из толченой рябины). Кони беспокойно перебирали тонкими ногами, явно чувствуя себя неуютно в пышных, расшитых логотипами "Всемогущего" попонах. Лица соперников в открытых забралах были сосредоточенны и мужественны.
Красавцы. Мечта любой девушки.
Вот только Екатерина была к ним обоим совершенно, ну просто абсолютно равнодушна.
Ее волновал только один мужчина на земле. Но он, к сожалению, в поединке не участвовал. И, судя по всему, свое будущее с Екатериной не связывал. Их последняя встреча – традиционное интервью в Янтарном кабинете – закончилась ничем.
Что ж, придется покориться исходу боя. Почему бы и нет, в конце концов? Иван и Алексей – отличные парни. Интересные. Порядочные – видно, что на них можно положиться, никогда не обманут, это очень важно. "Похожу на свидания с победителем, может, чувства и проснутся", – решила Екатерина. – И вообще, слишком сильная любовь – тоже плохо. Вот папенька, например, всю жизнь несчастлив… А уж девчонки-то на работе как обзавидуются, когда я на корпоратив приду под ручку с Алешей! Или с Ваней". Про изменника Джима, имевшего наглость не уволиться с Русско-Балтийского завода после расставания с великой княжной, Екатерина даже не вспомнила. Она вполне успокоила свою оскорбленную гордость, назвав давешнего поросенка в честь бывшего бойфренда. Такой прощальный щелчок по носу.
– Рыцари! К бою! – пронзительно взвизгнул Ангел и взмахнул белым платочком.
Вообще-то махать платочком полагалось принцессе. Но Головастиков устроил истерику в кабинете креативного директора, чтобы эту привилегию отдали ему. Великая княжна пожала плечами и согласилась.
Соперники опустили забрала и нацелились копьями друг в друга.
Зрители замерли.
Алексей ткнул пятками своего коня и сорвался с места. Иван пригнулся и устремился ему навстречу. Из-под копыт коней взметнулись комья земли, трава и сверкающие блестки со штанов Ангела. Расстояние между женихами быстро сокращалось.
Константин Алексеевич вскочил с места и по-мальчишески засвистел.
– Ваня, давай! Бей чумичку!
– Дедушка! – одернула его великая княжна.
Но было уже поздно. Иван инстинктивно повернул голову, увидел своего кумира и резко натянул поводья. Его конь в одно мгновение сменил направление движения на девяносто градусов. Через несколько секунд взмыленный жених подлетел к императорской ложе и спрыгнул на землю.
– Ваше величество! – глухо прозвучал голос Ивана из-за забрала. – Я так рад наконец с вами познакомиться! Ваше высочество, вы не представите меня вашему дедушке?
И архитектор отвесил поясной поклон Константину Алексеевичу. Коня он при этом отпустил. Тот, довольный, что освободился от седока, пошел выискивать на ристалище траву без блесток.
Публика разочарованно загомонила.
Тем временем Алексей, с копьем наперевес, по инерции пронесся до другого конца ристалища. Тут он, видимо, осознал, что никакого соперника у него уже нет. Парень остановил коня, поднял забрало и огляделся по сторонам. Увидев Ивана у императорской ложи, погрозил ему копьем и обиженно заорал:
– Ваня, ну что за дела? Ты куда подевался?
– Леш, прости! – крикнул ему в ответ Иван. – Я сейчас не могу! Я занят!
– Занят?! – возмутился Алексей. Зрители, настроившиеся на хороший рыцарский турнир и обманутые в своих лучших ожиданиях, поддержали жениха бешеными аплодисменты. – Я что, зря убивался, готовился к эпической битве?!
– Нет, не зря! – раздался вдруг откуда-то сбоку голос с легким иностранным акцентом.
Из-за камер, раздвинув операторов плечами, вышел Генри – с решительным выражением на лице.
– Ох! – только и сказала Екатерина.
Генри выхватил у одного из звукорежиссеров микрофон-удочку, подбежал к мирно пасущемуся неподалеку коню Ивана и одним движением запрыгнул в седло.
– Не зря ты готовился к битве, Алекс!
– Генри? – озадаченно произнес Алексей, не веря своим глазам. – Приятель, а ты что тут делаешь? Ты же режиссер, а не конкурсант.
– Прими бой за руку и сердце принцессы! – провозгласил Генри, не опускаясь до бытовых разговоров с соперником. Направил микрофон на Алексея и поскакал прямо на него.
– Ах ты, елки! – спохватился Алексей, опустил забрало и приготовился защищаться. – Генри, ты же в футболке! Я тебя сейчас проткну копьем насквозь, дуралей!